О СИСТЕМНЫХ ПРИНЦИПАХ МОДЕЛИРОВАНИЯ ТЕНДЕНЦИЙ ВОЙНЫ И МИРА В УСЛОВИЯХ СТАНОВЛЕНИЯ НООСФЕРЫ Б.Ф.СЛАВИН, B.C. ЧЕСНОКОВ

XX век является свидетелем начала перехода человечества от состояния его бессознательной истории, где господствуют отношения эксплуатации, взаимного отчуждения и войн, к общественному состоянию, основанному на разумных, гуманных, справедливых началах социализма и мира. Эти две различные полосы исторического развития, называемые соответственно "предысторией" и "подлинной историей", "царством необходимости" и "царством свободы" ((См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. 2,с. 386-387)), составляют содержание и направленность становления ноосферы как единого и в то же время противоречивого планетарного явления.

В реальной жизни человечества сменяющие друг друга этапы исторического развития существуют одновременно, что и порождает основные противоречия современной эпохи в такой глобальной и жгучей проблеме современности как проблема войны и мира: "Человечество стоит перед альтернативой, затрагивающей судьбы всех наций: либо обеспечение возможностей социального прогресса в условиях мира, либо военная катастрофа, невиданная по своим масштабам и последствиям, ставящая под угрозу достижения человеческой цивилизации и существование самого человека" ((Федосеев П.Л. Предотвратить войну - нет задачи важнее. - Коммунист, 1983, № 14, с. 70)).

Острота данной проблемы требует строгого научного анализа, выявления объективных процессов, которые могут способствовать ее позитивному решению. Как сложная проблема общественной жизни вопрос войны и мира изучается с различных сторон многими науками и методами.

Попытаемся подойти к анализу этой проблемы с позиций диалектики и системного моделирования, чтобы найти дополнительные возможности для прогнозирования и принятия объективных решений. Отметим сразу: статья представляет лишь предварительное обсуждение принципов моделирования тенденций войны и мира, чем и объясняется описательный характер рассматриваемых положений.

Если диалектический подход к изучению общественных явлений используется давно, то моделирование социальных процессов делает лишь первые шаги. Общепринятых принципов здесь пока не существует из-за сложности и многокачественности объектов исследования, к чему добавляются сложность их формализации, отсутствие единых методологических позиций исследователей.

Можно предположить, что существуют по меньшей мере два условия, которые могут способствовать преодолению этих трудностей. Первое - четкое теоретическое понимание сущности социального объекта, выбранного для моделирования, т.е. умение описать его содержательную, качественную сторону. Второе - учет диалектического характера всех социальных объектов и явлений, их постоянное движение, изменение, развитие, переплетение и взаимосвязанность. Реализация подобных условий в процессе научного анализа помогла бы вычленить общие принципы моделирования на основе системного подхода, интерпретируя его как одну из сторон всеобщего диалектике - материалистического метода познания.

В отличие от традиционного метода, называемого системным анализом, под системным подходом в данном случае понимается такое видение или рассмотрение многосторонних объектов, благодаря которому открывается их сущностная сторона. Там, где "сущностное" видение отсутствует, объект представляется хаотичным и бессистемным. Понятие "система" собственно и фиксирует момент выделения сущностной, а значит, и определяющей - системообразующей - стороны.

С точки зрения сущности все системы можно разделить на природные и социальные, живые и неживые, механические и органические, стихийные и целевые, простые и сложные. Например, неживые системы обусловлены их "энтропийной" сущностью. Живые, напротив, - "антиэнтропийной". Механические системы представляют собой результат "сложения" элементов. Органические - определяются "раздвоением единого", порождающим разнообразие их элементов и сторон. В социальной сфере наряду с объективными системообразующими факторами материального производства действуют факторы так называемого телеологического порядка: сущность социальной системы определяется целью ее создания.

Сущностные характеристики социальных систем обусловливают соответствующие принципы моделирования. Принципы эти не постулируются, а выводятся из объективных характеристик социальных процессов. С нашей точки зрения, можно выделить по меньшей мере три таких принципа: принцип выявления и моделирования сущности социальной системы, т.е. ее содержательной качественной стороны, ее differentia specifica, о котором уже упоминалось; принцип воспроизведения, или моделирования, социального объекта как процесса или потока; принцип единства противоположных потоков.

Исходя из сути первого принципа, позволяющего определить качественное, специфическое содержание объекта моделирования, рассматриваемое явление отличают от других. Например, нельзя понять характера войны, не поняв политики, породившей войну. В свою очередь, нельзя понять политики, не сводя ее к взаимоотношению классов и т.д. Принцип сущностного моделирования помогает избежать формального подхода к социальным объектам, который во многом присущ системному анализу общей теории систем. По нашему мнению, попытки превратить общую теорию систем ((См., напр.: Богданов А.Л. Очерки всеобщей организационной науки. Самара: Госиздат, 1921. 332 с.; Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. М.: Сов. радио, 1968. 326 с.; Берталанфи Л. Общая теория систем: критический обзор. - В кн.: Исследования по общей теории систем. М.: Прогресс, 1969, с. 23-82))в познавательный инструмент, одинаково хорошо описывающий как природные, так и социальные объекты, не дали ожидаемого результата. Самое большое, что удалось сделать в этом плане, - создание формальных понятий и схем, описывающих лишь внешние, т.е. несодержательные, связи различных систем. Такой результат имеет свои объяснения. Дело в том, что построение общей теории систем уже с самого начала шло по линии отвлечения (абстрагирования) от сущностных характеристик и специфического содержания рассматриваемой системы (не учитывалось, какая она: механическая, органическая, социальная), что, в свою очередь, создало непреодолимые трудности в содержательной интерпретации самой теории. Думается, что именно здесь нельзя забывать о необходимости учета качественной сущности системы, особенно социальной.

В этой связи поучительна критика Марксом метода Гегеля, пытавшегося из общей идеи организма вывести (дедуцировать) конкретное понятие политического государственного организма.

"Результат, - писал К. Маркс, - к которому Гегель с самого начала стремится, состоит именно в том, чтобы определить организм как политический строй. Но не существует такого моста, который от общей идеи организма вел бы к определенной идее государственного организма, или политического строя, и этот мост никогда нельзя будет перекинуть" ((Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 1, с. 232)). Не абстрактно-формальное, а содержательно общее "начало" системы, ее сущность могут быть и должны стать основанием для научной дедукции и моделирования специфических характеристик социальных систем.

Второй принцип системного моделирования социальных объектов мы связываем с их динамической характеристикой. Например, каждая социальная система возникает, развивается и отмирает или переходит в свою высшую фазу. Иными словами, социальные объекты обладают ярко выраженными динамическими свойствами (своеобразной "текучестью"). Именно это и подразумевают в понятии процесс или поток. Употребляя понятие "поток" наряду с понятием "процесс", нам хотелось бы подчеркнуть необходимость измеримости любого изучаемого процесса для осуществления управления.

Социальная система в таком отношении представляет собой качественно определенный процесс, что необходимо учитывать при ее моделировании. В системе следует различать главный и второстепенные процессы. Причем главный процесс системы служит связью всех остальных, их системообразующим фактором. Если систему представить в виде процесса, четче делаются многие понятия, например "сохранение", "рост" и "развитие" системы. Структура системы, подчиняясь главному процессу, может способствовать или препятствовать его протеканию. Так, экономическая структура общества может способствовать или препятствовать росту производительности труда, надстроечные структуры способствуют или препятствуют развитию экономических отношений.

Взаимодействие главного и неглавных процессов системы выявляет иерархичность структуры, в которой главный процесс стремится подчинить себе все частные элементы и процессы системы. Однако полное подчинение всех частных процессов главному невозможно: исключался бы момент развития системы. При исследовании социальных объектов всегда выявляется их подвижное состояние, допускающее либо рост и развитие, либо деградацию.

При моделировании социальных объектов механизм взаимодействия процессов воспроизводится лишь при учете третьего принципа системного моделирования - единства противоположных потоков.

Он выражает закономерность, действующую всюду, где существует движение или изменение системы. Система сохраняет себя, если ее основные процессы или потоки уравновешены (при всей относительности понятия "равновесие"). Рост или деградация системы связаны с изменением соотношения ее взаимообусловливающих и противоположных потоков и элементов. Развитие системы определяется качественным изменением ее основного процесса или потока.

Наиболее наглядно такие характеристики социальной системы, как сохранение, рост и развитие, можно проследить на общественном производстве товаров. Система сохраняется, если количество выпускаемых товаров постоянно. Увеличение количества выпускаемых товаров свидетельствует о росте системы. Качественное изменение товаров, т. е. появление новых видов и модификаций, показывает развитие системы.

Социальная система имеет различные стадии эволюции. Она сначала зарождается, развивается и достигает целостности, затем в процессе функционирования в себе порождает элементы и процессы, которые приводят к ее изменению и разрушению. Так, начавшееся обобществление труда в условиях буржуазного общества в конце концов взрывает частнособственнические отношения, приводит к замене капитализма социализмом. Или другой пример: последовательное уменьшение физического труда в производственном процессе доли механизации и автоматизации приводит к уничтожению физического труда, замене его автоматизированным.

Социальная система есть своеобразный узел пересечения противоположных потоков, борьба которых служит не только источником, развития системы, но и основой для управления (под ним понимается процесс, разрешающий противоречия системы на основе познания объективных законов ее функционирования и развития). Наглядный пример - противоречия в науке, разрешаемые в результате борьбы различных школ и направлений.

Безусловно, у законов функционирования и развития социальных систем своя специфика: их не следует трактовать абстрактно, рассматривать как некоторые жесткие связи и зависимости. Наоборот, этим законам присуща "гибкость". Они есть результат прокладывающих себе путь и взаимно перекрещивающихся тенденций ((См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 38, с. 234)). Закон - объективная, существенная и повторяющаяся связь явлений, где случайность не только противоположна закону, но есть своеобразная форма его проявления. Случайность есть непознанная закономерность. В свою очередь, закономерность обнаруживает себя "в поведении некоторого более или менее сложного ансамбля единичных явлений - через "нарушение", через "отрицание" этого всеобщего в каждом отдельном, единичном его проявлении" ((Ильенков Э.В. О всеобщем. - В кн.: Некоторые проблемы диалектики. М.: Наука, 1973, с. 34)).

Руководствуясь таким пониманием социальных законов и предлагаемыми принципами моделирования, попытаемся выделить сущность такой сложной социальной системы, как "война и мир", определить диалектику ее развития и смоделировать ее основные современные тенденции.

Понимая под сущностью глубинную связь, выявляемую научной абстракцией, зададимся вопросом: какая связь существует между явлениями "война" и "мир" и что обусловливает их? Хотя война есть нечто противоположное миру, а мир - войне, они оба принадлежат к широкому классу борьбы вообще. Однако только такого широкого толкования войны и мира недостаточно, ибо к классу борьбы относятся практически все явления окружающего нас мира, будь то неживая или живая природа. То, что война есть борьба, - бесспорно, но также бесспорно и то, что борьба не обязательно должна быть войной.

Война есть вооруженная политическая борьба, мир - политическая борьба без применения оружия. Война и мир - различные состояния политики, ее своеобразные средства и формы.

Впервые на связь войны с политикой обратил внимание один из самых глубоких исследователей военной истории, ученик Гегеля К. Клаузевиц. Он убедительно показал, что война есть продолжение политики иными, насильственными, средствами. Политика - целое. Война - часть этого целого. Война - своеобразная "шпага" или "рапира" в руках политики ((Клаузевиц К. О войне. М.: Оборонгиз, 1941, т. 1, с. 43)). Политика - главное, война - подчиненное. Главенство политики над войной проявляется в том, что политика рождает войну, управляет ее ходом, определяет ее исход и условия будущего мира. Вместе с тем политике "приходится считаться с природой средства, которым она пользуется" ((Там же.)). В этом проявляется относительная самостоятельность войны - специфического явления, подчиняющегося законам вооруженной борьбы, законам военного искусства.

Научное обоснование теория войны и мира получила в работах основоположников марксизма, показавших наличие материальных предпосылок войны, диалектику развития военного искусства и вооружений, политическую сущность войны ((Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 170; Там же, т. 11, с. 437-438)). Развивая эти идеи, В.И. Ленин раскрыл классовую природу любой политики, а следовательно, и войны. Всякая война неразрывно связана с тем политическим строем, из которого она вытекает. Ту самую политику, которую известная держава, известный класс внутри этой державы вел в течение долгого времени перед войной, неизбежно и неминуемо этот самый класс продолжает во время войны, переменив только форму действия ((См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 26, с. 316)). Мир в антагонистическом обществе, сменяя войну, является лишь "учетом и записью действительных изменений в силе, достигнутых в результате данной войны" ((Там же, т. 27, с. 458)).

Ленинское требование всестороннего подхода к анализу войны предполагает учет по меньшей мере двух характеристик: ее политического содержания и специфики насильственных средств. Именно эти две характеристики, изменяясь сами, ведут к изменению сущности войны.

Проследим такие изменения применительно к современной эпохе.

Начало современной эпохи, содержание которой составляет переход от капитализма к социализму, совпало с первой в истории человечества мировой войной. Причины, приведшие к первой и второй мировым войнам, продолжают действовать и в настоящее время. Это агрессивная тенденция международной политики империализма, его частнособственническая природа. Наряду с указанной тенденцией и возможностью развязывания новой мировой войны в настоящее время существует и неуклонно набирает все большие силы другая, связанная с предотвращением и исключением войны из жизни человеческого общества.

Возникновение этой тенденции определяется рождением и становлением социализма. Если изменения в сущности войны на протяжении истории антагонистических формаций шли по линии изменения исторического содержания политики, то с возникновением социализма впервые родилась политика, не преследующая никаких агрессивных целей: политика мира и сотрудничества со всеми странами и народами, политика предотвращения всех агрессивных войн. Экономическая природа такого процесса связана с ликвидацией частной собственности, следовательно, с исчезновением классового антагонизма, а вместе с ним и политики войн, грабежа и насилия. Социализм суживает политическую сферу военных конфликтов. Военный потенциал его выполняет сугубо оборонительные задачи, являясь гарантом исключения войны из жизни человечества. Отсюда следует, что образование в последнее время военного паритета между социализмом и капитализмом служит делу мира и обузданию агрессивных сил.

Когда мы говорим: возможность предотвращения мировой войны существует в действительности как тенденция, за этими словами стоят постоянные практические усилия и конкретные шаги для предотвращения войны и гонки вооружений, предпринимаемые миролюбивыми силами. Средства здесь весьма широки и разнообразны: от принятия на себя ядерными державами обязательств не применять первыми ракетно-ядерного оружия и замораживания запасов этого оружия до обращения вспять гонки вооружений и стремления к всеобщему разоружению.

Когда мы говорим о тенденции, ведущей к мировой войне, то имеем в виду прежде всего наиболее реакционные и воинствующие силы империализма, заинтересованные в мировой гегемонии, уничтожении социализма, в гонке вооружений и т. п. Усиление этой тенденции привело в восьмидесятые годы к резкому обострению международной обстановки, выразившемуся в конкретных действиях ярко выраженного агрессивного характера со стороны империалистических держав. Их действия простираются от отказа принять на себя мирные обязательства и ратифицировать взаимовыгодные договоры, ограничивающие гонку вооружений, до демонстрации военной силы и развязывания локальных войн, подталкивающих человечество к порогу всеобщей ядерной катастрофы. Подобная тенденция сопровождается псевдонаучными идеологическими теориями о неизбежности войн в человеческом обществе, о приемлемости ядерной войны в качестве рационального инструмента национальной политики, о возможности победы в ядерной войне и т. п.

Подвижная устойчивость взаимоисключающих тенденций мира и войны дает основание для построения соответствующей модели, в которой обе тенденции можно представить двумя взаимопротивоположными потоками усилий, ведущих либо к миру и разоружению, либо к войне и всеобщей ядерной катастрофе. Поскольку в системе, рассматриваемой как определенный процесс, цель и средство переходят друг в друга, постольку каждый из противоположных потоков можно условно представить своеобразными ступенями, ведущими к миру или войне (см. рисунок).

График ступений, ведущий к миру или войне

На рисунке колонке положительных чисел соответствует перечень мер, направленных на обуздание гонки вооружений и на переход к разоружению:

1. Принятие ядерными державами на себя обязательств не применять первыми ядерное оружие.

2. Замораживание ядерных арсеналов и оружия стратегического назначения.

3. Замораживание военных расходов и переход к их сокращению, существенное снижение уровня ядерных и обычных вооружений.

4. Содействие нераспространению ядерного оружия (не размещать и не наращивать его, не милитаризировать космическое пространство).

5. Ликвидация военных баз и вывод войск с чужих территорий.

6. Запрет испытания ядерного оружия, запрет радиологического оружия, ликвидация химического и нейтронного оружия.

7. Договор о роспуске военных союзов и прежде всего их военных организаций, осуществление конкретных мер, ведущих к всеобщему и полному разоружению.

Противоположная тенденция, связанная с эскалацией средств, ведущих к обострению международной напряженности, которая подталкивает мир ко всеобщей ядерной катастрофе, представляется колонкой отрицательных чисел, а абсолютное значение числа соответствует степени опасности агрессивных средств, международным последствиям их применения.

Естественно, что каждая из мер, направленная в сторону мира или войны, может иметь более дробную иерархию, которая, в свою очередь, будет обозначена определенным числовым показателем.

Поступающая информация об осуществлении той или иной акции международного значения, связанной с проблемой войны и мира, фиксируется в соответствующем числовом ряду. Таким образом, модель становится своеобразным барометром состояния международной атмосферы, показателем преобладания в ней тенденций либо войны, либо мира. С помощью модели можно одновременно фиксировать и наличие противоречивых тенденций. Нам кажется, что модели подобного типа могут способствовать принятию объективных политических решений.

Возможность моделирования состояний "война" и "мир" оспаривалась многими теоретиками, считавшими, ссылаясь на давние высказывания К. Клаузевица, что абсолютное и математическое "нигде в расчетах военного искусства не находит для себя твердой почвы" ((Клаузевиц К. О войне, т. 1, с. 42)). Мнение же К. Клаузевица базировалось на уверенности, будто реальная действительность исключает "абсолютную войну", теоретическую модель которой он разработал в своих трудах.

Что же представляла собой эта теоретическая модель войн? Ее характеризуют следующие необходимые условия: внезапность возникновения; крайнее напряжение сил, обусловленное взаимным стремлением к победе воюющих сторон; одноактность военных действий; независимость хода и исхода военного конфликта от политики.

Такая война - самодовлеющая сущность. К ней, как и к природным явлениям, не применимы понятия "цель" и "средство". Вместе с тем при наложении указанных условий война поддается моделированию и математическому описанию: ее ход можно заранее подсчитать и определить. Действительные (реальные) войны отличались, по К. Клаузевицу, от абсолютной (теоретической) тем, что не были внезапно возникающими, обладали большой длительностью, в ходе войны всегда были паузы, связанные с невозможностью быстрого развертывания всех вооруженных сил, подтягивания тыла и т. п. В реальных войнах большую роль играло пространство, рельеф местности и другие преграды быстрому ведению войны. Наконец, различия между тылом и фронтом, обороной и наступлением деформируют закон крайнего напряжения сил, превращают войну в управляемое со стороны политики явление.

К. Клаузевиц не мог, естественно, предвидеть современной ситуации, когда возникла (конечно, гипотетически) возможность осуществления им же разработанной теоретической модели "абсолютной войны".

Создание ракетно-ядерных средств, других видов оружия массового поражения нарушило известную со времен Ф. Энгельса диалектику "брони и пушки". От новейших видов оружия нет и не может быть эффективной защиты. Агрессивная политика современного империализма и наличие ядерного оружия делают вполне возможной "абсолютную войну".

Факты современной действительности подтверждают возможность даже внезапного несанкционированного военного конфликта. Причем эта возможность резко возрастает с распространением ракетно-ядерного оружия в различных регионах Земли, в частности с размещением ракет среднего радиуса действия в Западной Европе, с угрозой милитаризации космического пространства. Вопреки иллюзорным концепциям о возможности ведения "ограниченной ядерной войны" или "затяжного ядерного конфликта" ракетно-ядерная война будет иметь всеобщий характер, она подчинится закону крайнего напряжения сил, с необходимостью будет проходить в форме взаимного обмена мощными ядерными ударами, практически одновременными. Это делает невозможным рациональное вмешательство политики в ход войны, сводит на нет преимущества всяческих превентивных действий.

Есть все основания полагать, что ядерная война, став "абсолютной войной", будет подчиняться своей собственной всеразрушающей логике. Здесь не следует делать первого шага, не думая о последнем. Победа в такой войне невозможна, ибо человечество не сумеет пережить ее катастрофических последствий. Ядерное оружие в отличие от других средств насилия не прекращает своего действия после окончания войны, его поражающая сила, как показал трагический опыт Хиросимы и Нагасаки, охватывает даже последующие поколения. Это обязаны помнить все, в том числе и "специалисты", рассчитывающие "сценарий" ядерной войны. Ядерная война, будучи безумным продолжением агрессивной политики империализма, никогда не станет "рациональным ее инструментом", средством достижения политических целей. Всеобщая ракетно-ядерная война по сути своей не разрешит политических противоречий, ибо ведет к уничтожению их субъектов. Такую войну следует считать разрушительным средством ноосферы, всего живого на планете.

Факт своего рода самоотрицания войны в свое время предвидел В.И. Ленин. Он считал, что "будет такое время, когда война станет настолько разрушительной, что она вообще станет невозможной" ((Крупская Н.К. О Ленине. М.: Политиздат, I960, с. 40-41)). Осознание этого народными массами - дополнительный мощный стимул в растущей борьбе за мир, за предотвращение возможной мировой войны.