НАУЧНЫЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ

ЧТО ТАКОЕ НАУЧНЫЙ СТИЛЬ МЫШЛЕНИЯ

Поскольку основополагающие положения традиционных религиозных учений с течением времени практически не меняются, то фактически не претерпевают сколько-нибудь существенных изменений и «религиозный комплекс», а также соответствующий религии стиль мышления. (Если не принимать во внимание попытки некоторых современных верующих внести в свои религиозные представления рациональный элемент, о которых говорилось выше.)

Иное дело научный стиль мышления. С развитием общества и наших знаний об окружающем мире он развивается и совершенствуется. Вообще, мышление - это «высшая форма активного отражения объективной реальности, состоящая в целенаправленном, опосредованном и обобщенном познании субъектом существенных связей и отношений предметов и явлений, в творческом созидании новых идей, в прогнозировании событий и действий». (Философский энциклопедический словарь. - М., 1983. - С. 391)

Каковы же характерные черты современного научного стиля мышления, научного подхода к познанию и освоению окружающего нас мира? Одной из них является уверенность в том, что результаты исследовательской деятельности не есть плод воображения ученых или их чисто субъективных ощущений, а отражение реальных свойств окружающей действительности. При этом критерием истинности научных теорий в конечном счете является их соответствие реальной действительности, соответствие, которое проверяется практикой в широком значении этого слова.

Здесь необходимо еще раз остановиться на вопросе о вере и знании, имеющем чрезвычайно важное принципиальное значение в противостоянии науки и религии, и прежде всего уточнить, что именно мы понимаем под знанием и что — под верой.

Вера — это убежденность в истинности какого-либо утверждения или события, а также в возможности или неизбежности осуществления того или иного явления. Таким образом, вера — это определенная форма отношения человека к явлениям окружающей действительности и представлениям о них.

Знание — это отраженные в процессе материальной, духовной и общественной деятельности людей и подтвержденные практикой объективные свойства реального мира, природы и человека. Существуют различные формы отражения, например художественное — отражение объективного мира в произведениях искусства (в литературе, живописи, скульптуре, музыке и т.п.). Особое место занимает научное отражение, которое осуществляется в процессе научных исследований, и соответствующее ему научное знание.

Обычно религиозную веру непосредственно противопоставляют научному знанию. И подобное противопоставление стало настолько привычным, что воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Однако правомерно ли оно? Ведь знания — это «информация», а вера — «отношение», т. е. определенное психологическое состояние человека. Нельзя информацию противопоставлять отношению. Но с другой стороны, это вовсе не означает, что между верой и знанием вообще не существует никакой связи. Дело в том, что вера — это одна из возможных форм отношения человека к той или иной информации.

При этом следует различать слепую веру и веру, в основе которой лежат определенные объективные данные. Слепая вера не нуждается ни в каких обоснованиях и доказательствах — такова, как мы знаем, религиозная вера. Но возможна и вера, в основе которой лежат факты, события, индивидуальный или исторический опыт, не имеющие, однако, непосредственного, однозначного практического подтверждения или научно-теоретического обоснования.

Слепая вера сохраняется даже в тех случаях, когда она вступает в очевидные противоречия со здравым смыслом, элементарной логикой и реальным положением вещей Именно по этой причине религиозные люди легко мирятся с многочисленными внутренними противоречиями религиозных учений, а также полным отсутствием каких-либо убедительных практических подтверждений религиозных представлений.

Определенный элемент веры присутствует и в процессе научного познания. Ученый верит в результаты тех или иных наблюдений и экспериментов, в справедливость тех или иных представлений, гипотез или теорий... Однако эта «вера» не имеет ничего общего со слепой религиозной верой — ее природа совершенно иная. Такую веру правильнее назвать «уверенностью», «убежденностью», которая основана на испытании практикой методов научных исследований, многократной проверке полученных результатов и научных выводов, на всем колоссальном опыте развития естествознания и общественных наук.

От слепой религиозной веры уверенность ученого отличается еще и отчетливым пониманием относительного характера научных знаний, возможности и неизбежности внесения в них определенных поправок и уточнений, связанных с развитием методов исследований, расширением возможностей науки, открытием новых фактов. Не случайно авторы научных публикаций, излагая результаты своих исследований, нередко пользуются оборотами: «весьма вероятно», «можно предположить», «эти данные свидетельствуют о том, что...» И лишь в процессе последовательных многоступенчатых исследований и практических проверок суждения ученых приобретают все более определенный характер.

Нередко ученых спрашивают: «А верите ли вы?..» — и дальше следует упоминание о какой-либо из нерешенных проблем. «Верите ли вы, что существуют другие цивилизации?», или «Верите ли вы, что на Землю прилетали инопланетные космические корабли?», или «Верите ли вы, что существует снежный человек?» При этом подразумевается именно слепая вера, не подкрепленная никакими научными данными.

Сама постановка подобных вопросов совершенно неправомерна. Слепой вере нет и не может быть места в науке. Что значит верит или не верит ученый, скажем, в существование того же снежного человека? Наука строит свои выводы не на вере, а на основании имеющихся в ее распоряжении фактических данных, которые она истолковывает с точки зрения теоретических представлений уже существующих или специально для этой цели разрабатываемых. Ее выводы могут обладать различной степенью достоверности в зависимости от надежности исходных фактических данных и степени проверки практикой тех научных теорий, котооые используются для их объяснения. Но все это не имеет абсолютно ничего общего со слепой верой типа религиозной.

Неприменимо понятие слепой веры и по отношению к интуитивным предположениям, которые иногда выдвигаются учеными. Во-первых, любая интуиция не вырастает из ничего, не рождается на пустом месте, а так или иначе опирается на существующее знание, а во-вторых, выводы о справедливости или ошибочности тех или иных интуитивных предположений наука делает лишь после того, как они проверены практикой. Там же, где начинается слепая вера, — наука заканчивается.

Присутствуют некоторые элементы веры и в повседневной жизни людей. Мы «верим в свои силы», «верим в успех начатого дела», «верим тому или иному человеку». Во всех этих случаях вера выступает в качестве одного из элементов, присущих эмоциональной сфере человека, выступает как чисто психологический феномен. Подобная вера далеко не всегда основана на строгом анализе нашего практического опыта и объективных данных. Именно поэтому она иногда не оправдывается, и это приводит человека к тяжелым разочарованиям.

Итак, вера — это одна из форм оценки соответствия той или иной информации истинному положению вещей, а знание — сама информация, полученная в результате отражения внешнего мира, и подтвержденная практикой.

Таким образом, вере, в том числе и слепой, религиозной вере, противостоит не знание само по себе, а практика. Истинное же знание противостоит ложному знанию — заблуждениям. При этом истинность одного и ложность другого доказываются именно практикой.

Отражение действительности может быть правильным или неправильным, оно может давать как верные, так и неверные представления о различных сторонах объективной реальности. Отдельные заблуждения могут возникать и в процессе научного исследования. В качестве примера можно привести представления об эфире — своеобразной среде, будто бы заполняющей мировое пространство и передающей различные физические взаимодействия, или о теплороде — особой «тепловой жидкости», перетекающей между телами, или о формировании планет Солнечной системы из раскаленного газа, или, наконец, идея неизменности, стационарности нашей Вселенной. В свое время подобные представления были приняты в физике и астрофизике, но затем опровергнуты практикой развития науки.

Однако между религиозными заблуждениями и заблуждениями, возникающими в процессе развития науки, существует принципиальное различие. В то время как для религиозного человека критерием истинности является слепая вера, для ученого-материалиста таким критерием служит практика. Именно практика — наблюдения, эксперименты, сопоставление выводов науки с реальной действительностью, применение научных данных в производственной и другой деятельности людей — позволяет ученым отбрасывать заблуждения и неуклонно продвигаться по пути все более глубокого познания объективного мира.

Чрезвычайно важной чертой научного подхода к познанию мира является и отчетливое понимание его бесконечного многообразия и качественной неисчерпаемости. А следовательно, и понимание того, что наши знания о мире всегда носят характер относительных истин и никогда не могут отразить все бесчисленное множество происходящих в нем явлений, существующих отношений и взаимосвязей. Природа всегда сложнее наших представлений о ней, и ее изучение всегда будет раскрывать все новые и новые закономерности, новые стороны окружающего нас мира. «Для материалиста, — отмечал В. И. Ленин, — мир богаче, живее, разнообразнее, чем он кажется, ибо каждый шаг развития науки открывает в нем новые стороны». (Ленин В. И. Поли. собр. соч. - Т. 18. - С. 130.)

Современный ученый-материалист ясно понимает, что на смену решенным проблемам будут приходить новые, еще более сложные, что ответ на тот или иной вопрос, «заданный природе», будет порождать новые вопросы, и так будет всегда. Как справедливо заметил один известный советский философ: процесс познания — это дорога без финиша.

Таким образом, идеал завершенного знания, отражавший состояние и дух классической науки конца XIX столетия, в XX веке, в особенности во второй его половине, уступил место идеалу бесконечного познания.

Для научного стиля мышления характерна еще одна черта — убежденность в том, что все без исключения явления природы и общества имеют естественные причины и подчиняются естественным закономерностям. Убежденность, основанная на колоссальном практическом опыте научного познания окружающего мира и истории человеческого общества.

А из естественной причинности следует важнейший вывод о принципиальной познаваемости всего, что существует и происходит в природе и обществе.

В то же время одной из составляющих научного стиля мышления является отчетливое понимание того, что наука не может немедленно решить все без исключения возникающие задачи и что вообще далеко не на все вопросы, которые человек задает природе, может быть получен однозначный ответ типа «да» или «нет».

Наука постоянно находится в поиске новых решений. При этом в ней всегда существует понимание того, что возможно, а что в принципе невозможно, поскольку противоречит надежно установленным и проверенным практикой фундаментальным законам природы в той области явлений, которая заведомо находится в границах их применимости. Эту «невозможность» наука отличает от того, что недоступно осуществлению в данный момент, но в принципе может быть достигнуто в будущем. Научный подход к пониманию мира неразрывно связан с умением смотреть правде в глаза, какой бы суровой она ни была.