Достигнуть желаемого

Достигнуть желаемого

Одна из главных особенностей науки сегодняшней Эстонии - молодость. Средний возраст ученых и инженерно-технических работников равняется 35 годам. Среди 6 тысяч представителей эстонской науки 2500 - молодые ученые. На заводах и фабриках республики трудятся 18 тысяч молодых инженеров и техников. Они успешно внедряют в промышленность достижения науки, что способствует повышению производительности труда и развитию самого производства.

Многие открытия ныне рождаются на стыке наук. И потому молодые ученые Эстонии успешно овладевают смежными специальностями, а в творческих коллективах - лабораториях, конструкторских бюро - сотрудничают физики, медики, биологи и математики.

...Позеленевшие медные часы на башне городской ратуши Тарту пробили восемь. Город уже проснулся. От утреннего ветра зашумели деревья Ботанического сада. Над черепичными крышами закурились дымки, открылись первые кафе. Около ажурного моста через быструю реку Эмайыги застыли в ожидании клева всегдашние рыболовы. В это время на улице Тийге, как обычно, появляется молодой, высокий, чуть сутулый человек с бородкой и спешит к автобусной остановке. За окном автобуса быстро мелькают старые кварталы, позади остается высокое здание ратуши с зеленоватым шпилем, черепичные крыши домов средневекового центра Тарту. Автобус ныряет под железнодорожный мост и выезжает на прямую как стрела улицу Рия. Старый город кончился, вдоль дороги за зеленью садов спрятались изящные современные дома. Вокруг каждого образцовый порядок: щебень и асфальт на дорожках, аккуратно подрезанные кусты, за невысоким забором ухо женный сад.

Автобус замедляет ход и останавливается рядом с золотистым полем, на котором повсюду видны небольшие скирды. На границе убранного поля и зеленой травы расположился пятиэтажный, отделанный белоснежным камнем корпус Института физики Эстонской академии наук. Молодой человек проходит мимо дверей, за которыми монотонно жужжат ЭВМ, и отворяет дверь с надписью: "П. М. Саари, зав. сектором спектроскопии кристаллов". Так начинается рабочий день одного из многих молодых эстонских ученых, чья биография типична для целого поколения людей, родившихся уже при Советской власти. Пэтеру Саари 33 года. И он не только руководит лабораторией, но является преподавателем Тартуского государственного университета. Как сложилась его жизнь, каким был его "путь наверх", к высотам науки, к гражданской зрелости?

Начинался этот путь в другом городе, не менее прославленном, чем Тарту.

П. Саари родился в Таллине, в семье школьного учителя. Шел 1945 год. Жители столицы Эстонии, как и многих других городов и сел республики, восстанавливали разрушенные дома, заводы, фабрики, налаживали мирную жизнь. Это была новая жизнь, в которой эстонцы по-настоящему почувствовали себя хозяевами собственной земли. Именно для них, тружеников, строились дома, открывались бесплатные больницы, школы.

Пэтер рос, как и все дети послевоенной Эстонии: днем ходил в школу, помогал матери по хозяйству, а в свободное время играл в разведчиков, в партизан, бегал с друзьями по гулким городским проулкам, смотрел с крепостной стены старого города на военные корабли в порту. Часто садились они с отцом у окна, зарывались в старые книги, рассматривали альбомы с марками. Однажды из старого альбома выпал пожелтевший листок - это была случайно уцелевшая буржуазная газета "Ваба маа". В опубликованной там статье говорилось о том, как в пяти-шести километрах от центра города, на крупных заводах Беккера и Русско-Балтийском, трудились тысячи рабочих. А далее следовало красноречивое признание: "Если сейчас бросить взгляд на более крупный Русско-Балтийский завод, можно увидеть, что от большого предприятия осталась лишь тень. Причалы и молы развалились, вода размыла их каменную кладку. Постройки на молах валятся набок... Подъемные краны стоят с опущенными головами. Такая же участь постигла и другие предприятия. На заводе Вольта, где работало 2000 человек, осталось 200, опустели цехи крупнейшей в Европе "Кренгольмской мануфактуры..."

Отец помнил этот случай - тогда многие родители его учеников остались без работы. Для самого же Пэтера все это казалось далекой историей. И в его жизни ничто не напоминало о подобном прошлом.

При Советской власти Эстония развивалась стремительно, менялась буквально на глазах. В 1955 году выпуск промышленной продукции превысил довоенный в 6,7 раза, в 1965-м - в 18 раз. Эстония славится такими отраслями, как приборостроение, торфяная промышленность, сланцеперерабатывающая промышленность, химия, животноводство, энергетика. Сейчас эстонские предприятия за 20 дней производят столько продукции, сколько за весь 1940 год. Научно-технический прогресс в республике был бы, однако, немыслим без современной науки. После войны в республике возникли институты: политехнический и кибернетики в Таллине, физический в Тарту, многие лаборатории, конструкторские бюро, строились энергетический гигант в Кохтла-Ярве, Маардуский химический завод, гигантские сельскохозяйственные комплексы.

Дома юный Пэтер не раз слышал о том, как увлекательна наука, какую радость и пользу людям может принести деятельность ученого. И незаметно, но неуклонно усиливался его интерес, его тяга к науке. Как известно, путь к любимому делу часто бывает труден. И не только потому, что приходится преодолевать всякого рода препятствия, но и потому, что молодому человеку не всегда бывает просто определить свое место в жизни. В этом смысле Пэтеру повезло - у него колебаний не было. Со школьной скамьи его интересовала физика. Любовь к физике, очевидно, привил ему отец, преподаватель этого предмета и большой его знаток.

Отец воспитал в нем и трудолюбие, умение терпеливо проверять принятое решение, аккуратность и настойчивость.

В школе Пэтер занимался в кружке физики, ходил он и в политехнический институт, в Институт кибернетики, знакомился с молодыми исследователями, даже участвовал в дискуссиях. Он пытался разобраться в лавине научных теорий и гипотез, понять основные направления современной науки и найти свое место в ней. Тогда же он убедился, что занятия наукой требуют фундаментальных знаний и кропотливого труда. А то было время бурного развития физики, космической техники, компьютеров, лазеров, время, когда новые теории М. Планка, Н. Бора, А. Эйнштейна начали давать практический выход.

Пэтер закончил среднюю школу с серебряной медалью, подал документы в Тартуский государственный университет и, сдав экзамены на "отлично", поступил на теоретическое отделение физико-математического факультета. Так П. Саари стал членом одного из отрядов эстонской молодежи - студенческого.

А отряд этот был весьма внушительным - численность юношей и девушек, ежедневно заполнявших аудитории вузов республики, за годы Советской власти выросла почти в восемь раз! В буржуазной Эстонии далеко не каждый молодой человек даже из семьи среднего достатка мог стать студентом, а уж о малосостоятельных и говорить нечего.

Итак, начался новый этап в жизни, о котором сейчас П. Саари вспоминает как об одном из самых интересных, напряженных и счастливых. Именно там, в стенах прославленного университета, он сформировался как ученый.

В путеводителе по Эстонии о Тарту сказано следующее: "Второй по величине город Эстонии - Тарту - является одним из древнейших городов во всей Прибалтике. Он основан в 1030 году. Здесь размещается государственный университет, один из старейших в Советском Союзе, Эстонская сельскохозяйственная академия, ряд научных учреждений. Тарту по праву называют студенческим молодежным городом".

Научные центры, возникающие среди лесов и полей, вдалеке от больших и шумных городов, - изобретение не сегодняшнего дня. "Секрет" был известен еще в средние века, когда университеты создавались в небольших провинциальных городках, в которых уединялись от мирской суеты многие ученые. Тартуский университет принес славу старинному городу, став центром культурной и научной жизни. В нем работали выдающиеся ученые. Математику преподавали учитель Н. Лобачевского - М. Бартелье, один из основоположников дифференциальной геометрии - К. Зенф; основоположник теории абстрактных алгебр - Г. Молин. С ним связана деятельность Б. Якоби - электротехника, изобретателя первого в мире практического электродвигателя, исследователя электромагнитов и конструктора телеграфных аппаратов; А. Садовского - создателя теории непосредственного превращения энергии световых лучей в механическую работу; А. Эттингена - одного из первых биофизиков в мире; ботаника К. Ледебура; биолога А. Северцева; метеоролога Ф. Кемца; специалиста по сейсмометрии Г. Левицкого; В. Струве - почетного члена Петербургской академии наук, автора классических работ по астрометрии, ставшего впоследствии первым директором Пулковской обсерватории. Воспитанники ТГУ были директорами обсерваторий в Пулкове, Киеве, Вильнюсе, Харькове, Лейпциге, Вроцлаве.

Сегодня в Тарту трудятся известные всей стране биологи, физики, астрономы, литературоведы. Над важнейшими для народного хозяйства темами работают ученые Ботанического сада, Вычислительного центра, Института физики, Института биологии, многих университетских СКБ и лабораторий.

В университете П. Саари сразу же попал в трудовую и творческую атмосферу молодежного научного центра. Студенческие конференции, слеты, симпозиумы, семинары, на которых собираются молодые ученые, в том числе и зарубежные, к тому времени стали доброй традицией студенческого города. Пэтер уже на первом курсе университета активно включается в работу студенческого научного общества. Здесь же он познакомился с молодыми исследователями из вузов Эстонии и других союзных республик. Контакты с лабораториями Института кибернетики, политехнического института в Таллине, установленные еще в студенческое время, он поддерживает до сих пор.

Стать настоящим исследователем было совсем не просто. Прежде чем начать самостоятельную работу, нужно усвоить огромную массу материала, выбрать научную проблему, решение которой станет делом жизни. Пэтер с благодарностью вспоминает слова своего учителя академика К. Ребане: "Следует давать простор мышлению, видеть границы своих возможностей и ставить задачи на самом "краю" этих границ". Именно академик развил в П. Саари способности исследователя, помог ему найти себя в сложном мире современной науки.

Уже в первых самостоятельных экспериментах его наставник разглядел "почерк" настоящего исследователя. Пэтер никогда не успокаивался на достигнутом, повторял одни и те же опыты сотни раз. Его упорству и трудолюбию можно было лишь поражаться.

К. Ребане заинтересовал его своей работой по люминесценции и предложил проверить одно теоретическое предположение, суть которого сводилась к тому, что явление обычной люминесценции должно сопровождаться неизвестным доселе свечением. С того времени холодное свечение все более и более увлекало Пэтера. Проблема казалась и сложной и увлекательной. Еще в 1947 году С. Вавилов писал: "В наше время нет никакого сомнения, что в рациональных устройствах стройные формы энергии, и прежде всего электрическая, могут быть почти полностью, только с небольшими потерями, превращены в свет. Это практически доказано в натриевых лампах и других люминесцентных источниках".

Прошло несколько лет, и предположение "патриарха" люминесценции сбылось. Обычные лампы накаливания, КПД которых не превышает 13 процентов, во многих случаях заменены люминесцентными. Сегодня никого уже не удивляет неоновый блеск реклам, свечение экрана телевизора, тихий, ровный свет лампы дневного света. А между тем люминесценция стала "работать" далеко не сразу.

Оказалось, что вызывается она многими причинами: солнечными и рентгеновскими лучами, трением и механическим разрушением. Холодное свечение может излучаться отдельными молекулярными центрами и передаваться этими центрами другим атомам и молекулам. При этом внутри вещества идет релаксация - распределение полученной энергии. Именно изучением процесса релаксации и занялся под руководством академика К. Ребане его ученик П. Саари.

Для успешной экспериментаторской работы нужны по крайней мере три условия: теория, которую предстоит подтвердить или опровергнуть, метод, который способен проверить эту теорию, и хорошая техника, обеспечивающая проверку. Но экспериментатор должен помнить еще об одном принципе, необходимом во всяком творческом труде. Он отражен в изящном афоризме Д. Локка: "Великое искусство научиться многому - это браться сразу за немногое".

Теория, которой руководствовался П. Саари, именуется квантовой; метод, который находился на его вооружении, называется спектральным анализом.

Тайны энергетических процессов, происходящих в микромире (а именно они интересовали Пэтера), можно изучить, лишь применяя особую тактику исследования. Ученый узнает о "поведении" молекул и атомов в веществе, о "переработке" ими энергии лишь на основе косвенных данных. Об энергетических процессах, проходящих в веществе и вызывающих люминесценцию, исследователи могут судить лишь по характеру спектра самого излучения. В этом им помогает спектральный анализ.

Все это П. Саари узнал в университете, где он к тому же приобрел не только теоретические, но и практические навыки в спектроскопии. Узнал, чтобы позднее сформулировать вопрос, ответ на который станет делом его жизни. Еще студентом он начал изучать процессы, происходившие в кристаллах в момент люминесценции. Оказалось, что она во многом определяется и свойствами самого кристалла. Кристаллическая решетка кажется нам правильной лишь на рисунках и наглядных моделях. На самом деле ее строение гораздо сложнее, и реальный кристалл поразительно далек от идеального, "модельного" собрата. В нем полно изъянов, и чаще всего в симметричных узлах решетки располагаются атомы и молекулы других, посторонних элементов. Например, в узлах кристаллов поваренной соли могут оказаться калий, железо, медь. Примесные центры в кристалле часто являются очагами возбуждения люминесценции. Они распространяют энергию дальше по всему кристаллу.

Еще С. Вавилов отмечал, что в самом явлении холодного свечения много непонятного. Одно из таких "белых пятен" заключалось в следующем: от момента, когда излучение бомбардировало вещество, возбуждая в нем атомы и молекулы, и до мгновения, когда вещество стало испускать холодное свечение, проходит какое-то время, правда, очень небольшое - всего 10-11 секунды (за это время луч солнечного света проходит всего три миллиметра!). Но что происходит в эти "потерянные" миллиардные доли секунды, когда обычная световая энергия преобразуется в холодную люминесценцию? Чем глубже П. Саари вдумывался в проблему, тем более захватывающей она ему казалась. Ведь именно за это умопомрачительно короткое время с энергией в веществе происходят никому неведомые превращения.

Часто поиски неизведанного напоминают детективный роман со своими героями, антигероями, запутанным сюжетом и неожиданными поворотами. Одним из главных антигероев в первых опытах молодого исследователя было время, ничтожно малое. Легко сказать - изучить процесс, во время которого луч света проходит несколько миллиметров. Как его измеришь? Для этого необходимо автоматизировать эксперимент, прибегнуть к помощи современной вычислительной техники.

Запутывал и сбивал "детектива" со следа и так называемый "шум". Дело в том, что любое вещество, в том числе и люминесцирующее, никогда не находится в состоянии покоя, даже в том случае, если его не возбуждает внешнее излучение. Атомы и молекулы в нем колеблются, периодически испуская кванты света. Чрезвычайно слабый поток их создает постоянный, вроде бы появляющийся ниоткуда "шум". И на его фоне невозможно выделить искомую, предсказанную академиком люминесценцию.

Чтобы избавиться от коварного "шума", П. Саари решил использовать обычный креостат, попросту термос, в котором вещество замораживалось с помощью жидкого гелия почти до абсолютного нуля. В такой момент атомы теряли подвижность и переставали самопроизвольно излучать кванты света, прекращали "шуметь"...

Годы упорной работы принесли свои плоды. Однажды в небольшой лаборатории приборы зарегистрировали неизвестное до сих пор свечение кристалла. Это не была обычная люминесценция; она подчинялась иным закономерностям. Важность открытия заключалась в том, что горячая люминесценция (так был назван новый вид свечения) являлась как бы отголоском глубинных процессов преобразования энергии в кристалле. И по ее характеристикам - интенсивности и длительности - можно судить о том, как энергия возбуждения "перерабатывалась" кристаллом.

Горячую люминесценцию, которой сейчас посвящается целый раздел в реферативных журналах и которая имеет столь большое значение для экспериментальной физики, П. Саари обнаружил, будучи еще студентом V курса ТГУ. Новое явление стало также темой диплома и кандидатской диссертации.

В 1968 году П. Саари защитил диплом и по распределению был направлен в Институт физики АН ЭССР. Институт был ему хорошо знаком - здесь он стажировался во время учебы в университете и приобрел необходимые навыки экспериментаторской работы. Именно тогда он понял, что хороший экспериментатор обязан и разбираться в сложнейшей ЭВМ, и уметь чинить простейшие приборы, словом, должен быть мастером на все руки. Поэтому, став младшим научным сотрудником института, он сразу же, без раскачки, без "акклиматизации" включился в напряженную работу. Здесь, в молодежном коллективе, уже выработалась определенная творческая манера исследований, вообще характерная для тартуской научной школы.

Этой школе свойствен исключительный интерес к методике исследований. Результаты экспериментов, как правило, в высшей степени точны и надежно выверены. И еще большой вопрос, что важнее - создать новую, пусть даже весьма необычную теорию или же досконально проверить ее на практике. И открытое П. Саари новое физическое явление - результат всесторонней проверки оригинальной теории. Но какой титанической и кропотливой проверки!

В Институте физики АН ЭССР на базе мощной техники П. Саари продолжил начатую еще в университете работу по изучению горячей люминесценции. Причем постепенно, в ходе новых экспериментов, обнаружилось, что это явление крайне распространенное. Практически все тела могут стать источником горячей люминесценции. Но это означало, что она может стать ключом к разгадке многих процессов преобразования энергии, происходящих в твердом, жидком, газообразном веществах. Однако выяснить, каковы ее особенности, можно лишь экспериментально. Этому и посвящает себя П. Саари.

По существу, каждый рабочий его день в Институте физики - день эксперимента. В большой затемненной черными шторами комнате вспыхивает ослепительно яркий свет. Он распространяется от опутанной необычными эластичными трубками-щупальцами лампы. В комнате, заставленной приборами и оплетенной проводами, трое: П. Саари, его друг и однокурсник И. Сильдос и биолог Т. Кару. Из тонкого отверстия в массивном приборе вырывается острый, как игла, фиолетовый луч света и вонзается в кристалл, погруженный в жидкий гелий. Низкая температура замораживает "внутреннюю" жизнь кристалла, убирает "шум". В кристалле энергия светового луча за 10^-12 секунды преобразуется в излучение нового качества - горячую и холодную люминесценцию.

Преобразованная энергия света проходит через систему линз и попадает в следующий прибор, отделяющий горячую люминесценцию от холодной.

"Отсортированная" горячая люминесценция через систему линз направляется в электронный фотоумножитель - прибор, выдающий электрические импульсы в соответствии с количеством фотонов - квантов света - горячей люминесценции. Умножитель посылает импульсы на ЭВМ, которая обрабатывает результаты эксперимента. И рождаются на телеэкране кривые графиков, множатся рулоны программных лент с зашифрованными результатами опытов.

Установка, включающая ЭВМ и многие измерительные приборы, - плод кропотливого труда всего коллектива лаборатории. Эксперимент, требующий огромной точности, уже сейчас во многом автоматизирован (за что П. Саари получил бронзовую медаль на ВДНХ в 1974 году). Для "руководства" экспериментом была приспособлена специальная ЭВМ, которая с молниеносной скоростью регистрирует показания приборов. Но Пэтер думает уже о полной автоматизации эксперимента.

Сотнями, тысячами опытов скоро будет управлять новая ЭВМ, над которой работают специалисты- электронщики.

Эксперименты отнимают массу времени. Часто П. Саари до поздней ночи задерживается в лаборатории. Но он человек, не замыкающийся в работе. При его четкости и организованности у него хватает времени и на многое другое. Он интересуется философией (ведет философский семинар в институте), историей, не говоря уже о теоретической физике. Широкая образованность сочетается в нем с общительностью, благожелательностью к людям. Он охотно делится своими соображениями с коллегами - и в частных беседах, и на солидных симпозиумах и конференциях (его доклад, кстати сказать, был вторым на конгрессе по люминесценции в Токио, первым - на конгрессе в Варшаве). И конечно же, его энциклопедичность помогает ему в работе. Не разбираясь в кибернетике, химии, биологии, вероятно, невозможно было бы руководить коллективом, состоящим из представителей столь разных отраслей науки.

Но не меньше помогают Пэтеру его коллеги и друзья. Сегодня трудно представить жизнь лаборатории П. Саари без его молодых помощников, представителей комсомольского актива лаборатории.

Спокойный, задумчивый Ильмо Сильдос скорее производит впечатление философа. Он и в самом деле любит размышлять о научных проблемах в самом широком плане. Ильмо родился и провел детство в деревне и с трудом привык к суете большого города. С детства он увлекался физикой, причем именно общими, теоретическими проблемами. Но получилось так, что его стихией стал эксперимент. Он, правда, завидует чистым теоретикам, которые могут позволить себе роскошь подолгу засиживаться в библиотеке.

Увы, у него, экспериментатора, не слишком много времени для чтения.

В лаборатории Ильмо занимается поисками горячей люминесценции в молекулах кислорода. На эту тему он защитил и диссертацию. Его вывод: горячая люминесценция есть практически во всех веществах, в том числе и в органических молекулах. А это уже новая страница в истории открытия, сделанного в лаборатории.

В ту же область вторгается биохимик Тиина Кару, молодая исследовательница, председатель секции точных наук Совета молодых ученых и специалистов республики. Т. Кару работает на стыке физики, химии и биологии, там, где наука о мертвой материи соприкасается с наукой о жизни. И если горячая люминесценция - своеобразный язык, который может поведать о загадочных процессах преобразования энергии, то рассказчиком способна выступать как неживая материя, так и живое вещество, - например, хлорофилл, преобразующий энергию солнца в энергию жизни. Тайны хлорофилла исследует Тиина в лаборатории спектроскопии.

Т. Кару - уроженка Тарту. Здесь она закончила среднюю школу, биологический факультет университета. После его окончания стажировалась в Москве. В секторе П. Саари она возглавляет отдел биологии, где ее коллегами являются пятеро молодых ученых.

А как председатель секции точных наук Совета молодых ученых и специалистов она своего рода связующее звено между молодыми исследователями собственной лаборатории и учеными различных институтов и лабораторий республики.

В последнее время вошли в практику научно-технические конференции молодых специалистов и молодых ученых. Для них проводятся конкурсы технического творчества, республиканские слеты.

В головных институтах республики, как правило, именно в лабораториях молодых ученых ведутся наиболее интересные и эффективные исследования.

В Таллинском политехническом институте, крупнейшем в республике, разработана новая технология порошковых твердосплавных материалов. Занималась этим лаборатория порошковых металлов под руководством молодого ученого Л. Вальдмаа.

На электротехническом заводе имени М. И. Калинина в лаборатории полупроводников, состоящей из молодежи, созданы новые сверхчувствительные силовые электроприборы.

АСУ применительно к технологическим процессам разработана в Институте кибернетики АН ЭССР в секторе управления систем; руководит работой Р. Товал, тоже молодой исследователь.

В Институте языка и литературы АН ЭССР молодые ученые из сектора вычислительных машин создали автоматизированную систему обработки лингвистического материала.

Все эти работы координировались Советом молодых ученых и специалистов Эстонии. В лаборатории П. Саари почти каждый второй исследователь - комсомолец. Сам Пэтер - заместитель председателя Совета молодых ученых и специалистов ЦК ЛКСМ Эстонии. И он прекрасно понимает, что успехи его - и не только его - лаборатории во многом зависят от уровня подготовки молодых кадров. И в этом отношении роль советов весьма заметна.

Деятельность совета разнообразна. Это и конференции по разным отраслям знаний, и семинары, и лекции, и социологические исследования, и даже археологические экспедиции. На острове Кихну, под Пярну, летом собираются обычно молодые ученые со всей Эстонии. Сюда приглашают известных художников, писателей, общественных деятелей, здесь завязываются творческие знакомства, происходит обмен мнениями, разгораются диспуты.

На подобной встрече Т. Кару рассказала однажды о своих работах, в частности о том, что проблема горячей люминесценции гораздо шире, чем раньше предполагали исследователи. Только в сборнике Всесоюзного института научно-технической информации ежемесячно выходит том названий публикаций по данной теме. Но и поныне точно неизвестно, каким образом преобразуется энергия солнечного света хлорофиллом. Таинственные превращения с солнечным светом происходят именно в самом начале процесса фотосинтеза за ничтожно малые промежутки времени. Как энергия света рассасывается (релаксируется) зеленым веществом хлорофилла? Об этом явлении, может быть, расскажет зеленый лист на "языке" горячей люминесценции.

Сообщение Т. Кару заинтересовало ученых, представителей других специальностей - химиков, ботаников, кибернетиков. И сейчас, скоординировав свои усилия, они трудятся бок о бок над решением головоломной проблемы.

...Жизнь Тарту подчиняется своим, сезонным закономерностям. Летом в городе сравнительно тихо и спокойно, людей на улицах в общем немного, даже с учетом туристов. Зато в остальные месяцы шумно и много-людно, и тогда сразу видно, что это поистине студенческий город.

С волнением переступает порог старого университета его выпускник П. Саари. Он медленно идет по знакомым коридорам, открывает дверь аудитории. Студенты-физики встают, приветствуя преподавателя, который когда-то вон за тем столом, у стены, сидел сам. Он окидывает взором своих слушателей и начинает лекцию. Он вглядывается в напряженные и пытливые глаза юношей и девушек и твердо верит, что молодое поколение проложит новые пути в науке во славу Родины, создавшей все условия для истинно свободного, творческого труда.