Дети труда и суровой жизни

Когда жил Дарвин, его сторонники считали, что человек в полном соответствии с теорией очень медленно, не торопясь вырастал из дикой природы. Говорили, например, что эскимосы - это потомки "миоценового человека", жившего 15 миллионов лет назад.

Пятнадцать миллионов лет - срок не малый, хотя известны виды животных, не меняющиеся на протяжении сотен миллионов лет. Так, например, в 1952 году в Тихом океане на борт датского исследовательского судна "Галатея" из глубины в 3 590 метров были подняты простейшие моллюски, впоследствии названные "неопилина галатея"; их вид существенно не изменился за 350-400 миллионов лет. А совсем недавно-в 1962 году - новозеландский зоолог профессор Х. Б. Фэлл открыл существование других живых ископаемых - так называемых "сомастеридов" - примитивной группы иглокожих, которая считалась вымершей 400 миллионов лет назад.

Однако на рубеже последних двух столетий многие палеонтологические и антропологические находки заставили пересмотреть возраст человеческого вида. Распространение получила та точка зрения, что наши предки очеловечились, научились говорить, овладели орудиями труда и оружием для охоты лишь миллион лет назад.

За какой-то один лишь миллион лет пройти дистанцию от животного до человека эпохи космоса - это уже стремительное, взрывоподобное развитие. Кажется почти невероятным, как могло произойти такое событие.

Загадка происхождения человека усугубляется еще и тем, что последний миллион лет на Земле был малопродуктивным периодом в смысле нового видообразования. Этот период больше характерен исчезновением некоторых старых видов крупных земных животных, вроде саблезубого тигра и мамонта. Появление человека и его распространение на поверхности суши Старого Света шло вразрез большой биологической тенденции последнего миллиона лет.

Лорен Айсли называет появление человека "самым большим чудом в мире" и уверяет, что мы не можем объяснить этот процесс.

"Наши сведения о прародителе, - пишет он, - даже в его обезьяноподобной стадии, ограничиваются главным образом верхней половиной ледниковой эпохи. Заглянув в более ранние времена, мы наткнемся на следы примитивных каменных орудий, указывающих на то, что кое-где в Европе и Азии, а в особенности в Африке, древнейший вид человека существовал и в нижнечетвертичную эпоху. Общая же картина, которая представляется взорам ученых, напоминает незнакомый ландшафт, скрытый от глаз стелющимся по земле туманом. Из клубов его вынырнет порой силуэт сгорбленной фигуры, мелькнет в просвете первобытное лицо. Но, прежде чем удается связать все воедино, серая мгла сгущается, призраки расплываются, еле внятные голоса замирают".

Когда молчит наука - разыгрывается фантазия, и люди, часто весьма далекие от науки, начинают наперебой предлагать свои рецепты устранения "белого пятна".

Существует кое-где на Западе версия, будто миф об Адаме и Еве, возможно, имеет историческое обоснование. Дело, дескать, могло обстоять так. Родиной первых двух разумных обитателей Земли были благодатные поля какой-то далекой цивилизованной планеты. Эти люди чем-то у себя там провинились, и в наказание их сослали на третью планету солнечной системы, как затем - тысячи лет спустя - их негодующие потомки стали ссылать провинившихся своей эпохи в Кайенну и в Австралию... Будь так - загадка происхождения человеческого мозга мгновенно разрешилась бы.

Конечно, это бессмыслица. Это абсурд, хотя бы в силу одного того, что в пределах солнечной системы, как мы знаем уже сегодня, нет такой планеты, где были бы условия, достаточно близкие к земным, и где миллион или несколько миллионов лет назад могла бы существовать высокоразвитая цивилизация.

Если ж говорить о "засолнечных" разумных обществах, то само их бытие настолько проблематично, а звезды так далеки от нас, что предполагать всерьез, будто наша Земля могла бы быть для обитателей какой-нибудь из них Кайенной, по меньшей мере наивно.

Мы вспоминаем зарубежную версию не просто ради курьеза. Нам всем знакомы доморощенные антиэволюционисты (вроде Казанцева), которые не блещут оригинальностью.

Правда, наши противники законов естественного развития разумной жизни стараются из осторожности избегать ссылок на библейских прародителей. Вместо райских садов Эдема они называют ближние к Земле планеты. Но разве быть детьми Венеры или внуками Марса не менее абсурдно, чем возводить родословную к грешному Адаму?

Все отрицающие земное происхождение людей тем самым отрицают поступательный ход человеческой эволюции. Мало того, они должны признать, что люди раньше были совершеннее, чем сейчас: Адам и Ева, созданные богом, должны бы носить печать "лучшего из мастеров", а что касается пришельцев из другого мира, то те прилетели бы лишь в случае, если бы стояли на высочайшем уровне развития.

Отсюда вывод об обратном ходе эволюции. Но коли это так, то значит на Земле должны остаться следы высоких древних цивилизаций, потухших постепенно или погибших под обломками таинственных глобальных катастроф...

Антиэволюционисты лихорадочно ищут следы таких цивилизаций, и в печати временами появляются сенсационные сообщения. В угольных пластах третичного периода найден правильный стальной параллелепипед. В глыбах известняка мелового периода неожиданно обнаружены железные гвозди. В бассейне Амазонки нашли руины финикийских городов. Среди находок-загадок - круглые форты Шотландии и Ирландии, руины на острове Понапе в Тихом океане, каменные укрепления Скалистых гор, следы металлургических печей в Соединенных Штатах, найденные инженером А. Х. Маллери и якобы работавшие семь тысяч лет назад. Список можно продолжить, он пестр и романтичен.

Что сказать об этом? Там, где в основе реальные факты (например, форты в Шотландии), объяснение не содержит в себе ничего фантастического (форты, несомненно, построены в историческую эпоху и т. д.). В остальных же случаях это бред, невежественные домыслы вроде официально разоблаченного мифа о летающих тарелках (случайно сформировавшийся параллелепипед третичного периода оказывается не стальным, "гвозди" мелового периода - стихийными образованиями и т. д.).

Археологу и историку не приходится скучать, решая загадки древности. Но только распаленная фантазия увидит в некоторых находках намек на то, что наши прадеды в научном и техническом отношении были умнее наших дедов или нас самих.

Прошлое говорит. И прежде всего оно говорит о том, что эволюция может протекать чрезвычайно быстро. На фоне всей естественной истории случай с человеческим мозгом не представляет из ряда вон выходящего события. А раз так, то незачем и огород городить - искать фантастических объяснений происхождения наших предков, когда есть научные объяснения.

Как показал известный советский эволюционист Алексей Николаевич Северцов (1866-1936), стремительное развитие отдельных органов наблюдалось не только у предков человека, но и у других животных. Задолго до появления людей в животном мире было много случаев ускоренного развития органов. Например, трехкамерное сердце амфибий сравнительно быстро превратилось в четырехкамерное сердце пресмыкающихся; быстро появилась и новая кора мозга.

Чем выше стоит животное, тем больше у него шансов на ускорение эволюции. Многие сотни миллионов лет отделяли одноклеточных животных от их потомков - пресмыкающихся. А от пресмыкающихся до первых примитивных млекопитающих прошло всего 30 миллионов лет.

Любопытно и другое. Выяснилось, что резкие перемены условий жизни, угрожавшие самому существованию вида, обычно способствовали быстрым изменениям отдельных органов. Можно привести примеры, как в процессе развития вида, а иногда и отдельного существа некоторые органы и ткани либо чрезмерно разрастались, либо, наоборот, деградировали до минимума. Как на дрожжах, например, развились до огромных размеров рога гигантского древнего оленя; выросли огромные клыки махай- рода.

В свете подобных данных миллион лет эволюции перестает казаться вспышкой молнии. А в последнее время возникло предположение, что для человека срок эволюции надо чуть ли не удвоить, что умственное созревание людей шло вдвое медленнее.

Основой этого предположения явились в первую очередь новейшие результаты раскопок, проводимых в Танганьике, в ущелье Олдовай, известными английскими антропологами - супругами Луисом и Мери Лики.

Член Британской академии и доктор наук Оксфордского университета Луис Сеймур Базетт Лики родился в 1903 году в Кабете (Кения). Получил образование в Англии, окончил колледж Сент-Джонса в Кембридже. Во время многочисленных археологических экспедиций в Восточную Африку он возглавлял четыре из пяти в Танганьику. Полюбив свое дело, Луис Лики зажег той же страстью и свою жену Мери, потом и подрастающее поколение - сыновей Джонатана и Филиппа.

У Луиса Лики есть вторая любопытная специальность: уголовный розыск. Шесть лет - с 1939 по 1945 год - он командовал отделом Департамента уголовного розыска в Найроби (столице Кении), затем до 1951 года был графологическим экспертом того же департамента. Данные Шерлока Холмса очень помогают ему при раскопках.

Ущелье Олдовай глубиною свыше ста метров прорезает толщу горизонтальных слоев, большая часть которых представляет собой древние озерные отложения. О научной ценности работ, проводимых там, хорошо сказал знаменитый голландский антрополог и палеонтолог Р. Кёнигвальд:

"Нигде на всем земном шаре эволюция древнейших человеческих культур не прослеживается с такой отчетливостью шаг за шагом, как в Олдовае. Мне посчастливилось ознакомиться с раскопками доктора Лики, и то, что я там увидел, произвело на меня неизгладимое впечатление".

Первую необычную находку в древнем слое супруги Лики сделали в 1959 году. Это были остатки существа, обладавшего большой вместимостью мозговой полости черепа, и многие антропологи, в том числе Лики, стали склоняться к мнению, что перед ними древнейший человек на Земле.

Такой вывод подтверждался очевидным свидетельством высокого уровня умственных способностей зинджантропа, как назвали найденное существо ("зиндж" - древнее арабское название Восточной Африки, "антропос" по-гречески - человек): недалеко были обнаружены очень грубые каменные орудия, по-видимому, изготовленные им самим.

Применяя новый, так называемый калий-аргоновый метод определения возраста ископаемых костей (измеряется содержание изотопа калия-40 и продукта его распада аргона-40), сотрудники Калифорнийского университета Дж. Ф. Эвернден и Г. Кертис получили средний возраст зинджантропа в миллион семьсот пятьдесят тысяч лет.

Некоторые ученые не согласились с выводами калифорнийцев. Не согласился с ними, в частности, советский палеонтолог Ю. Г. Решетов. Проанализировав описанные Лики условия залегания костей, Решетов пришел к выводу, что возраст остатков зинджантропа меньше возраста вмещающих их пород. Последние могли быть переотложены в результате размыва каких-то более древних горизонтов и при этом погребли в себе сравнительно молодые кости. Судя по вероятной скорости накопления осадков, возраст остатков зинджантропа, по мнению Ю. Г. Решетова, получается не более 600 - 800 тысяч лет.

Будущее уточнит датировку. Если все же подтвердятся выводы Калифорнийского университета, то это будет означать, что зинджантроп охотился на животных чуть ли не на миллион лет раньше, чем на нашей планете появился первый, почти окончательно сложившийся в биологическом отношении предок человека!

Вернемся к непосредственным работам Л. Лики.

Раскопки продолжались и на протяжении 1960 - 1962 годов увенчались новыми успехами. Прежде всего были найдены другие остатки зинджантропа, кроме черепа. Одновременно Лики обнаружил новые каменные орудия, служившие, вероятно, для снятия шкур и разрезания мяса. Тут же находились кости животных и каменные рубила, которыми древние существа раскалывали мозговые кости.

Убежденный в том, что истинный антрополог должен уметь обращаться с древними орудиями труда не хуже тех, кто их употреблял когда-то, Луис Лики однажды несколькими ударами изготовил простое олдовайское рубило и тут же на глазах удивленных рабочих освежевал и разделал тушу принесенного барана.

Затем Лики посчастливилось сделать еще одно удивительное открытие: из слоя, более древнего, чем тот, где нашли зинджантропа, был извлечен череп ребенка 10 - 12 лет, убитого, как показывает пролом на темени, ударом тупого орудия.

По данным Кертиса, ребенок жил ранее зинджантропа, правда, не намного, примерно на 50 тысяч лет. Тип, к которому принадлежал ребенок, отличался более высокой организацией, чем зинджантроп.

В одно время с Лики были сделаны еще две важные находки - одна в Израиле, другая в Западной Африке.

В 1959 году на севере Израиля, в долине реки Иордан, в древнечетвертичных отложениях близ селения Эль-Убейдия были обнаружены огромное скопление костей животных, каменные орудия в виде расколотых галек (так называемая культура кафу), обломки костей черепа и зуб человекоподобного существа. А в Африке, в районе озера Чад, тоже в древнечетвертичных отложениях французские ученые в 1961 году нашли кости австралопитеков - человекообразных обезьян, похожих на гориллу или шимпанзе, но ходивших на двух ногах.

Существо, найденное в окрестностях Эль-Убейдии, жило примерно миллион четыреста тысяч - миллион лет назад. Хотя оно похоже на зинджантропа, но имеет сходство и с так называемыми мегантропами палеояванскими - древнейшими человекоподобными, вступившими на путь очеловечивания: их остатки найдены недавно на острове Ява. По последним данным, мегантропы палеояванские жили тоже очень давно - полтора-два миллиона лет назад.

Если сюда прибавить и другие родственные им находки культур типа кафу в Южном Казахстане, Бирме и Северо-Западной Индии, то получится убедительная эволюционная картина того, где и как древнейшие люди возникали из мира обезьян и рассеивались по Земле, постепенно превращаясь в наших далеких предков.

- После того, - говорит выдающийся гвинейский историк и географ, директор лицея в городе Киндиа профессор Жан Сюре-Каналь, - как профессор Камилл Арамбург несколько лет назад обнаружил в Северной Африке остатки "атлантропа мавританикус" и доказал, что тот принадлежит к роду человека, теперь это же доказано и для австралопитека, с чем раньше соглашались лишь немногие специалисты. Это открытие подтверждает идею о том, что место возникновения и развития человечества находится в Африке, и наносит сильный удар положениям явных и скрытых противников теории происхождения и развития человека от животных.

Сегодня в картине происхождения человека нет места ни для таинственного существа, прибывшего с Венеры, ни для мгновенно созданного богом богоподобного и очень умного "первого человека".

Все же кое-чего в этой картине явно недоставало: промежуточного звена между человеком и обезьяной. Эволюция прослеживалась, но на стадии людей, точнее существ, изготовлявших орудия труда. Для полного торжества теории земного происхождения человека было очень важно найти промежуточное существо, жившее за несколько миллионов лет до человека.

И бывают ведь такие счастливые совпадения в науке - находка промежуточного существа была сделана теми же супругами Лики!

Производя буквально совсем недавно, в марте 1962 года, раскопки в районе озера Виктория (Кения), доктор Луис Лики и Мери Лики обнаружили окаменелые остатки черепа существа, жившего в этих местах, которое по строению тела уже не было обезьяной в обычном смысле слова, но не было еще и человеком.

Верхний клык найденного существа, как и у человека, лишь слегка длиннее остальных зубов, тогда как у человекообразных обезьян клыки значительно крупнее и выдаются из зубного ряда; на скуловой кости обнаружено углубление, характерное для современных людей, но не для человекообразных обезьян.

Анализ костей, произведенный с помощью радиоактивного метода в той же лаборатории Калифорнийского университета, показал, что возраст вновь обнаруженного существа составляет около 14 миллионов лет!

Находка супругов Лики оказалась именно тем недостающим звеном в изучении эволюции обезьяны к человеку, которого так долго недоставало ученым.

Укажем на еще один чрезвычайно важный результат новейших антропологических раскопок.

Для тех, кто твердо шел под знаменами эволюционизма, было бы весьма существенно отыскать и другое: многообразие форм существ, стоявших между обезьяной и человеком.

Колыбель человечества на Земле не может не обладать одной особенностью: человекоподобные существа, которые там жили, должны были отличаться видовым разнообразием.

Человек резко не похож на животных предков, а, как показывает наука, рождению вида, особенно далекого от исходного, как правило, предшествует "расшатывание наследственности": возникновение многих промежуточных вариантов, большинство из которых погибает.

Должны были существовать различные варианты предлюдей, от одного из которых, наконец, возникли наши непосредственные прародители, а так как условия почвообразования в высшей степени различны и бывает, что костные остатки существ бережно упаковываются в плотные оболочки и сохраняются многие миллионы лет, то от этих вариантов не могло не сохраниться в почве хоть каких-нибудь свидетельств.

И в Африке действительно стали находить остатки человекоподобных, внешний облик и тип которых варьирует, причем в гораздо большей степени, чем где-либо в другом месте на Земле.

Кого только здесь не извлекали во время раскопок за последние годы! Тут были и небольшие человекообразные обезьяны с маленьким головным мозгом, хотя эти существа по строению тела были удивительно похожи на человека. Тут были и крупные формы с могучими челюстями, способными раздробить любую кость, но все же, видимо, более близкие к нам, чем гориллы. Находили и других приматов, похожих на человека.

Подытоживая, скажем, что сегодня в отличие от эпохи Дарвина более чем достаточно материальных доказательств вполне земного, естественного, эволюционного происхождения человека.

Можно ли на основании всех сделанных находок представить себе ясно самый ход человеческой эволюции, найти убедительный ответ на вопрос: как именно сформировался головной мозг, как шло его развитие?

Да, безусловно, можно. Наука располагает данными, позволяющими нам представить поступательный ход естественной истории человека.

Классики диалектического материализма хорошо объясняют, как это было.

В. И. Ленин говорил, что все началось со стада обезьян, взявших в руки палки и обратившихся к трудовой деятельности.

Человек изобрел палицу, каменные орудия труда и охоты, стал выкапывать ямы, в которые попадали и откуда тщетно пытались вырваться разъяренные животные. Иных животных он приручил. Постепенно он стал возделывать растения.

На определенной ступени эволюции человек, преодолевая страх, научился укрощать огонь. Возможно, это мать, спасая своих детей от тигра, вдруг ткнула в него головней, подобранной на лесном пожаре, и обратила хищника в бегство. Поверив в доброту еще одной стихии, она поведала об этом своим собратьям. Огонь стал охранять людей от врагов, а также сделал пищу их вкуснее и полезнее.

Трудовая деятельность в обществе себе подобных усовершенствовала мозг нашего предка. Из первобытного инстинктивного существа он все решительнее превращался в существо соображающее, умеющее активно преобразовывать окружающую природу, в существо социальное.

По Дарвину, в процессе очеловечивания основную роль сыграли изменчивость, борьба за существование, естественный и половой отбор, непосредствен-ное влияние внешних условий. Конечно, это были весьма могучие факторы эволюции. Но, как указывали классики марксизма, на первом плане надо поставить трудовую деятельность.

"Труд создал самого человека", - писал Фридрих Энгельс. Он также говорил, что решающим шагом на пути очеловечивания обезьяны было прямо- хождение. Ведь благодаря выпрямленному положению тела руки освободились от функции опоры и перестали служить средством передвижения. Но само прямохождение, по существу, оказалось частью приспособления к труду.

На некоторой стадии развития звукового языка появилась речь. Она могла выработаться только в процессе общественного труда, как продукт общественного развития.

Осваивая наследие классиков, советские ученые уточняют то одни, то другие детали, картины интеллектуального развития нашего биологического вида.

Известный советский антрополог и приматолог профессор Московского университета Михаил Федорович Нестурх говорит, что в основу первоначального нечленораздельного языка, очевидно, легли различные звуки, свойственные ближайшему предку человека. Если судить по аналогии с шимпанзе, то у древнейших людей могли быть два-три десятка исходных звуков голоса. К их числу присоединялись еще и так называемые "жизненные шумы" вроде кряхтенья, которые, по мнению другого известного советского антрополога, профессора В. В. Бунака, имели важное значение для зарождения речи.

Возникнув в виде примитивного звукового языка с небольшим набором чисто животных выкриков, речь постепенно приобрела характер членораздельной. Она могла появиться в трудовых процессах, когда головной мозг стал уже достаточно развитым, когда достаточно высокого уровня достигала двигательная речевая область в коре лобной доли больших полушарий. В свою очередь, речь ускоряла созревание человеческого мозга.

Задумываясь о роли труда в процессе очеловечивания обезьяны, нельзя не спросить: если труд так благотворен, то почему лишь один вид животных стал на путь разумного сознания? Ведь делают же какие-то сооружения, то есть работают по-своему, многие животные: бобры, ласточки, пчелы, муравьи... Почему же никто из них не возвысился, как человек, не вырвался из смутного мира безусловных рефлексов и инстинктов?

Прежде всего, чтобы началось естественное развитие разума, должна была существовать исходная форма живого существа. Природа нашла ее лишь среди обезьян. Ни у кого из других животных не было таких рук и такого мозга, как у обезьян. Они были единственными существами, из среды которых мог возникнуть вид, способный к очеловечиванию.

О природном уме наших ближайших сородичей можно рассказать немало. Интересные опыты проделывал недавно, например, советский приматолог Генрих Федорович Хрустов на шимпанзе, по кличке Султан. Побуждаемый желанием извлечь конфетку из трубки, Султан не растерялся. Он отделил от данной ему дубовой доски палочку и вытолкнул ею лакомство из трубки.

На острове Ява есть макаки, которые камешками обламывают клешни крабов, разбивают их панцирь и съедают мясо. Несколько раз ученые наблюдали, как шимпанзе и американские обезьяны - капуцины разбивали камнем орехи. Это тоже свидетельствует об уме обезьян, хотя еще и не о таком, который толкал бы их к настоящим трудовым действиям с выделыванием орудий.

Впрочем, многие так уверены в умственных способностях обезьян, что делают более или менее серьезные попытки приучить их к труду.

Один ботаник, доктор Корнер, сообщает, например, что ему удалось научить обезьян собирать цветы с высоких деревьев в лесах Малайи.

Занятная история произошла недавно в Соединенных Штатах. Там некий предприниматель пытался приспособить дрессированных шимпанзе работать на своей фабрике, а именно - сколачивать деревянные ящики. Удобства с точки зрения капиталиста колоссальные: денег платить не надо и такая рабочая сила бастовать не будет. Ничего, однако, из этой затеи не получилось: шимпанзе оказались неспособными следовать указаниям своего хозяина.

Даже те из обезьян, кто применяет камень для добывания пищи, сделав то, что надо, тут же его бросают в сторону. У них нет потребности в обработке орудий. Поэтому они не становятся на путь очеловечивания.

Все же обезьяны, как и наши общие с ними предки, способны на то, что специалисты называют пред- трудовыми действиями. Это еще не труд, но это уже и не просто совокупность механических действий, которые могут производить и муравьи и даже неодушевленные машины.

- Приучить обезьян к труду, - говорил Михаил Федорович Нестурх, - дело чрезвычайно сложное. И нигде в природе процесса трудового очеловечивания обезьян сегодня не происходит, нигде условия существования их к этому не вынуждают. Хотя, с другой стороны, наука располагает ныне мощными средствами выведения новых пород животных, в том числе и более сообразительных, чем их далекие предки. Если взять, скажем, сотню шимпанзе и долгое время подвергать их на протяжении поколений искусственному отбору, приучать к трудовым действиям и подвергать различным другим воздействиям, то в принципе не исключена возможность прогрессивного развития подобных обезьян по направлению к достижению уровня питекантропов.

Что же именно в условиях темного, первобытного состояния заставило далекого предка людей заняться трудовой деятельностью? Как удалось ему преодолеть барьер животных инстинктов, догадаться, что труд не наказание, а благо? Надо думать, это была нелегкая задача.

Предок наш действительно совершил великий подвиг. Во всем животном мире он один раскрыл секрет терпеливых усилий, преодолел первоначальную особую трудность труда. А между тем он был одним из самых слабых и беззащитных обитателей Земли. Из затравленного беглеца он стал царем природы. В этом парадокс. Но чуда здесь никакого не было.

Посмотрим, как представляет Нестурх преодоление барьера первого труда.

Обычно, говоря о становлении человека, подразумевают ту часть процесса, когда антропоид уже умел размахивать палицей, не падая, умел быстро освежевывать туши антилоп заостренным камнем. Не редкость встретить и описания жизни антропоидов, совершенно не умеющих трудиться. Но о решающем моменте, продолжавшемся, впрочем, сотни тысяч лет, о появлении труда у антропоида, о его превращении в трудящееся существо в литературе говорится мало. А между тем в данном случае это как раз и интересно.

Вглядываясь в бездну тяжелого прошлого, мы поражаемся тому, что наши предки выжили. Ведь, кажется, у них отсутствовало все то, что дает преимущество животным в их борьбе за существование.

"Никакого золотого века позади нас не было, - писал Ленин, - и первобытный человек был совершенно подавлен трудностью существования, трудностью борьбы с природой".

Кажется непостижимым, как хищные животные не истребили наших прародителей - приматов - до того, как те научились придумывать искусственные приспособления. Наши предки уступали обезьянам в подвижности, нужной для лазанья по деревьям и для спасения от хищников. У них не было ни острых когтей, ни выдающихся клыков, ни тем более рогов, шипов или копыт, с помощью которых другие млекопитающие защищаются от врагов или нападают.

Древнейшие наши предки жили на деревьях. Затем, в эпоху миоцена (15 - 16 миллионов лет назад), когда тропические леса с ухудшением климата сильно поредели, многие обезьяны вынуждены были спуститься на землю. Некоторые стали объединяться в большие стада. Переход к прямохождению освободил передние конечности от поддержки тяжести тела и тем увеличил силу антропоидов. Но на открытой местности в не меньшей степени увеличились и опасности. Кругом было много хищников. Надо было бороться за жилища с могучими зверями или жить на открытых просторах, полных всяких опасностей.

"Человеку утренней зари" жилось из рук вон плохо, ему не везло во всем, он был настоящим пасынком природы. Изгоняемый сильными животными из более удобных местностей, он переходил в полупустынные каменистые области, где представлял доступную и заманчивую приманку для леопардов и других кошачьих хищников. Ледяные порывы ветра обжигали его тело, почти лишенное шерсти. По злой иронии судьбы у него была порядком обнажена спина, которую защитить от холода труднее, чем грудь. Размножались наши предки медленно, детеныши созревали долго, поэтому были легкой добычей голодных хищников.

Откуда было ждать спасения? Что могло помочь предлюдям? Увеличение численности стада, рост мускульной силы у отдельных индивидов?

Это помогло бы им, возможно, выжить, но людей из них не сделало бы. Это был бы путь не очеловечивания, а озверения.

Кстати, есть одно животное, пошедшее вторым путем. Речь идет о павианах.

В борьбе за существование павианы научились собираться в крупные стада - до двухсот голов и больше. Из поколения в поколение они "зверели". Морды их вытянулись, губы заострились, скрывая стальные зубы, тела самцов украсила грива. Хищники уже с опаской подходили к павианьим стадам: короткое знакомство с визжащими обладателями могучих лап и крепких когтевидных ногтей не сулило разбойникам ничего хорошего.

И что же! Хоть и животный, но все же коллективизм помог и павианам. Сравнительно со своими предками они поумнели. Еще древние египтяне заметили их ум, они изображали бога мудрости, колдовства, письма и Луны в виде гамадрила.

Но, даже получив бесспорные преимущества перед другими обезьянами, павианы все же так и не смогли оторваться от животного существования: им не хватало такого стимула развития, как труд. Четвероногой обезьяне изготовлять орудия трудно, в высшей степени неудобно. Павианы не преодолели трудового барьера, возможно, и потому, что опасность вымирания им фактически уже не угрожала.

У предлюдей такого "утешения" не было. Им жилось гораздо хуже. Не исключено, что никто из антропоидов и обезьян так не страдал от хищников и голода, наводнений и вулканических извержений, как ранний предок человека.

И вот в каком-то стаде наших предков возникла новая форма существования - с употреблением орудий. Вряд ли она развивалась во всех родственных стадах. Вполне вероятно, что в части стад предкового вида двуногие обезьяны так и не дошли до трудовых действий и впоследствии вымерли. Но те из них, которые освоили труд, создали между собой и злыми силами природы защитную прокладку. Последующие поколения ее усиливали.

Труд спас группу наиболее умных и пластичных антропоидов, создал человечество. Не наказанием за грехи, как учит библия, а величайшим благом стал труд для человечества.

В невероятно трудной обстановке изощрялись умственные способности наших предков - австралопитеков, уже умевших убивать животных камнями, палками или костями. Увеличивался в размерах мозг этих двуногих, высокоразвитых, наземных обезьян. У некоторых из них объем мозга достиг 600- 700 кубических сантиметров, стал крупнее, чем у горилл и у шимпанзе.

Большинство австралопитеков не выдержало борьбы с непогодой, голодом и хищниками. Сначала медленно, затем все быстрее они вымирали в неравной схватке за существование. Выжил лишь один - самый высокоразвитый вид австралопитеков, наш предковый вид. Можно себе представить, каких больших способностей в процессе изготовления орудий и умения их употреблять он должен был достигнуть, чтобы уцелеть!

Энгельс писал, что этот наш предок далеко превосходил всех животных своей смышленостью и приспособляемостью.

Уцелевший вид австралопитека обладал мозгом, заложившим основу для этого органа у более близких к ним питекантропов или архантропов. Мозг этих подлинно первых - древнейших людей на Земле имел объем уже около 900 кубических сантиметров. Предчеловеческая форма трудовой деятельности австралопитеков превратилась в настоящий труд у питекантропов. Они уже не просто применяли природные предметы в качестве орудия, как их предшественники-животные. Живя в труде, находясь под могучим воздействием общества, коллектива, они изготовляли орудия по мере необходимости и переда- пали умение трудиться из поколения в поколение.

Сильно напрягая свой сумеречный ум, усердно применяя руки, глаза и другие органы тела, древние люди развивались духовно и физически. Их мозг все больше увеличивался в размерах, усложнялся в строении, поднимался буквально как на дрожжах, как орган трудового мышления.

Позже, с полмиллиона лег назад, у людей древнего каменного века - неандертальцев мозг уже достиг объема мозга современного человека, то есть 1 300-1 400 и даже 1 600 кубических сантиметров. На Земле в то время жило каких-нибудь несколько сотен тысяч человек. С тех пор значительного укрупнения головного мозга человека не произошло.

- Дальнейшее развитие людей, - говорит известный московский антрополог профессор Я. Я. Рогинский, - развитие неандертальцев в кроманьонцев (то есть в современный тип людей) совершилось в недрах первобытного общества, преобразовавшегося из древней орды с ее полузвериным эгоизмом и необузданными дикими инстинктами в более высокое социальное объединение - род.

В таком же духе высказывался и профессор М. Ф. Нестурх:

- Мозг представителей человека разумного (Homo sapiens) продолжал и продолжает совершенствоваться, но уже в пределах не видовой, а лишь внутривидовой эволюции.

Нет ли в этих словах тайного признания ограниченных возможностей умственного прогресса? Ведь при сравнительной устойчивости вид человека современного изменяется настолько медленно, что даже при смене многих поколений невозможно обнаружить перемены. Изменения же социальные, вызванные научным и техническим прогрессом, столь значительны, что удивительны и в пределах одного года.

Пессимисты, не верящие в длительный духовный прогресс в будущем, часто ссылаются на то, что рано или поздно биологическое развитие мозга остановится. Они считают, что внутривидовая эволюция, ограниченная наличными анатомо-физиологическими данными человека, не в состоянии угнаться за все ускоряющимся научным и техническим прогрессом.

Нельзя ли высказывания советских антропологов истолковать как намек на признание того, что границы вида устанавливают и границы эволюции? Что и наши соотечественники молчаливо якобы допускают остановку в росте мысли?

М. Ф. Нестурх не относит себя к пессимистам, он убежден в большой потенциальной умственной мощи мозга.

- В мозгу человека столько миллиардов нервных клеток, - говорил он, - что количество их давно уже перешло в качество, возникли новые важнейшие их участки, связанные с трудом, речью, мышлением; коммуникации неизмеримо усложнились. Одним словом, мозг современного человека уже способен осуществить весь умственный труд будущего человечества, который будет облегчаться машинами, аппаратами, всем арсеналом нам сейчас еще неизвестных вспомогательных средств и приемов, которые дальше будет создавать человечество с помощью науки и техники.

- Не надо, - продолжал он, - смешивать биологические и социальные закономерности: человек уже сформировался и вышел из-под биологической необходимости изменяться телом, мозгом. При оценке будущего человека нельзя рисовать его с распухшей головой, с огромным мозгом. Это значило бы человека биологизировать, в то время как он лучше приспосабливается к социальной среде и изменяется в своей социальной сущности. В этом смысле человек - исключение на Земле; ему видовая эволюция поэтому уже не предписана. А труду нечего его дальше формировать в новый вид. Творческую видовую эволюционную роль труд уже потерял!