В последнее время на страницах печати все чаще раздаются голоса о том, что в поэзии якобы наметился спад. Вот и Евгений Евтушенко по телевидению во всеуслышание заявил недавно, что не видит хороших поэтов сегодня. Так ли уж действительно обеднела современная поэзия и нет новых интересных имен, с которыми читатели познакомятся в ближайшее время? (Головин Юрий, 25 лет)

На этот вопрос отвечает поэт, редактор альманаха "Поэзия" Геннадий Красников.

Не о спаде в поэзии следует говорить сегодня, а об уменьшении интереса к стихам. Прошел поэтический бум, начавшийся в шестидесятые годы - во времена так называемой "эстрадной" поэзии. И это нормально, ничего ужасного здесь нет. Просто - когда поэты говорили несколько форсированным голосом, разрабатывая не столько поэтические темы, сколько социальные, остропублицистические - и читателей у них было больше, как больше их, скажем, у газеты, чем у книги. Во всяком случае, темы эти, острота социальная преобладали в творчестве многих поэтов и не могли не привлекать к себе. Явление это редкое, может быть, даже единственное в своем роде во всей мировой литературе и потому - временное, возникающее и исчезающее на глазах одного поколения. Функцию той шумной "эстрадности" взяли сегодня на себя многочисленные вокально-инструментальные ансамбли, рок-группы... Несмотря на невысокий художественный уровень большинства из них, аудитории они собирают огромные. И эта аудитория уже требует издания сборников своих кумиров - многочисленных авторов полуграмотных текстов, примитивно-доступные сочинения новоявленных бардов. Обольщаться не следует ни тем, кто собирал стадионы в шестидесятые годы, ни тем, кому рукоплещут сегодня... Во всем мире поэтические вечера, как правило, являются камерными: 50-60 слушателей, не более... Тиражи книг - в других странах, как и у нас до бума - весьма скромные. Даже у самых хороших поэтов. Таким образом, нынешняя ситуация нормальная, она объективно показывает не "уровень" поэзии, а количество настоящих ценителей поэзии, которых всегда было мало (на что еще Пушкин сетовал в свое время...).

Кто же и с чем приходит сегодня в поэзию?

На мой взгляд, и в старшем, и в среднем, и в молодом поколении сейчас немало талантливых, прекрасных поэтов. Они не всегда широко известны, а порою и вовсе незнакомы, так как к ним не очень внимательны пресса, телевидение, радио. Да и критики наши часто спохватываются, когда поэта уже нет в живых, а при жизни они удивительно талантливо равнодушны к тем, кто работает вдали от шума, от стадионов и заграничных вояжей. Их не отмечают премиями, но зато они отмечены высшим знаком - талантом и неповторимым взглядом на мир. Мне жаль, что читатели плохо знают творчество Николая Тряпкина, Виктора Кочеткова, Анатолия Чикова, Виктора Пахомова, Николая Карпова, Натальи Буровой, Татьяны Сырыщевой, Александра Балина, Льва Смирнова, Ивана Киуру и других талантливых поэтов. Но талант прекрасен тем, что он радует людей и через годы вопреки всем трудностям и преградам!

Поэты, которых мы представляем сегодня в этом разделе, принадлежат к молодому поколению. Они не так давно вошли в литературу и по-своему заметно выделились среди ровесников.

Николай Дмитриев - лирик, продолжающий традиции русской поэзии, идущие от Некрасова, Есенина, Рубцова...

Григорий Калюжный - поэт немедленного действия, публицистически и философски осмысливающий всю переменчивость и трагичность современного мира. Сам несущий в себе эту трагичность, Калюжный определяет для себя цель творчества как спасение Человека и Земли от гибели.

Анатолий Тепляшин - поэт философского склада, думающий о своем поколении, ищущий ответы на самые трудные и горькие вопросы современности, нашей истории. Его жестковатый, медлительный стих несет в себе напряженную работу мысли, души.

Александр Макаров - живет и трудится в тамбовской деревне. Но его творчество отнюдь не провинциально, так как подлинная духовность всегда является центром мира. Живя на земле, Макаров хорошо знает цену труда, хлеба, человеческой доброты и мудрости, а значит, и цену слова.

За пределами этой подборки оказались имена молодых поэтов - Ольги Ермолаевой, Ивана Жданова, Марины Кудимовой, Геннадия Касмынина, Виктора Гаврилина, Нины Красновой, Надежды Мирошниченко, Геннадия Калашникова, Виктора Коркия, Сергея Мнацаканяна и многих других. Надеюсь, любители поэзии найдут путь к этим поэтам, к их книгам, к их мыслям...

Николай Дмитриев

 Душа 

 Научилась утешаться малым:
 Скоком воробьиным, снегом талым,
 А в былом огромного ждала.
 Ничего... Как с колыбельной песней, 
 Расставайся с поднебесной спесью, 
 И сейчас не так уж ты мала. 
 Ты спокойней, но не в этом дело, - 
 Носорожью шкуру - не надела! 
 Мне с тобой и тяжко, и легко. 
 И пускай не прежней силой веешь - 
 Обжигаться теплым ты умеешь 
 И смотреть умеешь далеко.
 

***

 Я ушел, когда, не сосчитаю,
 И почти не веруя в успех,
 В мир хрустящих словосочетаний,
 Незнакомых, словно первый снег. 
 
 Милость меня ждет или немилость?
 Постучусь с тетрадкой на весу,
 Потому что все, что накопилось,
 Я уже один не донесу.
 

Александр Макаров

 ***

 Что мне звенит поутру?
 Птица ли песней новою
 Или дождинкой облако стукнуло по ведру?
 Или в сосновом бору ветер кору сосновую,
 Как золотую игрушку, вертит в руках поутру? 

 Что мне звенит поутру?
 Птицу ли песней радостной
 Встретил бегущий к озеру - к матери - сын-ручей?
 Звон колосков или это слышится яростный,
 Ставший бродячим эхом, звон потускневших мечей? 

 Я говорю всё, что вижу, не приукрашиваю. 
 Я говорю всё, что слышу, выйдя в былинный простор. 
 Что мне звенит поутру? - у неба спрашиваю 
 И у земли, 
 Но ответа не отыскал до сих пор.
 

Анатолий Тепляшин

 Частный случай 

 О, первый день выздоровленья,
 воистину, из первых ты!
 В больницу, как на день рожденья,
 несут подарки и цветы.
 И мы - как будто уж в привычку
 вошло 

 дышать, смотреть, любить - 
 беспечно дарим их сестричкам
 и шутим: быть или не быть? 

 А он лежит у белой стенки
 напротив синего окна.
 И отгорожена от сердца
 двойными стеклами весна.
 Не слышит он, как пробивает
 капель тугую тишину,
 и убивает, убивает
 его последнюю весну. 

 Он не жилец уже меж нами.
 А ведь совсем не так давно,
 когда я мертвыми глазами
 глядел в морозное окно, -
 он пел, смеялся, хлопал дверью:
 средь нас, не ждавших ничего,
 он был единственный, кто верил, -
 и ненавидел я его. 

 Но он тревожил наши кости.
 И кто б его ни проклинал,
 живее делался от злости, -
 а он, как сглазили, вдруг сдал.
 И где-то там, за черной гранью,
 он рвался, плакал и кричал.
 Теперь уже не умиранью,
 а жизни нашей он мешал. 

 И нам казалось, нам казалось,
 что если смерть ускорит ход,
 то будет боль и будет жалость,
 но все ж весна свое возьмет.
 Затихнет боль, как лед растает,
 и ощущение вины...
 Ну а к утру его не стало -
 и словно не было весны.
 

Григорий Калюжный

 Человек 

 Вот человек! Не веря ни в кого,
 Он полон суеты и безразличья.
 Но, морщась от ничтожества его,
 Я задыхаюсь от его величья. 

 Я без его прозренья как без рук
 Среди валов оскаленных у весел,
 Мне страшен сердца собственного стук,
 Мне кажется, в беде я друга бросил. 

 И так всегда, пророк ли я времен, 
 В цари ли возведен иль в прах низложен, 
 Лечу ли на коне иль под конем - 
 Я весь в долгах. И целый мир мне должен. 

 Так в чем же тайна? Кто же я такой?
 Себя пытал я, и меня пытали.
 И кто-то бил железною рукой,
 И чьи-то губы прах мой целовали. 

 Менялись поколения стократ,
 И реками умы впадали в косность.
 Но видел изумленный Гиппократ -
 Под кожею моей мерцает космос. 

 Во все века, на грани разрушенья,
 Борясь с непониманием столиким,
 Не над людьми ищу я возвышенья -
 Я быть хочу себе равновеликим.