К тайнам "слесарной медицины"

Успехи научно-технического прогресса вносят свои поправки в методы лечения и диагностики заболеваний. И здесь не обойтись без новаторов, смельчаков и чудаков, прокладывающих технике путь к человеческому организму. Возьмем эту тему детальнее.

В 1957 году голландский хирург Б. Бурема приступил к опытам над животными в барокамере. Создав давление в три с половиной атмосферы, он выпустил из свиньи кровь и заменил ее физиологическим раствором.

В обычных условиях свинья вскоре (минут через пять) неминуемо погибла бы. Однако, находясь в барокамере, она продолжала жить. Так прошло около часа, дальше врач не стал искушать судьбу и перелил свинье ее собственную стабилизированную кровь. "Пациентка" осталась жить. Описанный опыт и составил содержание нашумевшей статьи Б. Бурема "Жизнь без крови".

Вначале новость гуляла наподобие сенсации. Но постепенно дело подошло к клиническим испытаниям, и в конце 70-х годов на основе экспериментов Б. Бурема разрабатывается метод так называемой "гипербарической оксигенизации" - обогащение организма кислородом (оксигениум) под повышенным давлением. В его основе лежит следующее свойство газов. Находясь в условиях высокого давления, нагнетаемого барокамерой, они растворяются в жидкости лучше, нежели при нормальном давлении (вспомним обыкновенную газированную воду). Сказанное полностью относится и к кислороду, который в условиях барокамеры хорошо усваивается физиологическим раствором, способным в силу этого заменять кровь. Последнее обстоятельство уже отмечено нами при описании опытов "чудака" Л. Кларка, с головой погружавшего морских свинок в силиконовое масло.

Так теоретически и в эксперименте была подготовлена почва для проведения уникальных хирургических операций. В Советском Союзе их методику отработали и осуществили в натуре известные хирурги Б. Петровский и С. Ефуни. Суть такова. При оперативных вмешательствах могут быть резко нарушены каналы снабжения организма кислородом, поскольку путь его доставки к органам достаточно извилист. Сначала вдыхаемый с воздухом кислород усваивается в легких гемоглобином крови, затем по малой дуге кровообращения поступает в сердце, и наконец отсюда он по сосудам большого круга "командируется" во все участки тела.

В ответственные моменты (каковыми являются, в частности, операции), когда организму кислород особенно нужен, его порой не хватает. С помощью же барокамеры перебоев в снабжении удается избежать, поскольку кровь, находясь под давлением около четырех атмосфер, и насыщается воздухом в четыре раза сильнее, чем при нормальных режимах. Вместе с тем надо учесть еще одно обстоятельство. Напомним, что в естественных условиях кислород составляет лишь пятую часть воздуха, остальное отдано азоту. В барокамере же создается среда, образованная, по существу, из одного кислорода, чем и объясняется высокая степень насыщенности им циркулирующей в организме крови.

Расскажем еще об одном методе лечения, явившемся прямым наследником прогресса современной техники. Его разработал ректор знаменитого Высшего технического училища имени Баумана в Москве профессор Г. Николаев. Человек, далекий от медицины, занятый техническими проблемами, к тому же администратор, он уже одним этим вызвал недоумение, когда предложил свои услуги врачам. Тем более что речь шла о неслыханном, о том, чтобы с помощью ультразвуковой установки сваривать... костную ткань.

А история такова. Когда в мировой практике стали варить металл посредством ультразвука, Г. Николаеву и пришла мысль испытать этот метод при переломах кости. Он все взвесил, просчитал, до мельчайших тонкостей продумал. Как будто должно получиться. Начал проводить эксперименты, для той поры (начало 60-х годов), конечно, странные, а еще точнее, чудаковатые. И верно, опыты вначале не пошли: уж очень не подходящий для сварки материал. Но ученый не отступал, он верил в свою звезду. Постепенно дела стали налаживаться, и вот в 1967 году первая проба на людях, завершившаяся удачей: с помощью метода Г. Николаева была восстановлена сломанная человеческая рука. В настоящее время разработка наватора признана, и с медиками у него не только полное согласие, но и добрые союзнические отношения. Более того, обрел самостоятельность новый раздел медицинской науки - ультразвуковая хирургия. Она включает сварку не только костей, но и сосудов, занимается восстановлением многих тканей и их резанием, курирует другие вопросы. Остается лишь сказать, что труд первопроходца был отмечен в 1972 году Государственной премией СССР.

Предъявленные факты - лечение с помощью барокамеры и ультразвука - касаются достаточно высокого ранга технических устройств. Но медицина использует средства, так сказать, и малой механизации, стоящие на уровне слесарного мастерства. Это и вовсе вызывает в медицинском мире протест, поскольку речь идет даже и не о продукции высокой технической мысли (еще куда ни шло), а об обычных, рожденных в простых мае-' терских устройствах.

Ныне всему миру известен выпестованный курганским профессором Гавриилом Абрамовичем Илизаровым метод восстановительной хирургии костей. Известен-то известен, но столько зим был безвестен.

Первые предложения пришли от Г. Илизарова еще в 1951 году. Заявка была неслыханной. Она обещала дать эффективный, надежный и годами испытанный в клинике способ лечения. Оглашение результатов вызывало немую сцену. Если при обычном, традиционном восстановлении перелома ноги требуется 2,5-3, а порой и 4 месяца, то здесь срок укорачивался до трех недель. То есть выздоровление шло в 3-4 раза быстрее. Еще решительнее падала доля инвалидности - в 7-8 раз.

Г. Илизаров коренным образом перестроил не просто хронологию, но сам распорядок лечения. Сконструированный им аппарат избавляет больного от необходимости быть уложенным в постель. Буквально тут же, едва кончается операция (а уж на второй или третий день неукоснительно), покалеченные могут, имея аппарат Илизарова, двигаться. Да не просто двигаться, а бегать, играть в чехарду, заниматься художественной гимнастикой, взбираться по шведской стенке под потолок (опускаться тоже).

И это со свежими переломами ног. А однажды вышел совсем фантастический расклад. Комбайнер (можно назвать и фамилию - А. Богачев), еще находясь в клинике, но изнемогая от скуки и безделья, отпросился на несколько дней в колхоз: у того проваливался уборочный план. Механизатор крупно помог ему. Занял призовое место по району и, когда напряжение страды ушло, вернулся на "должность" больного для долечивания. Кстати, тем временем, пока он спасал урожай, его койко-местом воспользовался другой больной: и здесь выигрыш. Так, один-два аналогичных выигрыша, и складываются десятки, набегающие экономией.

Но дело не просто в особом аппарате. Г. Илизаров нащупал удивительную способность костной ткани наращивать новые образования, притом внушительно. Это распахнуло возможность без хирургического насилия, но исключительно методами терапии удлинять (а если есть нужда, то и укорачивать) размеры кости. Иначе сказать, выросла перспектива управлять костообразованием, придавая конечностям практически любой рисунок.

В Кургане не упустили такой шанс исправления различных патологий. Поначалу в лечении брали скромно: сумели одному больному вытянуть конечность на 13 сантиметров (в сутки кость прибавляет 1-2 миллиметра). Удача внесла смелость, стали наращивать по 20-24 сантиметра, а потом - страшно выговорить - удлинили ногу на полметра и даже чуть свыше. При этом главный исцелитель Г. Илизаров пообещал, что, если понадобится, могут и еще прибавить.

Как всякий нестандартный человек, Илизаров шел к обобщениям. Такие исследователи не довольствуются самим фактом достигнутого. Им обязательно надо найти фактообразующую основу. Остановка же на внешнем проявлении вносит дискомфорт в мысль. И пока пишешь про их сегодняшний успех, они вырастили уже новые замыслы, составили новые фантазии, которые несут их дальше, все дальше.

Когда доктор Г. Илизаров окончательно установил возможность прибавления кости, пришла догадка: почему бы не испытать наращивание других тканей, вообще органов, частей тела? Отдался поискам, которые скрепил новой победой. Ученый вышел к общебиологической закономерности роста живых структур: не одних лишь мышц, сосудов, костей, но и более крупных образований, отмеченных более сложными зависимостями. Оказалось, например, что вместе с костью сломанной ноги растет и другая нога, более того, идут перемены всего организма. Г. Илизаров так и говорит коллегам: "Не думайте, что только конечности лечим. Мы всего человека преображаем".

Хорошую теорию всегда сопровождают хорошие практические следствия. И в этот раз идея не ушла в песок. Вскоре по ее мотивам создаются специальные аппараты, с помощью которых врачи реконструируют фаланги пальцев, осваивают протезы суставов, выращивают другие структуры. А в перспективе - овладение тайной управления ростом человека, увеличение или уменьшение его размеров, исправление горба, вообще, переделывание организма.

Но теперь охладим воображение, чуть зависнем над реальностью и даже окунемся в нее. Здесь-то нас и ждет разочарование. На дорогах к применению заманчивых идей и готовых методов встали стеной косность, рутина, перестраховка.

Г. Илизаров с сотрудниками уже имел крупные результаты (недаром ему при защите кандидатской диссертации была сразу присуждена степень доктора наук). Уже набраны клинические подтверждения, ширилась популярность. Но пробиться в медицинскую практику сквозь официальное сито ведомственных параграфов новатор еще долгое время не мог. В его клинику зачастили комиссии, шли освидетельствования и переосвидетельствования. Бюрократия трудилась. Кто-то был за, ко больше против. А уж в медицинском ведомстве, если заронилось сомнение, оно разольется морем. И как бы ни был хорош метод, ему неизбежно станет худо и еще хуже.

Нашлись и прямые недоброжелатели. Обвиняли в подтасовке материалов, в том, будто Илизаров дезинформирует общественность, сея окрест завышенные подробности об удачах своего метода. Тяжелый удар нанесло, например, заключение конференции, проходившей в Свердловске в 1957 году, когда лечение по Илизарову объявили "слесарной медициной". В другой раз его обвинили в "лихачестве", требуя запретить, не допускать. Порой колебались даже те, кто сочувствовал. Один коллега, прослушав доклад, сказал Гавриилу Абрамовичу: "Метод хорош. Смущает стремительность излечивания. Это не входит в сознание". И посоветовал: "Завышайте сроки, тогда лучше поверят".

В чем же кроется причина столь обескураживающего обращения с уникальными идеями?

Необычность - вот главный источник всех бед и подозрений. Если бы не так оригинально, не так дерзко... Но тогда бы ведь и никакого эффекта?! "Слесарное" начало действительно имеет место, только не с тем назначением и не по тому разряду, который носят мастера, скажем, ЖКО и сходных служб. Вместо традиционного, веками испытанного гипса Г. Илизаров прошивает обломки кости, каждый по отдельности, металлическими спицами, которые крестообразно (почти по-велосипедному) сходятся внутри двух колец, расположившихся на обоих обломках. Кольца эти соединяются стержнями (их три или четыре), которые идут параллельно кости и крепятся винтами. Всю "ответственность" по удержанию тяжестей и берут на себя кольца со стержнями, освобождая от нагрузок кость и стимулируя ее рост.

В самом деле, сооружается нечто вроде технического устройства, только идет оно по другому ведомству. Конечно, не с руки одевать ногу в сию металлическую структуру. Но ведь когда-то и гипс пробуждал чужеродные ощущения несовместимости с человеческим телом. Однако разве прогресс остановился перед смятением чувств?

Что удивительно, Г. Илизаров, доказывая высокую полезность своего метода, взывал к министерским кабинетам, упрашивал сомневающихся приехать в Курган и посмотреть прямо в клинике, как все обстоит. Ему неизменно отвечали: "Этого не может быть". Железобетонная аргументация: "Я не слышу, что вы говорите, но я определенно с вами не согласен".