География признаний

Все же со временем кое-кто вслушался. Министерство здравоохранения России открыло в Кургане для Г. Илизарова филиал Ленинградского института травматологии (науки о повреждениях тканей и органов). Вскоре, должно быть, поняли истину: филиал оказался знатнее того учреждения, сыном (пробным сыном) которого он состоял. Во всяком случае, Г. Илизарова и курганскую клинику уже тогда знал весь мир, а знал ли он в тех же размерах Ленинградский институт или, скажем, его руководителей... Впрочем, может быть, и знал, но как заведение, филиалом которого числится институт в Кургане.

Словом, в городе появился центр ортопедии (науки о нарушении опорно-двигательного аппарата, то бишь ног) и травматологии. А если еще проще, так это, как говорят в курганском народе, "больница доктора Илизарова" или "веселая больница". "Веселая", должно быть, по той причине, что в ней легко и споро выздоравливают. И еще по причине, что больные здесь хотя и лежат (в том смысле, который отличает режим лечебного заведения), а по существу-то они не лежат, а, как мы уже написали, ходят-бродят, завязывают шумные затеи, танцуют, вообще веселятся.

Так, десятилетиями угнетаемые мысли большого ученого вышли на оперативный простор, их изучают, испытывают. Наметились последователи. Профессор Кирсанов из Воронежа, опираясь на аппарат Илизарова, разработал свой. У него спицы не пронизывают обломки кости (все же дополнительная травма), а упираются в них. Решение оказалось столь же удачным, и судить о том попавшим в беду: больные с переломом, например, голени выписываются из воронежской клиники буквально через три дня вместо положенных по штату сорока и более суток.

По следу Г. Илизарова идет и детский хирург Комсомольска-на-Амуре А. Тяжелков. Он взял очень трудный вопрос - врожденные пороки появившихся на свет без пальцев рук. Врач подводит под эту тему хорошую техническую основу: вовлекает в дело инженера В. Гостева, входит сам в "слесарное" искусство, осваивая знания техники. Вместе они ладят аппарат, с помощью которого удается не только возродить пальцы, но и растягивать до нужных пределов. Озаренный первыми удачами, хирург идет к новым, усложняя цели: вживление искусственных суставов, реконструкция фаланг пальцев и восстановление их двигательного назначения.

И вот чудо... Мальчик родился без пальцев. Можно понять терзания близких, прочувствовать страдания, которые ожидают малыша, останься он калекой. Используя разработки Г. Илизарова, свой опыт и свои таланты, А. Тяжелков с помощниками достиг невероятного. Сейчас ребенок уже в школе и наравне с другими (верно, не столь споро) пишет, рисует, овладевая знаниями и уменьями. За Г. Илизаровым движется также врач ярославской "Скорой" Б. Леваничев. Еще в 1977 году он смастерил по аналогии с илизаровским свое устройство для лечения переломов позвоночника. Успех на виду: идет ускоренный прирост костной мозоли при полной гарантии от смещения позвонков (к сожалению, часто сопровождающее используемые доселе методы). Но вот беда. Судьба Б. Леваничева сподоблена той, что перенес Г. Илизаров в ее не только удачливых поворотах. Уже пять лет как его аппарат трудится в единственном числе. И хотя слава о нем разошлась далеко за Ярославские земли, хотя врачу-изобретателю готовы помочь многие предприятия, принимая на себя выпуск чудо-устройства, Минздрав РСФСР (от которого зависит одобрение) не разрешает, правда, и не запрещает. Минздрав просто молчит...

Достойны упоминания и такие изобретения, как приспособление доцента В. Болтайтиса из Вильнюсского университета и аппарат доктора Р. Пачхадзе, несущие новые варианты илизаровского устройства. Скажем сильнее. Идеи нашего славного соотечественника завоевали международное признание и неудержимо расходятся по планете, покоряя все новые регионы и режимы. Его метод берут на вооружение, испрашивают совета, ждут помощи.

Уже в начале 70-х годов Г. Илизаров получал ежегодно 10 тысяч писем со всех концов земли. Или такая статистика: после того как он поднял на ноги Валерия Бру-меля, врачу стало приходить до 750 посланий ежедневно. И то сказать, до этого знаменитый спортсмен перенес десятки операций, сменил не одну больничную койку, а приговор один: "Дай бог, чтоб вы могли ходить". После Илизарова Брумель взял высоту 208 сантиметров и сошел с дистанции не столько по нездоровью, сколько по возрасту.

В курганской клинике всегда полно иностранцев, а за рубежом создана специальная Ассоциация по изучению аппарата и метода Илизарова (сокращенно АСАМИ). В частности, в США илизаровский метод удлинения костей применяется по крайней мере в десяти медицинских центрах и имеет склонность к расширению географии использований. Американских хирургов привлекло то, что нарастание кости достигается благодаря ее собственной "инициативе", и еще то, что лечение можно проводить амбулаторно.

Слава настигает и по другим направлениям. В институте Илизарова обрели надежные ноги не один десяток итальянцев. Среди них знаменитость - Карло Маури, популярный путешественник, посетивший самые высокие пики Земли, прошедший сквозь безводье пустынь и сквозь сплошные заросли джунглей. К. Маури с некоторых пор вынужден был носить специальную обувь: давали знать последствия травмы. Но вот лечение у Илизарова, и обновленный пешеход Карло вновь на ходу. Словом, правительство Италии, высоко оценивая то, что сделано доктором для их соотечественников, и учитывая, что еще будет много сделано, увенчало Г. Илизарова высшей наградой страны - Орденом Республики.

Ему вручены также высший орден Иордании, ордена других держав. Г. Илизарову, первому из советских врачей, присуждена весьма почетная международная награда - премия "Буккери-Ла Ферта".

Рассказ не стал бы полным без обращения к душевным линиям доктора Г. Илизарова. Убеждены: из мелкого человека не может родиться большой ученый. Большой ученый происходит только из человека великой души (которая, конечно, может породить необязательно ученого). Пример Г. Илизарова замечателен тем, что не опровергает этого правила. Тому свидетельство - его отношение к делу. Еще с детства надеялся обучиться смягчать людские боли. Это вело по жизни, диктовало поступки, определяло помыслы. Став врачом, ушел в поиски наиболее щадящего способа лечения переломов, вообще отдал себя больному человеку.

Г. Илизаров рассказывает, что работы ему постоянно на целый день и даже сверх того. У него правило: домой не уходить, пока остается хотя бы один записавшийся в этот день на прием. Откладывать некуда, очередь на десять лет вперед. Приходится принимать допоздна. Бывает, что уходит из кабинета около двенадцати ночи. А надо еще почитать специальную литературу, обдумать, подготовиться к решениям. Поэтому спать приходится всего-то шесть, иной раз четыре часа в сутки. Живет без отпусков, отдыхать некогда, да и не умеет. Впрочем, однажды попытался... Как-то выделили путевку в санаторий. Через неделю сбежал. Скучно.

Подкупает и такая черта натуры ученого. Ранее, когда его призывали бороться против своих, мягко говоря, оппонентов, он размышлял: конечно, бороться надо, но не против, а за. За свой метод, за новые подходы. Теперь ему не надо бороться и за это, и он хотел бы отдать силы в помощь тем, кого (как и в свое время его) не признают.

Хочется на словесный портрет положить последний штрих. Мы упомянули о международной премии "Буккери-Ла Ферта". Г. Илизаров распорядился ею так: значительную часть перечислил на строительство детских больниц в Лебяжеском районе Курганской области, труженики которого избрали его делегатом Верховного Совета РСФСР.

Поэт Расул Гамзатов посвящает замечательному доктору слова:

Гавриил Илизаров - искусный лукман, 
Я приеду в Курган, но не в гости, 
А затем, чтоб любви, пострадавшей от ран, 
Ты срастил перебитые кости.

Как это бывает в хорошей поэзии, большое чувство переходит грань изначально задуманного образа. И вот Г. Илизаров - уже не просто хирург, а врачеватель сердец, скрепляющий "связь времен",

Человек, превеликою силой любви 
Возвращающий людям надежды.

У нас все права гордиться выдающимся соотечественником, известным не только в пространствах нашей необъятной Родины, но и за рубежом. В этой связи еще более беспрецедентной выглядит акция медицинских академиков, проголосовавших отказом на ход Г. Идизарова войти в их ряды. Не получится ли так, что, не пройдя в советские академики, он будет избран академиком в чужой стране, как это бывало в иных государствах, недооценивающих значение отечественных ученых? И особенно несправедливо, что в академическое звание возводятся порой люди, явно уступающие рангом ученому такого класса, как Г. Илизаров (мы еще скажем о них). Как бы то ни было, но при всем разбросе значений, при той известкой неопределенности критериев выбора тем не менее есть такие случаи, когда кандидат бесспорен, и это видно, что называется, невооруженным глазом. Перед нами как раз такой случай. Повторяется та же история, что имела место на выборах в Академию педагогических наук.