Встань и иди

Еще шла Великая Отечественная война и не настал черед освобождения Риги от фашистов, когда под одной из ее крыш родилась девочка. Латышская девочка, которой дали красивое имя Илга.

Отец, профессор инженер Карл Гайлис, всю жизнь строил мосты. После войны их, в том числе известный своей красотой мост в Сигулде, спроектированный им восстанавливали по его же чертежам. Потом отец занялся преподавательской деятельностью.

Извечное распределение ролей: душой и истинной опорой семьи была мать. В юности мечтала стать математиком, но не успела завершить образование, а там закружили другие заботы. При большой семье - как-никак трое детей - ухитрялась работать статистиком в больницах и госпиталях. Маленькая Илга не раз слышала рассказы матери о врачах, об их работе. Детей дома не баловали и не изводили мелочной опекой.

...Любому из нас в жизни не раз приходится стоять на распутье. И задумываться, нередко уже потом, когда выбор сделан: что же в нем было неизбежно, а что случайно?

На химическом факультете Рижского политехнического института, где Илга занималась в кружке, скоро заметили умненькую темноволосую старшеклассницу. Она успешно участвовала в химических олимпиадах, прекрасно училась.

Стояло лето. Последнее более или менее свободное лето перед одиннадцатым классом. Часть его надо было посвятить практике. Выбор, где поработать, предоставили самим учащимся. И немного неожиданно для себя Илга оформилась на месяц санитаркой в больницу, отбросив другие куда более легкие варианты. Работа оказалась трудной. Но это не испугало. Наоборот, пришло ощущение: значит, смогу. Что? Этого Илга и сама не смогла бы сказать. «Значит, выдержу».

Через год она подала документы в медицинский институт. Рассказы матери о страданиях и милосердии?

Было еще одно соображение, и очень существенное. В политехническом, где она могла смело поступать на химический факультет, преподавал отец. Пусть он работал на другом факультете - все равно это окончательно перетянуло чашу весов в пользу медицинского. Конкурс там был значительно больше, чем на химфаке политехнического, - самый высокий в том году в Риге. Тем лучше. А химию изучают и в медицинском. Зато теперь никто не смог бы сказать, что Илга Гайле пошла по готовому, заботливо проторенному пути.

Любовь к эксперименту, склонность к научному мышлению, замеченные преподавателями на химфаке, проявились очень скоро и в мединституте. На втором курсе Илга стала заниматься в кружке на кафедре нормальной физиологии. Ее очень привлекали эксперименты с исследованием действия адреналина и ацетилхолина на кровообращение у животных. Опыты велись на кошках Порой не исключена была гибель животного. Требовалась высокая точность действий. Это привлекало. И опять: с первых шагов не стало помехой, а, наоборот, понравилось то, что медик-экспериментатор должен изучить аппаратуру, знать ее «характер», уметь разобраться в несложных неполадках. С каждым пустяком к инженерам не набегаешься.

Учеба, работа в научном кружке, спорт (у Илги еще со школьных лет был разряд по художественной гимнастике), общественные обязанности поглощали все время. На последнем курсе способной студентке, у которой в руках все спорилось и с чьим мнением очень считались товарищи, предложили остаться в аспирантуре. Легкой жизни никто не сулил. Научный руководитель А. Павуле предложила интересную и весьма трудоемкую тему: исследование функциональных показателей сердечно-сосудистой системы растущего организма.

Работа захватила Илгу. Предстояло вести наблюдения за состоянием нескольких групп детей. Кроме того, надо было проделать большую серию экспериментов со щенками разных возрастов, живущими в различных режимах питания, движения.

Очень трудоемкими оказались эксперименты с животными. Возможности кафедры, начиная с подбора щенят и их содержания, были весьма скромными. Многое зависело от энергии и предприимчивости диссертанта.

Путь в науку начинался.... с ловли щенков. Причлось обратиться за помощью к друзьям. Щенят надо было выискивать по окраинным подворотням, отмывать, приводить в надлежащий вид. Кормить, гулять с ними строго по часам, давать им строго определенную физическую нагрузку.

Слово «гулять» тут не всегда было подходящим. Бывшие однокурсники Илги с изумлением видели, как она носится со своими подопечными на поводке в горку и с горки, вверх и вниз и снова вверх и вниз. Ну а там не успев отдышаться, надо исследовать состояние сердечно-сосудистой системы подопечных и прочие их характеристики. Спустя некоторое время знакомые инженеры сделали по просьбе Илги специальную лестницу для щенячьего бега. Но это было потом. А до тех пор Илга по свидетельству ее друзей, стала «м-м, как бы сказать о-очень стройной».

В лаборатории был закон: почти все делать своими руками. Илга вскоре уже умела чинить несложные поломки приборов и выверять их показания. Научилась паять, выдувать из стекла тонкие трубочки - канюли, чтобы вводить животным в артерии нужные препараты. Познакомилась с математиками Института экономики АН Латвийской ССР. Они серьезно помогали ей с математической обработкой данных.

Жизнь временами походила на бесконечную дистанцию, где каждый отрезок надо пробежать вовремя. Каждый миг помнить о том, чтобы успеть, не опоздать.

И, не спрашиваясь, пора ли, ко времени или нет, пришла любовь. С Янисом Вилксом Илга познакомилась в отпуске, на Кавказе. Друзья улыбались: «Собираешься сменить петуха на волка? Ой, гляди!» Гайлис по-латышский петух, а вилке - волк. «Волк» оказался совсем нестрашным. Вскоре они поженились.

Молодая семья поселилась в Елгаве, в сорока километрах от Риги. В доме Яниса и его родных. Пришлось прервать на год занятия наукой - не на кого было оставить ребенка. Но главные Илгины трудности были впереди. Тяжело, неизлечимо заболела А. Павуле. Так что, когда после годичного перерыва Илга снова появилась на кафедре, у нее фактически уже не было научного руководителя. А там подоспело перепрофилирование работы кафедры и сокращение штатов. Завершение начатой диссертации стало делом личного энтузиазма. Вдобавок надо было искать работу. На время Илга устроилась врачом-педиатром недалеко от дома. Потом стала подыскивать работу в Риге. В этот момент как раз создавалась лаборатория биомеханики в Рижском институте травматологии и ортопедии. Узнав об этом, Илга решила попытать счастья.

Ее первый разговор с Харальдом Арнольдовичем Янисоном, заведующим лабораторией, был довольно коротким. Поговорили о ее диссертации, которую, конечно, нужно закончить. X. Янсон спросил мимоходом, не обременяет ли необходимость все время читать научную литературу. Илга удивилась: конечно, нет. Условились, что через пару месяцев будут вакансии, и тогда можно выходить на работу.

Область науки, в которую вступала теперь Илга, была для нее неведомой. Само название - биомеханика - говорит о ее сущности: изучение живых (био) объектов с точки зрения механики. Как движутся живые существа? Каковы упругость, прочность, предельные нагрузки, если речь идет о биологических тканях - костях, сухожилиях, мышцах, сосудах, коже?

Еще Леонардо да Винчи делал небезуспешные попытки рассматривать многие человеческие движения, с инженерной точки зрения. В XVII веке итальянский ученый Д. Борелли в результате опытов с наклонной доской определил положение центра тяжести в теле человека. Он изучал движения животных и человека с точки зрения механики. В первой трети прошлого столетия немецкие ученые, братья Э. и В. Веберы, стали экспериментально исследовать ходьбу человека.

Биомеханическим анализом опорно-двигательного аппарата человека занимался известный русский ученый П. Лесгафт. Вопросам биомеханики рабочих движении посвящал свои работы И. Мечников. Уже в 40-х годах нашего века в Киеве вышел цикл работ Л. Николаева, посвященный биомеханике применительно к травматологии и ортопедии. Интересные мысли о многих явлениях в человеческом организме, если их трактовать с инженерных позиций, высказывает академик А. Мику-лин в своей книге «Активное долголетие».

Тем не менее если говорить о биомеханике как о целом направлений в современной науке, то по-настоящему она сформировалась и переживает подлинный расцвет в течение последних лет. Прежде всего это происходит благодаря проникновению в медицину, биологию, физиологию методов точных наук.

В разных лабораториях физиологи, инженеры, врачи. математики изучают биомеханические свойства различных тканей и органов - например, сосудов, костей, лаз. Дело это тонкое, кропотливое, и на данном этапе ез узкой специализации не обойтись. А выходы в практику разные. Можно изучать все разнообразие движений, скажем, человеческой руки, чтобы экономные и изящные природные механизмы потом копировать в машинах.

Кстати, этим человечество занимается с незапамят ных времен - разумным использованием чертежей и схем, изготовленных природой. Что такое лодка с за остренным носом и кормой, как не подражание форм? тела рыбы? А весла-плавники? Крыло птиц явилось прообразом крыла первых летательных аппаратов.

Сейчас очень велик интерес исследователей к тому как ходит человек. Инженеры изучают процесс ходьбы! Это нужно им, чтобы создавать шагающие роботы и прочие так называемые антропоморфные (напоминающие человека) механизмы.

Все это подходы из области инженерной биомеханики. Биомеханика медицинская изучает человека с иной целью. Ее альфа и омега - человек. Знания, которые она добывает, ставятся на службу медицине. Эти знания помогают уточнять существующие методы диагностики и лечения болезней и открывать новые.

Обе ветви науки взаимообогащают одна другую, но развивается каждая из них самостоятельно.

То, что лаборатория биомеханики, возглавляемая X. Янсоном, была создана в стенах лечебного учреждения, диктовало выбор научной тематики. Травму называют третьей причиной потери трудоспособности после сердечно-сосудистых и опухолевых болезней. Очень распространенный вид травмы - переломы нижних конечностей. Это надолго лишает человека подвижности, выводит его из строя.

Многое из того, что сейчас делается для заживления переломов, идет не от точного знания, а от эмпирики: «попробуем - вдруг выйдет». И это неизбежно. Но с некоторых пор, особенно когда начали широко делать операции по пересадке кости, вживлению искусственных костей, суставов, стало ясно, что для дальнейшего движения вперед нужны новые знания.

Перед лабораторией, организованной X. Янсоном, была поставлена, казалось бы, узкая задача. А именно, изучение свойств большой берцовой кости - основной несущей опоры ноги. Позднее убедились, какой выход в практику открылся из этой «узкой» темы.

Набирать людей, когда открывается новое направление в науке, - дело непростое. Сам X. Янсон говорит - всегда предпочтет человека любознательного, с непогасшими глазами, пусть его багаж и не универсален, - тому, кто не любопытен, пусть, даже и начитан, нахватан и набит готовыми формулировками.

Под лабораторию выделили небольшой домик на еоритории института. Сотрудники, сначала их было пятерo, сами приводили помещения в надлежащий вид. Мыли, красили, белили. Стали завозить аппаратуру. Всем приходилось очень много читать, учиться буквально на ходу. Чтобы быстрее входили в курс дела, каждому давалось задание выступить с самостоятельным докладом, изучить всю литературу в своей области. Илге очень скоро поручили сделать сообщение о физиологическом исследовании ходьбы человека.

Она читала, статьи, монографии (пятьдесят минут в электричке от Елгавы до Риги и пятьдесят обратно - чем не время на литературу?), и становилось ясно, что вступает в большую неизведанную страну. Каждое новое знание рождало десятки вопросов.

А жизнь опять поставила ее перед трудным выбором. Если, как условились, заканчивать диссертацию на кафедре физиологии мединститута, то на овладение новыми знаниями по биомеханике просто физически не будет времени. Тем более что доработка диссертации нужна серьезная: вышли новые требования ВАК. И пока она будет завершать работу в мединституте, здесь, в лаборатории, все уйдут далеко вперед... Илга долго не решалась убрать в дальний ящик стола работу, которой отдала так много сил. В глубине души она надеялась когда-нибудь к ней вернуться. Но сейчас это было невозможно. Работать вполсилы на новом месте - этого бы Илга ни за что не смогла. У X. Янсона оказалось превосходное чутье на людей.

Как впоследствии коротко резюмировал Илгин товарищ, ее научная карьера началась с краха. С одной поправкой: краха обстоятельств, но не самого человека. Наоборот, человек духовно возмужал и вырос, «...но пораженья от победы, - сказал об этом состоянии поэт, - ты сам не должен отличать. И должен ни единой Долькой не отступаться от лица, но быть живым, живым только, живым и только - до конца».

Илга начинала новую страницу своей жизни. Вся лаборатория в ту пору занималась устройством для изучения ходьбы. Предстояло такое сложное движение, как человеческая походка, разложить на составляющие выделить среди них главные, ведущие, научиться их исследовать и регистрировать.

Зачем надо изучать походку? Затем, что это один из самых достоверных показателей состояния опорно-двигательного аппарата человека. Если он здоров, можно подсказать ему, как правильнее двигаться, а это да. леко не второстепенное дело. Вовсе не каждый умеет правильно ходить. И огромное значение приобретает исследование, если пациент перенес травму, тяжелую болезнь и нормальный стереотип движения утерян.

«На свежем снегу отчетливо выделялись следы. Подошва левого ботинка отпечаталась глубже и рельефнее. Это значило, что путник устал и начал прихрамывать. Теперь нагнать его - дело нескольких часов...» Любому из нас приходилось читать такую или похожую фразу в приключенческих рассказах. Самый древний (и не поя терявший актуальности) способ изучения походки - «прочитать» следы. На этом основаны и новейшие методики, комплексы приборов, где используются тончайшая электронная техника и математические методы анализа. Электронная техника дает возможность точнее зафиксировать и оценить различные параметры движения. Всего ученые насчитывают около ста восьмидесяти характеристик ходьбы. Из них двадцать восемь - ведущие.

Электроихнограф - так назвали комплекс приборов для исследования ходьбы, потом его сокращенно стали именовать ЭКИГ, рождался в муках коллективного творчества. Сначала он состоял из дорожки и регистрирующего устройства. Дорожка длиной в десять метров, из мягкого материала, с нашитыми на него струнами (на первых порах это были струны гитарные, лишь позже появилась тонкая нихромовая проволока). По дорожке в обуви - специальной, с металлическими контактами на подошве - идет пациент. Через струны дорожки пропущен слабый ток. При соприкосновении контактов подошвы со струнами меняется сопротивление в электрической цепи. На этом основано определение таких величин, как ширина и длина шага, угол разворота стопы и как она ставится, на носок или на пятку. Очень важно определить точную силу опоры на каждую стопу. Если есть отклонения от нормы, значит, надо искать причину вместе с врачом.

Потом показания приборов, фиксирующих все эти данные, с помощью специального дисплея удалось вылети на экран осциллографа и развернуть в виде кривых. Каждой характеристике походки соответствует своя кривая. Самописцы, если нужно, записывают их для последующего изучения и сопоставления. Чтобы проанализировать математически - «обсчитать» одну кривую, нужно около полутора часов. Вот почему необходима помощь электронно-вычислительной машины.

В нынешнем, третьем, усовершенствованном варианте ЭКИГа уже реален разговор о вводе данных в ЭВМ. Отработана методика, выверены показания приборов. Есть блок обратной связи, позволяющий оперативно показать пациенту кривую его движения. Создана система математического анализа данных.

Но пять лет назад, когда все только начиналось, заботы были сбвеем другие. Около года ушло лишь на отладку аппаратуры, выверку показании. Надо было научиться читать «следы» - понимать, какому болезненному состоянию соответствует то или иное изменение в кривой. Немало времени ушло на создание эталонных кривых - своего рода норм движения для разных возрастов и состояний. Эти нормы разрабатывали, опираясь на опыт московских ученых из ЦНИИ протезирования и протезостроения.

Илга Вилка участвовала в этом наравне с другими. Равенство было не аморфное, а очень требовательное. Работали увлеченно. На голову шефа буквально обрушивалась лавина идей и изобретений. Илге особенно запомнилось ее первое изобретение, сделанное вместе с мужем. Они предложили новый вариант исследовательской дорожки, по которой можно идти в обычной, а не в контактной обуви, даже босиком. Это бывает нужно, чтобы понять, как обувь влияет на походку. А нередко пациент идет, например, в ортопедическом аппарате и при всем желании не может надеть контактную обувь.

...Представим себе, что идем, опираясь на трость, на слегка прогибается. А как ведет себя наша естественная опора, большая берцовая кость? Оказывается, она тоже прогибается назад и при этом еще немного скручивается.

Илга решила изучить этот процесс повнимательнее, одновременно с исследованием походки. От изучения деформации шагнули дальше, к измерению механической нагрузки на кость и предельно допустимых норм. Это тоже было оригинальное приспособление, придуманное с участием Илги. В дальнейшем оно позволило создать физиологически обоснованную систему крепления искусственной кости к собственной кости пациента.

Это далеко не все, что придумала и осуществила Илга. Известно, например, что в кости, этом сложном природном полимере, при ходьбе, во время механических колебаний, возникают слабые биотоки. Значит, для здоровой кости в движении нормально быть генератором слабых токов. А если вернуть это состояние неподвижной, травмированной кости? Если раздражать ее слабыми импульсами, как при полном здоровье? В эксперименте выяснилось, что такие воздействия ускоряют заживление травм и сращивание переломов. Улучшается питание тканей и перенос кальция к месту перелома. Два изобретения Илги вошли в новый аппарат - электростимулятор «Регекта».

Время то летело сломя голову, то тянулось медленно и монотонно. То почти каждый день новые идеи, которые надо проверить, а затем принять или отбросить. А потом полосы разочарований, трудной и утомительной работы. Не так скоро, как хотелось, отлаживалась аппаратура. Нелегко было корпеть над обсчетом кривых. Вот когда Илге пригодились опыт, знания и упорство, приобретенные еще в аспирантуре медицинского института.

Но и радости (а к ним принадлежал каждый «красный угол», то есть регистрация чьего-либо изобретения), и огорчения переживали вместе, всей лабораторией.

Запомнилась осень семьдесят пятого года - подготовка к I Всесоюзной конференции по инженерной и медицинской биомеханике совместно с сотрудниками лаборатории биомеханики Института механики полимеров. Она проходила здесь, в Академии наук Латвийской ССР. Как раз к этому времени опытное предприятие научного приборостроения Института механики полимеров АН Латвийской ССР в основном закончило изготовление второго варианта ЭКИГа. Конечно, хотелось показать уникальный прибор - такого нет ни у нас, ни за рубежом - участникам конференции.

Это была ломовая работа. Помимо выверки показаний аппаратуры и подготовки к конференции, все сотрудники лаборатории шили дорожку. Сами, так как отстроить заказ нигде не удалось, а сроки поджимали. Шили в выходные дни всем миром, женщины и мужчины приносили с собой магнитофон, чтобы музыкой скрасить монотонность. Сто восемьдесят струн, через пять миллиметров, параллельно одна другой... Пели.

Работу ЭКИГа продемонстрировали участникам конференции. Все прошло удачно, методика исследования вызвала огромный интерес. В лаборатории - праздник. А назавтра дальнейшая отладка, выверка, усовершенствование. С тех пор живет в стенах деревянного одноэтажного домика дух дружной и радостной общей работы.

Руководитель лаборатории, доктор медицинских наук X. Яисон - человек наблюдательный и во всем ищущий суть, не довольствующийся внешним, формальным знанием. Таков он в науке. Автор серьезной монографии, многих изобретений. И так же он относится к людям. «Лучше пустое место, - любит он говорить (пустое всмысле вакантное, свободная ставка), - чем пустой человек на нужном месте».

С огромным интересом следит X. Янсон за эволюцией сотрудников лаборатории - и научной, и человеческой, за их отношениями. Не только Илга чувствует атмосферу взаимовыручки. Попросят ее о помощи - и она возьмется за дело спокойно, без шума и доведет его до оптимального конца. Все это не подчеркивая своей роли, по возможности оставаясь на втором плане.

Еще одно, очень важное: с ней любят советоваться. Друзья говорят, есть у нее особый такт, когда вам вроде не дают совета, а просто думают вместе с вами. Эта способность внимать и понимать, нисколько не подделываясь под собеседника, и мягко, почти незаметно подсказать верную мысль - настоящий дар. Когда зашел Разговор, кого из сотрудников лаборатории лучше выдвинуть кандидатом в депутаты районного Совета, все единодушно сошлись на кандидатуре Илги. И в исполкоме ей доверили работу в жилищной комиссии.

Как Илга пришла к первой большой самостоятельной научной идее? Это было, как все в жизни, отчасти случайно. И опять-таки, как все в жизни, закономерно. Каждый день в лабораторию присылают пациентов на исследование походки. Врачи отделений института поняли, что новый метод - большое подспорье в диагностике и лечении, поверили в него. Биомеханический прогноз помогает уточнить рекомендации к операции, лучше совместить костные отломки, не «на глазок» исследовать состояние больного, перенесшего, скажем, операцию по замене поврежденного сустава искусственным.

Много сложных случаев. Математическая обработка данных пока идет без помощи ЭВМ, своими силами. То есть работы и так хоть отбавляй. И вот мысль о возможности использовать электроихнограф для принципиально иной цели - обучения правильной ходьбе - возникла у Илги во время одного из таких трудоемких исследований.

Для того чтобы удобнее было записывать кривую, одного из больных попросили немного укоротить шаг. Полученную кривую показали ему. Потом объяснили, что нужно, чтобы его походка стала правильнее. Показали эталонную кривую. Человек попался понятливый. Он усвоил подсказанное движение. А когда повернулся и пошел спиной к экрану, не видя своих «показателей», оказалось, что усвоенное движение не пропало. Оно повторялось, закреплялось на глазах у экспериментаторов.

Случай интересный. Но его можно было объяснить смышленостью пациента. И забыть. Однако Илга задумалась и решила посоветоваться с Янсоном. А вдруг это путь к новому методу обучения ходьбе? На исследование походки часто приходят люди, только что вставшие на ноги. Травма выбила их из обычной колеи, когда движение казалось чем-то данным свыше, естественным, как дыхание. Та прежняя свобода (привычный динамический стереотип, скажет специалист) утеряна. А выработать новые навыки правильной ходьбы надо именно в момент, пока «железо горячо», пока не сложился неправильный стереотип. Вот бы именно в стационаре поставить походку, заново обучить правильным, здоровым движениям!

Все это Илга изложила спокойно и сдержанно, как всегда. А вот руководитель лаборатории, вспоминает она теперь, просто чуть не запрыгал. Решили, если предположение подтвердится, разрабатывать систему обучения ходьбе.

С недавних пор в медицине появилось новое направление. Его называют восстановительным лечением, или реабилитацией.

Активное долечивание оказалось очень эффективным. ие только в плане медицинском, но и в плане моральном и социальном. Ведь люди гораздо быстрее, чем прежде, начинают снова чувствовать себя полноценными членами общества.

Восстановление утраченного навыка движения - одна из важных составляющих частей реабилитации медицинской, бытовой, социальной.

И вот специалистам по биомеханике предстояло найти новые научно обоснованные методы восстановления движения.

Есть среди методов, уже применяемых в стационарных и поликлинических отделениях реабилитации, метод рисованных следов. То есть перед вами нарисованная цепочка отпечатков с правильным разворотом стопы и «усредненной» длиной шага. Ставь ноги на эти следы и тренируйся.

Но каждый ли пациент это сумеет - вот в чем вопрос. Белая цепочка следов может внушить неуверенность, если не чувствуешь сил ее повторить.

Иное дело обучение с помощью ЭКИГа, на дорожке. Задачу можно разбить на несколько логических этапов: не сразу предложить больному эталонную походку, а постепенно приближать его к ней.

Это оказалось довольно сложным делом. Легко только сказать - встань и иди! Не хромай, шагай красиво! В обучении с помощью электроихнографа оказался очень полезным момент обратной связи. Врач объясняет пациенту, что означает кривая его походки, тут же возникающая на экране осциллографа. Если кривая неправильна, надо ее приблизить (то есть, конечно, походку пациента) к нормальной. И вот тут начались поиски. Прежде всего на какие этапы разбить обучение в разных ситуациях. Затем отдельные этапы надо было переводить на язык алгоритмов. То есть создать строгую логическую последовательность вопросов-задач, и на каждый ответ: да или нет. И для каждого случая - следующий ход, только вперед, к выздоровлению и к норме. Алгоритмы, как выразился X. Янсон, - это нить Ариадны, которую врач дает в руки пациенту.

Разработка математической модели обучения была необходима не только для того, чтобы проверить правильность непрерывной цепочки движений. Логический подход необходим для того, чтобы в будущем обучение пациентов можно было переложить на электронно-вычислительную машину.

На разработку математической модели ушло целых полгода. Система алгоритмов беспрерывно проверялась на практике. Лучшей научной рецензией на новую систему обучения стали все чаще повторявшиеся случаи, когда пациенты схватывали задачу, что называется, на лету. В лаборатории с огромной радостью видели: от раза к разу закрепляются правильные движения.

Немало встречалось случаев, когда преодолеть нарушения движения мешала закрепившаяся привычка. Чаще всего это была хромота, одно из наболее распространенных нарушений походки. Так, исследования ультразвуком показывают, что срастание кости полное, ноге можно дать нормальную нагрузку. И нога не укорочена. А больной хромает и сам тому не рад. Исправить походку мешает привычка беречь пострадавшую ногу. Илга и ее товарищи решили пойти на хитрость. Отвлекли внимание пациента. И он... пошел ровно. Потом ему объяснили: хромота только от привычки, надо отучаться. Теперь давай вместе работать над этим.

И ведь отучился! Еще одна пациентка, перенесшая тяжелую операцию, никак не могла поверить, что можно вернуться к нормальной походке. Ей дали в руку чемодан с двумя кирпичами и попросили не ронять его. Внимание было отвлечено, и походка стала нормальной. Конечно, потом последовало обучение и закрепление правильного навыка. Важно, что человек понял: не болезнь всему виной, а неправильная привычка, закрепившаяся в сознании.

Тысяча пациентов прошла по исследовательской дорожке множество раз. В процессе работы с ними у Илги родилось немало интересных предложений по управлению реабилитацией, по улучшению методики лечебной физкультуры. Все методы разработки правильных движений должны строиться с учетом не только биомеханических особенностей человека вообще, а их конкретных проявлений у данного больного.

Этот большой труд по обследованию тысячи пациентов наконец был завершен. И только тогда Илга стала писать научную работу под названием «Биомеханические принципы управления периодом реабилитации».

Еще нет точных подсчетов, но уже сейчас ясно, что при обучении ходьбе с помощью электроихнографа значительно сокращается период реабилитации после травм, а также ортопедических операций и болезней, в результате которых утрачивается навык правильного движения.

«Мы научная лаборатория, а не кабинет лечебной физкультуры, - говорит X. Янсон. - Дело центров реабилитации, лечебно-физкультурных диспансеров - взять на вооружение методику обучения правильной ходьбе». Кстати, обучение возможно и необходимо не только для больных. Одну из пяти сделанных рижанами «дорожек» - так коротко называют ЭКИГи в лаборатории - приобрел Институт физкультуры в Москве. Для тренировки и обучения спортсменов. Это, конечно, совсем другая задача. И дорожка там не в десять, а в тридцать метров длиной - спортсменам нужен иной размах...

Дело ученого - найти и разработать идею. В том, как это сделала Илга Вилка, проявилась такая серьезность подхода, глубина научной концепции, что в лаборатории признали единодушно: столь полной работы не сделал больше никто. «За разработку и внедрение биомеханического принципа управления периодом реабилитации» Илга Вилка удостоена премии Ленинского комсомола.

Сейчас Илге Карловне, как уважительно называют своего депутата районного Совета избиратели, тридцать четыре года. Научный работник, физиолог-экспериментатор. Мать семилетней Линды. Жена инженера Яниса Вилкса. Заботливая дочь. Общественные обязанности не только депутатские.

Немалая ноша. Но так и должно быть в пору зрелости. На лице порой тень усталости. «Мне иногда кажется, - сказала она однажды, - что мне много-много лет». Но этим словам изо всех сил противоречат Илгины глаза: застенчиво-доброжелательные, пытливые, мгновенно вспыхивающие радостью или гневом. Глянут они на вас - и становится ясно, что мир прекрасен и принимать его нужно всерьез. Ведь мы пришли в него затем, чтобы его улучшить.

Именно так рассуждает молодость, которая никогда не была только паспортным понятием, - молодость души.