Иван Петрович Павлов (1849-1936)

Иван Петрович Павлов

Иван Петрович Павлов был признанным вождём мировой физиологической науки, любимым учителем врачей, замечательнейшим гражданином своей родины, подлинным героем творческого труда, мудрым наставником научной молодёжи. Иван Петрович Павлов родился в г. Рязани 26 сентября 1849 г. в семье священника. Одарённый живым воображением и напряжённым эмоциональным темпераментом, юноша Павлов, помогая отцу в садово-огородных работах, пристально наблюдал чудесные проявления живой природы. Он часами простаивал у муравейников, задумывался над особенностями поведения насекомых и животных и навсегда полюбил природу. Первым толчком к сознательному изучению природы были страстные призывы знаменитого русского публициста-просветителя Д. И. Писарева, обращённые к русской интеллигенции, заниматься естествознанием.

Иван Петрович Павлов

Особенно сильное впечатление на Ивана Петровича Павлова в юношеском возрасте произвела одна книга, о которой он потом всю жизнь вспоминал с благодарностью. Это была книга нашего великого соотечественника, отца русской физиологии Ивана Михайловича Сеченова. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что эта книга составила потом лейтмотив всей его творческой деятельности. Уже в конце своей жизни, подытоживая огромный опыт по изучению высшей нервной деятельности, И. П. Павлов писал: "При изучении собаки, ближайшего и вернейшего спутника человека ещё с доисторических времён, главным толчком к моему решению, хотя и не сознаваемому тогда, было давнее, ещё в юношеские годы испытанное влияние талантливой брошюры Ивана Михайловича Сеченова, отца русской физиологии, под заглавием "Рефлексы головного мозга".

Непреодолимое влечение к естествознанию заставило И. П. Павлова в 1869 г. бросить семинарию и вместе со своими товарищами-единомышленниками отправиться в далёкий Петербург, чтобы поступить на естественный факультет университета. Здесь, под влиянием проф. И. Ф. Циона - известного русского физиолога, он навсегда связал свою жизнь с физиологией. После окончания университета И. П. Павлов решил пополнить свои знания по физиологии, в частности по физиологии и патологии человека. С этой целью он в 1874 г. поступил в Медико-хирургическую академию. Блестяще окончив её, он получил двухгодичную заграничную командировку. По приезде из-за границы он целиком отдал себя науке.

Все работы по физиологии, проведённые И. П. Павловым на протяжении почти 65 лет, в основном группируются около трёх разделов физиологии: физиологии кровообращения, физиологии пищеварения и физиологии мозга.

Эти отделы физиологии кажутся очень разобщёнными и разнородными. Однако не у многих крупнейших деятелей науки были так органически целостны исследовательские интересы на протяжении всей жизни, как это было у И. П. Павлова. Его интересы к физиологии мозга, к отысканию механизмов мозговой деятельности являлись совершенно естественным результатом первоначальных поисков нервных механизмов в работе внутренних органов. Только раскрыв нервный механизм простейших функций организма, можно было разрешить проблему мозговой деятельности. И. П. Павлов владел всеми богатствами науки о функциях организма, и это позволило ему распространить общую материалистическую концепцию, свойственную физиологии, и на высшую нервную деятельность.

Работы И. П. Павлова по кровообращению связаны, главным образом, с его деятельностью в клинике знаменитого русского клинициста Сергея Петровича Боткина и обнимают период с 1874 по 1885 г. С. П. Боткин был не только выдающимся клиницистом того времени, но имел особенную склонность к экспериментально-физиологической проверке тех идей, которые возникали у него на основании клинических наблюдений. Именно эти экспериментальные работы при его клинике позволили ему быть передовым, образованными творческим клиницистом. Правда, его лаборатория была очень небольшой; она помещалась в бывшей деревянной бане клиники. Заведывать лабораторией Боткин пригласил И. П. Павлова. Хотя И. П. Павлов до этого интересовался вопросами пищеварения, здесь, под влиянием общей атмосферы клиники С. П. Боткина, он целиком отдался изучению механизмов сердечно-сосудистой системы. С. П. Боткин ставил перед Павловым вполне определённые задачи: он должен был дать физиологическую оценку целому ряду новых для того времени фармакологических средств; особенный акцент в этих работах Боткин ставил на проверке народных средств. И. П. Павлов целыми днями занимался этими фармакологическими работами, но вместе с тем, благодаря своей исключительной наблюдательности, он не мог не заметить новых для физиологии явлений в сердечно-сосудистой системе. Как азартный охотник пробирается всё глубже и глубже в густые заросли в поисках долгожданной дичи, так и И. П. Павлов с жадностью набрасывался на всякое наблюдение или случайное явление в эксперименте. Он забросил дом, забыл о материальных нуждах, о своём костюме и даже о своей молодой жене. Его товарищи не раз принимали участие в его судьбе, желая чем-нибудь помочь ему. Однажды группа товарищей собрала в складчину некоторую сумму и предложила её И. П. Павлову, желая этим поддержать его материально. И. П. Павлов принял эту товарищескую помощь, но каково же было удивление товарищей на другой день, когда они убедились, что он на эти деньги накупил целую свору собак, чтобы поставить интересующий его эксперимент. Он весь был полон той всепоглощающей страстью к исследованию, о которой он писал в своём знаменитом письме к советской молодёжи: "Будьте страстны в ваших исканиях".

Первым серьёзным открытием, которое создало ему славу, было открытие так называемого усиливающего нерва сердца. До И. П. Павлова было известно, что сердце регулируется в своей работе блуждающим нервом. Этот факт особенно подробно был исследован братьями Вебер, с именами которых и связано открытие тормозящего действия блуждающего нерва на сердце. Экспериментируя на собаках, И. П. Павлов обратил внимание, что при раздражении некоторых симпатических нервов сердце начинает сокращаться более сильно, не изменяя, однако, при этом ритма своих сокращений. Получилось исключительное усиливающее действие. Замечательным было также то, что уже остановившееся сердце могло быть вновь приведено в действие, если раздражать этот нерв. Это явление особенно отчётливо выступало в тех случаях, когда сердце останавливалось под влиянием каких-либо фармакологических средств, как, например, под влиянием ландышевых капель. Это открытие усиливающего нерва послужило исходным толчком для целого ряда работ, которые впоследствии создали научное направление под именем учения о нервной трофике (разрабатываемого ныне акад. Сперанским). Впоследствии этот нерв получил название "нерва Павлова".

Весь этот цикл работ И. П. Павлова, посвящённый иннервации сердца, был оформлен в виде его докторской диссертации под названием "Центробежные нервы сердца", за которую он в 1883 г. получил звание доктора медицины. Уже в этот период обнаружилась одна принципиальная особенность научного творчества И. П. Павлова, которая впоследствии создала самое плодотворное из всех физиологических направлений. Эту принципиальную особенность можно формулировать так: изучать животный организм в его целостном, естественном поведении. Соответственно этому, изучение всех физиологических проявлений организма должно производиться в условиях, максимально приближающихся к естественным условиям жизни животного. Между тем, обстановка большинства физиологических экспериментов того времени коренным образом отличалась от естественной. Животное погружалось в наркоз, и на таком наркотизированном животном производилось измерение кровяного давления, учёт работы сердца и т. д. Получал ли экспериментатор при этом правильные сведения? Теперь мы знаем, что выключение наркозом огромного влияния центральной нервной системы на работу внутренних органов делает все наблюдения неполноценными. Влияние мозга меняет все условия протекания физиологических процессов, и, таким образом, экспериментатор не получает точных сведений о действительном ходе этих процессов. И. П. Павлов нарушил установившуюся традицию экспериментирования и разработал способ измерения кровяного давления, который никак не менял состояния животного. Так, например, собака находилась в обычном станке, весёлая, нормальная, а в это время в её артерию на ноге вставлялась канюля - узкая стеклянная трубка, и кровяное давление измерялось обычным манометрическим способом. Естественно, что при таком способе измерения кровяного давления экспериментатор получал более правильные данные, а действие лечебных средств на сердечную деятельность приближалось к естественным условиям.

Эти нововведения И. П. Павлова не обошлись, конечно, без курьёзов. Некоторые наблюдатели, присутствовавшие на опытах с ненаркотизированным животным, решили, что перед ними ненормальный исследователь, и написали жалобу в полицейское управление.

Уже в клинике Боткина И. П. Павлов изучал изменчивость кровяного давления при кормлении животного различными видами пищевых веществ. Тогда родился известный теперь всему миру павловский метод хронических фистул - искусственно созданных свищей. Весь пищеварительный тракт животного И. П. Павлов сделал доступным экспериментатору для самых разнообразных исследований, в момент осуществления которых животное совершенно естественно вело себя в станке или даже в общей лабораторной обстановке. Теперь все эти приёмы исследования стали достоянием каждой лаборатории, но сколько остроумия, сколько напряжённого труда и творческой изобретательности затрачено было И. П. Павловым на выхаживание оперированных животных, чтобы осуществление сложнейших операций было возможно теперь даже начинающему физиологу!

Наиболее полно в лаборатории И. П. Павлова была разработана физиология слюнных, желудочных и поджелудочных желез. Обычные приёмы получения слюны, употреблявшиеся до И. П. Павлова, заключались в том, что у животного, находящегося под наркозом, раздражался нерв, управляющий слюноотделением, и в результате этого раздражения из протока слюнной железы вытекала слюна. Естественно, что этот способ не мог удовлетворить И. П. Павлова, поскольку он не мог отразить сложных отношений животного к разнообразным условиям действительности, в частности к разнообразным сортам пищи. Вместе со своим сотрудником, доктором Глинским, он разработал операцию, с помощью которой слюнный проток, подававший слюну в полость рта, выводят наружу через прокол щеки и пришивают к коже. Тогда при еде животного происходит выделение натуральной слюны наружу, которая и собирается экспериментатором в специальные сосуды. Полученная таким образом слюна может быть изучена как в количественном, так и в качественном отношении. Благодаря этому приёму, получившему название "слюнной фистулы", И. П. Павлов смог показать целый ряд замечательных приспособлений работы слюнных желез к внешнему миру. Количество и качество выделяемой слюны всегда стояли в точном соответствии с тем видом пищи, которая попадала в рот животного. Так, например, если в рот попадала сухая пища, то слюна содержала большое количество воды; если жёсткая пища, то в слюне появлялись слизистые вещества, которые обволакивали пищу и тем самым предотвращали её вредные действия на слизистую оболочку пищеварительного тракта. Такая тонкость приспособления физиологических процессов к явлениям внешнего мира давала широкие перспективы для оценки вообще приспособительных функций животного, и, как увидим, этот факт неизбежно должен был толкнуть И. П. Павлова на изучение самых высших приспособительных функций организма в форме мозговой деятельности. Но особенно много остроумия И. П. Павлов применил при изучении работ желудочных желез. На этом пути им было сделано такое количество новых операций и открытий, что можно по праву сказать, что настоящая физиология желудка стала существовать только после работ И. П. Павлова. Его первое важное открытие в этой области заключалось в том, что он установил наличие специальной сокоотделительной функции желудка в тот момент, когда ещё пища не попадала в желудок. Пищу можно было только показывать, животное могло её только ещё разжёвывать, а желудочные железы уже выделяли сок. Особенно отчётливо эта закономерность проявилась при опыте с так называемым "мнимым кормлением". Он заключался в следующем. Животному перерезался пищевод на середине шеи, и оба конца перерезанного пищевода выводились наружу и пришивались на кожу. После такой операции пища, съедаемая животным и проглатываемая им, выходила наружу через верхнее отверстие и падала в ту чашку, из которой животное ело. Таким образом, одна и та же пища могла без конца пережёвываться и проглатываться животным, и создавалось действительно "мнимое кормление". Хотя в этом опыте целиком устранялось действие пищи на слизистую оболочку желудка, тем не менее из желудка вытекал желудочный сок. Следовательно, для того чтобы эта первая порция желудочного сока начинала выделяться, совсем не нужно было, чтобы пища попадала в желудок. Этот сок был назван "аппетитным" или "запальным". Благодаря ему первая порция пищи, попадающая в желудок, встречает там энергичные пищеварительные ферменты, которые её и переваривают. Этим самым начинается новый цикл химических процессов, способствующих дальнейшему отделению желудочного сока.

До И. П. Павлова производились неоднократные попытки получать желудочный сок через отверстия, проделанные в стенках живота и желудка, то есть через так называемые "желудочные фистулы". Были даже попытки произвести изоляцию части желудка и сделать маленький изолированный желудочек для того, чтобы наблюдать в нём отделение желудочного сока вне зависимости от непосредственного действия пищевых веществ на слизистую оболочку. Однако все эти эксперименты, давая много ценного для физиологии желудочного пищеварения, тем не менее не решали основной проблемы, интересовавшей И. П. Павлова, - что в желудочном пищеварении принадлежит действию нервных факторов, а что принадлежит действию химических факторов. Для решения этой проблемы И. П. Павлов задумал и разработал операцию так называемого "маленького желудочка". При этой операции часть желудка выкраивалась из основного желудка, но не целиком, как это делалось раньше, а таким образом, чтобы этот маленький изолированный желудочек сохранял все свои нервные связи с центральной нервной системой. Благодаря такой операции маленький желудочек мог выделять желудочный сок во все периоды желудочного пищеварения, то есть и в условиях действия только нервной системы ("запальный сок"), и в условиях химического пищеварения под влиянием специальных гормонов пищеварительного тракта.

Работа с маленьким изолированным желудочком потребовала совершенно особенных предосторожностей, так как малейшее загрязнение раны приводило животных к смерти. И. П. Павлов впервые в истории физиологии применил в больших масштабах стерильные операции на животных. Данные И. П. Павлова о различных фазах отделения желудочного сока сейчас же были использованы практической медициной. В самом деле, если можно, кормя животное, получать неограниченное количество желудочного сока, то, вероятно, этот сок мог бы принести большую пользу в том случае, если по той или иной причине у человека не хватает пищеварительных ферментов. В этом случае достаточно дать ему тот желудочный сок, который получается у животного из маленького желудочка (после предварительной очистки его), чтобы существенно помочь больному.

Благодаря методам, разработанным И. П. Павловым, теперь удаётся получать большое количество натурального желудочного сока для лечения людей, страдающих заболеванием желудка. Пользуясь им, тысячи людей, страдающих недостаточностью желудочного сока, теперь восстанавливают своё здоровье. Великий русский клиницист С. П. Боткин первый высоко оценил практическое значение применения желудочного сока. Он говорил И. П. Павлову: "Вы не остались в долгу у практической медицины. Она вам подсказала ваш изумительный опыт "с мнимым кормлением", а вы ответили ей прекрасным практическим предложением, основанным на этом опыте".

Эти работы по исследованию желудочного пищеварения проводились уже в новой лаборатории И. П. Павлова - во вновь открытом в то время Институте экспериментальной медицины. Работа И. П. Павлова в Боткинской лаборатории приносила ему огромное творческое удовлетворение, но сама лаборатория была недостаточно удобна. Все операции по производству фистул пищеварительного аппарата требовали обязательной стерильности, соблюдения таких же асептических условий, какие уже были приняты в человеческой операционной, но ещё не были введены в экспериментальную практику. В лаборатории С. П. Боткина всё это было осуществить трудно. Не хватало ни места, ни средств.

Вот почему И. П. Павлов с радостью принял в 1890 г. предложение взять на себя заведывание отделом физиологии во вновь организуемом Институте экспериментальной медицины. Здесь И. П. Павлов и построил по своему вкусу "чистую операционную", которая ни в чём не уступала по асептике человеческой операционной. После этого количество успешных операций стало повышаться, и И. П. Павлов смог осуществить все свои творческие замыслы. Работа в этом периоде привлекла всеобщее внимание, и лаборатория Ивана Петровича Павлова стала излюбленным местом для диссертантов, прикомандированных и всякого рода энтузиастов научного исследования как русских, так и, особенно, иностранных. Это позволило И. П. Павлову произвести огромное количество научных исследований в разных отделах пищеварительного тракта. Его школа дала в этом периоде много талантливых и солидных исследователей. Физиология пищеварения была создана лабораторией И. П. Павлова совершенно заново. В 1904 г. за свои работы по пищеварению Иван Петрович Павлов получил Нобелевскую премию. Но в этот момент его творческий гений открыл уже новую страницу в истории физиологии - страницу, получившую название "учения о высшей нервной деятельности", или "учения об условных рефлексах".

Нельзя думать, что учение о высшей нервной деятельности, разработанное И. П. Павловым, явилось случайной находкой в исследовании процессов пищеварения. Это мнение неправильно. Уже законы отделения "запального" желудочного сока, точно так же, как и отделения слюны на показывание пищи, открывали И. П. Павлову путь к осуществлению его первоначальных юношеских устремлений вскрыть законы деятельности мозга. Его учение об условных рефлексах явилось логическим завершением всех тех физиологических экспериментов, которые И. П. Павлов в большом количестве проделал по кровообращению и пищеварению.

Как объяснить факт выделения слюны или желудочного сока, когда животное не ест пищу, а только видит ее? Сказать, что животное "хочет есть", что ему "приятно видеть пищу" - значит уклониться от ответа на вопрос. Исследования И. П. Павлова показали, что, например, выделение слюны или желудочного сока может быть вызвано не только видом пищи, но любым внешним раздражением (звонком, вспышкой света, стуком), действие которого по времени совпадало с актом кормления животного. И. П. Павлов показал, что в основе такого рода явлений лежит вполне определённый объективный механизм, детерминированная нервная деятельность, названная им условным рефлексом.

Для изучения этого вида мозговой деятельности животное подвергалось действию какого-нибудь внешнего искусственного раздражителя, который до того животному был безразличен, например, звук бульканья воды, трещётки, стук метронома или вспыхивание лампочки, но вслед за этим безразличным раздражением собака получала корм. Вначале, естественно, слюноотделение происходило только в тот момент, когда пища попадала в полость рта. Но уже после нескольких совпадений, например, звонка с кормлением, достаточно было прозвучать звонку, как собака начинала облизываться и из фистулы выделялась слюна. Так образовался условный слюнный рефлекс.

Были проделаны опыты, в которых щенки с самого рождения питались только одним молоком. Когда щенки выросли и превратились во взрослых собак, то оказалось, что они совершенно не интересуются ни мясом, ни хлебом, ни какими-либо другими продуктами. Они отворачивались от них: их запах и вид невызывали у собак выделения слюны. Лишь после того, как собаки испытали новую пищу, их вид и запах стали вызывать слюноотделение. Тем самым было показано, что условные рефлексы - результат индивидуальной жизни, они образуются как ответные реакции организма на внешние раздражения, совпадающие во времени с какой-либо его биологически важной, врождённой деятельностью. Условные рефлексы ложатся затем в основу всего жизненного опыта в целом.

Опыты, в которых тончайшей операцией удалялась кора головного мозга, показали, что условные рефлексы являются свойством коры мозга. Сущность их сводится к установлению новых нервных связей в коре головного мозга. Этим самым И. П. Павлов навсегда покончил с извращённым идеалистическим толкованием мозговой деятельности и открыл путь для научного объективного подхода к изучению тончайших мозговых процессов. Он указал совершенно новый путь изучения функций головного мозга и дал действенный метод изучения высшей нервной деятельности.

Вооружённый объективным методом исследования, И. П. Павлов заглянул в самые глубинные и таинственные процессы человеческого мозга. Он разъяснил механизм сна. Сон оказался разновидностью особого нервного процесса торможения, распространяющегося по всей коре головного мозга. Мозговые клетки, при известных условиях, впадают в особое состояние, которое, являясь активным, тем не менее устраняет всякую внешнюю деятельность. Этот процесс в школе И. П. Павлова был назван торможением. Совместно с положительным процессом возбуждения торможение создавало то разнообразие в поступках и поведении, которое характеризует высшее животное и человека. Так постепенно строилось учение о деятельности коры головного мозга как о функциональной мозаике возбуждения и торможения. Вслед за этим последовал ряд исследований, которые позволили дать физиологическую характеристику типов нервной деятельности животного. Этим самым была создана классификация нервных систем животных, вполне применимая и для разделения людей по характеру их нервной деятельности. Исследования школы И. П. Павлова дали возможность вскрыть физиологическую природу эмпирической классификации типов нервной деятельности людей, выраженной врачами в разделении людей на сангвиников, флегматиков, холериков и меланхоликов.

Работы И. П. Павлова по высшей нервной деятельности, продолжавшиеся более чем 30 лет, привели его к решению проблем патологии нервной деятельности. Отправным пунктом для этой связи с клиникой послужило открытие так называемого "экспериментального невроза". Создавая условия конфликта между торможением и возбуждением в коре больших полушарий, И. П. Павлов смог получить различные степени функционального повреждения нервной системы, которые во многом были подобны невротическим состояниям, наблюдаемым в клинике. Для более тесного контакта с клиническим материалом в 1925 г. И. П. Павлов открыл при своей лаборатории 2 клиники: нервную и психиатрическую и с успехом применял экспериментальные результаты, полученные им в лаборатории, для лечения нервных и душевных заболеваний. Здесь им было показано, что целый ряд нарушений душевной деятельности, как, например, шизофрения, по своей природе представляет не что иное, как подчёркнутое выявление так называемого "охранительного торможения".

Это учение И. П. Павлова об охранительном торможении позволило ему построить рациональную терапию душевных заболеваний, которая в основном покоилась на его исследовании действия бромистых соединений на нервную систему. Оказалось, что малые дозы брома, регулируя отношение между возбуждением и тормозным процессом, приводят к нормальному функционированию всего мозга в целом. Было показано также, что "охранительному торможению" помогает длительный наркотический сон. После целого ряда исследований было установлено, что "наркотический сон" и "охранительные торможения" - процессы одной природы. Особенно интересным достижением последних лет работы И. П. Павлова по высшей нервной деятельности было изучение наследственных свойств отдельных типов нервной деятельности. Для решения этого вопроса И. П. Павлов значительно расширил свою биологическую станцию в Колтушах под Ленинградом - настоящий город науки, - на которую советское правительство отпустило ему более чем 12 миллионов рублей. Здесь ставились опыты со скрещиванием собак разного типа нервной деятельности и с изучением происходящего от них потомства. Было найдено, что условия воспитания, которые изменялись в ходе опытов, во многом определяют характер поведения животного и иногда могут значительно замаскировать его основной конституциональный тип, т. е. его врождённые особенности.

Трудно перечислить огромное количество проблем, которые И. П. Павлов поставил и разрешил в своей лаборатории. Он создал крупнейшую в мире физиологическую школу. Он создал новые разделы физиологии. Его работы открыли экспериментальному исследованию наиболее таинственные стороны нервно-мозговой деятельности.

Нет такой страны в мире, где бы учение И. П. Павлова не имело горячих почитателей, учеников и продолжателей. В Америке, Англии, Франции и других странах были созданы специальные павловские лаборатории. Лабораторию самого И. П. Павлова посетили сотни экскурсантов из-за границы; в ней работали присланные к И. П. Павлову в специальную командировку учёные других стран. Множество учёных вело оживлённую переписку с И. П. Павловым и его учениками по разнообразнейшим вопросам созданного Иваном Петровичем Павловым нового направления в науке. Ни один журнал по физиологии и психологии не выходит без статей, посвящённых учению об условных рефлексах.

Имя И. П. Павлова стало символом преданной и страстной любви к научному творчеству. Гениальный новатор в науке, он создал свой особый павловский стиль научной работы. Три особенности этого стиля резко бросаются в глаза:

1. умение концентрировать исследование на одном однажды выбранном направлении, последовательность;
2. тонкость и исключительная точность эксперимента и наблюдения, подвергнутого строжайшей собственной критике, но вместе с тем являющегося руководящим началом во всём исследовании;
3. всепоглощающая страсть к труду, неустанность исканий.

И. П. Павлов, выбрав предмет исследования, не оставлял его до тех пор, пока он не был исчерпывающе изучен. Факты многократно проверялись, точность их неустанно контролировалась, но когда они признавались бесспорными, пред их судилище представлялись выдвинутые гипотезы, и несоответствующие фактам гипотезы немедленно и безжалостно отбрасывались. И. П. Павлов говорил: "Изучайте, сопоставляйте, накопляйте факты! Как ни совершенно крыло птицы, оно никогда не могло бы поднять её ввысь, не опираясь на воздух. Факты - это воздух учёного, без них вы никогда не сможете взлететь. Без них ваши "теории" - пустые потуги". "Никогда не пытайтесь прикрыть недостаток знаний хотя бы и самыми смелыми догадками и гипотезами. Как бы ни тешил ваш взор своими переливами этот мыльный пузырь - он неизбежно лопнет, и ничего, кроме конфуза, у вас не останется". Страстный до азарта, искуснейший экспериментатор, он гневно и резко осуждал сотрудника, допустившего вольно или невольно ошибку в наблюдении. И. П. Павлов был тогда беспощаден, и виновному приходилось даже на время оставлять лабораторию. Как никто другой, И. П. Павлов умел организовать коллективную творческую работу. Своей горячей страстностью, целеустремлённостью он заражал окружающих, и вокруг него кипела дружная общая работа. Будучи идейным вождём и вдохновителем новых направлений в науке, совершившим подлинный переворот в физиологии и медицине, Иван Петрович высоко ценил деятельность всех своих сотрудников. Он считал себя многим обязанным помощи своих коллег, их наблюдательности и идейности.

В жизни И. П. Павлов был скромным и чутким человеком. Он не любил парадности, рекламы и ненужной роскоши. Когда в тяжёлый 1919 год правительственная комиссия, во главе которой стоял А. М. Горький, хотела оказать ему персональную помощь, он ответил: "Продукты надо расходовать бережно. Давайте, как всем, не больше". Забывая о себе, он просил о науке; не хватало для опытов собак, и он писал: "Собак нужно, собак. Положение такое, что хоть сам бегай по улицам - лови собак".

И. П. Павлов увлекался русской классической музыкой. Любил русскую литературу, особенно произведения Л. Н. Толстого и А. П. Чехова. Полный любви к жизни и жажды к труду, он даже в преклонном возрасте занимался спортом. "Очень, очень хочу жить ещё долго, - говорил он, - хоть до ста лет. И даже дольше".

В письме слёту горняков-стахановцев Донбасса в 1935 г. он писал: "Всю мою жизнь я любил и люблю умственный труд и физический и, пожалуй, даже больше второй. А особенно чувствовал себя удовлетворённым, когда в последний вносил какую-нибудь хорошую догадку, т. е. соединял голову с руками. Вы попали на эту дорогу. От души желаю Вам и дальше двигаться по этой, единственно обеспечивающей счастье человека дороге".

И. П. Павлов был верным сыном своей родины, великим гражданином Советской страны. "Радостно сознавать себя гражданином страны, в которой наука занимает ведущее и почётнейшее место, - говорил И. П. Павлов. - Можно искренне гордиться родиной, где так заботливо и широко поощряют прогресс науки и культуры... Мне уже много лет, но я счастлив, что могу работать на благо моей любимой родины и для счастья всего человечества".

Искреннейший народолюбец, он говорил: "Раньше наука была оторвана от жизни, была отчуждена от населения, а теперь я вижу иное: науку уважает и ценит весь народ. Я поднимаю бокал и пью за единственное правительство в мире, которое могло это осуществить, которое так ценит науку и горячо её поддерживает - за правительство моей страны".

27 февраля 1936 года Ивана Петровича Павлова не стало. После непродолжительной болезни на 87-м году жизни он скончался. Умер "некоронованный король мировой физиологии", как назвал И. П. Павлова известный американский учёный Кеннон. В своей телеграмме Кеннон писал: "Будущие поколения будут связывать его имя с революционными открытиями в области пищеварительного процесса и наиболее сложных функций мозга. Все, кто знал Павлова, восхищались им и любили его. Он надолго останется в памяти людей, этот гениальнейший человек".

Дом, в котором родился И. П. Павлов

Крупнейший английский учёный Резерфорд, потрясённый сообщением о смерти И. П. Павлова, писал:

"Хотя я не физиолог, а физик - я не могу, однако, не сознавать, какую колоссальную потерю понесла наука со смертью академика Павлова. Об этой потере будут сожалеть во всех странах. Академик Павлов был исключительно выдающимся физиологом, который сделал очень многое для развития науки. Его работы по изучению условных рефлексов вызвали восхищение во всём мире".

Выдающийся французский учёный Лапик писал: "Смерть Павлова - это скорбная весть для международной физиологии. Я глубоко любил Павлова. Он не только отличался своими ценными трудами, но и личными достоинствами. Он наш общий учитель".

И. П. Павлов был учителем в самом высоком смысле слова. Благородные слова его обращения "К советской молодёжи" - научного завещания великого учёного - живут в памяти всех, кто отдаёт свои силы науке: "И для молодёжи, как и для нас, вопрос чести - оправдать те большие упования, которые возлагает на науку наша родина".

Имя И. П. Павлова, гениальнейшего естествоиспытателя, гордости и славы русской науки, навсегда останется в веках.

Главнейшие труды И. П. Павлова: Полное собрание трудов, М.-Л., 1940, т. I (Общественно-научные статьи; статьи по физиологии, кровообращению, физиологии нервной системы); Лекции о работе пищеварительных желез, М.-Л., 1924; Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных (условные рефлексы), М.-Л., 1938; Лекции о работе больших полушарий головного мозга, М.-Л., 1938.

О И. П. Павлове: Иван Петрович Павлов (Воспоминания учеников, под ред. и с предисловием Н. И. Лепорского), Воронеж, 1941 (есть библиография об И. П. Павлове); Коштоянц Х.С., Повесть из жизни академика И. П. Павлова (О работе в области пищеварения), М.-Л., 1938; Бобров Н., Башня молчания, М., 1931; Фролов Ю. П., И. П. Павлов и его учение об условных рефлексах, М., 1936; Фролов Ю. П., Высшая нервная деятельность, М., 1930; Югов А. К., Очерк жизни и деятельности великого физиолога, М., 1939; Югов А. К., Иван Петрович Павлов, М., 1943; Кассирский И. П., И. П. Павлов и его значение в медицине, М., 1941; Коштоянц X. С, Очерки по истории физиологии в России, М.-Л., 1946; Анохин П. К., От Декарта до Павлова, М., 1945; Павлова С. В., Из воспоминаний, "Новый мир", 1946, № 3.