"Привратники" в царстве информации

Издатель во многом определяет характер материалов, которые поставляет ему журналист, и через них направление деятельности этого журналиста. Есть бесспорная и очень заметная разница, например, между представителем французского радио и телевидения, с одной стороны, и репортером западногерманского объединения, принадлежащего реакционеру Акселю Шпрингеру. Однако у всех буржуазных журналистов есть и нечто общее, присущее всем без исключения. Их общность диктуется всей обстановкой социальной системы, в которой функционируют средства массовой информации. Последнюю зависимость весьма наглядно описал, например, классик американской литературы Т. Драйзер в своем рассказе "Репортаж про репортаж". Вспомните, на каком поприще развертывалось творческое соревнование между развязным пройдохой из "Новостей" Рыжим Коллинзом и благородно-честолюбивым Огастусом Бинсом из "Звезды". Мистер Бинс, как известно, обошел своего соперника (предоставим слово самому Драйзеру) "в случае убийства негритянской девушки ранним августовским утром в одной из трущоб, составляющих характерную черту и даже достопримечательность города О. Девушка эта была буквально искромсана своим бывшим любовником, который следовал за ней из одного прибрежного селения в другое, из города в город, пока, наконец, не настиг ее здесь и не отомстил за измену.

Ничего не скажешь - репортаж получился блестящий". Однако Рыжий Коллинз взял убедительный реванш, когда сумел затащить в редакцию "Новостей" грабителя тихоокеанского экспресса Роллинса вместе с охранявшими его полицейскими. Как пишет Драйзер, "...на другое утро на первой странице "Новостей" появилась большая фотография бандита, восседавшего в святая святых редакции, окруженного тесным кольцом репортеров и редакторов, причем на заднем плане виднелся даже кусок фигуры самого издателя, хотя и без головы. А над снимком самым крупным шрифтом был заголовок:

Тема насилия, на которую тратил свои литературные дарования Бинс и свою энергию пройдоха Коллинз, была и остается "гвоздем" материалов средств массовой информации вне зависимости от индивидуальных склонностей журналистов. Насилие заложено в самой социальной системе капитализма, и это обстоятельство оказывается решающим при отборе самим журналистом фактов действительности.

Проблема обнаружения критериев, на основе которых журналист стремится сделать достоянием массовой аудитории одну информацию и безоговорочно отвергает другую, весьма детально изучается западными социологами. Американец Курт Левин ввел в теорию массовой коммуникации понятие "гейткипер" ("привратник") для более тщательного изучения роли журналиста (редактора, репортера) в системе средств информации. Это понятие К. Левин обосновывал следующим образом. Сообщение, идущее к аудитории, проходит на своем пути как бы несколько "ворот" (например, при переходе информации от стадии ее сбора к стадии первичной обработки). При каждых "воротах" есть специальные люди - "привратники", от которых зависит, открыть или не открыть "вход" для того или иного сообщения, то есть для дальнейшего продвижения информации к аудитории. Для того чтобы понять функции "ворот", необходимо установить, какие факторы определяют решения "привратников". Концепция о "привратниках" направила интерес социологов на изучение конкретной деятельности журналиста.

Во-первых, было замечено, что люди, занимающие различные посты в журналистской иерархии, могут оказывать различное влияние на прохождение новости. В связи с этим западные социологи выделили в редакционном аппарате средств массовой информации "администраторов" ("икзекьютивз") и "сотрудников" ("стафферз"). В число администраторов включают издателя и редакторов, в число сотрудников - репортеров, правщиков, переписчиков. Оказалось, что механизмами шлюзов информации издатель управляет с помощью узкой группы привилегированных лиц, которые, хотя и являются лицами наемного труда, по своей идеологии и материальному положению смыкаются с крупной буржуазией. Многие главные редакторы ведущих буржуазных газет, журналов, радио и телестудий становятся миллионерами. Например, один из приближенных западногерманского монополиста прессы А. Шпрингера, Кристиан Крахт, считается самым высокооплачиваемым управляющим в ФРГ. Его твердый годовой оклад составляет миллион двести тысяч марок. Английский монополист Р. Мэрдок, пригласивший руководить в 1971 году коммерческой телестудией "Ландон уикенд телевижн" бывшего посла Великобритании в Вашингтоне Джона Фримена, предложил последнему вознаграждение, превышающее 14 тысяч фунтов стерлингов в год. Для сравнения скажем, что средняя годовая зарплата квалифицированного английского рабочего меньше примерно в десять раз. На самых важных участках информационного процесса высокие оклады характерны не только для руководителей, но и для исполнителей. "Британский журнал социологии" опубликовал в сентябре 1971 года результаты исследований лондонского социолога М. Уорнера, проводившихся в редакциях новостей крупнейших американских телевизионных объединений. По мнению Уорнера, который проводил так называемое "включенное наблюдение" (то есть сам непосредственно работал в коллективе журналистов телевидения), в редакциях новостей "гораздо большее единодушие между организацией и журналистами, чем между "стафферз" и "икзекьютивз" в прессе. Он намечает несколько причин такого конформизма, самой важной из которых, пожалуй, оказывается фактический подкуп телевизионных репортеров и комментаторов. В американском телевидении, отмечает М. Уорнер, работа в отделе новостей более прибыльная, чем в прессе. Одну из редакций новостей, например, не без основания называют "золотое гетто", а один из ведущих комментаторов теленовостей получает 150 тысяч долларов в год, то есть больше, чем президент США. Средней руки редактор или корреспондент зарабатывает в крупном телевизионном объединении 500 долларов в неделю, что равно средней зарплате профессора колледжа. "Что касается руководителей отделов новостей, - замечает английский социолог, - то они не желали обсуждать размер их заработной платы". Баснословно высокие оклады журналистской верхушки гарантируют их работу на "организацию" (читай: хозяев) не за страх, а за совесть. В таких условиях разговоры о "свободе мысли", "о собственном мнении на страницах печати" не что иное, как уловки лицемеров. Комедия "независимости" частенько разыгрывается приближенными "королей прессы" и в личных отношениях со своими хозяевами. Наглядной иллюстрацией этому может служить, например, линия поведения самого молодого главного редактора шпрингеровского концерна Петера Бёниша. Бёниш, который возглавил крупнейшую газету концерна "Бильд-цайтунг" в 35-летнем возрасте, умеет придать своему общению с хозяином оттенок "независимости". "Он никогда не преминет, - как замечает биограф Шпрингера Ганс Мюллер, - бесцеремонно возразить Шпрингеру по отдельным вопросам, благодаря чему тем больший вес приобретает его послушание в решающих вещах..." (курсив мой. - В. К.). Поскольку последнее слово в составлении конкретных программ радио и телевидения, выпуска газет и журналов находится в руках руководителей типа Бёниша, хозяева буржуазных средств массовой информации могут быть спокойны. Эти "гейткиперы" могут допустить "вольности" в мелочах, но не в главном. Их решения пропустить или отвергнуть ту или иную информацию вряд ли диктуются лишь одним желанием угодить хозяину. Решающую роль, на наш взгляд, приобретает тот факт, что высокооплачиваемая аристократия от журналистики сама заинтересована в сохранении буржуазного общества и защищает его более рьяно и более тонко, чем собственники средств массовой информации. В социологической литературе Запада (и это весьма примечательно) нет исследований "гейткиперов", занимающих ключевые посты в газетах, кино, радио и телевидении. Явное предпочтение отдается более низкому уровню администраторов. Здесь связь с властью монополий не является столь очевидной, и поэтому центр внимания смещается на психологию отдельной личности. Характерной в этом смысле является работа известного американского социолога Д. Уайта, скрупулезно изучившего деятельность редактора сообщений телеграфных агентств, в газете с 30-тысячным тиражом, выходящей в промышленном городе с населением в сто тысяч человек. Задача этого редактора сводилась к тому, чтобы из множества сообщений агентств Ассошиэйтед Пресс, Юнайтед Пресс и Интернэйшнл Ньюс Сервис отбирать материалы для своей газеты, редактировать их и давать заголовки. Д. Уайт считает такого редактора "самым важным из всех "гейткиперов", поскольку если он отвергает какое-то сообщение, то сводится на нет работа всех тех, кто обрабатывал и передавал сообщение до него". Однако, взглянув на роль редактора сообщений телеграфных агентств в более широком плане, мы без труда замечаем, что его выбор информации уже заранее определен, более того, у него фактически нет права выбора, ибо тематика материалов задана "гейткиперами" телеграфных агентств. На долю "министра Гейтса" (как метафорически называет редактора исследователь) остается лишь установление некоторых новых пропорций между сообщениями на различные темы. Конечно, осуществление такой функции играет определенную роль. Но придавать ей самодовлеющее значение вряд ли обосновано.

В результате изучения мотивировок, по которым "мистер Гейтс" отвергал то или иное сообщение, Д. Уайт пришел к заключению, что редактор в "высшей степени субъективен". При отборе информации он руководствовался ценностными суждениями, основанными на собственном опыте, отношениях и ожиданиях. Субъективность эта, как немедленно вынужден признать Д. Уайт, довольно жестко ограничивается объективной действительностью. Например, "мистер Гейтс" не может по субъективным причинам отбросить какой-то материал, если он широко освещается радио, телевидением или конкурирующей газетой.

Как бы ни хотели администраторы всех рангов полностью сохранять свой контроль над информацией, совершенно ясно, что лично они не в состоянии собирать материал и писать (снимать) информационные сообщения. Для этой цели используются рядовые журналисты, или "стафферз". Оказывается, что они не только не поддерживают администраторов, но и вступают с ними в прямой конфликт. "Стафферз" конфликтуют и по поводу условий своего труда (забастовки рядовых журналистов стали таким же привычным явлением, как забастовки других групп трудящихся, эксплуатируемых монополистическим капитализмом) и (что в данном случае для нас особенно важно) по подходу к информации. Открытое несогласие с политикой издателя особенно характерно для молодых репортеров. Так, по данным американского социолога Уоррена Брида, в среднем около пятидесяти процентов "стафферз" придерживаются более либеральной ориентации, чем поддерживающие издателя администраторы. Среди журналистов моложе 35 лет эта цифра увеличивается до 75 процентов. Существует определенный ряд условий, которые, несмотря на контроль издателя, все же позволяют "стафферз" если не открыто отвергать навязываемые им нормы, то, по крайней мере, обходить их. Прежде всего, по мнению У. Брида, это отсутствие точной и подробной формулировки политики издателя. Это дает возможность некоторых отклонений. Например, газета, поддерживающая республиканскую партию США, может не особенно ревностно поддерживать какого-нибудь конкретного издателя-республиканца на выборах потому, что он "слишком либерален". Во-вторых, рядовой журналист, проделывая черновую работу по сбору информации, может использовать это преимущество и отклоняться от заданной издателем или его администратором политики. Он, например, может в определенных случаях решить, кого интервьюировать, а кого нет, какие задать вопросы, какие привести цитаты, что вынести в сообщении на первый план, а что опустить и т. д. Наконец, если своя газета не затрагивает какой-то темы, "стафферз" может "спровоцировать" свою администрацию на ее освещение путем анонимной публикации материала на данную тему в другой газете. Конечно, все эти отклонения связаны для журналиста с определенным риском. Сначала это риск не увидеть своего материала в газете, кино, на радио или телевидении. Затем риск потерять работу. Очень красноречивые факты в этой связи приводятся в книге "Табу западногерманской прессы" известного в ФРГ репортера Гюнтера Вальрафа. Он рассказывает о многочисленных случаях из собственной практики и своих друзей - прогрессивных журналистов, когда лишь одно упоминание названия неугодной издателю фирмы закрывало материалам путь к широкой аудитории. Вальраф приводит и интересные примеры функционирования "гейткилеров" на уровне журналистской админи-страции, которые не пропускают информацию, неугодную воротилам бизнеса. Как-то, вспоминает Г. Вальраф, еженедельник "Цайт" намеревался напечатать военное фото из Иордании. Однако в верстку номера вмешался отдел рекламы, собиравшийся поместить на соседней полосе рекламу кока-колы. "Сначала мы должны спросить у фирмы "Кока-кола", может ли появиться это фото", - заявил редактор. Фирма не дала своего согласия, и фотография из Иордании не была помещена в номер.

Желая рассказать правду о положении западногерманских рабочих, Вальраф два года проработал на крупных предприятиях ФРГ и на основании собственного опыта писал о царящих там порядках. Эти материалы доходили до массовой аудитории. По ряду обстоятельств бизнесменам не удалось "перехватить" сообщений журналиста на стадии их подготовки в системе массовой коммуникации. Тогда владельцы фирмы приняли меры против неугодного репортера. В отделы кадров крупнейших предприятий были разосланы специальные "предостерегающие" письма. Фирмы же, разоблаченные в репортажах Вальрафа, подали на него в суд за нанесенный якобы этими публикациями "производственный ущерб".

Все эти факты говорят о том, что в буржуазном обществе рядовые журналисты зависят от воли господствующего класса и о "свободе прессы" говорить не приходится. Те же острые критические материалы, которые появляются в буржуазных средствах массовой информации, являются скорее не правилом, а исключением. Более того, все подобные отклоняющиеся случаи рано или поздно привлекают внимание монополистов, и по отношению к авторам неугодных материалов следуют различные санкции. Нужно обладать большим личным мужеством и самоотверженностью, чтобы в таких условиях бороться за действительную свободу прессы. Противоречия между трудом и капиталом, характерные для капиталистического общества, находят свое отражение и в системе массового общения в противоречиях между собственниками газет, журналов, кино и телестудий и рядовыми тружениками средств массовой информации. Эти противоречия проявляются между ними не только в той сфере, где они противостоят как капиталисты и трудящиеся, но и в сфере массовой коммуникации, составными элементами которой они являются. Разнообразие точек зрения в материалах буржуазных средств массовой информации является результатом не пресловутой "свободы прессы", о которой так любят поговорить теоретики Запада, а проявлением различных противоречий буржуазного общества, в том числе и противоречий между издателями и примыкающей к ним кастой администраторов и массой рядовых журналистов.