НОВОСТИ   БИБЛИОТЕКА   УЧЁНЫЕ   ССЫЛКИ   КАРТА САЙТА   О ПРОЕКТЕ  






предыдущая главасодержаниеследующая глава

Надо ли все перестраивать? Может быть, что-то полезное надо взять из нашей истории? (Курашов Гурий, 30 лет)

Над этим вопросом размышляет публицист О. В. Куприн.

Вопрос задан очень спокойно, без эмоций, что нынче, когда речь заходит об отечественной истории, случается не часто. Поэтому, отвечая на него, едва ли стоит отбрасывать другие, крайние точки зрения. К тому же крайности хороши тем, что помогают вникнуть в противоречия, свойственные нашему современному историческому сознанию. И все-таки сначала спокойно ответим на вопрос Гурия Курашова. В докладе на торжественном заседании, посвященном 70-летию Великой Октябрьской революции, М. С. Горбачев сказал: "Идея перестройки опирается на нашу 70-летнюю историю, на прочный фундамент построенного в Советской стране принципиально нового социального здания, соединяет преемственность и новаторство..."

Вот и ответ, предельно лаконичный и точный: преемственность и новаторство. А вот крайние точки зрения, они взяты из писем, пришедших в разные издания. Первая: "Не для того нам нужна гласность, чтобы только тем и заниматься, что разгребать нечистоты прошлого. Надо утверждать передовое и прогрессивное, используя великие достижения социализма". Вторая: "Прежде всего нужно знать все наши ошибки, все до единой, разобрать их, что называется, по косточкам. Не усвоив уроков прошлого, нельзя двигаться вперед, грамотно вести дело перестройки".

И первые и вторые не против преемственности и не против новаторства, тем более не против перестройки, но полемика между теми и другими подчас носит непримиримый характер. Особенно, если она пропущена сквозь призму личных трагедий или если предмет дискуссии затрагивает чье-то устоявшееся благополучие. Но тут уж ничего не поделаешь: без эмоций, как известно, нет человеческого поиска истины. Правда, столь же известно, что диктатура чувств - ненадежный инструмент в достижении реальных целей.

Есть еще один катализатор подобных дискуссий - их абстрактность. Часто столкновение убеждений происходит словно бы над фактами или из фактов прошлого берется какая-то частность, деталь, лозунг, берется исключительно ради иллюстрации и оправдания своей позиции. То есть не убеждения рождаются из осмысления положения дел, прошлых или настоящих, а, наоборот, исторические и нынешние реалии подгоняются под весьма конкретный жизненный опыт одного человека или группы людей. Все это имеет весьма отдаленное отношение к подлинному историческому сознанию, основанному на проверенном научном фундаменте, на объективности и правде.

Так что же полезное стоит нам взять из прошлого, исходя из истинной его исторической ценности? Очень многое. Прежде всего понимание природы нашего строя, во многом для нашего молодого современника неведомых его возможностей. Годы застоя породили у многих вполне объяснимый скептицизм. Психологически это понятно и вовсе не ново. Так давайте обратимся к истокам "советского скептицизма" и хотя бы пунктирно обозначим механизм его "перерождения".

В феврале 1920 года В. И. Ленин говорил: "Никто два года тому назад не верил, что Россия - страна, разоренная 4-летней империалистической войной, могла выдержать еще два года гражданской войны. Да и, вероятно, если бы нас в конце октября 1917 г. спросили, а выдержим ли мы два года гражданской войны против всемирной буржуазии, то не знаю, многие ли бы из нас ответили утвердительно. Но события показали, что энергия, которую развивали рабоче-крестьянские массы, оказалась больше, чем предполагали люди, осуществлявшие Октябрьскую революцию" (Поли. собр. соч., т. 40, с. 118). Еще через два года, которые тоже были не мирными, В. И. Ленин назовет происшедшее "невиданным чудом". А как иначе, не выходя из круга привычных представлений, оценить победу голодной, слабой, полуразрушенной страны над могущественными капиталистическими державами? И это сделали люди изможденные, во что попало одетые и чем попало вооруженные. Такого история еще не знала. Потом последовали "чудеса" первых пятилеток - Днепрогэс, Магнитка, Турксиб... И скептицизм уступил место гордости за величие содеянного. А хорошо ли мы сегодня знаем, на что способны, какие засыпанные илом застоя потенции имеет современный социализм?

Однако советская история в отличие от литературы и искусства никогда не отличалась бесконфликтностью. И если мы привели один историко-психологический пример, то для объективности приведем другой и другую цитату: "Надо наконец понять, что из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры. Будут у нас хорошие и многочисленные кадры в промышленности, сельском хозяйстве, на транспорте, в армии - наша страна будет непобедима. Не будет у нас таких кадров - будем хромать на обе ноги".

Через два с небольшим года произнесший эти крылатые слова получит из тюрьмы письмо от недавнего крупного руководителя, кадрового военного, где будет сказана чистая правда: "...я честный и преданный партии, государству, народу боец. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной, честной работе на виду у партии и ее руководителей... Я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к Вам, к партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма". На этом письме создатель афоризма о самом ценном капитале начертает: "Подлец и проститутка". А автор письма видный военачальник И. Э. Якир останется верен слову и в момент расстрела крикнет: "Да здравствует партия, да здравствует Сталин!" (XXII съезд КПСС. Стенографический отчет, т. 2, 1962, с. 403, 586). Еще через восемь лет талантливый советский поэт напишет: "Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе". И, что самое страшное, напишет не из угодничества, а абсолютно искренне, без тени самоунижения, и выразит настроение миллионов своих соотечественников. Какая удивительно емкая формула психологической, нравственной, политической деформации целого общества в этих строках!

Понятно, подобные факты вызывают у многих бунт эмоций, причем самых разных. И гремит всезаглушающий призыв: "Знать! Мы должны знать все!" Трудно с ним не согласиться. И все-таки...

Один французский историк как-то заметил, что всезнайство может быть самое большее родом развлечений или же манией. Не кажется ли вам, что у некоторых нынешний интерес к отечественной истории именно такого свойства - своего рода развлечение или мания обличений, этакий взгляд со стороны, любопытство, замешенное на злорадстве и жажде сенсаций?

История, разумеется, интересна и сама по себе, но главное ее призвание - служить настоящему и будущему. В наши времена она должна быть практической наукой, помогать выстраивать ориентиры на пути в грядущее. И учить, и прививать вкус к анализу не только сиюминутных успехов и неурядиц, а к анализу исторических процессов, таких, как нынешняя перестройка.

Что значит: история должна учить? Чему учить? Ну, например, решению сложнейших проблем в масштабе всего государства в кратчайшие сроки. Такие глобальные навыки сейчас нам ох как необходимы! А за примерами далеко ходить не нужно.

С июля по декабрь 1941 года на восток было эвакуировано 2593 предприятия. Словно крупная индустриально развитая держава за несколько месяцев взяла и переехала на новое место. Переехала и незамедлительно начала работать, да еще более эффективно, чем прежде. Для буржуазного наблюдателя происходили события абсолютно невероятные. За считанные недели часовщики перестраивались на выпуск взрывателей для мин, кондитеры - на выпуск снарядов, троллейбусный парк слал фронту гранаты собственного производства.

А невиданный взлет творческой мысли! А открытия, о которых еще вчера никто и не помышлял! Разве пришло кому-либо в голову до войны выплавлять специальные стали в стандартных мартенах, катать броневой лист на обычных блюмингах? Но когда враг занял территорию, где производилось три четверти чугуна, более половины стали и проката черных металлов, когда педантичная статистика предрекала полный экономический, а следовательно, и военный крах, когда вопрос о жизни и смерти первой социалистической страны звучал чуть ли не риторически, только тогда... Как получилось тогда, всем известно. Почему же сегодня мы часто откладываем на завтра куда менее сложные вопросы? Неужели так сильна привычка, выраженная русской пословицей: "Пока гром не грянет, мужик не перекрестится"?

Разумеется, сегодня нашему строю ничто гибелью не угрожает, никто ни от кого не требует жертв, суда за десятиминутное опоздание на работу и других крутых мер, но история предметно доказывает, что используем мы потенциал социалистической системы, мягко говоря, не полностью.

Экстремальная историческая ситуация, помимо прочего, еще и обнажает глубинные закономерности общественного строя, на которые в спокойные времена не очень-то обращают внимание. Например, с неотвратимой неизбежностью выявляет приоритетные социальные задачи. За первые пять месяцев войны в восточные районы было эвакуировано свыше 10 миллионов человек. Ютились в тесноте, под общежития переоборудовались театры и клубы. В некоторых городах Урала на человека приходилось 2-2,5 квадратных метра жилой площади. Однако количество мест в детских садах в тыловых районах с 1941 по 1944 год возросло почти вдвое. В то время синонимом "остаточный принцип" по отношению к детским учреждениям было бы жесткое и модное слово - "преступление".

Прав Гурий Курашов: многое из прошлого можно и нужно взять в настоящее и будущее. Кое-какие трудности, переживаемые нами сегодня, в свое время преодолевались, и стереотипы, тормозящие нынешнее наше развитие, однажды уже разрушались. Послушайте, что, например, говорил в 1935 году на Пленуме ЦК Г. К. Орджоникидзе: "Раньше, несколько лет тому назад, в нашей заработной плате был тот дефект, что свыше определенной нормы рабочие зарабатывать не могли. Свыше 30-40% сверх нормы зарабатывать считалось почему-то неправильным. Теперь этого нет. Зарабатывать при прогрессивной сдельщине каждый может столько, сколько он выработает". Не правда ли, современно звучит?

История позволяет перепрыгнуть через четверть века и вспомнить экономическую реформу 60-х годов. Никогда позже мы не достигали столь крупных успехов и в росте национального дохода, производительности труда, в росте реальных доходов на душу населения, как в период с 1966 по 1970 год. Отсюда можно вернуться почти на полвека назад и поудивляться темпам развития первых лет нэпа. Но вспоминать и удивляться, предаваться ностальгии по прошлому - занятие не для настоящих историков. И просто забыть дурное и взять хорошее из прошлого - иллюзия, самообман, недостойный деловых людей, хозяев своей страны и своей судьбы, коими мы хотим наконец на практике, а не на словах стать.

Тут заканчивается преемственность и начинается новаторство. Новаторство по отношению к собственной истории в том числе. Именно оно настоятельно требует ответить на совсем не простые вопросы. Почему с тем, что Орджоникидзе считал похороненным пятьдесят с лишним лет назад, мы боремся до сих пор? Что остановило столь резвый бег нашей экономики в начале 70-х годов и в пору нэпа? Не ответив на эти вопросы и не приняв соответствующих мер, мы очень сильно рискуем, что и перестройка со временем заскрипит на тех же тормозах. А коли так, то нельзя нам уходить и от скрупулезного и безжалостного анализа не лучших сторон истории социализма. Иными словами, чтобы взять из прошлого хорошее, нужно одновременно попять дурное - и в политике, и в экономике, и в самих себе. Сказал бы кто-нибудь людям начала 20-х годов, что через десять лет они станут в десять раз грамотнее и в сто раз менее самостоятельными в принятии решений, что будут доверять одной персоне, знакомой лишь по портретам, больше, чем себе, - скажи такое, ведь не поверили бы. Но пришли к этому, и вроде бы добровольно, во всяком случае многие. А за этой психологической загадкой стоит и судьба народного хозяйства, и самого народа.

Чтобы изучить, а затем демонтировать массивный и невероятно разветвленный механизм торможения экономического и социального развития социалистической системы, нужно время. И смелость, и бескомпромиссность, и самокритичность, неординарные мысли и действия, словом, новаторство. В чем оно сегодня, сейчас? В демократизации общественной и производственной жизни, в гласности. Именно их принижение, попрание, ограничение создали благоприятную почву для всхода, расцвета и горьких плодов культа личности.

Так что прежде чем взять что-то полезное из прошлого, стоит это полезное проанализировать, а там, глядишь, и в том, чем мы по праву гордимся, обнаружится то ли незамеченный прежде резерв, то ли изъян, то ли забытая, однако существенная подробность, помешавшие предмету нашей гордости стать еще более значительным. Легендарная первая пятилетка при тщательном изучении сегодня несколько утрачивает свой романтический ореол, хотя, бесспорно, остается великой победой советского народа. Замеченные тогда, но заретушированные в последовавшие десятилетия ошибки помогли вторую пятилетку сделать более успешной. И что характерно, ошибки те содержали в себе зародыш волюнтаристских, антидемократических тенденций. Кому-то (а именно сторонникам первой крайности) такой подход не по душе, историков обвиняют в посягательстве на национальные святыни. Кто-то (а именно сторонники второй крайности) требуют публично осудить, развенчать, разоблачить, выхватывают хранящийся десятилетия старый политический ярлычок... Но не станем вдаваться в крайности. Ни забвение, ни мания высокомерно судить прошлое с высоты настоящего не помогают объяснять это прошлое, дабы с пониманием, исторически грамотно строить будущее. И не надо искать золотой середины между тем и другим. Просто нужно соединить преемственность и новаторство в динамике жизни, в теории и практике, в масштабах государства и в масштабах собственной судьбы.

предыдущая главасодержаниеследующая глава










© NPLIT.RU, 2001-2021
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://nplit.ru/ 'Библиотека юного исследователя'
Рейтинг@Mail.ru