"Вторичная наука"

Сильным пополнением лженаучного корпуса являются дельцы-умельцы снимать навар с чужих работ. То речь о мастерах, владеющих методологией плагиата. По прямому назначению, это - присвоение, а если говорить терминами гласности, то кража чужих работ и их публикация под другим, то есть собственным, именем. Словом, в ученой среде тоже прорезались свои "несуны", обирающие честных исследователей.

Вообще-то говоря, работа "чистая" в том смысле, что плагиат не допускает искажения фактов, подтасовки, ничего, что оговаривало бы истину. Почему же такие умения объявляем лженаукой? Все по той же статье: потому, что авторство получено нечестным путем, хотя то, что взято, безупречно. То есть создается, по выражению академика Д. Лихачева, "вторичная наука": не ложная, не ошибочная, но бесполезная в том смысле, что силы, затраченные на это вторичное добывание знаний, отданы впустую.

Не станем склонять закордонных любителей чужой славы. Нам есть что показать своего, домотканого.

В 1982 году в медицинскую академию вошел членом-корреспондентом профессор Б. О. Комаров, тогдашний директор Московского НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Но уже через три года его срочным порядком (можно сказать, "по скорой") с работы увозят. Свое пребывание у власти сей директор провел с умом; он систематически присваивал труды подчиненных, а с теми, кто "не присваивался"... Вы же сами знаете, что происходит с "теми".

Мы поднимаемся здесь на гребень морально-этических осуждений, дающих все основания определять подобную "инициативу" как проявление лженауки, хотя, повторимся, с чисто гносеологической (теоретико-познавательной), то есть внутринаучной, позиции тут извращений истины нет. Не оттого ли Б. Комаров, допустивший такой аморальный поступок, в ученом звании члена-корреспондента остался, уцелел. Разве не странно? Нравственно осуждаемое проходит безнаказанно, когда оно касается научной квалификации. А еще более странно, когда узнаем, что на выборах медицинской академии как раз в означенные годы не получили звания академиков ученые мировой огласки и высокой нравственной репутации - Н. Амосов. Г. Илизаров, С. Федоров.

Похожие истории с таким же гладким для лжеученых исходом прошли и через другие академии. Например, в Украинской сельскохозяйственной академии сразу "открыто" несколько имен, которые, создавая свои кандидатские и докторские сочинения, не пренебрегли плагиатом. Впереди шли ректор В. Юрчишин, секретарь парткома В. Ключников, равно как и сменившие первого - А. Жадан, а второго - Ю. Гапусенко.

Как и в событиях с Б. Комаровым, хотя плагиат был доказан и признан, лжеученые с Украины, приняв должностные и партийные укоры, все остались при своих ученых регалиях. Коллегия ВАК СССР, показав пример сострадания к махинаторам, сохранила им "в порядке исключения" (?) полученные столь окольным путем ученые степени.

Так же коллективную страсть к плагиату показали сотрудники Института проблем прочности Академии наук Украинской ССР. И здесь помечены крупные фигуры: академики, члены-корреспонденты, как и рангом поскромнее. Сам директор (теперь тоже бывший), академик Г. С. Писаренко, явил пример "прилежного" один к одному переписывания чужих работ. И что же на финише? Все плагиаторы продолжают ходить в прежних званиях и остаются, кроме Г. Писаренко, в прежних руководящих креслах.

Возможно, читатель отметил, почему вся фактическая ткань нанизывается на академии? Признаться, нас и самих угнетает этот вопрос. Подтвердим: материал не подбирался специально. Хотелось бы для большей убедительности и достижения более высокой репрезентативности вывода выйти и в другие ветви науки, скажем, к вузовским коллегам. Не получается. Мы попросту не столкнулись там со столь ярким и массовым, коллективным плагиатом. То есть выборка, если о ней и можно было бы говорить, проведена пропорционально и статистически корректна.

Приходится принять, что плагиат сильнее всего "покосил" академические ряды. И уж если отвечать на коварный вопрос, почему, то имеем сказать следующее. Решающая масса вузовского коллектива - студенты, в динамичной смене поколений которых и скрыта гарантия против застоя, конформизма, самоубаюкивания, поражающих неустойчивую часть науки, подготавливая ее к нравственной эрозии. Определенно, встречайся Комаров, Юрчишин, Писаренко и похожие на них repo?i скандальных хроник систематически, ежедневно со студенческой аудиторией, будь у нее на виду подотчетно, едва ли они отважились бы так крупно играть. Студенчество - независимое племя, пришло да уйдет, окончив вуз. Не то что академический сотрудник, приданный и преданный своему руководству.

Вообще ротация кадровых сил в высшей школе налажена, можем сказать, круглосуточно в отличие от академии, которая, не имея собственного студента, встречаясь : с ним лишь эпизодически и заимствуя его из того же вуза, ограничена в формировании молодой смены по желаемым образцам. Поэтому академии стареют - университеты не успевают постареть.

Повсюду в мире ведущим очагом науки является университетская наука. В нашей же стране исторически В сложилась и поддерживается ситуация в пользу академии. Однако не потому, что она действительно от природы ведет первую скрипку, а лишь по причине финансовых, материальных и иных предпочтений, отдаваемых ей перед вузами. Во всех странах академическое звание- лишь почетный знак выделения заслуг, никак не оплачиваемый. Только в СССР да в Испании это звание приносит владельцу еще и денежный приплод (а государству - расход). Хуже того, мы изобрели совершенно уникальную систему выборов в академики: не просто и не прежде всего по научным заслугам, а в соответствии с занимаемой должностью в структурах академии (директора академических институтов, члены президиума и т. п.). Человеку со стороны сюда трудно пробиться, будь он даже выдающимся ученым.

Автоматическая привилегия должности на получение звания весьма чревата. Она делает ученого звеном иерархической лесенки в административной системе, соответственно "подсказывая", как себя держать, чтобы успешно идти по ее ступеням. Конечно, настоящий ученый и в этих условиях сохранит лицо. Однако часто администратором становится особо и не "обремененный" ученостью. Но, получая вслед за местом высоко ранжированную ученую степень, такой человек, чтобы оправдывать свое почетное назначение, бьется что-то предпринять. И если у него недостает творческих способностей, он - при отсутствии нужных нравственных устоев - и заступает на бесчестную дорожку. Для морально зыбких натур открывается перспектива создавать себе дутый авторитет, а в "исключительных случаях" не гнушаться и плагиатом.

'Вторичная наука'

Рядом с традиционными, так сказать, классическими формами плагиата ныне прорастают более завуалированные, респектабельные. Скажем, "плагиат-соавторство". Им грешат заведующие, руководители, различного покроя контролеры и эксперты, без визы которых не проходит ни одно решение. Дело простое: шеф выложил (или благословил) тему, бросил идею. Как же обойти его, даже если в конкретной разработке он не участвовал? А сколько соавторов приносит внедрение!

Так удлиняются списки соискателей, лауреатов, победителей. В 1980 году Ленинскую премию за открытие новой элементарной частицы разделили 96 человек* Одна статья, вышедшая в те же годы из недр Европейского центра ядерных исследований (ЦЕРН), была подписана коллективом в 300 имен. По этому случаю шутили: список авторов оказался длиннее текста статьи.

Конечно, такие фамильные ряды прежде всего говорят о развороте коллективных исследований, когда группы в сотню человек уже не редкость и планируются (в том же ЦЕРН) "соединения" по 300-400 участников. Вместе с тем не исключено, что в эти шеренги вовлекаются, а точнее, просачиваются не только прямые исполнители, но и "примкнувшие":'те, кто держит административно-командные, контролирующие, "экспертно-несущие" и т. д. посты.

Мошенничеством дышит и такой оригинальный ход, как "обращенный плагиат". Он выполняется таким путем. Мошенник присматривает какого-либо умершего уже ученого (желательно посолиднее), пишет работу, а потом объявляет, будто эта работа выполнена указанным крупным ученым. Спросите, какой резон? Что это дает? А то дает, что фальсификатор-лжеученый собирает славу первооткрывателя ранее якобы неизвестного творения. Конечно, чужой ум всегда спасенье, когда нет своего. Оттого и тревожит имена ушедших, чтобы рельефнее смотреться в лучах их величия.

Дорогу этому виду плагиата показал еще Д. Макферсон, шотландский писатель XVIII столетия. Собственную обработку древнекельтских сказаний он приписал легендарному барду Оссиану, жившему в III веке. А вот уже в наши дни "следопыт" А. Иванчиков в поисках золотой удачи решается тоже ставить по-крупному. Он сочиняет, выдумывает дневник большого ученого и путешественника Н. Миклухо-Маклая (будто бы утерянный), а затем провозглашает, что якобы он, А. Иванчиков, обнаружил пропажу и разносит весть по всем континентам.

Слава первооткрывателя лишила, как видно, сна и работника московского исторического музея А. Афанасьева. Совсем недавно, в 1987 году, он находит, как ему почудилось, новое, ранее неизвестное стихотворение А. Пушкина "Кокетка". Что и говорить, радость выходит из берегов. Тут же, без промедления, организуется скоротечная экспертиза, которая, проведя идентификацию -автографов, решает задачу в пользу Пушкина, то есть... Афанасьева. Увы! Более ответственная "диагностика" текста показала, что автор стихотворения - известный литератор И. Панаев и опубликовано оно еще при жизни А. Пушкина, в 1823 году.

Конечно, мы не ставим А. Афанасьева на одну линию с А. Иванчиковым, вершившим обман сознательно. Но все же их упоминание в одной связке заслужено. Кому, как не сотруднику музея, знать, что поверхностное, недостаточно всестороннее изучение подлинности документа- почва для появления ошибок. К тому же бьет в лицо элементарное незнание литературного наследия, но незнание согласно правовой норме не освобождает от ответственности за содеянное.

Были предъявлены некоторые типичные фигуры лженауки. Убеждаемся, что нужны усилия, порой годы и годы, чтобы под личиной исследователя распознать притаившегося лжеученого. Но здесь по крайней мере с определениями ясно: после контрольных проб сразу видно, с кем имеешь дело. Труднее, когда такого стопроцентного "состава преступления" нет.