Строитель молекул

Строитель молекул

По выходным дням он любит облачиться во что-нибудь полегче, забрать с собой дочек и махнуть в горы. Пока дети с восторженным визгом резвятся на природе, он садится где-нибудь в стороне с видом человека, наконец-то свободного от дел. Он приваливается спиной к коряге, удачно оказавшейся рядом, напевает. Он даже отламывает сухую веточку и начинает что-то бездумно, машинально чертить на земле. Но если в эту блаженнейшую его минуту заглянуть ему через плечо, то с удивлением обнаружишь, как под прутиком появляется, например, такое:

Могут сказать: ну вот, еще один набивший оскомину образ ученого мужа не от мира сего, который путает ботинки, глядит на мир сквозь реторты и колбы и даже во сне не покидает царства формул. Ничего подобного! Когда в понедельник Едил Ергожин приходит к себе в лабораторию, все сотрудники видят по высокогорному загару шефа, что выходные он провел в туристском походе. Это во-первых. Ну а во-вторых, человечество уже уяснило, что самые деловые разговоры нередко происходят в самой неделовой обстановке. Да, мысли, идеи - неожиданные, смелые, привлекательные - подчас рождаются именно в часы отдыха, когда, казалось бы, голова должна быть свободна от них. Может быть, именно потому Едил Ергожаевич серьезно относится к досугу. Рабочее состояние мыслей - его естественное человеческое состояние. Вероятно, здесь и надо искать разгадку его личности и объяснение того факта, что три года назад заведующий лабораторией ионообменных смол ордена Трудового Красного Знамени Института химических наук Академии наук Казахской ССР 33-летний Едил Ергожаевич Ергожин блестяще защитил докторскую диссертацию, посвященную высокомолекулярным соединениям.

К слову "молодой" он относится, однако, без должного восторга или снисхождения. Для него это качество отнюдь не достоинство и, уж во всяком случае, вовсе не оправдание. Когда его самого награждают таким эпитетом, он разражается прямо-таки яростной тирадой. Суть ее такова: пора пересмотреть возрастной ценз работника науки, хватит выдавать моральные надбавки за молодость, за которой часто скрывается всего лишь затянувшаяся инфантильность. О себе же он говорит так: "Для меня молодость - это комсомольский возраст. Я основные "бабки" в своей работе подбил на исходе третьего десятка. И вообще есть такая простейшая, но вечная истина: все нужно делать вовремя".

Наблюдая за его уверенными действиями, слушая его не менее уверенную речь, можно подумать, что перед вами человек из породы "везучих", чья дорога в жизни и науке гладкая и ровная. То ли дело другие... Что ж, попробуйте скажите об этом Ергожину. Он не обидится, не оскорбится, а, вероятно, улыбнется и достанет из письменного стола маленькую светло-красную книжечку - свой первый трудовой документ. Это комсомольская путевка, по которой Талды-Курганский райком комсомола направлял выпускника средней школы колхоза "Жетису" Едила Ергожина на постоянную работу в животноводство.

Было это в 1957-м, когда Едил вернулся из Алма-Аты домой после неудачной попытки поступить в университет на химический факультет. Чуть-чуть недобрал по конкурсу. Правда, с теми же отметками и "пятерочным" школьным аттестатом его звали в другие вузы, но еще в школе он решил - только химия. Дома, однако, сесть вновь за учебники не пришлось. Старший брат, Елеусиз, единственный, заменивший отца, сказал: "Пойдешь в помощники чабана. Это еще никому не помешало стать человеком".

Зимовка, скот, выращивание молодняка, летние джайляу - обычный чабанский год. Хотя, наверное, он стоил Едилу двух, ведь трудился он за двоих! Решены все задачи во всех возможных вариантах из учебников химии, физики и математики - не зря же вез с собой на отгон целый мешок с учебниками. На экзамены провожал его теперь председатель колхоза, уговаривая: "Не поступишь - обязательно возвращайся. Доверим отару, построим дом. Работящий ты".

И он вернулся, но уже первокурсником химического факультета Казахского государственного университета имени С. М. Кирова. И с тех пор редкий год проходит, чтобы не появился Ергожин в родных краях, не навестил Нурбосына Нурхатовича, колхозного агронома, преподававшего в те годы в школе химию.

Осталось у Едила Ергожаевича в памяти, как привел их однажды учитель на экскурсию, на Текелийский свинцово-цинковый комбинат. Провел по цехам - смотрите, вот она, большая химия сегодняшнего дня. Потом вышли за проходную, и учитель сказал: "А теперь взгляните - перед вами химия завтрашнего дня". - "Где?" - удивились ребята. Перед ними горбились огромные серые отвалы отработанной породы. "Не пустая это порода. Много в ней ценных металлов спрятано. Как знать, может, кто-нибудь из вас научится их извлекать". Так популярно была изложена мысль, которая много лет спустя, одевшись в строгую научную форму, прозвучит в докторской диссертации Ергожина: "Разделение и концентрирование ионов металлов в гидрометаллургии". Потом он будет всерьез заниматься важнейшими проблемами "конструирования" полимеров, с помощью которых можно извлекать из пород редкие металлы, и за изобретение этих полимеров получит 33 авторских свидетельства.

Большой, резко очерченный лоб, жесткий, коротковатый зачес черных, с ранней проседью волос. Спокойные, широко посаженные над твердыми скулами глаза. Такие лица до сих пор принято называть простонародными. Но потому, наверное, и ощущение большой земной силы исходит от этого человека.

По роду своей научной деятельности ученый Ергожин оперирует величинами, недоступными человеческому глазу. Он совершенствует молекулы и создает новые структуры ионообменных полимеров. Но каждое из своих открытий, каждый новый полимер он словно примеривает, взвешивает и настойчиво вопрошает: "Когда начнешь работать?"

В науку сегодняшнего дня, в тишину институтских лабораторий все чаще врывается грохот заводских цехов. Восемь лет назад "пробил" Ергожин на алмаатинском электромеханическом заводе выпуск своей электродиализной опреснительной установки. Теперь завод едва успевает выполнять заказы на эту продукцию. Народное хозяйство получает большую выгоду от опреснительных установок. Сооружение не столь уж сложное, а экономия, которую оно дает, исчисляется в тысячах рублей. К примеру, недавно запустили такую установку в поселке Аккуль Джамбулской области. Специальные ионообменные мембраны опресняют воду из соленого колодца, и не нужно везти теперь питьевую воду за десяток километров.

Заводской цех

Вот Ергожин собирается в поездку по родным местам, где чабанил когда-то. Кто-кто, а уж он помнит, сколько хлопот было с водой на отгонах. Надо посоветовать директорам и председателям завести у себя в хозяйствах передвижные опреснительные установки. И не только посоветовать, но и убедить.

Такая командировка не входит в круг научных обязанностей Ергожина. Но он и не хочет замыкаться в этом кругу. В номере "Комсомольской правды", лежавшей на его письменном столе, красной чертой был отчеркнут подзаголовок статьи "Гармония природы и индустрии". После слова "индустрии" тем же красным карандашом вписано: "И науки". И невольно приходит в голову, что комсомольская путевка была для Е. Ергожина первым не только трудовым, но и научным документом. От него прямая нить к тому постановлению ЦК КП Казахстана, Президиума Верховного Совета и Совета Министров республики, которым имя Е. Ергожина занесено в Золотую книгу Почета Казахской ССР за выдающиеся успехи в выполнении заданий девятой пятилетки.

Чтобы попасть в крошечный кабинет Едила Ергожаевича, нужно пройти через всю лабораторию, окунуться в ее шумы. Вы услышите добродушное гудение вытяжных шкафов, бульканье воды, потрескивание горелок. В нашем сознании под влиянием кинофильмов и научно-популярной литературы уже отпечатался некий стереотип лаборатории и ее непременная, одушевленная, так сказать, часть - суетящиеся, взлохмаченные кандидаты наук, которые то обреченно вышагивают из угла в угол, то вдохновенно кричат: "Эврика!"

Здесь ничего похожего. У окна парень в белом халате, за столом что-то записывают в толстые тетради две юные сотрудницы. На первый взгляд никакого особого ритма работы. Но это не так. В дверь постоянно просовывается чья-нибудь голова и произносит примерно следующее: "Едил Ергожаевич, тут такая штука вытанцовывается..." И чувствуется, как Е. Ергожин делает немалое усилие, чтобы усидеть за письменным столом. Все равно это редко удается. Но вовсе не потому, что он не доверяет коллегам или охвачен неугомонным стремлением всех поучать, заставлять делать все по-своему.

Стиль его взаимоотношений с сотрудниками ничего общего не имеет с мелочной опекой. Иное дело - роль личности в науке. А Е. Ергожин - именно такая личность, которая притягивает молодых, умных, талантливых, вокруг которой создается особый климат - атмосфера благожелательности и в то же время взыскательного отношения к себе, своим возможностям.

Едил Ергожаевич и не мыслит иных отношений в научном коллективе. Он по себе знает, как важно с самого начала пути в науке пройти ШКОЛУ - пусть не отмеченную печатью мировой известности или принципиально новым направлением во взглядах; ШКОЛУ, где главный принцип можно выразить словами Герцена: "Самая возбужденность мысли есть своего рода образование: пусть даже желторотых птенцов подводят к переднему краю науки".

Едилу Ергожаевичу в этом смысле повезло в студенческие годы, когда он попал в такую атмосферу "возбужденности мысли". "Виновник" ее - Батырбек Ахметович Беремжанов, член-корреспондент АН Казахской ССР, декан химического факультета. Да, у него были свои любимчики, и он, декан, этого не скрывал. "Любимчики" допоздна засиживались в университетских лабораториях, они "приклеивались" к аспирантам и яростно выполняли любую черновую работу (если всерьез допустить, что такая существует в науке). Они на каникулы уезжали позже всех, чтобы в "читалках", по-летнему опустевших, беспрепятственно загораживаться кипами книг и журналов. В одном из таких журналов - "Макромолекуляр ревю" - через восемь лет новое поколение "любимчиков" декана Б. Беремжанова прочитает в статье американского ученого с мировым именем Джона Кесседи отзыв о Е. Ергожине как об одном из интереснейших ученых в области химии полимеров.

Признателен Е. Ергожин и своему научному наставнику и руководителю в аспирантуре и докторантуре, ныне председателю Башкирского филиала АН СССР, члену-корреспонденту АН СССР, академику АН КазССР Сагиду Рауфовичу Рафикову.

Согласитесь, одно дело вырастать в строгой обстановке "ученой" семьи, когда даже пыль старых фолиантов в отцовском кабинете способна вдохновить на научный поиск. И совсем другое - судьба Е. Ергожина, который до всего добрался сам, своим трудом, своей волей, терпением и талантом. И все-таки постоянно живет в нем ощущение долга, который необходимо вернуть. В педагогическом активе ученого сейчас восемь воспитанников - кандидатов наук. Высокое понимание своей ответственности перед молодежью, приобщение ее к науке, воспитание - словом, делом, личным примером - это ли не оплата сторицей за то, чему учили тебя самого!

У Едила Ергожаевича есть еще один дар - особая интуиция на учеников. Как правило, она его не подводит. Александра Цхая он высмотрел как-то на своих лекциях для "вечерников" в университете. Парень ему чем-то его самого в юности напомнил: лобастый, с упрямыми глазами. Разговорил, подметил в нем конструкторскую жилку, выяснил даже, что тот еще в школе авиамоделированием занимался. Позвал к себе в лабораторию. Вырос Александр из лаборантов-препараторов до старшего инженера-конструктора электродиализных установок, стал руководителем группы.

В лаборатории знают - шеф не любит вопросы насчет сроков выполнения работы. Вот типичный разговор его с сотрудником. "Вы спрашиваете, к какому числу получить результат опыта? А я хочу сначала увидеть, как вы умеете работать. Избавляйтесь от ученического трепета и учитесь выкладываться в работе, юноша!"

Однажды пришел в лабораторию парень. Голова в порядке, руки дельные. "Первичный осмотр" успокаивал. А потом... Обнаружилась какая-то червоточинка в отношениях с коллективом. Мог приврать и не прийти на работу, отказаться от своей доли вины в общей неудаче. Над собственной диссертацией между тем работал довольно успешно, хотя подчас и в ущерб лабораторным делам. "Закат" его ученой деятельности, считает Е. Ергожин, был вполне логичен.

"Уверен, - говорит Е. Ергожин, - лучшие качества, которые есть в человеке, в ученом должны обнаруживаться особенно ярко. Наука, если хотите, - как бы орудие на переднем крае нравственности, любви к людям".

По-разному складываются судьбы его учеников. Всегда, конечно, жаль отпускать их от себя, но он любит, когда уходят воспитанники на педагогическую работу. Мусрепбек Курманалиев пришел к нему в лабораторию еще на 4-м курсе университета. Е. Ергожин был руководителем его диплома, помогал в работе над диссертацией. Да и сейчас пишет ему письма в Джамбул - там Мусрепбек преподает в технологическом институте, - советует, как лучше организовать деятельность студенческого научного общества.

Сам Е. Ергожин несколько лет руководил Советом молодых ученых и специалистов ЦК ЛКСМ Казахстана. Забот у совета много - организация научно-практических конференций, конкурсов, выявление талантливой молодежи. Ведь нынче в республике трудятся свыше 700 тысяч молодых ученых и специалистов. В 1913 году высшее образование среди казахов имели 22 человека! В том же 1913-м году в Казахстане было издано... 13 книг. А за два последних года 13 молодых ученых республики стали лауреатами премии Ленинского комсомола республики в области науки и техники.

Сейчас совет возглавляет преемник Е. Ергожина старший научный сотрудник Института философии и права АН Казахской ССР, кандидат философских наук Наурузбай Мукитанов. Теперь его черед руководить, координировать, строить, доказывать, проявлять твердость и... радушие. Да, именно так: Н. Мукитанову приходится выступать в роли радушного хозяина, принимающего гостей. Гости зарываются в папки с протоколами и постановлениями, дотошно штудируют планы и задают придирчивые вопросы. Наурузбай отвечает - и отвечает не формально, а по-деловому и в то же время ярко, интересно, даже вдохновенно. И оживают сухие, бесстрастные документы, стенограммы, превращаясь в подлинные поэмы. Задач, которые призван решать совет, много, и они меняются - ведь жизнь не стоит на месте.

Повысить качество и эффективность научных исследований - вот что сегодня в повестке дня. Достичь этого можно разными путями, один из них - проблемные конференции и конкурсы. Геология, химическая промышленность, цветная металлургия, технология добычи полезных ископаемых - всем этим занимается в последнее время совет. И занимается не только на словах, пусть даже самых правильных и умных.

Совсем недавно, например, закончился конкурс на лучшую научно-исследовательскую работу, посвященную охране и рациональному использованию природных ресурсов. Ведущие ученые республики дали свои отзывы о пятидесяти пяти работах, присланных на конкурс. Лучшие из них, удостоенные первых премий, удовлетворяли самым строгим требованиям - и с научной и с практической точек зрения. Это "Пути воспроизводства лесных ресурсов Казахстанского Алтая с применением механизации" и "Бессточная система водопользования на обогатительной фабрике, перерабатывающей полиметаллические руды".

Совет давно уже завоевал популярность в широких кругах, а не только среди научно-технической молодежи. Один раз в месяц на телевизионных экранах Казахстана появляется заставка "Яблоко Ньютона" - это выходит в эфир телеклуб. Маститые ученые встречаются за "круглым столом" со студентами и отнюдь не давят на них своим авторитетом. Наоборот, они поощряют дискуссии, которые никто не ограничивает рамками жесткого сценария. Причем научные проблемы, как правило, увязываются с нравственной позицией ученого. Ведь наука изменяет не только внешний, материальный мир. Она воздействует на психологию личности и общества.

Сотни писем от людей разных профессий получает телевизионная молодежная редакция "Ровесники" после этих передач. Вот что значит цепная реакция "возбужденности мысли".

Экибастуз! Сегодня и завтра топливной энергетики нашей страны! Самый дешевый уголь, самая совершенная его разработка и добыча!

О Павлодарско-Экибастузском территориально-промышленном комплексе специально упомянуто в решениях XXV съезда КПСС. Всесоюзная ударная комсомольская стройка требует, однако, не только умелых рабочих рук, но и научной разработки перспектив. Посмотрим-ка план мероприятий совета на новый год. Один из первых пунктов - организация шефства над Павлодарско-Экибастузским промышленным комплексом. Конечно, задача эта не одного года, но, как говорится, доброе начало - половина дела.

Другой пункт плана - как бы прямой ответ на призыв Леонида Ильича Брежнева, который прозвучал в его речи на праздновании двадцатилетия казахстанской целины. Поднять вторую целину, вырастить пятидесяти-миллионную отару - такова задача, которая стоит сейчас перед овцеводами республики. Задача комплексная, и решается она с разных сторон, в разных аспектах. Один из них, притом крайне важный, - воспитание современного специалиста, не понаслышке, а по-настоящему знакомого с новейшими достижениями сельскохозяйственной техники, активно участвующего в процессе агропромышленной интеграции.

Многие комсомольско-молодежные овцеводческие бригады, созданные в Казахстане по почину комсомольцев Чубартауского района Семипалатинской области, теперь превратились в своеобразные маленькие республики труда, где люди учатся и работают, мужают и закаляются, становятся зрелыми гражданами. Но этот опыт надо изучать, обобщать, обогащать научными рекомендациями, доносить до каждого молодого коллектива, осваивающего вековые пласты "второй целины". И потому в плане совета значится: "Организовать шефство над комсомольско-молодежными животноводческими комплексами".

Еще один пункт - совсем из другой сферы. И тоже первостепенной важности дело - подготовка высококвалифицированных научных кадров. Давно замечено - и, увы, не только в Казахстане, - что людей, поступивших в аспирантуру, гораздо больше, чем успешно ее закончивших и написавших полноценную диссертацию, да еще в положенные сроки. Иными словами, нет полного "полезного выхода". В чем причина? В заниженных требованиях при подборе аспирантских кадров? В нетребовательности преподавателей? А может быть, в том, о чем писал Д. Дани в книге "Резерфорд": "Иные деятели науки, даже высокоодаренные, уподобляются человеку, ненасытно глядящему в оконное стекло ночного экспресса: оно посылает ему только его собственное отражение, и он не замечает мира, летящего мимо".

Наконец, еще одна функция совета. Ее можно назвать просветительской. Два года назад Казахская академия наук, Алма-Атинский горком комсомола и республиканский Дворец пионеров и школьников имени Гани Муратбаева объединили усилия и организовали Малую академию наук старшеклассников. Научно-практическую работу в ее шести обществах и многочисленных секциях ведут молодые ученые - химики, биологи, астрономы, филологи, юристы, географы.

Приходится "засучивать рукава" и Едилу Ергожаевичу. Он, в частности, рецензирует работы, которые приходят из разных концов республики в заочный клуб "Юный химик" при Центральной станции юных техников. Недавно увидел на одном из ребячьих альбомов адрес: "Талды-Курганская область, поселок Карабулак". Заинтересовался: земляки. Прочитал. Заинтересовался еще больше. Шутка ли: восьмиклассники Карабулакской школы думают над тем, как полнее использовать отходы в сахарном производстве. Изучив, как работает местный сахарный завод, они произвели расчеты и предложили свои выводы. Пусть во многом еще наивные, но, главное, смелые и самостоятельные. А эти качества Е. Ергожин ценить умеет.

Работа в совете дала Е. Ергожину многое, дела совета по-прежнему волнуют его. Он часто встречается с Н. Мукитановым, обсуждает темы будущих конкурсов, конференций. Едил Ергожаевич считает, что общественная работа (а работа совета именно на таких началах и строится) просто необходима ученому: она определяет его нравственные и научные ориентиры, учит находить "сверхзадачу" творчества, ясно понимать, во имя чего ты мучаешься поисками наилучших решений, не щадишь своих сил, не считаешься со временем. Впрочем, здесь необходима поправка. Время все-таки надо уметь ценить.

Мы привыкли к выражению "рабочий день". Но чего греха таить, иногда это просто астрономическое время, допустим, с 9 до 18. У Е. Ергожина рабочий день тоже начинается и заканчивается в положенные часы - в принципе он против ночных бдений (хотя, конечно, всякое бывает!). Однако плотность каждой его минуты кажется материально ощутимой.

На столе рукопись новой работы - торопит издательство.

Стопка журналов с закладками на немецком и английском - на этих языках Ергожин делает доклады на конференциях и симпозиумах за границей. Правда, сетует: "В английском пока у меня с разговорной речью слабовато".

И рядом с откидным календарем-еженедельником - книжка партийного активиста, спутник партгрупорга. Два года Едил Ергожаевич избирался секретарем партийной организации института.

Такова разнообразная, насыщенная - и кто сказал, что легкая - жизнь. Жизнь, в которой талант и воля идут рука об руку, в которой велика мера ответственности за все, что вокруг - в родной лаборатории, в родной республике, в родной стране!?