Великая игра

"Моя профессия - игра в микробы"

Текст предыдущей главы прямо выводит еще к одной интересной особенности науки - к ее игровым характеристикам, к такому ее аспекту, как игра.

В самом деле, изощренные схоластические споры, хитроумные логические ходы для разрешения искусственно придуманных тем, спекулятивность и отрешенность от практики дня - не напоминает ли это игру? Еще больше элементов игры видится в эксперименте чудаков, особенно когда эксперимент ставится просто так, ради себя самого, бесцельно и как-то легко, раскованно, так и хочется сказать - играючи.

Конечно, сближать науку с игрой, более того, уподоблять друг другу (а мы собираемся это делать) кажется странным. Тем не менее уподобление проводится, есть немало авторов, которые эту позицию разделяют и развивают.

Прежде всего наука и игра сравнимы как виды человеческой деятельности. Здесь проступает одно важное обстоятельство. Если брать человека в главных значениях, то следует подчеркнуть в нем творческое начало, представляющее выражение его сущностных сил. Еще от знаменитого немецкого поэта Ф. Шиллера идет убеждение - главное в человеке то, что он творец, а это как раз и есть проявление игровой деятельности. "Человек играет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он бывает вполне человеком лишь тогда, когда он играет",

'Моя профессия - игра в микробы'

Характерно, что и К. Маркс подходит к человеку именно с этих позиций. Разделяя взгляды Ф. Шиллера, он описывает труд как "игру физических и интеллектуальных сил" и как выражение глубинных человеческих определений. К выявлению игрового начала культуры обращается и современный испанский философ Ортега-и-Гассет, который видит в игре "щедрый порыв жизненной потенции". А голландский историк и социолог нашего времени И. Хейзинга посвятил обсуждаемой теме целую книгу "Человек играющий".

Вооруженные этими представлениями, мы можем не просто сказать, что наука - вид деятельности, но заявить более сильный тезис: наука - вид игры. Недаром же гуляет афоризм: изучение атома - детская игра по сравнению с изучением детской игры. Получается, что наука выходит лишь на стадию "детскости" и еще не поднялась до уровня даже "взрослой", зрелой игры, не говоря уже о том, чтобы преодолеть эти начальные этапы и шагнуть выше.

Взгляд на науку как проявление игры высказывают ряд больших (и не столь больших) ученых. Известный английский физиолог Э. Стерлинг, прославивший свое имя введением в научный обиход понятия "гормон", еще в 20-е годы текущего столетия заявил: "Научное исследование -самая великая игра".

Чуть позже в обсуждение темы включился выдающийся физик Л. де Бройль. Он подошел к выяснению отношений этой пары с другой стороны, отталкиваясь от науки и уже через нее определяя игру, как бы примеривая последнюю к научной работе. Однако вывод тот же. Констатируется их сходство. "Все игры, даже самые простые,- пишет де Бройль,- в проблемах, которые они ставят, имеют общие элементы с деятельностью ученого при его исследованиях".

Обсуждаемой теме отдали дань и другие авторитеты. Притом характерно, что игровая сторона науки сильнее звучит в высказываниях представителей точного знания, где эти моменты работы ученого проступают явственнее, в частности, в физике и особенно в математике (причиной этого мы займемся далее). Но "показания" в пользу обсуждаемой здесь темы дают и лидеры менее "строгой" научной мысли.

Нобелевский лауреат, изобретатель пенициллина А. Флеминг тоже любил сравнения науки с игрой, и настолько, что однажды, уже после того, как достиг известности, произнес красивые и, может быть, на взгляд непосвященного в механизмы творчества, странные слова: "Моя профессия - игра в микробы". Подтверждается, что, изучая и живые организмы (а не только манипулируя математическими символами или "бездушными" предметами физической реальности), ученый так же расположен создавать игровые ситуации.

Теперь поставим проблему так: что характерно для игры? То есть что в ней такого, чем она прежде всего напоминает науку (точнее, наука - ее?)?

Наверное, самое сильное сближение надо усматривать в том, что и игра и наука (особенно "чистая", фундаментальная наука) не преследует утилитарных целей.

'Моя профессия - игра в микробы'

Относительно игры ясно, хотя, конечно, здесь есть и практический выход: игра учит ловкости, воспитывает готовность к риску, к тем неожиданностям, которые то и дело выстраивает перед нами жизнь. Отсутствие заданное™ в этом случае делает поведение человека свободным, создает условия для проявления его творческих возможностей.

Подобно этому и научное исследование лишено утилитарных целей. Во всяком случае, для самого исследователя, поскольку он не использует добытое им знание в личных целях. То, что ему удалось получить, применяют другие, внедряя (если, конечно, оно внедряемо) в промышленность, транспорт, быт. Но даже и с точки зрения общественной полезности неверно подходить к науке С узкопрактической позиции, о чем мы уже писали подробно в прежних разделах книги.

Ученый должен решать научные задачи, имея "одну, но пламенную страсть" - открывать законы природы. А какое практическое значение это обретет, покажет время. Сам* же момент научного поиска должен быть бескорыстным.

Далее. В игре образуется искусственная ситуация, как бы отграниченная от реального мира. Это задает определенную условность, которая регулируется особыми правилами, записанными рядом с "параграфами" жизни и не совпадающими с ними. По существу, та же судьба назначена и ученому. Он творит свою реальность, в которой работает, руководствуясь законами, в ней установленными.

Идею сравнения науки с игрой по этому признаку развивает Я. Смородинский. "Хотя,- пишет он,- в каждый данный момент наука представляется очень стройной и непоколебимой, на самом деле она полна условностей, как театральная сцена". Аналогия, думается, убедительная, если учесть, что как раз в постановке пьесы достигается наиболее полная (в сравнении с другими видами художественного отображения) иллюзия реального существования искусственно созданного мира. А разве ученый, тоже сотворив систему понятий и оперируя ими по определенным правилам, не принимает ее как особую реальность?

Вспоминается одно размышление известного американского физика наших дней Д. Бома. Отмечая этимологическое (учитывающее происхождение) родство таких слов, как "теория" и "театр", он следующим образом истолковал это совпадение. Теория понимается как прием вживания ученого в мир определенных явлений, выраженных понятиями. Подобно этому входит, вживается в роль и актер, представляя своего героя на сцене.