Глава XII. Ленин и реформы

Сейчас, когда партия выдвинула новые задачи ускорения социально-экономического развития страны, чрезвычайно важно еще и еще раз соизмерить свои планы с заветами Ленина, снова вдуматься в его идеи, мысли, рекомендации о путях развития социализма, о наших идеалах. Особую ценность представляют последние ленинские работы, написанные в пору начала социалистического строительства. Речь идет прежде всего о таких работах, как "Доклад о замене разверстки натуральным налогом", "О продовольственном налоге", "О значении золота теперь и после полной победы социализма", "О кооперации", "Как нам реорганизовать Рабкрин", "Лучше меньше, да лучше". В этих работах мы находим ответы на многие принципиальные вопросы, которые волнуют нас сегодня.

Конечно, никто не думает механически сопоставлять день нынешний и день минувший - 80-е и 20-е годы. Ныне страна достигла такой ступени экономического, социального и культурного развития, о которой раньше могли только мечтать. Но в одном сравнение возможно и необходимо. И тогда, и сейчас страна находилась и находится на крутом переломе. Тогда - от "военного коммунизма" к нэпу. Сейчас - от экстенсивного развития к интенсивному, основанному на новейших достижениях науки, техники, технологии.

Вопрос первый: об искусстве политического поворота

Политика - это наука и искусство, любил повторять Ленин. Интеллектуальное превосходство Ленина-теоретика помножилось на твердую, действительно железную волю, на политическую смелость. Именно этот сплав дал то изумительное свойство, которым восхищались современники,- великое искусство поворота в политике.

Политическая деятельность Ленина полна примерами такого рода. После Февральской революции, когда многие в руководстве партии рассчитывали на длительное сотрудничество левых сил в Советах и даже призывали к поддержке Временного правительства, Владимир Ильич в Апрельских тезисах решительно повернул в сторону подготовки пролетарской революции: в июле - сентябре 1917 года, когда немало людей в партии думало лишь о том, как спасти ее от разгрома, Ленин выдвинул лозунг захвата власти. А Брестский мир, новая экономическая политика в 20-е годы...

Представим себе обстановку тех лет. Только что закончилась гражданская война; экономика в состоянии упадка; нищета приобрела размеры поистине неслыханные; деморализация захватила самые широкие мелкобуржуазные слои и даже затронула в какой-то степени пролетариат. Жесткое регламентирование хозяйственной практики, характерное для "военного коммунизма", приходило во все большее противоречие с насущными задачами восстановления и развития народного хозяйства, с жизненными интересами трудящейся массы. Остро встал вопрос: каким путем идти дальше?

Лучшие умы в партии во главе с Лениным почувствовали бесперспективность и гибельность продвижения по прежнему пути. Новый подход к экономической политике Владимир Ильич начал с вопроса простого, очевидного для самой широкой массы - о продовольственном налоге. Замена им продразверстки, переход к экономическому обороту между городом и деревней, бесспорно, помогли социалистическому строительству. Ленин показал, что навести порядок в хозяйственной жизни можно не помимо, а на основе экономической реформы, не вводя принудительность труда, а опираясь на материальную заинтересованность, высокую ответственность и сознательную дисциплину людей, не игнорируя массу, а развязывая ее самодеятельность.

Ленинское искусство политического поворота предполагает прежде всего умение смело взглянуть в лицо реальным фактам жизни, реалистически оценить ситуацию. Затем решительный отказ от не оправдавших себя методов и выработка ясной концепции конструктивных преобразований. И наконец, умение опереться на подлинных энтузиастов проводимого курса.

Вопрос второй: о характере реформ при социализме

Ленину потребовалось преодолеть имевшиеся тогда сильные предубеждения против продналога и других реформ. Само сочетание слов "социализм и реформа" звучало в то время как нонсенс, как нечто противоречащее самим основам научного коммунизма.

Ленин писал: "У нас уживались рядом теоретическая смелость в общих построениях и поразительная робость по отношению к какой-нибудь самой незначительной канцелярской реформе". В ленинское время вопрос о самой допустимости реформы при социализме считался остродискуссионным. Революционер - это понятно. Но сторонник реформ?! Разве не является священным долгом каждого коммуниста бороться с реформизмом?

Ленин специально разобрал вопрос о роли реформ при социализме в статье "О значении золота теперь и после полной победы социализма". Все дело в том, что оппоненты Ленина путали два разных понятия - реформист и реформатор. Реформист - противник социалистической революции, будь то социал-демократ или ревизионист, выступающий против революционного захвата власти рабочим классом. А реформатор - преобразователь общества, действующий в то время, когда революция уже победила и когда именно экономические и социальные реформы продвигают революцию все глубже и дальше.

До победы пролетариата реформа - побочный продукт революционной классовой борьбы, поясняет Ленин. "После победы пролетариата хотя бы в одной стране является нечто новое в отношении реформ к революции. Принципиально дело остается тем же, но по форме является изменение, которого Маркс лично предвидеть не мог, но которое осознать можно только на почве философии и политики марксизма".

Можно назвать не менее двух десятков крупных социальных реформ, осуществленных с той поры,- начиная с национализации промышленности, продналога, кооперирования деревни и кончая последней, школьной. В странах социализма в последние годы также проводятся социальные преобразования. Но до сих пор многие ученые и практики испытывают большие опасения по поводу самой возможности реформ, хотя они имеют целью повышение производительности труда.

Этот критерий применим в любой сфере. Идет ли речь о мини-компьютерах или о хлебе насущном, о произведениях кинематографии или телевидения - всюду универсальной точкой отсчета являются производительность труда и качество продукции, ускорение развития.

Следует отметить по крайней мере два типа проводимых сейчас в странах социализма преобразований. Первый-преобразование механизма управления, второй - преобразование структуры производственных отношений. Очевидно, этот второй вариант - самый важный, но и самый трудный. Речь идет о том, чтобы поставить в новые условия труда и его стимулирования самих производителей материальных и духовных ценностей - рабочих, крестьян, интеллигенцию. Именно это решает дело, помогает ускорению нашего развития.

Принципиальные особенности проводимых сейчас у нас и в других странах социализма структурных преобразований определяются тем, что они происходят в условиях, когда общественная собственность победила в городе и деревне, то есть на коллективистской основе. А вызываются они к жизни бурным развитием научно-технической революции, они прямой ее продукт, они ставят своей целью предусмотреть, запланировать и своевременно осуществить социальные сдвиги, являющиеся неизбежным следствием НТР.

И руководитель, способный осуществить такие преобразования - в масштабах отрасли, области, района, колхоза, предприятия,- именно такой руководитель на деле, а не на словах помогает идущей сейчас перестройке.

Вопрос третий: о творческом использовании политики продналога

Самое удивительное - это как быстро продналог и другие меры дали результат. Мне запомнился на всю жизнь рассказ моего отца. Участник гражданской войны, он был направлен с отрядом изымать хлеб у крестьян по продразверстке. И чудом спасся от банды. А всего через год после введения продналога отца, заболевшего к тому времени туберкулезом, направили на поправку в ту же деревню. Он был потрясен переменами - обилием молока, яиц, хлеба и даже мяса.

Собственно, тогда все были потрясены быстрым экономическим эффектом. С помощью смелой реформы за несколько лет удалось наладить нормальное снабжение продовольствием в голодной и разоренной стране. Кстати говоря, уже в то время сами крестьяне, не принуждаемые никем, стали налаживать выгодные для них товарищеские кооперативные связи. Ленин оценил это новое явление и предсказал ему великое будущее.

Читатель помнит, конечно, что свою знаменитую статью "О кооперации" Владимир Ильич начинает с указания на то, какое она, кооперация, получает у нас совершенно исключительное значение. Почему? Потому что раз государственная власть находится в руках рабочего человека и ей принадлежат все средства производства, то задачей остается только кооперирование населения.

Это касалось в первую очередь крестьянства, для которого кооперация представляет собой, возможно, более простой, легкий и доступный путь перехода к новым порядкам. Политика продналога означала, во-первых, отказ от администрирования и неэквивалентного обмена, во-вторых, осуществление перехода к экономическим, коммерческим, торговым отношениям между городом и деревней, чего так настоятельно добивался Ленин; в-третьих, предоставление хозяйственной самостоятельности крестьянам, развитие социалистического самоуправления.

Пора отказаться от бытующих предубеждений по поводу семейного подряда, широко используемого в некоторых странах социализма. Семейный подряд в условиях обобществления земли и основных средств производства не менее законная форма социализма, чем привычный кооператив (кстати говоря, семейный подряд обычно применяется в рамках кооператива).

Вопрос четвертый: о городских кооперативах

Думается, мы недооценивали мысль Ленина о том, что кооперативная форма может и должна быть использована не только в деревне, но и в городе. "Собственно говоря,- пишет Ленин,- нам осталось "только" одно: сделать наше население настолько "цивилизованным", чтобы оно поняло все выгоды от поголовного участия в кооперации и наладило это участие. "Только" это. Никакие другие премудрости нам не нужны теперь для того, чтобы перейти к социализму". Он подчеркивал, что "строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией - это есть строй социализма".

Вдумаемся еще раз в эти строки. Что значит - "поголовно"? А то и значит - по-настоящему развернуть кооперативное движение в городах. Это форма самодеятельного, самоуправляемого объединения больших и малых групп трудящихся (разумеется, под контролем государства) для достижения общих целей: производственных, потребительских, культурных, спортивных, профессиональных, местных, демографических, семейных.

Не слишком ли рано мы пришли к выводу о том, что дело кооперирования завершено? Быть может, именно на этом пути нам удалось бы решить и проблемы нашего сервиса - в торговле, сфере бытовых услуг, обслуживании автомашин и другой техники, находящейся в распоряжении семьи?.. В ряде стран социализма уже сегодня это делается, кстати, более широко и успешно, чем У нас.

У нас уже начато внедрение кооперативных форм в сфере бытового обслуживания, в строительстве. Все более широкое применение получают коллективные формы организации и стимулирования труда, хозяйственный подряд.

Опыт многих стран социализма показывает, что достаточно буквально нескольких лет, чтобы наладить хорошую систему обслуживания населения, используя все разнообразие не только государственных, но и кооперативных форм, а также семейного и индивидуального подряда. Разумеется, следует учесть при этом не только позитивный опыт других стран социализма, но и те трудности и проблемы, которые там возникают.

Против широкого развития кооперативного движения высказывалось несколько возражений. Главное из них, так сказать, доктринерского свойства. Кооператив - это, мол, шаг назад в сравнении с государственными магазинами, столовыми, мастерскими. А кто это доказал? В каких книгах это вычитано? Во всяком случае, не у Маркса, не у Ленина. Да и как можно говорить о "шаге назад", если при этом лучше решается задача обеспечения хорошим питанием, одеждой и услугами трудящихся? Ленин пошел на это в условиях, когда Советская власть еще по-настоящему не окрепла. Чем же такой поворот может грозить сейчас?

Но имеются и некоторые деловые возражения, и они заслуживают большего внимания. Первое: возможность нетрудовой наживы и - как следствие - рост социальной дифференциации. Однако опыт, к сожалению, уже достаточно убедительно показал, что от этого не спасает и государственная форма. Общеизвестно, какое распространение получили нетрудовые доходы, преступное присвоение в государственной сфере обслуживания. Кооператив имеет определенные достоинства: каждый его участник заинтересован в сохранении и приумножении общего достояния.

Второе возражение: опасность перелива рабочей силы из производственной сферы в область сервиса, где доход может быть выше. Это проблема реальная, но разрешимая. Мы могли бы, например, шире использовать здесь тех пенсионеров, которые жаждут какого-то применения своего труда. Конечно, существует проблема финансового контроля за кооперативами. Но естественным регулятором мог бы стать прогрессивный налог (он существует в других странах социализма).

Конечно, все эти вопросы требуют серьезной проработки, с тем чтобы найти правильные пути их решения.

В наше время идея кооперирования тесно переплетается с новыми формами организации труда в условиях современного технологического переворота. Например, с работой на дому по сборке часов, магнитофонов, а в перспективе-работа с мини-компьютерами. Футурологи предсказывают, что через 20-30 лет в индустриально развитых странах такой домашний труд, регулируемый из общего центра, может занять около 20 процентов в общем балансе трудовых затрат.

Вопрос пятый: о последовательном хозрасчете

Куда более сложна - и в теории, и на практике - проблема структурных преобразований в промышленности. Как отмечалось на XXVII съезде партии, это предполагает одновременное развитие двух взаимосвязанных начал: повышение действенности централизованного руководства в реализации основных целей экономической стратегии партии и решительное расширение самостоятельности объединений и предприятий, усиление их ответственности за наивысшие конечные результаты.

Очевидно, что реформу управления промышленностью еще предстоит разрабатывать и совершенствовать, опираясь на проводимые у нас эксперименты, учитывая опыт стран социализма, а также изучая прогрессивные методы управления в странах Запада. Но одно ясно уже сейчас: нужно полностью использовать принцип, четко сформулированный Лениным,- хозрасчет. Государство, будучи собственником заводов и фабрик, предоставляет коллективам предприятий право хозяйственного управления и использования этой собственности под своим экономическим (а в нужных пределах - и административным) контролем.

Перечитывая высказывания Ленина о преобразовании промышленной системы на принципах хозрасчета, легко увидеть, что хозяйственная практика далеко не всегда была адекватна тем моделям, которые он рекомендовал (не будем разбирать, в силу каких обстоятельств это происходило - объективных или субъективных).

Разумеется, хозяйственный расчет в условиях социализма имеет свои лимиты, потому что все предприятия были и остаются государственной собственностью. Но если они целиком или в основном "сидят" на бюджете, если всей их продукцией распоряжаются не они сами, а какие-то другие организации, если все материальные затраты определяются сверху, то что остается от хозрасчета в ленинском понимании? В чем тогда заключается заинтересованность коллектива и каждого работника в повышении производительности труда и его результатах? Здесь большое поле для размышлений и экспериментов. И не случайно так многообразен опыт, накопленный у нас и в других странах социализма.

Ленин определил то, что должно быть отнесено к сфере самих хозрасчетных предприятий. Говоря о необходимости "сосредоточения всей полноты власти в руках заводоуправлений", Ленин отмечал: "Эти управления, составленные по общему правилу на началах единоличия, должны самостоятельно ведать и установлением размеров зарплаты и распределением дензнаков, пайков, прозодежды и всяческого иного снабжения, при максимальной свободе маневрирования, при строжайшей проверке фактических успехов в повышении производства и безубыточности, прибыльности его, при серьезнейшем отборе наиболее выдающихся и умелых администраторов и т. д.".

Именно предприятие стоит в центре всей перестройки хозяйственного механизма нашей страны. Вся эта перестройка имеет своей конечной целью создание условий для эффективной работы трудового коллектива. Это требует обеспечения рентабельности и самоокупаемости всех предприятий, широкого применения экономических стимулов, правильного использования инструментария товарно-денежных отношений, поощрения социалистической предприимчивости, установления прямых связей между производителями и потребителями.

Самая острая проблема в работе наших промышленных предприятий заключается даже не в том, что они не производят многих товаров хорошего качества. Это следствие, а причина состоит в другом - в том, что наши предприятия не только не хватаются за технические новинки, за новую технологию, а, напротив, нередко всеми средствами отталкивают их от себя. А раз так - они не могут поспевать за ростом и изменением потребностей населения. Но почему им невыгодно применять новинки, проводить реконструкцию? Почему их надо силой, административным нажимом принуждать к этому? Многие предлагают заложить модернизацию в план, и, конечно, это частично решит проблему. Но ни один план не может предусмотреть наперед весь технический прогресс, все возможные открытия.

Что же нужно? Ответ на этот вопрос был опять-таки дан, как мы знаем, еще Лениным. Не мнимый хозрасчет, опутанный административной паутиной, а подлинный, полный, со всеми вытекающими отсюда выгодами и убытками для каждого предприятия и работника. И задача состоит не просто в том, чтобы вернуться к хозрасчету, сложившемуся в начале 20-х годов, а расширить и развить его с учетом гигантских масштабов народного хозяйства, разумеется, при укреплении общего планового руководства и контроля со стороны государства. Конечно, уровень хозрасчета не может быть одним и тем же на крупных и малых предприятиях, в отраслях тяжелой, легкой, местной, кооперативной промышленности.

Опытом хозяйствования по-новому располагают уже многие наши предприятия и объединения. Но последнее слово тут еще не сказано. Наиболее эффективные формы хозрасчета, отвечающие требованиям НТР, еще предстоит найти и опробовать.

Вопрос шестой: о плане и товарно-денежных отношениях

Пожалуй, самое удивительное творение 20-х годов - это финансовая реформа. Люди пожилые наверняка помнят песенку первых послереволюционных лет: "Забегаю я в буфет, ни копейки денег нет, разменяйте десять миллионов!" В условиях чудовищной девальвации, которую едва ли знала другая страна мира, было проведено преобразование, в кратчайший срок стабилизировавшее рубль и даже обеспечившее его обмен на другие валюты.

Как же удалось создать обменный золотой рубль в условиях доведенного до полного разорения хозяйства? Тайна? Но ее пора разгадать, чтобы научиться преодолевать кажущиеся непреодолимыми препятствия, а быть может, и не столько реальные препоны, сколько сложившиеся предрассудки.

Совершенно неоправданны предубеждения относительно товарно-денежных отношений, их недооценка в практике планового руководства экономикой. Что греха таить, многие ученые - философы и экономисты - до сих пор полагают, будто такие понятия, как деньги, товар, рынок, прибыль, кредит, являются пережитком капитализма. Будто качественная характеристика социализма - только план.

Да, план - главный рычаг социалистической экономики. Это аксиома. Но в каком взаимодействии он находится с товарно-денежными отношениями? Они просто дополняют друг друга? Нет, они немыслимы друг без друга в условиях социализма. Ибо план является действительно экономическим, а не административным актом только тогда, когда базируется на товарно-денежных отношениях, позволяющих считать доходы и расходы, эффективность и убыточность, производить эквивалентный обмен и устанавливать цены на основе издержек производства, а не по произволу.

Деньги - измеритель стоимости и затрат производства. Никто не придумал иного заменителя. Во времена "военного коммунизма" мы были вынуждены перейти к прямому распределению продуктов и товаров. Расплатой за это "забегание назад" - к дотоварному хозяйству - был хаос в экономических отношениях. Это прекрасно понимал и постоянно подчеркивал Ленин. И тем не менее предрассудки по поводу социалистического рынка и товарно-денежных отношений не преодолены до сих пор. Иначе откуда пошло в свое время странное разделение на "товарников" и "антитоварников" среди наших ученых? Странное потому, что ни один "товарник" и не думает отрицать значения плана в условиях социализма, как, впрочем, ни один "антитоварник" не отрицает роли товарно-денежных отношений. Спор идет о мере сочетания плана и рынка - двух начал, реально присущих нашей экономике.

Есть здесь и острые проблемы, идущие от практики. Главная из них касается нарушений органической связи между деньгами и товаром. Сложилось положение, когда деньги у многих предприятий и колхозов, а также у населения есть, а товара не хватает. В чем же дело? Ведь по здравому смыслу, раз имеются деньги, вы можете вложить их в производство интересующего вас товара или услуг. Однако так происходит далеко не всегда.

Как восстановить нормальное взаимодействие денег и товара - вот важнейшая задача развития нашей финансовой системы. Для ее решения нужны продуманные меры по оздоровлению всего механизма товарно-денежных отношений. Изучение ленинской финансовой реформы может крепко помочь делу.

Вопрос седьмой: об использовании противоречий при социализме

Как будто предвидя споры и дискуссии нашего времени о противоречиях при социализме, Ленин дал четкую и неоспоримую формулу: "Антагонизм и противоречия совсем не одно и то же. Первое исчезнет, второе останется при социализме". Тем не менее у многих практиков сложилось, скажем прямо, весьма наивное убеждение, будто при социализме все противоречия вредны и их надо "ликвидировать". Но это все равно что (прошу прощения за примитивное сравнение) попытаться "ликвидировать" биологические различия между мужчиной и женщиной; и там, и здесь это означало бы прекращение воспроизводства... Как могут вообще исчезнуть противоречия, если они выступают в качестве локомотива общественного прогресса?

Главная проблема - это нахождение меры сочетания и взаимодействия противоречивых начал в соответствии с новыми потребностями развития. И политическое искусство состоит в определении этой меры.

Возьмем пример из области управления. Любой коллектив, даже самый малый, неизбежно включает в себя людей с различными взглядами по тем или иным проблемам. Как быть? Один метод - административный, авторитарный - состоит в том, чтобы "отсечь" те взгляды (а быть может, и их носителей), которые не совпадают с мнением руководителя коллектива или коллегии. Другой метод - разумный, демократический - состоит в интеграции разных мнений и выработке на их основе наиболее эффективного решения. Это "сложнее", но только такой подход оправдывает себя на практике. Мы все должны привыкнуть жить и работать в динамичном, противоречивом, соревновательном обществе, где выигрывают активность, преданность общему делу, честная предприимчивость, новаторство, талант. Вся система выдвижения и поощрения людей (зарплатой, премиями, должностями, наградами) должна стимулировать именно такие качества работников. Быть может, именно это составляет самую трудную проблему перестройки нашего сознания, именно на этих путях мы сумеем преодолеть появившиеся в нем элементы усталости, равнодушия, застоя.

Думается, дискуссия о противоречиях, которая не столь давно сотрясала стены нашего философского дома, двигалась не совсем в нужном направлении. Спорили о том: есть ли антагонизмы при социализме, хотя еще Ленин внес ясность в этот вопрос. Спорили о "главном" и "неглавном" противоречии, хотя еще Маркс и Энгельс открыли закон, характеризующий динамику производительных сил и производственных отношений.

Действительную - теоретическую и сугубо деловую - проблему составляет совсем другое: как использовать реально существующие противоречия социализма в качестве источника ускорения его развития. Именно эту проблему решают экономические и иные реформы. С диалектической точки зрения обоснованные реформы являются закономерным ответом на реальные запросы нынешнего этапа научно-технической революции. Это естественный процесс постоянного обновления каналов, по которым циркулирует кровь в народном хозяйстве, а не результат какого-то "кризиса социализма" или его "стагнации", как утверждают наши противники. Можно говорить только о своевременности или запаздывании этих реформ, но сами они - необходимый элемент всего процесса развития общества.

Речь идет о более успешном сочетании таких во многом противоречивых начал социализма, как план и товарно-денежные отношения, мера труда и мера потребления, социальная справедливость и эффективность, принципы социального равенства и дифференциация в оплате труда, профессионализм и самоуправление в руководстве предприятиями, колхозами, совхозами.

Особо хотелось бы подчеркнуть значение механизма подлинного экономического соревнования. Ленин писал о соревновании с экономикой капиталистических стран, между предприятиями внутри нашей страны, между государственными и кооперативными хозяйствами.

Как показал опыт, государственное управление той или иной сферой деятельности - равно в производстве материальных или духовных ценностей - должно дополняться механизмом подлинного экономического и морального соревнования отдельных предприятий, кооперативов, научных центров, кинообъединений, телестудий, издательств, газет, журналов. Без свежего ветра честной борьбы и состязательности, которые не мешают, а помогают сотрудничеству и взаимопомощи, любая сфера деятельности может превратиться в нечто подобное неподвижному лесному (а то и болотному) озеру.

Следует, по-видимому, так поставить дело, чтобы каждое предприятие соизмеряло свою продукцию и с лучшими мировыми стандартами. Чем активнее мы будем конкурировать с зарубежными товарами на международном и внутреннем рынке, тем успешнее будут продвигаться вперед модернизация производства и технологический прогресс.

Основная цель социализма - благосостояние и культура трудящегося человека. Достижение этой цели зависит в конечном счете от его собственных усилий, его способности к производительному труду, использованию достижений научно-технического прогресса. И развитию именно этих качеств человека, именно человеческому фактору служит нынешняя стратегия крутого перелома, выверенная на оселке ленинских идей и гигантского практического опыта.

Вопрос восьмой: социализм и демократия

Особое значение имеет ленинское понимание соотношения социализма и демократии, обоснованное и изложенное в его классическом труде "Государство и революция" и в некоторых других.

Конечно, ленинские мысли о государстве надо рассматривать в развитии. В работе "Государство и революция" получили дальнейшее развитие взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса, основанные на анализе опыта Парижской коммуны. Написанная непосредственно перед Великой Октябрьской социалистической революцией, эта работа содержала анализ опыта русских революций 1905-1907 годов и Февральской 1917 года, а также уроков идейной борьбы с оппортунистами и анархистами. В то же время нельзя не видеть, что идеи о взаимозависимости социализма и демократии, высказанные в "Государстве и революции", были в дальнейшем им развиты и во многих отношениях видоизменены на основе опыта Советской власти. Главный смысл ленинского учения о государстве заключается в том, что после завоевания власти пролетариатом государство выполняет не столько карательные, сколько созидательные функции.

Коммунистам пришлось, в сущности, впервые конкретно разрабатывать принципы управления новым обществом. Как шутил Ленин при обсуждении вопроса о госкапитализме, "Маркс не догадался написать ни одного слова по этому поводу и умер, не оставив ни одной точной цитаты и неопровержимых указаний".

Укоренилось представление, будто Ленин в отличие от Маркса, выступавшего за отмирание государства, был теоретиком "государственного социализма". Это представление неправомерно. Именно Маркс в "Критике Готской программы" обосновал необходимость сохранения государства на первом этапе коммунизма. Критикуя Лассаля, который пытался вывести представление о пролетарском государстве из абстрактных пожеланий, Ленин следовал Марксу. В то же время при анализе этой проблемы он ставил во главу угла изменение экономических основ, классовой структуры и социальных отношений в обществе. После перехода орудий и средств производства в общественную собственность, подчеркивал он, еще сохраняется необходимость государства, которое, охраняя общую собственность на средства производства, охраняло бы и равенство труда, и равенство дележа продукта. Между тем, указывал Ленин, развитие капитализма "создает предпосылки" для того, чтобы действительно "все" могли участвовать в управлении государством. К таким предпосылкам принадлежат поголовная грамотность, "обучение и дисциплинирование" миллионов рабочих крупным, сложным, обобществленным аппаратом почты, железных дорог, крупных фабрик, крупной торговли, банковского дела и т. д. и т. п. А при социализме все научатся управлять и будут на самом деле управлять самостоятельно общественным производством.

В то же время Ленин ясно видел, что на пути осуществления этих принципов имеется масса препятствий. Одно из наиболее серьезных среди них - отсутствие должной политической культуры, низкий культурный и образовательный уровень общества. Из-за этого Советы, призванные быть органами управления через трудящихся, на самом деле стали органами управления для трудящихся через передовой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы.

Эти недостатки после кончины Ленина создали почву для роста тенденции бюрократизации, коррупции, чиновного чванства.

Отход от ленинской концепции социализма связан с именем Сталина. В работе "Об основах ленинизма", в других своих работах и выступлениях Сталин, воспроизводя некоторые правильные положения Ленина, в то же время глубоко исказил его важнейшие идеи и заветы.

В сущности, он отверг ленинское завещание, игнорировал новаторские мысли Ленина о путях развития страны. В работе "Об основах ленинизма" упор был сделан на принуждении как важнейшем средстве социалистических преобразований. Это нашло выражение в характеристике задач революции и диктатуры пролетариата. Советское государство рассматривалось не как выразитель воли народа, а в первую очередь как орган насилия.

Пытаясь обосновать принудительные методы обобществления в деревне, Сталин предал забвению ленинские идеи о добровольном кооперировании, о сохранении союза рабочего класса с крестьянством как фундаменте нового общества. В 30-х годах им был выдвинут крайне вредный тезис, согласно которому по мере успехов социалистического строительства сопротивление классовых врагов будет возрастать, а классовая борьба - обостряться. Этот тезис был пущен в ход как раз тогда, когда в стране практически уже не существовало эксплуататорских классов, и был использован для обоснования массовых репрессий и произвола.

На XVIII съезде партии Сталин выдвинул неверную установку на непосредственный переход к коммунизму сразу после построения основ социализма. Эта установка привела на практике к бюрократическим деформациям социализма, к разрушению нормального функционирования планово-товарного механизма хозяйствования, к попыткам огосударствления колхозов. На том же съезде было дано одностороннее толкование функций государства. Они сводились к хозяйственно-организаторской и культурно-воспитательной деятельности - без обратной связи, основанной на самоуправлении народа, его активном участии в решении общественных дел.

В работе "Экономические проблемы социализма в СССР" Сталин вновь вернулся к своей схеме "скачка" в коммунизм. В качестве непосредственных задач он выдвигал переход к прямому продуктообмену, постепенную отмену оплаты за товары и услуги, ограничение, а затем и ликвидацию товарно-денежных отношений. Его идея о том, что в условиях социализма закон стоимости действует в преобразованном виде, послужила теоретическим обоснованием искажения системы ценообразования, хозяйственного произвола, нарушения пропорций в развитии экономики.

Сталину было присуще подозрительное отношение к культуре и интеллигенции. От него исходили многие решения, направленные на организацию очередных кампаний по "проработке" деятелей литературы, искусства, кино. Принципы гуманизма, стремление к преодолению отчуждения, к состязательности в культуре рассматривались им как "отрыжка" буржуазной идеологии.

Созданная Сталиным идеология культа личности, его казарменно-утопические идеи "скачка" в коммунизм стали тормозом для развития СССР, отрицательно сказались на строительстве социализма в странах Восточной Европы и в Китае, подрывали веру в социализм в странах капитала.

Культ личности чужд природе социализма, представляет собой отступление от его основополагающих принципов и не имеет ни исторических, ни моральных оправданий, ибо отрицание демократии есть отрицание самого социализма. Методы тотального контроля за обществом и каждым человеком, формирование "государственного социализма" противоречат коренным интересам рабочего класса и всего народа. Они нанесли огромный ущерб социализму, но не остановили его поступательного движения. В докладе, посвященном 70-летию Великого Октября, М. С. Горбачев подчеркнул: "Ни грубейшие ошибки, ни допущенные отступления от принципов социализма не могли свернуть наш народ, нашу страну с того пути, на который она встала, сделав свой выбор в 1917 году. Слишком велик был импульс Октября! Слишком сильны были идеи социализма, овладевшие массами!"

Мощный удар по идеологии и практике культа личности нанес XX съезд КПСС (1956 г.). Было положено начало новому курсу, основанному на восстановлении ленинских норм и принципов, была заново пробита брешь в современный мир.