НОВОСТИ   БИБЛИОТЕКА   УЧЁНЫЕ   ССЫЛКИ   КАРТА САЙТА   О ПРОЕКТЕ  






предыдущая главасодержаниеследующая глава

Глава тринадцатая


Капитан Ла Форс стоял на мостике "Скальдиса ь и, попыхивая трубкой, наблюдал, как батискаф поднимали из трюма. Очень ему не нравился этот нескладный корабль, да и вся затея с ним тоже. Непонятные люди ученые... Мало им того погружения, теперь собираются опустить пустой батискаф. Если он и достигнет большой глубины, то вряд ли вернется. Капитан Ла Форс почему-то не верил в автопилот.

Вслед за батискафом из трюма поднялся балласт, связанный канатом в гирлянду. Пиккар, стоя на палубе, внимательно следил за всеми маневрами. В низу гондолы торчал металлический прут, который должен включить систему сбрасывания балласта, едва только коснется дна, и Пиккар предупреждал, чтобы с ним поосторожнее, иначе система может сработать в самый неподходящий момент.

Стрела крана уже разворачивала батискаф, как вдруг прут задел какую-то веревку, и в то же мгновение несколько тонн балласта рухнули вниз, со страшным грохотом ударили о палубу многострадального "Скальдиса" и соскользнули в воду. Все замерли.

Пиккар был почти в отчаянии - снова неудача, снова потеряно время. Он не заметил, как к нему решительным шагом приблизился капитан Ла Форс. Капитан был настроен весьма воинственно.

- Профессор, - сказал он, - ...я считаю, что ваш эксперимент необходимо закончить. Я отвечаю за судно и не могу допустить, чтобы ваш батискаф пробил мне в палубе брешь.

- Но это совершенно невозможно, капитан, - немного растерявшись, ответил Пиккар, - мы не сделали самого важного погружения!

- После вашего самого важного погружения "Скальдис" снова придется ставить в ремонт! Никакое судно не выдержит этой бомбежки!

Подошел Кусто.

- Капитан, вы должны понять, это просто случай. Ведь дело вовсе не в ошибке в расчетах! Мы должны сделать еще попытку!

Остальные ученые, увидев, что спор разгорается, поспешили на выручку. Общими усилиями им удалось укротить капитана.

Вскоре "Скальдис", "Эли Монье" и два фрегата, которые выделил адмирал экспедиции, направились к острову Сант-Яго. Там, в заливе Санта-Клара, было решено отправить батискаф в путешествие, на глубину в полтора километра. Такую глубину Пиккар и Козине выбрали не случайно. Они собирались погрузиться в батискафе на один километр, а для этого его нужно было испытать на глубине, в полтора раза большей. Таков закон эксперимента.

...Занималось раннее утро 3 ноября. Профессор Пиккар, наскоро перекусив бутербродами, припасенными с вечера, спустился в трюм к батискафу. Его бело-оранжевый корпус отсвечивал в темноте, как неясное видение. "Наверно, вот так он выглядит на большой глубине в океане, - подумал профессор, - загадочное существо в загадочном мире..."

Он зажег свет, и борта батискафа блеснули ровной поверхностью хорошо положенной краски. Пиккар забрался внутрь гондолы, придирчиво осмотрел все приборы, завел часовой механизм автопилота. Посмотрел на свои "Лонжин", сверил часы. Через двенадцать часов, в 16.40, батискаф должен всплыть.

Но прошло еще много времени, которое отняли подготовительные операции, пока подводный корабль не приготовили к спуску. На всякий случай Кусто предложил еще раз промерить глубину - не снесло ли корабли с глубокого места. И вовремя: эхолот показал всего 900 метров. Пиккар начал всерьез волноваться - время текло как вода, ему казалось, что он почти видит его движение. Часовой механизм в назначенный час точно сработает, и батискаф тут же всплывет, не успев опуститься до дна, - вот чего он боялся.

Батискаф уже качался на волнах, когда выяснилось, что его надо вести на глубокое место. Со "Скальдиса" завели трос, закрепили его и двинулись в путь. Пиккар то и дело смотрел на часы.

Снова невезение - лопнул буксировочный трос. Пока матросы побежали в трюм искать запасной, профессор, заложив руки за спину, большими шагами ходил по палубе. Осталось уже менее часа... Менее часа, чтобы пройти до дна путь в полтора километра.

Наконец все готово. Профессор махнул людям, сидевшим в шлюпке у батискафа, - среди них был и Жак, - и они спеша догрузили балласт.

- Отец, я буквально оцепенел, когда он исчез под водой, - сказал Жак, поднявшись на борт "Скальдиса".

Все. Теперь осталось лишь ждать. Только сорок минут...

"Успеет или не успеет? - обеспокоенно думал Пиккар. Больше его ничто не заботило. - Нет. Видимо, не успеет. Батискаф погружается медленно, сорок минут слишком мало..."

- Он дойдет до дна, отец, - произнес тихо Жак. - Вот увидишь, дойдет и вернется.

Отец ничего не ответил. Ему сейчас вообще не хотелось ни о чем говорить.

Пиккар не заметил, как к нему подошел капитан Ла Форс. Он постоял немного, молча покуривая, потом произнес затянувшись:

- Во время войны я видел корабли, которые погружались точно так же, как этот. Но ни один из них не вернулся.

- Ни одному кораблю не сравниться с этим, капитан, - ответил Пиккар. - Мой батискаф вернется. - Он точно знал, что вернется, потому что верил в расчеты, как верил в себя. И все же он не разрешил двум офицерам с "Эли Монье" занять места в батискафе. Они очень просили, абсолютно уверенные в полном успехе и в полной надежности батискафа, но эксперимент - это эксперимент. Первое погружение на большую глубину должно пройти без людей. Французские офицеры вернулись к себе на корабль. Одного из этих двоих звали Жак-Ив Кусто.

От этого погружения зависело многое. Никогда еще человек не покушался на дно океана, никогда еще он не был обладателем такого подводного корабля, который мог бы доставить его в любую точку в Мировом океане. Не этот батискаф, ФНРС-2 - не был рассчитан на предельную глубину, а другой, такой же в принципе. И от этого, первого, зависело - станет ли дорогой тропа, ведущая в глубину океана, или она останется только тропой. Пиккар верил в свой батискаф, но было совершенно необходимо, чтобы и другие в него поверили.

Вот капитан Ла Форс - один из тех, кто привык считать, что дно океана недостижимо. Так было всегда, так и привыкли думать. Человек так устроен: он хочет верить в невероятное, но когда это еще недавно "невероятное" становится былью, реальностью, его одолевают сомнения. Но почему? Таков нормальный, естественный ход истории. То, что было невероятным вчера, сегодня обыденно. Конечно, это происходит не сразу, не вдруг, но существует порог, через который необходимо переступить, чтобы подготовить себя к предстоящему изменению и превращению невозможного в возможное.

Тот ноябрьский день сорок восьмого года был как раз таким днем. Правда, многие из тех, кто стоял на борту "Эли Монье", "Скальдиса" и двух французских фрегатов, этого не осознавали. Их можно понять: трудно в самом деле поверить, что на твоих глазах свершается необычайное. Особенно если это необычайное выглядит как любая другая работа, как ежедневный, и очень нелегкий труд.

Пиккар снова взглянул на часы. Время еще не иссякло. Балласт еще держится. Батискаф погружается. "Дойдет он до дна или нет?.. - неотступно думал Пиккар. - Дойдет или нет?.."

Он оглянулся. Вдоль борта толпились люди. Даже кок в белом колпаке вышел из камбуза. На рангоутах всех кораблей сидели матросы. Их белые береты с красными и голубыми помпонами Пиккар увидел даже на черных трубах "Скальдиса", даже на мачтах.

- Бутылку мартеля тому, кто . первым увидит его! - крикнул Кусто. Обещанный коньяк еще больше подогрел матросское рвение.

И вдруг кто-то воскликнул на "Скальдисе": "Вот он!"

Пиккар поднял подзорную трубу и нацелил ее в ту сторону, куда показал матрос. Потом спохватился, посмотрел на часы. Не может быть! Прошло всего 29 минут после того, как началось погружение. Батискаф не мог пройти за это время полтора километра до дна и подняться. Наверное, что-то случилось.

Профессор почувствовал внезапную слабость, ему захотелось сесть. Только сейчас заметил, какая невыносимая жара здесь, на палубе. Он вновь поднял трубу. В окуляре мелькнуло оранжевое пятно поплавка. "Да, это он, - разочарованно подумал Пиккар. - Он не дошел. Что-то включило систему сбрасывания..."

Пока "Скальдис", ведомый скептическим капитаном Ла Форсом шел к батискафу, водолазы с "Эли Монье" внимательно осмотрели гондолу. Иллюминаторы были целы, но на одном из них с внутренней стороны виднелись капли воды. Об этом сказали Пиккару.

"Значит, где-то герметичность нарушилась. Хотя нет. Вовсе не обязательно. Может быть, эти капли - результат конденсации. Нет. Не стоит еще терять надежду, - убеждал Пиккар сам себя. - Может быть, он дошел..."

Кусто первый подплыл к батискафу и, погрузившись, внимательно осмотрел его подводную часть. Все, казалось, в полном порядке, но один из тонких листов, которыми обшит поплавок, был сильно помят и покороблен.

На батискаф уже завели буксировочный трос и подтянули к "Скальдису", когда налетел внезапный тропический шквал. Сразу стало темно - казалось, нагрянула ночь. Шланг для откачки бензина из поплавка батискафа подсоединить не успели - поднялись крупные волны, они сильно раскачивали даже большой корабль, а батискаф и подавно, поэтому оставлять на нем людей было рискованно. К тому же матросы видели возле батискафа большую акулу - она была у себя дома и уходить пока явно не собиралась.

Пиккар стоял на палубе "Скальдиса" и, глядя в сгущавшуюся прямо на глазах темноту - ночь в тропиках наступает решительно, - спешно искал выход из положения. Можно не присоединять шланг и вылить бензин прямо в море. Это проще всего. Но бензина на "Скальдисе" нет - и этот-то раздобыли с трудом. Вылить бензин - это значит больше не будет ни одного погружения, это значит - конец экспедиции.

Ему было трудно смириться с мыслью, что нежданно все оказалось уже позади, что самому ему не придется совершить погружение и, если трезво смотреть, всю экспедицию можно считать неудачной. А с этим он не хотел соглашаться.

Но и рисковать жизнью людей он не мог. Пусть не сейчас, пусть в другой раз, но батискаф обязательно придет к своей цели. К цели Огюста Пиккара.

И он отдал приказ слить бензин в море. Тридцать тысяч литров бензина - все содержимое поплавка - разлились по поверхности волн.

Уже спустилась плотная ночь. Только прожекторы "Скальдиса" разрезали чернильную тьму, вырывая из нее оранжевый поплавок батискафа. Пиккар стоял один, и никто не мог видеть его лица. Ему было очень нелегко в эту минуту... Столько лет продвигаться вперед, тщательно выверяя каждый шаг, а когда цель уже близка, кажется - достанешь, стоит только вытянуть руку, она, эта треклятая и желанная цель, отступает. И снова приходится начинать все сначала. Почти сначала...

"А если я теперь не успею? - думал Пиккар. - Если время мое уже истекает? Если мне не суждено до конца выполнить все, что задумал? Нет. Кое-что сделано. В конце концов, батискаф я построил. Пусть не я, пусть другие погрузятся на нем в глубину. Может быть, Жак... Я указал им путь и дал батискаф..."

Кажется, это был единственный день в его жизни, когда он начал терять веру в себя.

От тяжелых мыслей Пиккара отвлек "Эли Монье". Он шел к батискафу и приближался к зоне, где был разлит бензин. Из выхлопной трубы французского судна вылетал сноп искр. Пары бензина окутали "Скальдис", и пожар мог возникнуть в любую минуту. Пиккар велел послать радиограмму капитану французского судна, но ответа по непонятным причинам не было. Тогда все, кто стоял на палубе "Скальдиса", стали кричать. Только тогда "Эли Монье" повернул и обошел стороной опасное место.

Когда батискаф подняли на борт и погрузили в трюм, Пиккар с болью увидел, как сильно потрепал его шторм. Всю ночь его бросали волны, и даже со "Скальдиса" было слышно, как трещала обшивка. Были минуты, когда Пиккар думал, что. батискаф не удастся спасти. Ведь гондола без поплавка - просто тяжелое стальное ядро.

Уже рассвело, волны, утомившись, утихли. Пиккар еле дождался, пока снимут крышку люка, и то и дело торопил матросов - ему казалось, что они очень медлительны. Как только люк открылся, профессор немедленно забрался внутрь - ему не терпелось взглянуть на приборы. Ведь только сейчас он мог узнать, какой глубины достиг батискаф.

Он дошел до самого дна! Почти не веря своим глазам - а ведь как хотелось верить! - Пиккар смотрел на указатель манометра. Его стрелка показывала, что батискаф дошел до глубины в четыре с половиной тысячи футов. Это 1380 метров. Пиккар доказал, что он создал подводный корабль, способный достичь и больших глубин. Если бы еще оставался бензин... Тогда бы он сам опустился на тысячу метров... Но на всех островах Зеленого Мыса не набрать столько бензина...

Обследовав батискаф, Пиккар понял, почему он так быстро всплыл, не дожидаясь, пока часы включат систему сбрасывания. Оказалось все просто: он быстро спускался. Достигнув дна, он коснулся его металлическим щупом, тем самым, что однажды уже сработал, сбросив балласт на палубу "Скальдиса". Теперь же автопилот сработал безукоризненно, и именно в тот момент, когда это стало нужно. Батискаф сразу же пошел на подъем. И поднимался он даже быстрее, чем Пиккар ожидал. Вот вся загадка.

Профессор Пиккар очень жалел, что его не было в батискафе во время последнего погружения. Честно говоря, хотя он сам и избегал тогда говорить об этом - ему хотелось установить новый рекорд погружения. 923 метра профессора Биба удалось бы перекрыть сразу почти на полкилометра. И это нельзя было бы назвать иначе, как громадным успехом. Так он сам говорил. Да так оно и было бы на самом деле. Если бы...

В газетах писали, что экспедиция закончилась неудачно, что профессору Огюсту Пиккару не удалось выполнить плана, что еще неизвестно, как будет чувствовать себя человек в батискафе. Что ж, со стороны так вполне могло показаться. Батискаф выглядел сильно разбитым, а большое погружение он совершил без людей. Но что думал сам профессор Пиккар?

- Что же сказать о нашей экспедиции к островам Зеленого Мыса? - говорил он. - Она принесла нам много разочарований, но, следует подчеркнуть, была далеко не бесполезной.

Не впервые для задуманного научного эксперимента создаются все условия, и все же эксперимент оканчивается неудачей. А в технике? Каково число самолетов, которые побежали по дорожке и никогда не смогли взлететь? Я помню те времена, когда нужно было лечь на землю, чтобы определить момент отделения колеса самолета от грунта. Какой восторг вызывал каждый дециметр, который появлялся между шинами колеса и полем аэродрома!

Важно ли для нас, что наша экспедиция не имела шумного успеха? Но зато мы получили доказательство правильности принципа батискафа!"

Вот главный итог экспедиции. Об этом Огюст Пиккар говорил в кают-компании "Эли Монье", стоя перед участниками экспедиции. Он говорил, что задумал строить другой батискаф, более совершенный и более самостоятельный, И он говорил, что еще надеется сам совершить в нем погружение и превзойти рекорд профессора Биба. Он не знал, что всего через несколько дней Отис Бартон в новой своей батисфере опустится на 1360 метров. Но это будет уже последний успех батисферы. Потому что в исследовании океана началась новая эра.

Эту эру открыл батискаф Огюста Пиккара.

предыдущая главасодержаниеследующая глава










© NPLIT.RU, 2001-2021
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://nplit.ru/ 'Библиотека юного исследователя'
Рейтинг@Mail.ru