О ЧЕМ НАПИСАН "МАКБЕТ"?

Есть специальная научная проблема - сюжетология, проблема "первоэлемента", то есть поиск первоначальных простейших единиц, из которых строится повествование. Это' не психология, конечно, это уже поэтика. Но для нашего рассказа это попытка через другую науку ответить на вопросы, волнующие исторического психолога. Ведь изучают же сейчас Гомера в надежде реконструировать внутренний мир человека его эпохи.

(Попытка эта целесообразна и вот с какой точки зрения. Наш опыт изучения литературы как предмета кончается в школе. В школе мы усваиваем прочно и навсегда: жизнь, наука и литература взаимосвязаны в рамках одной науки - литературоведения. На уроках литературы нам преподают начатки литературоведения. Нам говорят: есть образы, есть темы, есть сюжет и композиция. Когда нам говорят о событиях, вызвавших к жизни то или иное произведение, рассказывают об авторе, немножко добавляют о прототипах. Сводятся все эти связи с жизнью к классическому примеру из Льва Толстого: "Я взял Соню, перетолок с Таней. Получилась Наташа" (Ростова).

Вроде бы литература, вроде бы наука, вроде бы жизнь. На самом деле ни то, ни другое, ни третье. Ведь нам же, когда мы уходим из школы и напрочь забываем, что такое литературоведение, нам все это совершенно неважно! Нам важно совсем другое. Нам важно ощущение, что все прочитанное имеет непосредственное отношение к нам самим, к нашей собственной жизни.

...Одним из первых еще в конце прошлого века занялся вопросом сюжетологии академик Александр Николаевич Веселовский. Он искал в веках, во временна "простейшую повествовательную единицу, образно ответившую на разные запросы первобытного ума или бытового наблюдения". Веселовский задался проблемой, дозволено ли в области литературных сюжетов "поставить вопрос о типических схемах... схемах, передававшихся в ряду поколений как готовые формулы, способные оживиться новым настроением, вызвать новообразования? Современная повествовательная литература с ее сложной сюжетностью и фотографическим воспроизведением действительности, по-видимому, устраняет I самую возможность подобного вопроса, но когда для будущих поколений она очутится в такой же далекой перспективе, как для нас древность, от доисторической до средневековой, когда синтез времени, этого великого упростителя, пройдя по сложности явлений, сократит их до величины точек, уходящих вглубь, их линии сольются с теми, которые открываются нам теперь, когда мы оглянемея на далекое поэтическое творчество, - и явления схематизма и повторяемости водворятся на всем протяжении"

...Сейчас нас интересует сюжет, связанный с прогноом. Вот он оброс плотью и кровью. Вот легли рядом любовь, предательство, смерть.

Веселовский одним из первых в мировой поэтике заговорил о явлении повторяемости сюжетов на протяжении истории развития литературы.

Вот Лесков, вот русская провинция, вот женщина, совершившая преступление, - "Леди Макбет Мценского уезда".

Вот японский фильм на ту же тему. Очень страшный.

Вот стихи, где та же ситуация, убийство, вот поэт Николай Ушаков:

Леди Макбет, 
                 где патроны,
где револьвер боевой? 
Не по честному закону 
поступили
вы со мной.
То не бор в воротах,
леди, -
не хочу таиться я,
то за нами,
леди,
едет
конная милиция.

И еще стихи, звучавшие как заклинание, стихи человека, погибшего в Отечественную войну, Бориса Лагина, в них есть образ, взятый из "Макбета":

Учись не помнить черных глаз,
 Учись не ждать небес,
Тогда ты встретишь смертный час.
Как свой Бирнамский лес.

И, наконец, есть еще скандальная пьеса, которая долго шла на Бродвее, и власти сочли, что самое благоразумное *не вмешиваться, сделать вид, что они ничего не поняли. Потому что пьеса эта называлась "Леди Макбэрд". (Леди Бэрд - имя жены Линдона Джонсона, который стал президентом после того, как был убит Джон Кеннеди.)

О чем эта пьеса, шедшая на Бродвее? Может быть, вовсе не о судьбе женщины по имени леди Бэрд, жены человека по имени Линдон Джонсон, ставшим президентом после того, как убили человека по имени Джон Кеннеди?

Помните, о чем там у Шекспира? Вы помните, что нет, не леди Макбэрд, а леди Макбет никак не могла отмыть от крови руки и все мыла и мыла их по ночам, смущая своего придворного лекаря? Ее муж до этого был вовсе не вице-президентом, но почти вице-королем, одним из первых вельмож страны.

Помните, что там было дальше? По наущению Макбета был убит полководец Банко. И вот Макбет, король, входит и видит, что на его троне сидит призрак убитого Банко.

Когда Макбет понимает, что это всего лишь призрак, он продолжает действовать, он продолжает бороться за власть. (Ведь короли не уходят в отставку.) У человека по имени Линдон Джонсон нервы оказались слабее, чем у человека по имени Макбет. Потому что, когда перед ним со всех экранов телевизоров, с первых полос газет начали мелькать призраки (лицо брата Джона Кеннеди - Роберта, так на него похожего), он не выдержал, снял свою кандидатуру и не участвовал в предвыборных игрищах.

У Джонсона сдали нервы - так считали многие американцы, - он выпал из игры. Хотя он как будто бы никогда в игре и не участвовал. Были другие люди,

которые это делали. Были еще и люди, которые убивали. Они убили второго брата.

Все это к вопросу о жизни сюжетов в историческом времени, об аналогах, которые могут быть у великой литературы. "Макбет" - аналог действительности. И именно поэтому как' бы "первоэлемент" (в нашем рассказе) для более поздних произведений искусства. "Макбет"-спустя два века страшными зеркалами отразился в опере Шостаковича "Катерина Измайлова".

...Несколько лет назад, после многолетнего перерыва в Московском театре оперы и балета имени Станиславского - премьера "Катерины Измайловой". Овации, без конца вызывают Шостаковича. Он выходит на сцену, как всегда неловко пятясь назад и странным образом продвигаясь вперед. Выходит, смущается, кланяется нам, потрясенным макбетовскими зеркалами, живой гений современности.

Это остается в памяти надолго: высвечиваются вдруг связи, скрытые в быстротекущей суете будней, - Шекспир, Лесков, Шостакович.

...Но сейчас нас интересует прогноз, то есть три ведьмы в "Макбете" у Шекспира. Первая ведьма говорит Макбету то, что есть:

"Да славится Макбет, Гламисский тан!"

Вторая ведьма то, что скоро случится: "Да славится Макбет, Кавдорский тан!"

Третья то, чему суждено произойти: "Да славится Макбет, король грядущий!"

Шекспир, пользуясь современным языком, совершает операцию условного перехода; он делает то же самое, что и в "Гамлете" с призраком отравленного короля. Он вводит в действие ведьм, веря или не веря в возможность их реального существования - это для него неважно, - а дальше, когда условный переход совершен, развертывается глубоко реалистическая трагедия.

"Макбет"- это трагедия того, что происходит с человеком, когда он думает, что знает будущее. Что же бывает с человеком, когда ему предсказана цель? Хорошо ли это? Первый прогноз, данный Макбету ("Да славится Кавдорский тан!"), сбывается благодаря его личному мужеству: он победил в битве.

Значит, механизм предсказания работает. Можно ли удержаться, чтобы не поторопить его, не подтолкнуть? Человек начинает приближать достижение предсказанной цели. Иногда это хорошо. Иногда это безразлично. Иногда это пагубно: человек начинает считать, что все средства хороши...

В этой пьесе поставлена проблема этическая. С точки зрения современной психологии в ней есть и проблема научная: изменится ли поведение человека, если оно прогнозировано? Макбет неправильно прочел прогноз. Один за другим прогнозы сбывались, один за другим гибли вокруг него люди: прогноз этот позволял убивать. Макбет чувствовал себя все более защищенным.

А почему?

Он неправильно декодировал прогноз. Ему было предсказано:

Лей кровь и попирай людской закон.

Макбет для тех, кто женщиной рожден,

Неуязвим,

И еще:

Будь смел, как лев. Да не вселят смятенье 
В тебя ни заговор, ни возмущенье:
Пока на Дунсинанский холм в поход 
Бирнамский лес деревья не пошлет,
Макбет несокрушим.

Но пошел на него в поход оживший Бирнамский лес. И это был не лес, а полки шотландцев, прикрывшиеся ветвями, срубленными в Бирнамском лесу. И был Макбет убит человеком, произведенным на свет, естественно, женщиной. (Убийца появился на свет с помощью кесарева сечения - значит, не так, как все.)

Макбет гибнет, недоумевая, почему же его подвел прогноз.

...Жизнь человеческая строится на ситуациях двоякого рода. Есть класс ситуаций, когда мы твердо знаем, как поступить, и стараемся сделать это хорошо.

Ситуации другого рода - ситуации Макбета. Можно поступить так, можно иначе. Можно не предать. Можно просто незаметно отступить. Ситуация выбора.

Да, но почему же это ситуация Макбета? Ведь ведьмы не оставили Макбету выбора. Они сказали: будет так, так и так. Лей кровь, пожалуйста, сколько хочешь. Макбет поверил и начал действовать. А прогноз его обманул.

Но кто его заставлял верить искусительницам-ведьмам? А может быть, ведьмы уже существовали внутри его, когда появились те, на помеле? Может быть, ведьмы на помеле были всего лишь проекцией его души? Трагедия Макбета не в том, что он поверил, а в том, как он начал действовать. Трагедия Макбета в том, что он начал вкладывать в прогноз свое. Можно брать свое из природы, из того, чем она тебя наделила. (Кто сказал, что прогноз неверен, кто сказал, что Макбет не мог стать королем без крови и убийств, в силу подлинных > своих заслуг?) Макбет вкладывает в природу свое, S своих выращенных в душе ведьм, и воображает, будто - это природа, будто это они ему говорят.

Ну хорошо. А о чем все-таки написан "Макбет"? Об убийстве Джона Фицджеральда Кеннеди? Наверное, нет. О Катерине Измайловой, героине Лескова? О каком- то давно умершем шотландце?

Наверное, "Макбет" написан о любви, о крови, о власти, о сильных и слабых людях. Поэтому леди Макбет могла жить в Мценском уезде. Потому что там были любовь, искушение, грех. Это была уголовная трагедия. Поэтому жил в Америке и был убит Джон Фицджеральд Кеннеди. Потому что там власть, месть, честолюбие, угроза, страх. Это была политическая трагедия.|

"Макбет" написан о том, чем в изобилии полна человеческая жизнь. Это так. Но, самое главное, пьеса написана о Макбете, о том самом давно погибшем шотландце. Если бы все повествование не было завязано через острый сюжет, через леди, любящую своего мужа и готовую ради него на любое преступление, все бы рассыпалось.

Получились бы игральные карты. Конспект.

Не Шекспир.

Средневековая гадалка.

И все-таки для нас, людей XX века, "Макбет" - написан еще об одном (интересно, что увидят в нема люди XXI столетия?). В "Макбете" Шекспир задумался над вопросом, что будет с человеком, с людьми, его окружающими, если дать человеку прогноз поведения.

Пусть все будет. Пусть научатся давать прогноз. Не карты, не три ведьмы Макбета - точный научный прогноз. Пусть электронно-вычислительные машины станут сочинять музыку почище Баха, и будущий Генрих Нейгауз в будущей книге "Об искусстве фортепьянной игры" никогда больше не воскликнет: "Когда я играю Баха, я в гармонии с миром, я благословляю его!"

Пусть мы, люди, станем засыпать на электрических матрацах, и они будут укачивать нас в ритме биотоков нашего мозга.

Пусть робот железной рукой будет зашнуровывать нам ботинки, а другой тут же массировать лысину.

Пусть, освобождая себя от любви, бессонницы, ярости, мы будем глотать психофармакологические таблетки.

Пусть ЭВМ станут предсказывать, кому на ком стоит жениться. Вот уж поистине точный научный прогноз, прошедший длительную эволюцию. Сначала древние крутили на ниточках решето: на ком остановится, тот виноват; потом в России с этой же целью - найти вора - крутили решето на пальце; потом решето преобразовалось в "бутылочку". Бутылочку тоже нужно было крутить, на ком она остановится, тому с той целоваться. И вот игра в "бутылочку" превратилась в игру в электронную сваху: электронное решето просеивает кандидатуры женихов и невест. И сорок румяных холостяков пляшут без памяти от радости: "Я хочу на ней жениться". И сорок докторов всяких наук, очевидно женатых и потому смело теоретизирующих, ликуют: "Ближний результат электронных прогнозов прекрасен".

ЭВМ

А что будет дальше, вы не подумали? Вас это не волнует?

"Помилуйте, - обижаются сорок умных докторов наук, - мы ведь только знакомить хотим, могут жениться, могут не жениться".

Откуда такая беспечность в решении чужих судеб? Откуда, наконец, такая вопиющая психологическая безграмотность? Когда людей знакомят с определенной целью, прогноз тем самым превращают в проект. Ведь это же яснее ясного.

Но пусть, пусть тешатся беспечные доктора наук в свободное от работы время! Пусть мечтают фантасты!

В одном из фантастических рассказов действует портсигар, предсказатель будущего. Он провалился к нам из будущего во временную щель. Человек спрашивает его обо всем. Портсигар бесчувственным голосом вещает своему владельцу: "Ты поступишь неплохо, если сделаешь то-то". Он может спросить, и портсигар, к примеру, ответит: как проехать на Пушкинскую площадь и идти ли сегодня вечером в гости, поступать ли в университет и что для этого сделать. Жениться или не жениться, если тебе 22 года. Портсигар выкидывает цифры: процент разводов, вступивших в брак в 22 года, такой-то. Лучше в 25 лет. А что будет в 25? И так далее. Портсигар выкидывает корреляции.

Представьте себе, что будет, если когда-нибудь появится подобный "портсигар" - не внутренности жертвенных животных, не цыганка с замусоленной колодой карт, а нечто информированное, беспристрастное, лукавое в своей беспристрастности.

Что будет? Будет плохо!

Человек освободит себя или ему покажется, что он освободился, от главного - от выбора. Этого величайшего достижения и тягчайшего бремени, которое и делает нас людьми. Самое смешное, что ведь все равно придется выбирать. Главное всегда надо решать самому. Странно думать, что, подстраховавшись со всех сторон, запасшись электронными аргументами, обессилив себя ими, отучив себя от необходимости ответственности, человек обретет счастье. Проблема Макбета, проблема выбора останется навсегда. Ибо без выбора нет личности.

И тут выявляется детски наивная истина. Беззащитная в своей наивности. Конечный критерий любого прогноза всего один - вот тут как раз никакого выбора нет! Идти к цели можно только путями чести и добра. Пусть, пусть тешатся доктора наук! Но гений, та самая совесть человечества, всегда задается детским вопросом, который можно было сформулировать так: не что будет, а что будет, если... То есть зачем это будет, станет ли людям от этого лучше. Так Гераклит сказал задолго до Шекспира: "Не лучше было бы людям, если бы все их желания исполнялись". Любое желание может сбыться, но средства достижения могут необратимо деформировать цель.

Вот что прошумело мне цыганской юбкой в один летний московский вечер.