Маршрутами ириса

Коснемся совершенно интересных тем иридологии и хиромантии (в современном прочтении - дерматоглифики), так же, а, может быть, еще решительнее объявляемых лжеучениями. Но здесь несколько иная ситуация.

Относительно астрологии, алхимии, идей флогистона и вечного двигателя все ясно, и приговор однозначен: имея оправдания в прошлом, они оборачиваются лженаукой, едва их пытаются вернуть в прежних неограниченных правах. Но не так просто решается вопрос с иридологией и дерматоглификой.

Конечно, и на этой ниве прорастают сомнительные сорта, подвизаются околонаучные силы (впрочем, как и в любой, даже вполне незапятнанной науке). Однако условия для их разгула здесь получше, потому что больше неясности и больше пунктов, нуждающихся в уточнении на основе лабораторной и теоретической работы, поскольку знания усложнились, и наука вышла к тончайшим, деликатным структурам вещества. Собственно, ни у астрономии, ни у других с такою же судьбою научных дисциплин смутных точек практически теперь нет: все либо отошло науке, вобравшей ценные завоевания прежней мысли, либо ушло в отвалы лженауки. А вот в иридологии и дерматоглифике немало расплывчатых пятен, из коих могут вырасти как вполне научные теории, так и околонаучные спекуляции.

Но предъявим наконец "виновников". Иридология зародилась как искусство распознавания болезней по состояниям радужной оболочки глаза. Ирида - слово древнее. Греки нарекли им богиню радуги. Имя богини и взяли для обозначения цветного ободка, окружающего зрачок, назвав его ирисом, а потом еще раз взяли, чтобы выражать искусство диагностики.

Уже египтяне пытались, как повествует извлеченный из саркофага папирус, угадывать болезни по глазам, не измеряя ни пульса, ни частоты дыхания, вообще не предприняв каких-либо обследований. Донеслись сведения, что и в древней Индии, а позднее в средневековой Европе также умели определять болезни по изменению глаз.

Однако все это вплоть до середины XIX столетия находилось на уровне полукустарных упражнений и передавалось изустно от одного умельца к другому в обход научной медицины. И вот наступил буквально взрыв интереса к иридологии.

Венгерский врач И. Пекцели, работавший тогда в хирургическом госпитале, обратил внимание на то, что разным участкам тела и органам соответствуют в радужной оболочке определенные сегменты. Он собрал много фактов, указывающих на такое соответствие, тщательно взвесил их и в 1866 году опубликовал книгу "Открытие в области природы и искусство лечения". В ней и были предложены неслыханные в мировой медицине "топографические" карты распределения по ирису точек, представляющих, по мнению автора, те или иные органы и зоны тела.

Книга вызвала бурю негодования. Последовала масса протестов. Но объявились и поклонники, число которых быстро нарастало и ныне достигло уже десятков тысяч. Зашел вопрос об организационных формах этого движения. Сейчас иридологи сплотились вокруг международной ассоциации, а в 1980 году в Париже провели свой конгресс и в том же году конференцию в Чехословакии. Издается специальный журнал, выходят многие монографии.

И уж совсем неслыханно: "крамолу" обнаружили в нашей стране. Взгляды иридологов разделяют и развивают ряд советских ученых. Это - академик З. Алиева, профессора Ф. Ромашов и Н. Шульгина, доктор медицинских наук Е. Вельховер, другие. Признанными центрами иридологии в Союзе являются медицинский факультет университета Дружбы народов имени П. Лумумбы, Центральный институт усовершенствования врачей, НИИ гастроэнтерологии. В начале 90-х годов планируется первая Всесоюзная конференция иридологов.

Обратимся, однако, к самому содержанию "ереси". По современным представлениям, глаз есть часть мозга, которая в эволюционном движении живой субстанции была вынесена на периферию, образовав сей уникальный орган. Поскольку мозг собирает сигналы от всех "подразделений" тела, поступают они и в глаз, отражаясь на его ирисе. Поэтому радужная оболочка - это своего рода пульт, на "панелях" которого записаны все внутренние состояния (недаром глаз называют человеческим организмом в миниатюре).

Любое заболевание проходит стадию, которая хотя и не заявляет о себе болевыми или дискомфортными ощущениями, но сообщения о которой все же поступают в мозг, а, значит, доводятся и до сведения ириса, запечатлеваясь отметками в его структурах. Это позволяет, располагая "топографическими съемками" (представительства органов) на радужке, распознавать едва обозначившееся недомогание и в самом зародыше гасить пожар. Специалисты считают, что точность диагноза достаточно высока, особенно в случае таких болезней, как стенокардия, инфаркт, острый холецистит, язва желудка. На радужной оболочке появляется след и от травм.

Конечно, многое остается еще тайной. И первая тайна в том, каким образом на крошечной площади ириса располагается столь внушительное представительство всей массы внутренних органов. Не более ясен и механизм перевода в радужку информации о состоянии тела. Беспокоят другие вопросы, например, как проводить диагностирование, какие наладить приборы и т. п.?

Недоговоренности и смутные места плодят недоверие к иридологии, которую - в силу этого - порой также относят к разделу оккультных знаний. Всю разницу находят в том лишь, что, дескать, она лучше других приспособилась к современной медицине, обросла наукообразной терминологией, кое-что позаимствовала из методики обследования, словом, приняла благопристойный вид.

Не станем обходить острых мест. Известен факт. В 70-е годы провели своеобразное состязание. Трем иридологам и трем специалистам по глазным болезням предъявили увеличенные цветные снимки глаз 95 здоровых и 48 больных с точно установленным (но, естественно, неизвестным участвующим в эксперименте врачам) диагнозом - поражение почек. Была высказана просьба - определить, кто есть кто. В итоге те и другие примерно с одинаковым успехом (при вероятности, не превышающей частоту случайных угадываний) отделили больных от здоровых. Получается, что особых преимуществ у иридологов перед офтальмологами нет. Ведь если учесть, что иридологи специально подготовлены для диагностирования заболеваний на основе состояний ириса, они должны были бы показать и лучшие результаты, чем просто глазные врачи, не владеющие этим методом. А получилось, что их шансы равны.

Но как бы то ни было, иридодиагностика набирает скорость и все увереннее входит в медицинскую практику. Пока лишь на уровне распознавания болезней. Однако наиболее решительные ее энтузиасты заглядывают глубже, помышляя и о возможности лечения на основе иридологии. Логика проста. Если "заплатки" на радужке - это следы идущих от больного органа воздействий, почему бы ситуацию не обернуть и, подобранным способом обрабатывая следы-"заплатки", повлиять на первоисточник - соответствующий больной орган? Профессор Ф. Ромашов, например, подобный лечебный шаг не исключает.

Вполне допустимо, что диагностика по ирису в самом деле переживает такую же пору детства, какую алхимия, астрология и другие в том ряду пережили в стародавние времена. Может статься, что когда-нибудь иридология, сбросив наносное, ошибочное (что ее, увы, сопровождает), войдет в науку полноценной ветвью. Но просматривается и альтернатива: установка иридологии - это заблуждение, от которого нет ходов к точному знанию.

Однако в любом случае в настоящее время несправедливо иридологов безоговорочно и поголовно называть лжеучеными, поскольку не доказано, что принципиальные установки их учения ложны. Здесь та же ситуация, как, скажем, в астрологии и алхимии. Если последователи не замешаны в подлоге, искажении фактов и т. п. делах, их несправедливо обвинять в лжеучености.

Отметим, что направление иридологии одобрено Министерством здравоохранения СССР как вполне равноправное другим лечебным занятиям.