Часть пятая. Опыт Китая

Глава XVIII. Политические предпосылки

Начало реформам в Китае положили политические перемены в руководстве страной. На V пленуме ЦК КПК (февраль 1980 г.) произошла сенсационная реабилитация Лю Шаоци, погибшего в период "культурной революции", важные перестановки в руководстве партии и страны. Решения этого пленума, без преувеличения, имели поворотное значение для судеб КПК и всего китайского народа. Была изгнана четверка "леваков" во главе с Ван Дунсином и избран Секретариат ЦК КПК в количестве 11 человек - из числа сторонников Дэн Сяопина.

В руководстве Компартии Китая восторжествовали люди, которые проводят радикальные реформы в рамках социально-экономической системы Китая.

Одновременно с персональными переменами шел процесс восстановления всех институтов политической системы Китая - партийных, хозяйственных, государственных, профсоюзных, молодежных и других организаций. Была восстановлена деятельность съездов КПК, ЦК КПК, Политбюро и Секретариата ЦК КПК, Всекитайского собрания народных представителей, Постоянного комитета ВСНП, Государственного совета КНР, всех министерств и ведомств; работа всех этих институтов была парализована или прервана в период "культурной революции". Восстановлена деятельность Народного политического консультативного совета Китая, который со времени "культурной революции" существовал только номинально, деятельность органов планирования экономики, профсоюзов, организации коммунистической молодежи, творческих объединений писателей, художников, композиторов. Приняты некоторые меры по укреплению законности в стране, приняты законы о местных народных собраниях, народных судах, народных прокуратурах, Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, закон о лесоводстве и др.

Важные перемены происходят в области культурной и научной жизни страны. Многие деятели литературы, искусства, науки, которые подвергались преследованиям во время "культурной революции", были реабилитированы и вернулись к творческому труду. Была восстановлена деятельность университетов, Академии наук КНР, всех научных и учебных заведений. Предприняты меры для увеличения числа учащихся в школах и высших учебных заведениях, пересмотрены программы обучения с учетом достижений естественных и общественных наук.

Бремя наследования

Когда говорят о последствиях социального и политического произвола режима "культурной революции" в Китае, в первую очередь принято упоминать об ущербе, нанесенном развитию производительных сил. Действительно, это период не только прямого разрушения национальной экономики, но и - в особенности - время утраченных возможностей. Помимо прямого ущерба, связанного с постоянным снижением темпов развития промышленности, с отставанием сельского хозяйства от демографического роста, имеется огромный косвенный ущерб - то, что недополучено, недоиспользовано страной, располагающей огромными трудовыми и естественными ресурсами.

Однако мне хотелось бы начать свои размышления о тяжком бремени наследования, которое досталось новым китайским руководителям, не с экономических проблем. Я хотел бы вернуться к традиции, которая была столь ярко выражена в творчестве, скажем, таких мыслителей, как Конфуций в Китае или Геродот и Тацит в античном мире. Они говорили в первую очередь о падении или порче нравов как о самом драматическом последствии длительного господства тиранической власти. Речь идет об общественном сознании, о самом широком распространении в обществе безнравственности, бесчеловечности, неправды и непорядочности. Иными словами, о крушении социально-психологических основ, на которых держится все общественное здание. В Китае эта порча нравов касалась всех сторон общественной жизни - морали и семейных отношений, быта и массовой психологии, законности и форм распределения материальных благ.

Сами китайские руководители все чаще используют одно и то же понятие для характеристики порядков, нравов, психологии, укоренившихся в результате господства единоличной власти,- феодальные традиции. Феодальные традиции в механизме наследования власти; феодальные традиции в распределении постов и методах выдвижения кадров; феодальные традиции в образе жизни политической верхушки; феодальные методы внутрипартийной борьбы; наконец, феодальная структура политических отношений в целом.

Упомянутый V пленум ЦК (февраль 1980 г.) принял специальный документ "Нормы партийной жизни", разработанный Центральной комиссией КПК по проверке дисциплины во главе с Чэнь Юнем. В этом документе запрещается создавать культ личности, а также осуждаются партийные руководители, которые "навязывают массам свою волю, угнетают народ, нарушают постановления, запускают руку в государственный карман и т. п.".

В документе с удивительной методичностью дается перечень порочных явлений среди членов партии, которые, став чиновниками:

• превращаются в господ, пекутся лишь о собственной выгоде;
• ведут дела как бог на душу положит, не занимаясь обследованием и изучением вопроса;
• самодурствуют, издеваются над людьми;
• двуличествуют, лгут и обманывают;
• преследуют и мстят за их критику;
• занимаются делячеством, фракционностью, мешающей проведению партийной политической линии;
• не выступают против и не докладывают о людях и делах, связанных с подстрекательской, подрывной контрреволюционной деятельностью;
• подхалимничают, укрывают политических врагов, беспринципно потворствуют им;
• совершая ошибки, не признают их, а замазывают;
• беспринципны, плывут по течению;
• разглашают секреты;
• гоняются за привилегиями для достижения своих корыстных целей;
• разводят семейственность, произвольно относятся к партийным решениям.

"Женьминь жибао" писала (21 сентября 1980 года), что бюрократизм и семейственность "стали фактором возможного перерождения". В печати постоянно появляются статьи против сектантства, фракционности внутри партии и других антипартийных нравов.

Самая страшная болезнь, которая распространилась во всей политической системе страны и проникла во все поры китайского общества,- это ложь и фальшь как норма политической жизни, норма отношений между партией, государством и человеком. Речь идет не просто о разрыве между политическими декларациями и практикой, а о неистребимой фальши самих деклараций, целиком или, во всяком случае, частично замешенных на очевидной лжи, которая стала неизбежным ритуалом политического поведения многих руководителей и руководимых, проникла в основы официальной и социальной психологии масс.

В китайской печати приводят пословицу: ложь в сообщении- все равно что крысиный помет в прозрачном супе. В июне 1980 года агентство Синьхуа признало, что "в последние десять лет нашу партию захлестнуло море лжи, народ ежедневно слышал ложь". В Китае, продолжает агентство, рассматривают правду как такой товар, который можно доверить только немногим. Что касается средств массовой информации, то для них "правда" - это очередное указание, исходящее от группировки, господствующей в данный момент.

Никколо Макиавелли, этому блистательному политическому писателю, который, как никто другой, понимал природу единоличной власти и ее влияние на самого государя, на его приближенных, на весь народ, принадлежит одно из самых глубоких суждений, касающихся наиболее драматического последствия длительного господства тирании. Он писал, что результатом такого господства является развращенное общество. Это общество людей с истерзанными душами, откуда капля за каплей выдавливались понятия чести и достоинства, справедливости и добра. Именно в этом видел он наиболее трудную проблему смутного времени, наступающего после смерти тирана. Такое общество, полагал Макиавелли, нелегко направить к демократии, поскольку нравы в нем предельно испорчены предшествующими годами рабской покорности, угодливости, взаимными доносами, примирением с несправедливостью и нескончаемым произволом.

О развращенном обществе стали откровенно говорить и писать сами руководители в Китае. Они утверждали, что разложение нравов затронуло все общество.

Обнищание миллионов людей, преступность, размывание морали, пополнение армии люмпенов, отсутствие идеологической почвы под ногами - все это типичные приметы смутного времени. Времени, когда, пробудившись после длительного господства единоличной власти, страна увидела свои искаженные черты, едва прикрытые маской покорности и долготерпения.

Деформация социализма

Что собой представляла китайская система накануне реформ?

В первое десятилетие КНР были заложены некоторые основы новой системы, которая обнаружила ряд преимуществ по сравнению с прежде существовавшей, при гоминьдане. Победа государственной и кооперативной собственности- это исторически огромный шаг вперед. Она позволила устранить класс помещиков и капиталистов и эксплуатацию одного класса другим. Эта экономика в лучшие свои периоды, особенно в первые 10 лет, содействовала успешному развитию производительных сил и более равномерному распределению материальных благ среди различных слоев и групп населения. Она несла в себе зародыш социалистических производственных отношений.

В то же время, как пишут китайские ученые, деформированная в результате режима личной власти Мао Цзэдуна, китайская экономическая система обнаружила ряд органических пороков.

Слыша внутри Китая критику и саморазоблачения, некоторые специалисты в Гонконге, Японии, США старались убедить китайских руководителей в том, что виновата во всем сама социалистическая система, которую Китай позаимствовал у Советского Союза. В Китае даже - прямо или косвенно - иной раз раздаются голоса: а не является ли капиталистическая система более эффективной, чем социалистическая, хотя и менее справедливой? Но этот вопрос возникает в незрелом уме, который отражает незрелые отношения незрелого общества. Дело не в социализме, а в деформации социалистических принципов. И не только в этом. Дело еще в том, что китайские руководители насаждали то, что считали социализмом и коммунизмом, черпая полными пригоршнями формы, методы организации и механизмы не откуда-нибудь, а из старого, феодального Китая.

Кромвель говорил: "Тот человек идет дальше всех, кто не знает, куда он идет". Дальше - верно, но куда: вперед или назад? Поиск пути к коммунизму, который нашел свое отражение в политике "большого скачка", "народных коммун", "культурной революции", окончился полным провалом.

Очевидно поэтому, что Китай встал в конце 70-х годов перед труднейшими проблемами своего развития. Это и демографические проблемы. Это и экономические проблемы. Это и культурные проблемы. Это и социальные и политические проблемы. И мыслящие люди в Китае стали все больше понимать, что решить эти проблемы невозможно, не осуществив структурных реформ.

Идея структурных реформ, то есть реформ, касающихся самих основ общества, стала тем катализатором, вокруг которого до сих пор кипят страсти, дискуссии, сталкиваются различные суждения.

Что собой представляло китайское общество в демографическом отношении? Согласно оценкам специалистов, численность сельского населения составляла в 70-х годах не 80 процентов, как считали раньше, а 87 от общего населения страны. Что касается городского населения, то оно было сконцентрировано главным образом в 20 с лишним городах, численность населения каждого из которых далеко перевалила за миллион человек.

Отсюда можно видеть, что Китай оставался в основном большой деревней. Пожалуй, во всем мире нет другой такой страны, по крайней мере сколько-нибудь крупной, где деревня так превалировала бы над городом. Отсюда вытекают по меньшей мере две острые демографические проблемы. Первая: перенаселенность деревни, что порождает относительное уменьшение обрабатываемой земли на душу населения. И вторая: прогрессирующее отставание роста производства продуктов питания от демографического роста.

В целом армия труда в стране пополняется ежегодно 10 миллионами человек. За 29 лет население Китая увеличилось на 400 миллионов человек. Существуют различные данные в Китае о среднегодовом приросте сельскохозяйственной продукции в 60-70-х годах. Прирост зерна в среднем на 2 процента в год, а прирост населения был примерно на том же уровне. Таким образом, в демографическом росте заложена острейшая проблема экономического развития Китая. Ему трудно было сохранять даже тот нищенский жизненный уровень, который был в начале народной революции.

На первых порах китайские руководители практически не осуществляли ограничения рождаемости. В годы "большого скачка" быстрый рост населения стал рассматриваться едва ли не как фактор прогресса. Рассчитывали на крестьянское население, которое не приходится кормить. Здесь видели даровые рабочие руки, с помощью которых можно осуществить не только строительство ирригационных объектов, дорог, но и возводить доменные печи, выплавлять чугун, добывать полезные ископаемые.

Нынешние китайские руководители спохватились, но население за годы народной власти увеличилось почти вдвое. Сейчас выработана целая система правовых и экономических мер, направленных на радикальное ограничение рождаемости.

Бурный рост населения в Китае неблагоприятно сказался не только на обеспечении продовольствием, но и на положении с жильем. Здесь стало хуже, а не лучше. В первые годы после народной революции в городах на человека в среднем приходилось 4,5 квадратного метра жилой площади, а в 1977-м эта цифра уменьшилась до 3,6 квадратного метра.

Демографическая проблема, которая тесно переплелась с активным походом против культуры в период "культурной революции", создала острейшие проблемы с образованием в Китае. Китайская печать приводит любопытные данные об уровне образования в Китае в сравнении с другими странами. В 1978 году на 10 тысяч человек в Китае приходилось 9 студентов, а в США - 524 студента, в Японии - 205, в Югославии - 185. "Наш уровень еще ниже, чем в Индии, мы занимаем 113-е место из 141 страны мира", "У нас 100 миллионов неграмотных, причем многие из них стали неграмотными в последнее десятилетие" ("Гуанмин жибао", 22 февраля 1980 г.). По другим подсчетам, около 300 миллионов человек, главным образом крестьян, были либо совершенно неграмотными, либо полуграмотными. Их образ жизни, их сознание и психология мало чем отличались от образа жизни и психологии помещичьих крестьян до революции в Китае.

Среди 141 государства Китай занимал в конце 70-х годов 10-е место с конца по затратам на душу населения на цели образования. Япония затрачивала на образование 39 процентов национального дохода. Китай (с 1950 по 1965 г.) затрачивал 1,7; с 1966 по 1976 год - 1,1. Сразу после крушения пресловутой четверки было затрачено чуть больше- 1,12 процента.

Особую тревогу у руководителей страны вызывала чрезвычайно низкая профессиональная подготовка специалистов в области экономики. В сфере промышленности, согласно обследованию, в некоторых отраслях технические знания имели только около 4 процентов работников. Неутешительны данные и в отношении руководителей предприятий. Только 22,4 процента руководителей в промышленности и на транспорте - директоров и секретарей парткомов -имели технические знания. В связи с этим "Жэньминь жибао" отмечает, что для того, чтобы дать среднее образование кадрам, потребуется 11 - 12 лет, высшее образование - 14-15 лет. По словам газеты, "те, кто учится в начальной школе, завершат свое образование в 90-х годах и только в конце века смогут внести свой вклад в работу".

Проблема демографии, а также развитие образования и культуры тесно переплетаются с коренными проблемами экономики.

Первые шаги

В конце 70-х годов начался поворот в политике Китая в направлении реформ. Вот некоторые материалы зарубежной печати по поводу начала этого поворота. Уже сами названия статей говорят о многом: "КНР. Руководство промышленностью. Планы структурных изменений", "Медленный поворот Китая к системе свободного рынка", "Разрушение нового Китая", "Прощайте, коммуны", "Китай. Цена модернизации", "КНР. Инфляция". Для этих и многих других статей, опубликованных в гонконгской, японской, американской, западноевропейской печати, характерно одно: признание того, что в Китае начиналось осуществление далеко идущих экономических реформ, которые могут сказаться на всей структуре общества.

Что же это были за реформы и каково их направление? О чем же спорили в Китае в то время?

В "Жэньминь жибао" (сентябрь 1979 г.) отмечалось, что в Китае имеются три школы по вопросам управления экономикой. Одна школа по-прежнему защищает систему, существовавшую в 50-е годы. Другая школа считает, что решить проблему может предоставление провинциям большей свободы действий, "не понимая, что это оставляет без изменений бюрократический характер системы и приведет к разрыву сотрудничества между провинциями". "Посмотрите на Соединенные Штаты, Японию или Западную Европу,- говорит автор,- экономическая активность предприятий США или Японии не ограничена какими-либо административными рамками, а "Общий рынок" в Европе ломает даже национальные границы". Третья школа, которая представляет новое течение и которую поддерживает газета, призывает к отказу от административных рамок. Предприятие должно платить налоги там, где оно находится. Региональные власти должны снабжать его электроэнергией и другими ресурсами. Центральное правительство будет указывать лишь направление, в котором должно развиваться предприятие, но не должно отдавать безапелляционных приказов.

В газете "Жэньминь жибао" (октябрь 1979 г.) отмечалось, что преимуществом социализма является упразднение частной собственности и эксплуатации, устранение хаоса, который господствовал при капитализме. Однако это не означает, что вся страна должна стать единым предприятием. "Это утопическая точка зрения,- отмечала газета,- наша нынешняя система действует по этой утопической схеме. Средства производства принадлежат всему народу. Поэтому кое-кто думает, что все предприятия - это государственные предприятия и все должно решаться государством. При таком подходе вся экономика похожа на одно огромное предприятие, принадлежащее кабинету министров и действующее по плану, разработанному государственными органами". Но экономика, по мнению газеты,- это не здание, построенное из кирпичей. Это живой организм, состоящий из живых клеток, из многих самостоятельных организаций под общим централизованным руководством.

В печати обсуждался и другой принципиальный вопрос- о характере собственности при социализме. При этом одни ставили знак равенства между общественной и государственной собственностью, а другие тяготели к коллективной собственности предприятий. Тем не менее большинство участников дискуссии высказывались против превращения государственной собственности предприятий в кооперативную. "Если возложить на предприятия (имеются в виду государственные предприятия.- Ф. Б.) ответственность за прибыли и потери и если предоставлять им независимо решать финансовые вопросы, то фактически получается коллективная собственность" ("Жэньминь жибао", сентябрь 1979 г.).

С чего начались реформы? Вначале правительственные органы осуществили некоторые меры по наведению элементарного порядка в экономике, а также нововведения, направленные на то, чтобы оживить экономику, повысить заинтересованность тружеников промышленности и сельского хозяйства, снять барьеры на пути технического прогресса.

В чем состояли эти нововведения? В июле 1979 года Госсовет КНР принял ряд документов относительно реформ руководства экономикой, права промышленных предприятий на самоопределение. Другие решения касались поощрения кооперативных предприятий, местных промыслов и небольших частных предприятий. Эти меры имели специальной целью не только увеличение производства товаров широкого потребления, оживление сферы услуг, но и ликвидацию многомиллионной армии безработных в основных городах Китая. Было разрешено создание кооперативных предприятий, кустарных промыслов. Разрешено существование самодеятельных мастеровых, торговля вразнос. Разрешены кооперативные и частные мастерские по пошиву одежды, ремонту велосипедов и машин, другой техники, а также кустарные ремесла.

Проблема прибыльности и рентабельности стала центральной в деятельности предприятий. Государство преобразовало, а частью закрыло в 1979 году 3600 промышленных объектов, поскольку они были убыточными и дорогостоящими.

В поисках стимулирования технического прогресса правительство предоставило ряду предприятий и объединений в порядке эксперимента возможность сохранять часть своей прибыли и использовать ее для закупки нового оборудования, а также для расширения программ социального обеспечения рабочих, для их премирования. Например, в угольной промышленности, где прибыль незначительна, предприятие получило право оставлять на свои нужды до 20 процентов прибыли, а в химической промышленности, которая отличается высокой прибыльностью, эта доля составляет 2-3 процента. При этом часть предприятий и компаний - примерно полторы тысячи - получила разрешение продавать свою продукцию не только государству, но и непосредственно на рынке.

Следующее важное решение, которому в самом Китае придавалось большое значение,- это разрешение некоторым предприятиям и объединениям организовать совместную экономическую деятельность с иностранными компаниями. Это разрешение было дано вначале лишь немногим предприятиям и осуществлялось вначале с большой осторожностью.

Пожалуй, самое важное преобразование касалось "коммун". Эта форма организации сельского хозяйства была введена в 1958 году. С той поры она, сохраняя свое название, претерпела серьезные изменения. Одно из них состояло в том, что основной единицей "коммун" стала производственная бригада - хозрасчетное объединение, которое, как правило, распространяется на всю деревню.

Новый премьер-министр КНР Чжао Цзыян, еще будучи первым секретарем комитета КПК провинции Сычуань, предпринял ряд изменений в деревне, в частности широкое использование приусадебных участков. При этом он употребил фразу из четырех иероглифов, которую использовали в прошлом,- "сю ян шэн си", что означает "дать передышку для восстановления благосостояния". Крестьяне сдавали государству в определяемых заранее количествах зерно, растительное масло и другую продукцию, а все остальное оставалось на усмотрение хозрасчетной бригады. В провинции Сычуань было разрешено создавать более мелкие бригады, хотя в то время еще не разрешалось закреплять участки за отдельными крестьянскими дворами.

Эта система вскоре распространилась на всю страну. Были осуществлены и более глубокие перемены. Маленькие производственные бригады становились все меньшими, им поручили проведение определенных работ. Распространился принцип, что всякая форма хозяйничания на земле, за исключением изменения собственности на землю, хороша и приемлема, если будет приводить к росту производства продукции.

Уже первые шаги в новой экономической политике КНР явились показателем поиска более реалистического подхода к острым проблемам, с которыми столкнулась страна. Критический дух в оценке результатов экономической деятельности предыдущих 20 лет выплеснул на поверхность подлинные проблемы экономического, социального и культурного прогресса Китая, демографического развития.

Как подчеркивали многие китайские теоретики, Китай нуждается в глубоком анализе опыта всех других социалистических стран, в том числе опыта нэпа в СССР, а также осуществления экономических реформ в Венгрии и Болгарии. Это не означает, конечно, что китайские экономисты могли бы почерпнуть готовые рецепты из этого опыта. Но, несомненно, это поставило их поискц решений на более прочную основу, поскольку многое из того, что сейчас осуществляется или рекомендуется теми или иными специалистами в Китае, уже испытано и получило оценку практикой, показало свои позитивные стороны и издержки.

Китайские руководители поставили грандиозную задачу-увеличить производство промышленной и сельскохозяйственной продукции страны к 2000 году в 4 раза, задачу придать экономике гармоничный и современный характер, стабилизировать политическую систему, сделать ее эффективной с точки зрения принимаемых решений, осовременить культурную жизнь и придать образу жизни людей цивилизованный характер, очеловечить отношения и восстановить социалистические нравственные устои.