Глава XVI. О цивилизованности

Нет нужды доказывать, сколь многого достигла наша страна в своем индустриальном развитии. Экономическая и военная мощь нашей державы, решение проблем социального и национального равенства, духовного развития человека - все эти завоевания первопроходцев новой, социалистической цивилизации говорят сами за себя.

Но нам надо думать о будущем. И технологическая революция подхлестывает такие размышления. Либо мы ее оседлаем, ею овладеем, либо нас начнут обходить и теснить другие народы и государства. Это обидно даже в спорте. Но это совершенно невозможно, когда речь идет о могуществе страны, о ее величии и международном влиянии. Новая технология должна оплодотворить все сферы нашей экономики и органично войти в нашу жизнь.

Тут читатель вправе спросить: а что это значит конкретно для меня? Что я могу сделать? Как я могу включиться в эту гонку за современной технологией и техническим прогрессом? Вопрос резонный, и на него есть резонный ответ.

Первое, что необходимо каждому из нас,- во многом перестроить свое сознание. Мы развивались быстро, стремительно, но не всегда, скажем так, гармонично. Вероятно, произошло определенное отставание массовой психологии от тех технологических сдвигов, которые происходят в нашем обществе, да и во всем мире. Вероятно, поэтому высокий уровень образования еще не вполне и далеко не во всех отношениях нашел свое адекватное отражение в культуре труда и образа жизни. Здесь скрывается живой источник ускоренного прогресса, двигателем которого является сам человек-с его профессиональной культурой, ответственностью, убежденностью, патриотизмом.

Каждый ли осознал?

Да, вопрос стоит именно так: каждый ли из нас осознал подлинно революционный характер нового технологического переворота, который начался в 70-х годах и подобно океанским волнам прокатывается ныне по всему миру?

Состязание - экономическое, военное, культурно-информационное- между разными социальными системами идет в самом стремительном ритме. Чтобы выиграть это состязание, нужно быстро, очень быстро двигаться вперед.

Для промышленной революции, начавшейся в XVIII веке, понадобилось примерно 250 лет, чтобы она достигла кульминации. Научно-техническая революция добралась до своих вершин всего лишь за каких-нибудь 40 лет. Современный технологический переворот надвигается с космической скоростью. Его олицетворяют мини-компьютеры, информатика, новые материалы, неизвестные прежде источники энергии, новая технология во всех отраслях экономики, новый уровень автоматизации, первая и вторая "зеленые" революции в сельском хозяйстве. Не пройдет и четверти века, как современная технология полностью преобразует промышленную базу индустриально развитых стран. И наша социалистическая страна призвана быть на гребне технологической революции. Как говорил М. С. Горбачев, мы обязаны в короткий исторический срок выйти на самые передовые рубежи производительности труда, качества продукции, эффективности производства.

С чего начинается новый этап борьбы за передовое место в мировой технологии? В первую очередь, подчеркивалось на апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС, необходимо изменение приоритетов между отраслями народного хозяйства, а значит, и всей технологической и экономической политики на перспективу.

Покусимся на святыню: сталь. На протяжении многих десятилетий мы повторяли: сталь - основа основ нашей промышленности. В общем, и сейчас этот принцип сохраняет свое значение, но с весьма существенными дополнениями. Во-первых, не всякая сталь, а высококачественная, которая может быть использована для производства тончайших современных машин. Во-вторых, не только сталь, но и пластмасса, другие материалы, заменяющие металл.

Могут сказать: прежде чем вкладывать средства в новые отрасли, нам нужно подтянуть отстающие или менее развитые - сельское хозяйство, транспорт, легкую промышленность, сферу услуг. От них зависят снабжение промышленности сырьем, коммуникации, а значит, нормальная, бесперебойная работа предприятий. От них зависит уровень жизни народа. Это верно. И все же на первый план выдвигаются новые отрасли народного хозяйства - станкостроение, прежде всего компьютеризация, информатика, новые материалы и другие отрасли, символизирующие технический прогресс.

Мы пока говорим о крупномасштабных проблемах. Но что значит технологическая, компьютерная революция для каждого предприятия, колхоза, научного учреждения?

Можно было бы внести в порядке обсуждения такое предложение: на всех предприятиях - независимо, идет ли речь об автомобильном заводе, птицефабрике или компьютерной лаборатории,- начать дело с составления программы технологической модернизации. Именно программы, а не только плана. Почему? Потому что программа оставляет место для полета мысли, она обращена в желаемое будущее. А план требует четкой ориентации на имеющиеся ресурсы, он может стать сугубо рабочей частью программы.

Авторы такой программы могли бы реалистически - значит, честно и откровенно - соотнести уровень своего хозяйства с лучшими образцами - отечественными и мировыми, с учетом стремительного развития технологии. А затем, хотя бы в общей форме, наметить этапы модернизации хозяйства, повышения его эффективности, радикального улучшения качества изделий. Иными словами, определить, как добиваться повсеместного распространения уже достигнутых в нашей стране высоких образцов (а главное - мирового уровня) в различных областях науки, техники, производства.

Качественные преобразования

В общем плане ясно: внедрение достижений технологической революции станет возможным, если назревшим изменениям будут соответствовать структура производственных отношений, механизм планирования, организационная структура и правовой статус предприятий, характер взаимодействия производства и распределения, формы и методы стимулирования лучших показателей, структура потребления - словом, все сферы народного хозяйства и социального управления. Но готовых моделей таких преобразований нет, их подсказывают анализ нашего собственного опыта, результаты экспериментов, практика других социалистических стран, всего индустриального мира.

В условиях капитализма процесс преобразований идет более или менее стихийно. Происходят структурные сдвиги прежде всего в рамках каждой монополии, предприятия, в системе подготовки работников и т. д. Правда, и правительственная политика все чаще берет на себя роль регулятора этого процесса. Например, в Японии государство уже давно стимулирует новейшие отрасли промышленности, а также изменения в системе образования.

В наших условиях любые качественные изменения на производстве, в распределении, образовании могут быть только результатом планомерной деятельности. Но это особенно остро выдвигает проблему осмысления сложных процессов, выработки концепций развития, их овеществления в решениях и планах.

Самый сложный вопрос - не только определить, что надо сделать, но и как, каким путем? Партия отвечает на него так: необходимо достичь нового качественного состояния общества - его экономики, системы социально-политических отношений и институтов, всей совокупности труда и жизни миллионов советских людей.

В связи с этим надо сказать о некоторых предрассудках, которые мешают разработке современных концепций развития. Главный из таких предрассудков - пусть это не покажется абстрактной игрой ума - непонимание диалектического характера социалистического развития, страх перед любыми противоречиями, неумение видеть их и преодолевать в интересах развития.

Бытует представление, будто противоречия - это всегда плохо, это то, что должно быть разрешено и сведено к некой непротиворечивой сущности. Но думать так - значит глубоко заблуждаться. Противоречие есть сама жизнь, это источник развития. Конечно, для общества вредно и опасно, когда противоречие достигает уровня антагонизма или кризиса. Но для социализма в значительно большей степени характерны противоречия, которые выступают естественными стимулами роста.

Не правда ли, сказанное звучит парадоксом? Ведь обыденный стереотип, по сути, выглядит так: до сих пор все цивилизации развивались на основе борьбы противоречий, а наша цивилизация будет развиваться без противоречий, без борьбы.

Подобное недиалектическое мышление не просто проникло в сознание отдельных теоретиков и пропагандистов. Нет. Оно нашло свое отражение и на практике, стало тормозом для соревновательности и общественной активности.

Соревнование, состязательность

Мы отвергли безжалостную конкуренцию и частную инициативу, благодаря которым развивается капитализм. Это чуждо самой природе социализма. Но значит ли, что мы отвергли состязательность, личную инициативу, предприимчивость, изобретательность? Конечно нет. Не может быть продвижения вперед помимо и без соревновательного механизма. И речь идет вовсе не о таком благостном соревновании, где не бывает проигравших.

Каждый человек - в колхозе ли, на заводе, в научном учреждении - всегда должен чувствовать, что с ним кто-то соревнуется, кто-то старается его опередить. И когда его опередят, это будет прежде всего моральной победой соперника, а затем и успехом, дающим ему реальные преимущества - престижные, материальные и др. Тот же принцип относится к деятельности трудовых коллективов.

Не слишком ли мало места отводим мы подлинному социалистическому соревнованию, как его мыслил Ленин? Ни одно ведомство не может предвидеть все пути технического прогресса и заложить их в план. Напротив, необходима инициатива каждого коллектива, каждого руководителя, каждого человека на своем рабочем месте, умноженная на право решать те или иные проблемы самостоятельно. Вероятно, стоило бы подумать, например, о разделении объединения - если оно занимает монопольное положение в производстве данного товара массового спроса - на несколько самостоятельных единиц, соревнующихся между собой и получающих свои дивиденды в зависимости от реализации продукции.

Иначе говоря, состязательность - коллективная и личная - незаменимый компонент производства. Проблема состоит в том, чтобы поставить непосредственного производителя в такие условия, которые стимулировали бы его инициативный и высокопродуктивный труд, поощряли стремление непрерывно внедрять достижения науки и техники.

Разумеется, все это легче декларировать, чем осуществлять. Но потому-то и проводятся социально-экономические эксперименты, опробуются новые формы организации труда. Такие, как бригадный подряд на предприятиях, метод звена и семейного подряда в колхозах, и другие формы подлинно хозрасчетных отношений.

Профессионализм и организация труда

Вполне ли мы осознали, что дальнейший прогресс нашего общества - технологический и социальный - зависит от каждого из нас? От уровня квалификации и активности каждого труженика, начиная от рабочего, крестьянина, учителя, врача и кончая министром? Всем нам жизненно необходим самый современный уровень высококвалифицированного труда.

Известна проблема ликвидации неквалифицированного труда, который занимает еще большое место в общей трудовой деятельности. Но не менее остро стоит проблема труда высшей квалификации (под "высшей" имеются в виду лучшие отечественные и мировые образцы). Полагаю, как раз здесь и зарыта та самая собака, которая позволит нам догнать и убить сразу двух зайцев: сделать рывок к передовой технологии завтрашнего дня и успешнее решать проблему труда низшей квалификации.

Какое место занимает сейчас высококвалифицированный труд в общем балансе труда в нашей стране? 10 процентов, 15, 5? Расчетов нет. Но видно даже невооруженным глазом, что пока процент этот невелик. Кроме того, и это самое неприятное, заметна тенденция усреднения такого труда, его снижения до уровня просто квалифицированного.

Должен ли работник получать вознаграждение только в зависимости от своего статуса или также в зависимости от результатов труда? Должны ли все инженеры-теплотехники или все доктора наук получать одинаковую зарплату? В принципе, казалось бы, это вполне разумно. А главное, удобно - для бухгалтерии, финансового контроля. Но, увы, это не вполне справедливо и - самое существенное - недостаточно стимулирует высококачественный труд. Потому что инженер не равен инженеру. Врач не равен врачу, а доктор наук -другому доктору наук, писатель - писателю, режиссер - режиссеру. Одни трудятся с большей отдачей, умением и энтузиазмом, а другие остаются, скажем, на среднем уровне квалификации.

Как быть? Строить зарплату в зависимости от результата труда. Очевидно, что борьба за эффективность, за интенсификацию труда неизбежно ведет за собой дифференциацию в оплате. Кто производит продукции больше и лучшего качества, тот лучше зарабатывает. Кто заботится о внедрении новых достижений науки и технологии, а тем более сам выступает в роли изобретателя, тот заслуживает большего морального и материального вознаграждения. Уровень дифференциации в оплате труда определяется требованиями эффективности производства и социальной справедливости. Иначе получается нивелировка и снижение качества.

Сейчас, когда технология так стремительно меняет условия труда, каждый человек, где бы он ни трудился, должен подумать: соответствует ли мой труд лучшим отечественным и мировым стандартам? Не отстаю ли я? Это, без преувеличения, ключевой вопрос самосовершенствования каждого советского человека. А стало быть, ключевой вопрос совершенствования социализма.

Долой полупрофессионализм, равнодушие и вялость, да здравствует мастерство и талант, страстная, смелая, новаторская мысль! Таково требование, идущее из глубинных недр технологической революции.

Конечно, здесь возникает не только вопрос о нравственном императиве каждого работника. Главное - организация труда и система поощрения. Одно дело, когда усредненно поощряется просто квалифицированный труд, и совсем иное, когда выделяется труд высшей квалификации, труд талантливый.

Порядок и цивилизованное поведение

Вполне ли мы осознали, что каждому из нас необходимо серьезно задуматься над своим отношением к порядку, организованности, над отношением к своим обязанностям, над своим повседневным поведением? Честно выполняй свой служебный долг, держи свое слово, не лги, не воруй, не пьянствуй, не нарушай правил цивилизованного поведения - эти простейшие моральные нормы стали важным условием нашего социального и технологического прогресса. И пора вернуть изначальный смысл нравственным понятиям. "Взял" (на производстве, у потребителя) - значит, украл, "дал" (распределителям ценностей - материальных или престижных) - значит, дал взятку, "приписал" (ради себя или своего коллектива) - обманул государство, "достал" (дефицитный товар) - нарушил право других, "сорвался" (с работы) - прогулял, "отписался" (в ответ на претензию) - проявил бюрократизм. Ну а понятие "сервис" означает обслуживание. Оно не имеет ничего общего с халтурой, обманом и хамством.

Социалистическая цивилизованность - ключ ко многим проблемам воспитания и самовоспитания.

Пример, очевидный для всех,- порядок на улицах, в том числе в нашей любимой столице. Посмотрите, что здесь происходит! Все три элемента уличного движения - пешеходы, водители, регулировщики ГАИ оказались не вполне подготовленными к современным условиям. Пешеходы пренебрегают подземными переходами и световыми сигналами. Водители норовят растолкать друг друга, как в очереди за дефицитом. А регулировщики? Они сопротивляются автоматизации светофоров, хотя давно доказаны ее бесспорные преимущества.

Элементарная норма цивилизованного существования: работая - работай! Казалось бы, что тут и говорить? На то она и работа, чтобы не просто сидеть, или стоять, или ходить, а что-то делать, что-то производить. Но согласитесь, бывает и не так. Иные часами обходятся без реального дела. Сидят строители, покуривая или даже потягивая "по маленькой". Сидят секретари, почитывая детектив из стыдливо приоткрытого ящика стола. Сидят ученые мужи в дни посещения института - эти, правда, обогащаются интеллектуально: играют в шахматы или решают кроссворды.

В чем здесь причина? Откуда берется психология ничегонеделания? Почему иным людям приятнее не работать, чем работать? Казалось бы, тянуть время без дела мучительно. Причина - низкая внутренняя культура. Она уходит своими корнями в далекие времена подневольного труда (и уклонения от него). Но в наше время такая психология - нелепый пережиток.

А проблема неритмичной работы? Пусть не покажется натяжкой, но по своей природе это отрыжка патриархального сознания, которая кристаллизовалась в формах организации труда: "Давай! Давай!" и "Эй, ухнем!" Это прекрасно работало, когда бурлаки тащили свои грузы по реке или посуху. Но в век мини-компьютеров? Можно ли "эй-ухать" в космосе или при посадке лайнера? Смешно и говорить. Но почему же можно кое-как раскачиваться первую неделю месяца, а в последнюю выдавать на-гора чуть ли не половину плана?

Немало, разумеется, зависит и от того, как восстанавливается работоспособность, или, говоря иначе, от культуры потребления и отдыха. Может ли человек полноценно трудиться, если он тратит на водку больше, чем на еду? Создание более современной структуры потребления, общественного питания и отдыха - непременное условие формирования работника современного типа.

И еще к вопросу о цивилизованности. О том, что мы, по причинам непонятным, нередко относим к формальным, внешним и потому несущественным проявлениям культуры,- о вежливости и доброжелательности человеческих отношений во всех сферах производства и обслуживания. За этим стоит не только "личная культура". Нет, за этим - рациональная организация труда и чувство ответственности каждого работника. Вежливость, сдержанность, взаимопонимание на работе, в местах отдыха и дома - не роскошь, а условие хорошего творческого труда.

Обмен опытом

Вполне ли мы осознали необходимость овладеть не только мастерством обучения других, но и изучения их опыта?

Как первопроходцы в новую, социалистическую цивилизацию, мы привыкли показывать пример другим народам. И пример наш сейчас использует едва ли не треть всех живущих на Земле людей. Это внушает нам чувство естественной гордости. Но гордость не имеет ничего общего с чванством. Было бы нелепо думать, что нам нечему поучиться у других народов, особенно в области науки, техники, технологии, методов организации труда.

Много нового и интересного имеется в опыте стран социалистического содружества. Формы организации труда в промышленности, стимулирование сельскохозяйственного производства, достижения и проблемы экономических реформ в Чехословакии, ГДР, Венгрии, Болгарии и других социалистических странах - теперь это такое же всеобщее достояние, как и советский опыт. Конечно, речь идет не о механическом заимствовании друг у друга. Условия в каждой стране во многом неповторимы. Речь об ином - о том, чтобы, выбирая свои, наиболее эффективные пути решения проблем, в полной мере учитывать сходный опыт других стран социализма.

У каждого народа есть свои достижения во всемирном технологическом состязании. И умение учиться на лучших образцах - верный признак цивилизованности. Каких успехов можно добиться на этом пути, показывает нам Япония. Первотолчком ее технологического взлета явилась уникальная способность творчески осваивать достижения ушедших вперед народов.

В странах Запада примерно 80-90 процентов самодеятельного населения - лица наемного труда: рабочие, инженеры, ученые. И право же, у нас с ними больше общности, чем у них со своими хозяевами. Грешно ли обмениваться с ними (пусть и через их хозяев!) лучшими достижениями в сфере научного и технологического творчества?

Разве одна страна, даже наиболее индустриально развитая, в состоянии опережать все другие страны в области научно-технического прогресса? Это невозможно ни для той же Японии, ни для Соединенных Штатов Америки, ни для Советского Союза.

Мы не можем быть первыми во всех видах спорта. Это мы поняли давно, как мы поняли, что все равно должны к этому стремиться. Точно так же мы не можем быть первыми во всех сферах современной технологии. Это означало бы, что все другие народы топчутся на месте - бесталанно и безруко. Но мы должны стремиться быть на самом высоком уровне во всех сферах трудовой деятельности. И в космосе, и в электронике, и в информатике, и в автомобилестроении, и в генной инженерии, и в медицине. Нельзя довольствоваться высшими достижениями в одних областях и мириться с отставанием в других. Напротив, весь общественный организм должен ощущать взаимосвязанность своих усилий, свою волю к саморазвитию.

Только тогда, когда стремлением к высшим знаниям и производительности труда, подлинной страстью творчества и самосовершенствования будут охвачены миллионы, мы действительно сможем соединить потенциальные преимущества социализма с достижениями научно-технической революции.