"НЕ ГЕНИИ ТЫ, СОВСЕМ НЕ ГЕНИЙ!"

В Ленинграде в тот приезд, когда я побывала в гостях у Пети Карпова, меня провели почти через все тесты, которые применяют в лаборатории Бориса Герасимовича Ананьева.

Векслер, популярная интеллектуальная проба, показался после Роршаха веселой детской игрой: он не требовал душевных сил, не возникало и гнетущего чувства добровольного самораздевания. Он проверял знания, нав4йш, то, что лежит на поверхности, то, что нам нужно для любой формы деятельности и вообще существования в современном мире. Векслер не придумал в этом тесте ничего нового. Из сотен интеллектуальных проб, ведущих начало от Гальтона и Бине, он просто отобрал самые надежные и объединил их под одной крышей.

Вот он, Векслер. Задание первое - "Общая осведомленность": "Что такое "гносеология?" и "Какие сосуды есть в человеке?", "Столица Югославии?" и "Основная идея "Капитала"?" Ответил верно - единица, не ответил - нуль.

Проба "Общая понятливость": "Что вы будете делать, если в театре, где вы смотрите спектакль, начнется пожар, а знаете об этом только вы?", "Что вы предпримете, если внезапно попадете в дурную компанию?", "Что значит в применении к человеческому общению: одна ласточка не делает весны?"

Задание "Словарное": тебе говорят слово - быстро давай синоним.

Все это пробы словесные, тут нужно отвечать словами. А дальше... Дальше нужно соображать руками, это уже считается интеллектом истинным, ненажитым, практическим. Нужно складывать кубики, чтобы получилась какая-то фигура, нужно складывать части рисунков, чтобы получился человек, или слон, или человеческий профиль; нужно разложить картинки таким образом, чтобы вышел стройный сюжет. В пересказе это просто. Когда вертишь в руках голову, ногу или хобот слона и не знаешь, куда приложить, да еще щелкает секундомер, все совсем непросто.

- Нет, не гений ты, совсем не гений, - говорит Мария Дмитриевна Дворяшина, подсчитывая баллы. - Могла бы и поинтеллектуальнее быть, прямо скажем! Самая ты что ни на есть норма. Ты только не расстраивайся. Гении, они ведь мешают, нужны обыкновенные хорошие люди. Чтоб работали, верно?

- А давайте мы ее по моим опросникам проведем - на эмоциональность, - это уже Шафранская. - Хотите? Это быстро.- И подала' мне пачку карточек: ее нужно было разложить на две колоды.

- Быстрее, быстрее, не задумывайтесь, включаю секундомер!

Быстрее, не задумываясь, раскладываю: направо - налево. "Уверен в себе - не уверен", "Несколько раз в неделю боюсь, что случится что-то ужасное, - не боюсь", "Краснею не чаще, чем другие, - чаще", "Не люблю быть в центре внимания, хотя знаю, что есть люди, которым это нравится, - люблю", "Часто сержусь - не часто", "Люблю поэзию - не люблю". (Вот ведь чует душа, признаюсь, что люблю, и отложат эту карточку в главу внутреннего беспокойства: в самом де-

ле, глубоко уравновешенному человеку поэзия как спутник жизни вовсе ни к чему, - одни от нее волнения.)

- Итак, эмоциональная направленность вашей личности, - говорит Капитолина Дмитриевна. - Кстати, вы честно работали?

- Честно.

- Могли бы и нечестно, мне все равно, здесь каждый вопрос незаметно перепроверяется дважды. Не заметили? Посмотрим, посмотрим вашу скрытую самооценку. Сначала фактор тревожности.

Капитолина Дмитриевна считает.

- Из пятидесяти баллов тревоги набрала двадцать шесть. Почти нормально.

- Нормально, нормально, - соглашаются все в лаборатории.

- Морально-этически и эмоционально устойчива - двадцать из тридцати.

- А вы ее, Капитолина Дмитриевна, еще по Розенцвейгу поспрошайте.

И дают мне в руки толстую книжечку в переплете. Читаю инструкцию: "Внимание! На нескольких картинках вы видите двух человек, разговаривающих друг с другом. То, что говорит первый, написано в квадрате слева. Представьте себе, пожалуйста, что будет отвечать другой человек, изображенный на картинке. Напишите первый же ответ, который приходит вам на ум, в карточке под соответствующим номером. Работайте как можно быстрее".

Капитолина Дмитриевна листает страницы, я пишу. Итак, Розенцвейг - тест проективный, как Роршах. Это ясно. Картинка первая: машина, лужа, на обочине забрызганный грязью человек в ярости сжимает кулаки в ответ на объяснения владельца машины. В квадрате слева слова: "Мне очень жаль, что мы забрызгали ваш костюм, но мы, право, очень старались объехать лужу". Итак, мимо меня проехала машина, обдала грязью; остановилась. Что я скажу ее хозяину? В самом деле, что бы я сказала?

- Пишите быстрее, не задумывайтесь, важна первая реакция.

Две женщины склонились над осколками стекла: "Как это ужасно! Вы разбили любимую вазу моей матери".

Двое мужчин ссорятся в присутствии третьего: "Вы лжец! Вы сами это знаете".

Картинка за картинкой, всего их двадцать четыре. Внезапно возникшие острые ситуации.

Что значимо, а что нет для внутренней жизни человека: разбил вазу, испортили костюм в химчистке, опоздал на поезд, попал в аварию, но выжил. Что это? Катастрофа, жизненное крушение или просто происшествие, на которое не стоит обращать внимания.

- Да, - говорит Шафранская даже, как мне кажется, несколько разочарованно, - ничего особенного. Тут тоже почти норма...