спутник Солнца

Всемирно известны имена многих выдающихся первооткрывателей. Архимед и Коперник, Ньютон и Ломоносов, Эйнштейн и Королев... Благодарное человечество будет вечно хранить их образы в своем сердце и памяти.

Но увы, история не ко всем авторам великих от­крытий бывает благосклонна, даже не всегда доносит к следующим поколениям их имена. Сколько их за­теряно в недрах прошлого! Что мы знаем, например, об изобретателях хлеба насущного, о гениальных се­лекционерах первых пшениц и риса, хлопка и карто­феля, винограда, обычного теперь яблока... Но нет правил без исключений.

Подсолнечник... Кого не пленяет это растение сво­ей редкостной красотой, особенно где-нибудь на без­брежных просторах Украины, Кубани, Поволжья, Средней России. Необычайно живописны гигантские цветники колхозных полей, как бы взявшие по коман­де «равнение на солнце» и застывшие в неподвиж­ности. Около 5 миллионов гектаров составляют у нас владения подсолнечника.

Как только распространилась по Европе весть о новом заморском растении, так и пошла на него мо­да. Его воспевали поэты, охотно писали художники. Знаменитый Ван-Дейк даже на одном из автопорт­ретов изобразил себя с любимым им «цветком солн­ца» в руке. Именно так был назван заокеанский гость, которого вырастили в 1510 году в Мадридском ботаническом саду из семян, привезенных из Мекси­ки. Под этим именем он и стал быстро распростра­няться по цветникам Европы. В 1576 году имя было «узаконено» ботаником Лобелиусом, первым давшим научное описание подсолнечника. С его легкой руки подсолнечник и теперь в специальной литературе фи­гурирует под именем Хелиантус (от греческого «гелиос» - «солнце» и «антос» - «цветок»). Через пол­тора века Карл Линней добавил к этому родовому имени еще и видовое название «аннус», что означает «однолетний».

Долгое время родиной его ошибочно считали Пе­ру, и только недавно выяснилось, что дикие виды подсолнечника обитают раздельно сразу на двух аме­риканских континентах: в Северной Америке, где от Канады до Мексики можно встретить около 50 его дикорастущих видов, и в Южной Америке (от Южной Колумбии до Боливии), где распространено только 17 видов.

Среди диких подсолнухов встречаются многолет­ние и однолетние виды с прямостоящими раскидисты­ми кустовидными стеблями разных размеров - от 50 сантиметров до 4 метров. Разнообразны у них и листья, а цветки, кроме всем знакомых желто-золоти­стых, бывают от красновато-пурпурных до коричне­вых.

По-видимому, грызли семечки еще 20-30 веков назад: при археологических раскопках в Америке бы­ли обнаружены наполненные семечками глиняные со­суды, давность которых исчисляется двумя-тремя ты­сячелетиями. Трудно установить, где были собраны ископаемые семянки: на диких или культурных ра­стениях? Да и не вполне понятно их использование.

В России многие века про подсолнух не ведали, но вот диковинный заморский цветок с очень звуч­ным именем обратил на себя внимание молодого Пет­ра I. Любознательному самодержцу, когда он нахо­дился в Голландии, понравилось новое приобретение европейских цветоводов, и он распорядился послать его семянки на родину, где они были радушно при­няты.

Не один растениелюб задавал себе естественный вопрос: а нет ли у подсолнечника, кроме красоты, еще каких-либо полезных свойств?

Время и пытливая мысль человека не замедлили дать ответ. Фармацевты, испытав цветки и листья растения, нашли, что, подсушив и настояв их на вод­ке, можно лечить даже малярию. Пчеловоды по до­стоинству оценили высокую медоносность его крупных ромашек. Но все же основное качество цветка долго ускользало от людей. Только в России удалось рас­крыть его главный секрет.

К концу XVIII века крестьяне все чаще стали вы­ращивать подсолнечник в огородах. Стремясь полу­чить более крупные корзинки, они щедро подкармли­вали растения навозом. Ведь от величины корзинок зависели размеры и количество семян, а кто откажет­ся побаловаться вкусным семечком? Так подсолнечник постепенно приобрел новую специальность, все больше набирая силу и конкурируя с издавна знаме­нитым «сибирским разговором» - орешком сибирского кедра.

Еще в 1779 году в солидных «Известиях» Россий­ской академии наук была опубликована статья «О приготовлении масла из семян подсолнечника». На целесообразность такого использования «цветка солнца» указывали почти в одно время и академик Северин и выдающийся агроном Болотов (кстати, и сам пробовавший получить из него масло). И все же новым открытием подсолнечника человечество обяза­но простому смекалистому мужику из-под Воронежа.

Производство масла по методу Бокарева

До сих пор можно услышать там немало расска­зов о крепостном Бокареве из слободы Алексеевки бывшего Бирючинского уезда. Чего только не испро­бовал Бокарев, дабы употребить подсолнечник в де­ло. Немало, разумеется, пришлось еще помозговать о том, как способнее вылущить семечко из корзинки, как освободить беловатое зерно от крепкой лузги, как лучше выудить масло из того же зерна... Но настой­чивый русский мужик открыл-таки людям новый, на редкость щедрый источник вкусного масла.

По всей России - от слободы к слободе, от дерев­ни к деревне - пошла слава чудесного «бокаревского произрастения», а за ней неотступно следовал и сам ее виновник - «цветок солнца», снова шагая из стра­ны в страну, с континента на континент.

Желанным поставщиком великолепного масла вер­нулся он и на свою первую родину - в Америку. Миллионы гектаров занимает теперь подсолнечник в Аргентине, США и других странах своей исконной родины, но мало кто там знает о подвиге русского крепостного мужика. Да и у нас не густо сведений о нем. Однако приоритет открытия был установлен еще при его жизни. В статье «О разведении подсол­нечников», опубликованной в «Экономических запис­ках», помещик Терентьев писал: «Год покупки мною имения ознаменован в народной памяти тем, что в тот год (1841) некто Бокарев, крестьянин графа Ше­реметева... вздумал для пробы посеять в своем ого­роде, так, для своего удовольствия, весьма небольшое количество семян подсолнечника; когда подсолнечни­ки выросли, он, Бокарев, их прополол и в конце лета получил семена. Бокарев испытал семена пробить на ручной маслобойке и, к радости своей, получил пре­восходное масло, какого он никогда не видывал и какого здесь не было в продаже...»

Так и остался русский первооткрыватель в исто­рии всего лишь как «некто Бокарев». Затерялись и его имя и отчество, остался неизвестным и самый его облик. Зато как развернулось начатое им дело! И как счастлив был бы Бокарев, если бы мог уви­деть, что из каждых десяти подсолнечников, расту­щих теперь на полях всей планеты, семь наливаются янтарным маслом на наших землях!

Начав еще в 1860 году селекцию масличных сор­тов, русские селекционеры уже в 1912 году дали ве­ликолепные по тому времени сорта: «саратовский-169», содержавший 32 процента масла, и «зеленка-368» с масличиостью в 31 процент. Казалось, достигнут предел: 32 процента долго представляют­ся непреодолимым рубежом. Однако труду и настой­чивости нет предела.

Одним из подлинных «подсолнечных подвижни­ков» стал кубанский кудесник академик В. С. Пустовойт. Смело и настойчиво экспериментируя, он, по су­ществу, открыл новое масличное растение: 49,3 про­цента масла! Но и это не предел. Уже на подходе 50-53 процента, и даже начинается распространение 57-процентных сортов. Высокая масличность в сортах Пустовойта всегда сочетается с выдающейся урожай­ностью и устойчивостью к извечному врагу подсол­нечника - заразихе. Сорта В. С. Пустовойта дают с гектара больше 25-26 центнеров семян, то есть 10-11,5 центнера масла.

Достойные последователи у смекалистого воронеж­ского удачника!

Но неугомонным селекционерам все мало. Вот и задались они целью перевести подсолнечник на более полезный «фундамент», чтобы и подземная его часть давала пользу. Подыскали ему и достойного партне­ра - «земляную грушу», или, точнее, топинамбур, ко­торый приходится подсолнечнику и земляком и близ­ким родичем.

Селекционеров привлекла в топинамбуре прежде всего способность образовывать в земле съедобные клубни, несколько напоминающие по виду картофель. К тому же у нас этот переселенец из Северной Аме­рики оказался довольно неприхотливым. После мно­гочисленных трудоемких скрещиваний родилось новое растение с клубнями топинамбура и корзинкой под­солнечника. Его так и назвали топинсолнечником. Правда, гибридное растение оказалось в первом поколении с неплохими клубнями, но слабо развитыми корзинками. Однако и в таком виде новое растение пришлось по душе животноводам как великолепная кормовая культура. До 80 тонн зеленой массы с гек­тара да 35-40 тонн еще более питательных клубней в придачу.

Во Всесоюзном институте растениеводства под Ле­нинградом недавно выведен специальный силосный сорт подсолнечника - «гигант-549»: название вполне оправдано, так как его мясистые сочные стебли вы­растают в два - два с половиной человеческих роста.

Подсолнечник

Возвратившись, как некогда и его масличный брат, на свою старую родину в Северную Америку, «ги­гант-549» вызвал всеобщее одобрение американских фермеров, знающих толк в кормовых растениях: его даже почтительно называют там «русским мамонтом».

Мы познакомились с ценным подсолнечником, но не говорили отдельно про его цветки - корзинку. А стоит пристально присмотреться к громадной золо­тисто-желтой ромашке, чтобы убедиться: это вовсе не один цветок, а целая их колония (соцветие из полуто­ра тысяч - и даже большего числа - цветочков). Как и у василька, здесь существует нечто вроде раз­деления труда. Одни всегда располагаются по самому краю корзинки и образуют золотисто-желтый венец, но притом совершенно бесплодны и служат лишь при­манкой для насекомых, своего рода рекламой, надеж­но действующей даже на почтительном расстоянии. Однако, приблизившись к ним, насекомые разочаро­вываются: здесь нет нектара.

Другое дело - цветочки, заполняющие всю внут­реннюю часть корзинки. Они тоже различаются, но не по строению, а по возрасту. Самые молодые всегда в центре корзинки, а на периферии из-под легко отваливающихся увядающих цветочных остатков уже проглядывает «мостовая» вполне зрелых семян. Это еще одно свидетельство хитроумной природы расте­ний. Разновозрастные цветочки подсолнечника про­ходят последовательно ряд стадий, чем обеспечивает­ся возможность перекрестного опыления их насекомы­ми. Если же опылители не оправдают надежд, цветки в состоянии и самоопылиться.

Скрепляет цветочную корзинку плотное кольцо зе­леных «черепичек» - листочков, будто обручем охва­тывающее правильно уложенные семена. В начале развития солнечного соцветия эти листочки оберегали нежные цветы и от холода, и от излишней влаги, и от назойливых вредителей. Теперь же они остались в ро­ли парадного обрамления...

Хорошо служит подсолнух человеку, оборачиваясь и маслом, и медом, и лекарством, и кормом, и слав­ными семечками. Даже отходы идут в дело: перво­сортный жмых - на халву и прочие лакомства, вто­росортный - на корм. Даже лузга не пропадает зря. Это и топливо и строительный материал...

И наконец, еще одно свойство замечательного растения - бесполезное для практиков и волнующее поэтов. С утра до вечера оно неизменно глядит на солнце и трогательно ждет его восхода на заре...

Верный спутник могучего светила!