"ОН БЫЛ ОКРУЖЕН ВСЕМ ОБАЯНИЕМ РОКА"

Судьба Наполеона - классический пример величайшей''стрессоустойчивости. Он участвовал в шестидесяти сражениях, всегда был в центре боя и всегда, 7как бы ни складывалась ситуация, оставался невредимым.

Современникам, даже соратникам, вполне трезвым, отнюдь не романтически настроенным воякам, он казался заговоренным от пуль.

Лучше всех сказал об этом Стендаль: "Он был окружен всем обаянием рока". Великий писатель, иронично и точно чувствовавший свое время, Стендаль с острым интересом наблюдал за великим современником. Стендалю повезло. Он проделал с Наполеоном несколько военных кампаний, он имел с ним два долгих разговора; один, между прочим, в Московском кремле. Стендаль знал, что говорил: пули судьбы летели мимо Наполеона.

Что же это за "обаяние рока", о котором говорил Стендаль? Может быть, стоит привести только несколько примеров без всяких комментариев. Сейчас важно отсечь все остальное, что мы знаем о Бонапарте. И его любимую поговорку - "Большие батальоны всегда правы", она точно отражает ту позицию, которой он придерживался всю жизнь. Забудем сейчас и другую фразу, приоткрывающую иную грань его личности, - слова, сказанные актеру-трагику Тальма, у которого он в молодости брал уроки: "Я, конечно, наиболее трагическое лицо нашего времени".

("Большие батальоны", "наиболее трагическое лицо" - тут есть о чем поразмышлять каждому. Ведь неважно, что о Наполеоне написаны тысячи книг, все равно мы занимаемся "проекцией", все равно, кроме общепринятого, канонического "на нем треугольная шляпа и серый походный сюртук", у каждого -- свой Наполеон, если, конечно, хоть раз в жизни человек задумывался над тем, что такое история и что такое личность в этой самой истории.)

Наполеон

1796 год. Французская республика "защищается", нападая на итальянские владения Австрии. 10 мая. Битва под Лоди. Маленькое местечко, но, чтобы взять его, нужно перейти речку. Мост охраняет десятитысячный гарнизон австрийцев. У моста завязался страшный бой. Главнокомандующий во главе гренадерского батальона бросился на мост под градом пуль. Двадцать австрийских орудий осыпали его картечью. Гренадеры взяли мост и отбросили австрийцев, которые оставили возле него две тысячи убитыми и ранеными.

Прошло полгода - и снова мост. Аркольский. Во главе австрийцев Альвинци, один из лучших генералов Австрийской империи. Мост охраняют отборные полки габсбургской монархии. Трижды французы штурмуют мост, и трижды отбрасывают их австрийцы. И тогда Бонапарт повторяет то, что он уже сделал в Лоди: он бросается вперед со знаменем в руках. Возле него совсем рядом падают солдаты и адъютанты. Бонапарт добегает невредимым. Бой длится трое суток с небольшими перерывами. Альвинци разбит и отброшен.

Лоди и Арколе - начало легенды о "маленьком капрале", отце солдат, делившем с ними все превратности походной жизни.

1806 год. Битва при Эйлау, одна из самых кровопролитных битв того времени.

"Русские, - пишет в своей книге "Наполеон" академик Евгений Викторович Тарле, - потеряли одну

треть армии. Огромные потери были и у Наполеона.

Русская артиллерия оказалась гораздо многочисленней

французской.

Наполеон с пехотными полками стоял на кладбище Эйлау, в самом центре схватки, и чуть не был убит русскими ядрами, падавшими вокруг него. На его голову поминутно сыпались ветки деревьев, обламываемые пролетавшими ядрами и пулями... Тут, под Эйлау, он видел, что снова, как под Лоди, как на Аркольском мосту, ^наступила минута крайней необходимости. Там надо было первому броситься на мост, чтобы увлечь замявшихся гренадер. Здесь требовалось заставить свою Хпехоту терпеливо стоять часами под русскими ядрами и не бежать от огня... (Совсем иной вид храбрости, не правда ли? Совсем иной вид стресса!) Он отдавал приказания через тех редких адъютантов, которым удавалось уцелеть при приближении к его позиции. У его

ног лежало несколько трупов офицеров и солдат. Пехотные ряды редели и постепенно заменялись гренадерами... Наполеон продолжал стоять и дождался удачной атаки.

Проходит еще год. Битва при Фридланде. Рисковать нет никакой надобности. Наполеон - покоритель Европы. Он лично руководит боем. Когда над его головой пролетала бомба и стоявший рядом солдат быстро нагнулся, император сказал испуганному солдату: "Если бы эта бомба была предназначена для тебя, то даже если бы ты спрятался на сто футов под землю, она бы тебя нашла".

Что это? Слепой фатализм? Стендалевское ощущение "обаяния рока"? Наполеон любил повторять: "На той пуле, которая меня убьет, будет начертано мое имя". И современники верили его словам. Да и как не верить! Ведь было же в его жизни (так, во всяком случае, утверждает легенда)- и такое. Горящая бомба на его глазах упала перед одним из его "молодых" батальонов. Солдаты в страхе подались назад и с трепетом ожидали взрыва. Наполеон, чтобы ободрить молодых, неопытных солдат, пришпорил свою' лошадь, подъехал к снаряду и, дав лошади понюхать горящий фитиль, бестрепетно дождался взрыва и - взлетел на воздух. Он покатился в пыли вместе с изуродованной лошадью, но встал невредимым среди криков одобрения и потребовал другого коня. Пересев на него, он помчался прочь, не обращая внимания на ураганный огонь.

Так и не были отлиты ни пуля, ни ядро, на которых было бы начертано его имя. И вот отступление из России, гибель великой армии. Понял ли он в эти трагические месяцы иллюзорность своих целей? Надеялся ли он на победу? "У свиты составилось впечатление, что он тайно искал смерти".

1814 год. Битва при Арси-сюр-Об. Наполеон отправился к такому месту боя, которое было очищено от солдат, так как держаться там было невозможно. Бросились за императором, чтобы его удержать. Маршал Себастьяни сказал: "Оставьте же его, ведь вы видите, он делает это нарочно, он хочет покончить с собой". "Но ни картечь, ни ядра его не брали", - комментирует этот эпизод академик Тарле.

А эпизод времен ста дней, первый день высадки

Наполеона во Франции, когда у него не было ничего: ни войска, ни генералов, только пушка, подаренная матерью?

7 марта 1815 года он с небольшой свитой приблизился к деревне Ламюр. В деревне стоял гарнизон королевских войск.

Наполеон приказал своим немногим солдатам взять ружья под левую руку и повернуть дулом в землю. "Вперед!" Он подошел вплотную к солдатам, которые замерли с ружьями наперевес, не спуская глаз с приближающейся к ним одинокой фигуры.

- Солдаты пятого полка, - раздалось среди мертвой тишины, - вы меня узнаете? - Он действительно знал своих солдат в лицо и сейчас узнал тоже.

Наполеон расстегнул сюртук и раскрыл грудь.

- Кто из вас хочет стрелять в своего императора? Стреляйте!

...Солдаты целовали его руки, колени, плакали от восторга и вели себя как в припадке массового помешательства. Их с трудом можно было успокоить, построить в ряды и повести в Гренобль. А потом они пошли дальше - на Париж.

...Что было в этой безумной храбрости? Действовал ли тут сложнейший механизм, до сих пор не разгаданный психологами, но сформулированный предельно просто в известной песне - "Смелого пуля боится, смелого штык не берет"? Или ему суждено было умереть от рака желудка на острове Святой Елены?

Читая жизнеописание Наполеона Бонапарта, поневоле впадаешь в мистицизм. И забываешь новейшие психологические гипотезы, потому что обыкновенным, научным, немистическим образом трудно объяснить невероятную стрессоустойчивость этого человека. Наверное, тут нужно искать объяснения не только и не столько в психофизиологических особенностях его организма. В чем-то другом.

Во время итальянской кампании, в период битв под Л одр и при Арколе, кругом рассказывали, что молодой генерал тяжело болен. И в самом деле, сесть на лошадь стоило ему огромного напряжения, за которым следовал полный упадок сил. В пору Аркольского моста ему было совсем плохо. Он дошел до полного изнеможения. И в этом состоянии во время одной из последних битв итальянского похода он загнал насмерть одну за другой трех лошадей. "Впалые щеки и мертвенная бледность лица еще усиливали впечатление невзрачности, которое производил его маленький рост, - пишет Стендаль. - Эмигранты говорили о нем: "Он так желт, что на него приятно смотреть", - и пили за его близкую смерть... После Арколе физические силы молодого полководца, казалось, стали угасать, но духовная мощь придавала ему энергию, с каждым днем вызывавшую все большее изумление".

Значит, духовная мощь, воля, цели, подчинившие себе все. И прежде всего честолюбие, чудовищное, ненасытное, ревнивое. Правда, сам он его отрицал: "У меня нет честолюбия". Впрочем, далее следовало объяснение: "Оно так свойственно мне, так тесно со мной связано, как нечто врожденное, как кровь, которая течет у меня в жилах, как воздух, которым я дышу". И еще: "Я знаю только одну страсть, одну любовницу - это Франция; я сплю с ней, она при мне неотлучно, она не щадит для меня ни своей крови, ни своих сокровищ. Если мне нужны 500000 человек, она мне их дарит беспрекословно... Моя любовница - это моя власть".

Никогда, даже после самых блистательных побед, его честолюбие не было удовлетворено до конца. Альберт Захарович Манфред в своей недавно вышедшей книге "Наполеон Бонапарт" пишет, что наиболее полное счастье Наполеон, вероятно, испытывал в дни Тильзита: "Это было как во сне - почти неправдоподобное осуществление всех мечтаний" - и подтверждает свою точку зрения словами самого Наполеона, сказанными много лет спустя на острове Святой Елены.

Да, конечно, в дни Тильзита было утоленное честолюбие (как-никак полный господин Европы), было чувство облегчения (мир с Россией был ему остро необходим) . Но было ли счастье - в обычном, простом, человеческом смысле этого слова? Было ли ему вообще доступно ощущение счастья? Мог ли успокоиться человек, сказавший на другой день после своей коронации: "Я слишком поздно явился на свет. Сейчас нельзя сделать ничего подлинно великого. Карьера моя блестяща, я не отрицаю, я пробил себе прекрасную дорогу. Но какая разница по сравнению с античным миром! Взгляните на Александра: когда он после завоевания Азии объявил себя сыном Юпитера, кто, кроме Аристотеля да нескольких афинских педантов, сомневался в этом? Весь

Восток поверил ему. Ну а если бы я сейчас вздумал провозгласить себя сыном Отца Всевышнего и заявил бы, что хочу воздать ему хвалу и благодарение? Не нашлось бы ни одной торговки, которая не высмеяла бы меня в глаза при первом же моем появлении. Нет, нет. Народы стали слишком просвещенны. В наше время нечего больше делать".

...Итак, честолюбие. Но честолюбие еще никого не защитило от пуль. (Скорее наоборот.) Одним честолюбием заколдованность не объяснишь. Что же еще?

...В 1945 году, в конце войны, вышла работа известного советского психолога Теплова "Ум полководца". Это исследование было написано в годы войны не случайно: психология войны, секреты победы не могли не занимать психологов.

Теплов подробно разбирает ум полководца как проблему "практического интеллекта". До сих пор, пишет он, психологию занимали только вопросы абстрактного мышления. Большинство психологов сознательно или бессознательно принимали за единственный образец умственной работы работу ученых, философов, вообще теоретиков. Между тем в жизни мыслят не только теоретики. Всякая война - это прежде всего война интеллектов, интеллектов особого рода, вот что доказывал Теплов в своей работе. Ум полководца - одно из сложных проявлений человеческого ума, ибо он должен работать и принимать ответственные решения в жестких условиях дефицита времени.

Но что такое принимать решения в условиях войны? Как писал известнейший военный теоретик - Клаузевиц, "военная деятельность представляет собой совокупность действий, происходящих в области тьмы или по меньшей мере сумерек".

Довольно смутное определение, не правда ли? Но с ним вполне перекликается русский военный историк генерал Драгомиров, когда он пишет о Наполерне: "У него была чисто демоническая способность заглянуть" в душу противника, разгадать его духовный склад и намерения". Демоническая способность... Иными словами, гениальная интуиция, провидение, вдохновение особого рода. Но тут уже Драгомирову мог бы возразить сам Наполеон. "Вдохновение - это быстро сделанный расчет", - часто повторял он.

Может быть, в этой формулировке намек на отгадку секрета наполеоновской неуязвимости? Быстро сделан расчет - он выхватывает знамя и перебегает Аркольский мост таким образом, что его не задевает ни один снаряд. Первоклассный артиллерист, он-то знает, как, через какие промежутки стреляют австрийские пушки. И в эти-то промежутки он и проскакивает. Значит, расчет. Но когда он успевает его сделать? "На самом деле, - пишет Теплов, - при той скорости протекания психического процесса он (процесс) становится уже другим, приобретает иное качество, осуществляемое иными механизмами... Полководец вынужден всю работу над решением проблемы сжать в очень короткий срок, так что вся эта работа становится "осиянием", "интуицией". (Заметим в скобках, что Наполеон обладал совершенно особым складом ума. "Трудно было вообразить себе мозг более дисциплинированный, всегда готовый к услугам, способный на такую постоянную приспособляемость, такое быстрое и полное сосредоточение, - вспоминал один из его соратников. - Гибкость его в исключительном умении мгновенно перемещать способности и силы и сосредоточивать их в данную минуту на том предмете, которым он заинтересован, будь то букашка или слон, отдельная личность или целая неприятельская армия... Когда он чем-нибудь занят, остальное не существует для него; это своего рода охота, от которой его уже ничто не оторвет".)

Итак, в свойстве, которым так щедро был наделен Бонапарт, сходятся тысячи самых разнообразных проявлений личности, ее темперамента, ума, мощи, заложенной в ней от природы. В определении стресса нет и не может быть простоты.

Что же касается расплат за стресс... Были у него они или нет? В книге Моргенстерна "Психографология", вышедшей в 1903 году, воспроизводятся факсимиле подписей Наполеона под приказами по армии после решающих сражений. Вверх, вверх бегут буквы подписей молодого Бонапарта. Вверх летят после Аустерлица, кляксами взрывается гусиное перо после Бородина. На полпути обрывается подпись в приказе об оставлении Москвы. Жалкая закорючка - Лейпциг. Наконец, последняя подпись на острове Святой Елены неузнаваема: буквы не просто клонятся - падают вертикально вниз.

Дорого платил Наполеон за свои стрессы!(Запись его личного врача накануне битвы при Бородине: "Постоянный кашель, дыхание затрудненное и неровное!! Пульс частый, лихорадочный, неправильный, моча мутная, с осадком, выделяется болезненно, капля по капле, в ногах отек".).

И не была присуща ему легендарная неуязвимость! Она оказалась мифом. Когда Наполеон умер, на его теле были обнаружены следы ранений, о которых никто не знал: Наполеон скрывал их, боясь посеять панику.

А когда он умер... "Я проходил мимо Пале-Рояля, - рассказывает современник, один из французских I писателей, и вдруг услышал крик газетчиков: "Смерть Бонапарта!" Эти крики, которые прежде повергли бы в трепет всю Европу, звучали так обыденно! Я заходил, - продолжает он, - в несколько кафе, но везде заметил то же безучастие, то же холодное равнодушие. Никто, казалось, не был ни заинтересован, ни смущен".

Наступили другие времена. Но это уже про другое, про то, о чем мы условились не вспоминать, про "большие батальоны", про "наиболее трагическое лицо эпохи", про фразу, сказанную ему после возобновления многих церковных церемоний, сметенных революцией, одним старым республиканцем из военных в ответ на вопрос новоиспеченного императора, хорошо ли проходит церемония: "Очень хорошо, ваше величество, жаль только, что ' сегодня недостает ста тысяч людей, которые сложили, свои головы, чтобы сделать подобные церемонии невозможными".

Опустим и его слова, в запальчивости брошенные Меттерниху: " Я вырос на поле брани, такой человек, как я, плюет на жизнь миллиона людей".

...Появляются иногда в истории человечества личности огромной интеллектуальной и психической мощи. Как в атомном ядре, высвобождаются в них эти интеллектуальные и психические ресурсы и обрушиваются на мир. Куда бывают направлены эти силы? Во имя чего?

Размышляя о влиянии личности Наполеона на судьбы Франции, французский историк XIX века Ипполит Тэн сурово заметил: "Положительно при таком характере и с такими наклонностями невозможно жить: гений его слишком велик и слишком зловреден". Но это уже другая тема, которой мы вовсе не собирались касаться.