5. Забытые технологи

Труды ученых в России сочетались со многими вкладами в техническую химию со стороны людей, не располагавших специальной подготовкой. Технологи, вышедшие из народа, не проходившие никаких университетов, а порой и совсем не знавшие химии как науки, они как бы соревновались с присяжными знатоками химических дел. Можно назвать очень многих таких забытых технологов, работавших в первой половине XIX в.

В 1812 г. в "Северной почте" появилось сообщение о том, что житель города Углича Кузнецов представил сенатору Аршеневскому интересные образцы. Кузнецов изготавливал особую бумагу для кровель и, как он говорил, специальную "политуру", отливавшуюся листами длиной до 2 аршин и толщиной до полувершка. Эти "политурные" листы, представлявшие какую-то своеобразную пластическую массу, были прочнее дерева и применялись для писания икон. Кроме того, Кузнецов изобрел способ выливать круги для бумажных валов в лощильных машинах, или голландерах.

В 1815 г. "Северная почта" сообщила об изобретении Аверкия Гапонова, "мещанина посада Климовского Новозыбковского повета Черниговской губернии". Работая в Воронежской губернии, Гапонов открыл краску, из которой изготовил состав, названный им "черный карандаш". Изобретение Гапонова было одобрено Академией наук.

Перебирая листы собранных нами материалов о русских новаторах, вспоминаешь всякий раз множество незаслуженно забытых имен. Так обстоит дело с творчеством московского изобретателя Ивана Алексеевича Гребенщикова, создавшего в годы борьбы с Наполеоном рецепты чрезвычайно стойкого крашения ситцев. Вспоминаются труды могилевского жителя Ильи Фаддеевича Баршина, "по своей методе" устраивавшего "паровые" винокуренные заводы в 20-х годах XIX в.

Интересна фигура крепостного княгини Багратион Дмитрия Прокофьевича Плигина, в те же годы изобревшего сургуч столь высокого качества, что он считался самым лучшим. Плигин также изобрел новый способ производства киновари. Он оказался хорошим дельцом и после работы у торговца сургучом Тяпкина в Москве завел свою фабрику, выпускал в год до шести тысяч пудов сургуча и до тысячи пудов киновари. Плигинские сургуч и киноварь вывозились за рубеж. Его дела шли так хорошо, что он завел себе еще табачную и макаронную фабрики.

Таких предпринимателей, как Плигин, было не много; обычным же уделом новаторов в те времена была нужда. Одним из представителей именно таких новаторов, лишенных средств, был Иван Иванович Овцын, работавший в первой четверти XIX в. Он задумал открыть "секрет устроения термолампа", занимавшего в то время умы.

Термолампа - так французский инженер Филипп Лебон де Гамберсэн назвал прибор, изобретенный им в 1786 г. Это - портативная переносная установка для получения из дров и масла светильного газа для отопления и освещения. Идея такого простого газового завода, который можно было установить в любой квартире, чрезвычайно привлекала внимание в первой четверти XIX в.

Изучив "все, что ни было устроено в России в сем роде", Овцын "удалился для испытания своих предположений и усовершенствований 8 середину Казанских лесов". Убедившись в успехе затеянного им дела, он прибыл в Петербург и объявил, что ему известен "секрет устроения термолампа". Он просил, убеждал, доказывал выгоды своего изобретения, пытаясь найти средства. Его поиски оставались безрезультатными: "...никто не верил, чтобы русский простолюдин мог постичь столь важную операцию; никто не смел положиться на слова его и вверить ему капитал".

После долгих мытарств Овцын, наконец, заручился в 1823 г. поддержкой предпринимателей Прянишникова и Попова. Он построил стационарную установку для сухой перегонки с улавливанием ее продуктов.

В феврале 1824 г. на берегу Черной речки, на Охте, в Петербурге, Овцын соорудил оригинальную углеобжигательную печь, работавшую очень хорошо. В печь загрузили "двадцать кубических сажен семичетвертовых дров... и развели огонь в топках". Половину дров взяли березовых, а половину сосновых. Сухая перегонка дала: 400 кулей угля, 100 пудов дегтя и смолы, 100 ведер уксуса, 20 ведер "скипидарной эссенции" и очень большое количество газа.

Установки для сухой перегонки дерева были известны задолго до Овцына, но они использовали только часть продуктов перегонки. Издревле гнали смолу и деготь, не обращая внимания на терявшийся при этом светильный газ. В новых установках, подобных упомянутому "термолампу" Лебона и иных, составлявших в то время предмет изысканий многих изобретателей, интересовались получением только газа для освещения: установки Лампадиуса - 1799 г., Винцлера - 1802 г. и т. д. Овцын внес новое: он создал первую известную нам установку для улавливания и использования на равных правах всех продуктов сухой перегонки дерева.

Рис. 97. Первая установка для перегонки нефти, созданная братьями Дубиниными в 1823 году: А - железный куб емкостью в сорок ведер; В - медная крышка; С - медная труба, проведенная 'сквозь деревянный пересек... с одним оборотом в пересеке'; D - деревянное ведро для приемки погона; Е - кирпичная печь; F - топка. Из сорока ведер черной нефти получали шестнадцать ведер погона

В те годы, когда Овцын создал на севере России свой способ сухой перегонки дерева, русские новаторы, трудившиеся на юге, изобрели перегонку нефти и построили первый в мире нефтеперегонный завод для получения "фотогена", как тогда называли керосин.

"Пионерами этого дела, - писал еще в 1888 г. историк русской нефтяной промышленности С. И. Гулишамбаров, - являются безвестные труженики, крестьяне графини Паниной Владимирской губернии, Горохо" вецкого уезда, села Нижняя Ладиха - братья Василий, Герасим и Макар Дубинины, построившие первый фотогенный завод в 1823 году в горах Северного Кавказа, близ Грозного. Факт этот замечателен и заслуживает быть занесенным в историю фотогенового производства".

Приоритет Дубининых, установленный на основании архивных документов, получил мировое признание. Еще в 1908 г. Дармштедтер, дю-Буа Реймонд и Шефер в своем справочнике по истории естествознания и техники писали: "1823 г. Братья Дубинины создали в Моздоке впервые перегонку нефти... В Америке первые опыты ее перегонки совершены Силлиманом в 1833 г."

Особую заслугу Дубининых составляет то, что они не только изобрели перегонку нефти, но и успешно наладили использование своего изобретения. С 1823 г. "фотоген" с завода Дубининых стали вывозить "многими тысячами пуд во внутрь России". Дубинины не сделали секрета из своего изобретения, а обучали "тому ремеслу армян и других русских людей", распространяя свое начинание на Кавказе.

В 1846 г., в связи с ходатайством о предоставлении возможности расширить производство, Дубинины писали, что их продукция "вывозится большим количеством на продажу в Нижегородскую ярмарку, также в Москву и другие разные города Российской империи на продажу купцам и аптекам". Когда в России появился "фотоген", привозимый из-за рубежа, цены на него пришлось снизить втрое из-за наличия производства "сей потребности" на предприятии Дубининых.

Так действовали, как их называют документы, первые изобретатели перегонки нефти, дававшей погон, который не подвергался более никакой и прямо поступал в продажу как готовый осветительный материал" (Гулишамбаров).

В числе новаторов химических дел, работавших в первой четверти XIX в. в России, следует упомянуть известного в то время изобретателя Кириллу Соболева, составившего "весьма полезную мазь, или замазку, коей свойства суть следующие: она в воздухе и воде твердеет и превращается со временем в подобное камню твердое вещество; пристает ко всякому телу: камню, железу, меди, стеклу и проч. Никогда не трескается ни от жару, ни от наружного воздуха, равно не боится никакой мокроты".

Замазка Соболева предназначалась для "корабельного строения и понтонных мостов", для железных крыш, шлюзов, каменных фундаментов (взамен свинцовых прокладок), пожарных труб, "земляных труб и водопроводов", деревянных сосудов, кадок и т. д. Примененная для замазки стеклянных куполов во дворце великого князя Михаила Павловича, она полностью оправдала себя и устранила ранее бывшую течь.

Документальные данные показывают, что Кузьма Захарович Чурсинов изобрел и производил изделия, пользовавшиеся известностью даже за Атлантическим океаном. Он наладил в Петербурге производство клеенок, изобрел оригинальные клеенчатые ковры, видимо, подобные линолеуму. В числе его изобретений значатся: чехлы для мебели, особым способом покрытые масляными красками; новые способы крашения тканей и многи" другие изобретения подобного рода. Умер Чурсинов в 1831 г.

Чурсиновские ковры и клеенки вывозились в США и даже в Бразилию, где, как писали в 1833 г., "у одного зажиточного тамошнего купца не только весь дом, но два павильона в саду обтянуты сими прелестными клееночными изделиями".

В 1830-1831 гг. получило известность оригинальное мастерство белильщика Кочетова, коллежского регистратора, проживавшего в Петербурге "насупротив Гутуева острова". Сохранились официальные сведения об успешно проведенных Кочетовым особенно трудных случаях отбелки тканей.

Изобретательством занимались представители всех русских общественных слоев.

В 1832 г. курский купец Федор Алексеевич Семенов получил известность как изобретатель "электрической лампады с водотворным газом для зажигания свечи во всякое время". В 1833 г. житель села Иваново, московский купец 2-й гильдии Александр Александрович Бабурин получил известность в связи с открытием нового дубителя. Он выделял дубильнoe вещество из зерен "кувшинчика", известного болотного растения. Открытие Бабурина было подтверждено анализами, сделанными в Академии наук. В том же 1833 г. заводчик Давыдов изобрел и практически применил новый способ извлечения сахара из сахарной свеклы, применяя холодную вымочку. В 1833 же году получили известность ярь-медянка и королевская желтая краска, изготавливавшиеся по оригинальным рецептам Василием Колесниковым из Юхогской волости, Углицкого уезда, Ярославской губернии. Крепостной графа Д. Н. Шереметева Колесников производил также "французскую зелень", которая была не хуже иностранной и вместе с тем стоила дешевле.

"Зеркальную фольгу, заменяющую английскую", изобрел московский купеческий сын Петр Ливенцов. Об его открытии и налаженном им же производстве писали в 1834 г. как о "новой отрасли мануфактурной промышленности в России".

К тридцатым годам XIX в. относится деятельность изобретателя оригинальных печей Шемаева, также предложившего особый способ применения дегтя вместо масла при крашении крыш. Сообщив в 1830 г. министру внутренних дел о своем изобретении, Шемаев в последующие годы провел много опытов и пришел к заключению, что деготь вообще может заменять масло при изготовлении всех красок, кроме самых светлых и нежных, таких, как белая, розовая. Изобретательством в деле производства красок занимался тогда Н. Н. Штемпель, как показывает опубликованная в 1836 г. в "Журнале мануфактур и торговли" статья: "Способ приготовления краски, известной в торговле под названием шведской черни или кексгольмской мумии. Изобретение г. штабс-капитана Николая Николаевича Штемпеля".

Этот перечень можно очень долго продолжать. Он охватил бы еще производство спирта, выделку мехов и кож, изготовление замши, клея дрожжей, искусственной камеди и многое иное.

Изобретательством по технической химии все время занимались многие сыны русского народа.

Один из таких деятелей, заштатный дьячок города Грязовца, Вологодской губернии, Михайло Грязнов изобрел в 1843 г. простой способ извлекать масло из еловых семян, получая выход, равный примерно 30% от веса чистых семян. Правительственные организации признали его изобре тение полезным и заслуживающим распространения. В порядке поощрения изобретателю дали 100 рублей. Однако это изобретение не было использовано.

Заслуживает внимания деятельность вятского крестьянина Ивана Рогожникова, не только занимавшегося усовершенствованием смолокурения, подсечки и иных лесохимических производств, но и боровшегося в печати пятидесятых годов XIX в. за свои изобретения. Обращает на себя внимание и социальная направленность труда отдельных изобретателей, таких, как крестьянин Вятской губернии Захар Бобров. В шестидесятых годах XIX в. он изобрел способ химической обработки сосновой и иной хвои с последующим изготовлением из нее "пряжи и шерсти" для производства одежды, особенно для "бедных людей".

Было бы ошибкой рассматривать все это творчество замкнутым в каких-то "провинциальных рамках". Наоборот, о творчестве русских химиков-практиков хорошо знали за рубежом, иной раз лучше, чем даже в нашей стране. Одно из многих доказательств такого положения представляет творчество Александра Александровича Столярова (1813-1863), начавшего свою деятельность мальчиком на побегушках в лавке. Пройдя тяжелый жизненный путь, Столяров самостоятельно выучился грамоте Затем накопил немало знаний и осуществил много полезных изобретений.

Изобретенный им способ получения клея из рыбьей чешуи получил высокую оценку в письмах из Лондона, присланных Джоном Рошфором Оригинальный способ глазирования, или цеменгования, бочек для устранения утечки вина, изобретенный Столяровым же, был признан, после испытаний в Лондоне, вполне практичным и выгодным. Помимо названных, в перечне изобретений Столярова значатся: усовершенствованный способ приготовления рыбьего и тюленьего жира; средство для устранения накипи в паровых котлах; средство уничтожения уксусной закиси в виноградном вине; добывание за счет использования бросового материала (виноградных выжимок) таких ценных продуктов, как ярь-медянка, свинцовый сахар, лучшие сорта сажи; производство бумажных пробок. Бедой Столярова, как и большинства русских изобретателей, вышедших из народа, являлось отсутствие средств на получение привилегий на все свои изобретения.

Можно привести еще много русских имен и дел, показывающих, что наш народ никогда не знал недостатка в вышедших из его недр химиках-технологах, практически занимавшихся развитием технической химии, не располагая специальной подготовкой.

Однако неправильно думать, что они не искали такой подготовки Знакомясь подробнее с их творческим путем, видишь иное - постоянную жажду знания, борьбу за посильное овладение наукой. Черты передовых русских новаторов воплощены в этом смысле в делах и жизни крепостного крестьянина помещицы Скульской из деревни Лыловой, Любимского уезда. Ярославской губернии, Семена Прокофьевича Власова, родившегося в 1789 г. Жизненный путь его оборвался очень рано: он умер тридцати двух лет от роду.

Пастух, затем слуга виноторговца, потом слуга трактирщика, он сумел добиться того, чтобы Медико-Хирургическая академия произвела испытание его знаний по физике и химии. Ученые мужи признали, что Власов знает и то и другое. Отметили "отличные его природные способности" и признали необходимым предоставить ему возможность открыто совершенствоваться в науках, что по характеру его работы до этой поры приходилось делать только украдкой.

Помещица Скульская объявила бешеную сумму за отпуск на волю Власова с его женой. "Вдова-порутчица" писала: "...желаю получить пять тысяч рублей".

Непомерное требование возмутило даже представителей крепостнического правительства. Скульской, по приказу Александра I, вручили взамен отпускной Власову с женой "зачетную за рекрута квитанцию".

Власова зачислили лаборантом при химическом кабинете и академической лаборатории Медико-Хирургической академии. Он вскоре сделал интересные открытия и изобретения: серные камеры взамен свинцовых при производстве серной кислоты; "превосходный бакан из сандала самыми дешевыми средствами и лазурь, превосходящую качествами германскую и в половину той цены, которую доселе платили за иностранную"; крашение сукон и иных тканей очень стойкими красками.

Одним из первых, вслед за Гемфри Деви, Власов получал электролизом щелочные металлы, усовершенствовав способы их получения.

Творчеством Власова, однако, никто серьезно не заинтересовался. Его не поддержали, труды его так и остались неопубликованными.