Сергей Петрович Трубецкой (1790-1860)

Сергей Петрович Трубецкой

Сергей Петрович Трубецкой, одни из главных зачинателей движения декабристов, составитель плана восстания на Сенатской площади и автор Манифеста к русскому народу, родился в Нижнем Новгороде 29 августа 1790 г. Его отец принадлежал к старинной княжеской семье, которая вела свою родословную от великого литовского князя Гедимина. Его мать, урожденная княжна Дарья Александровна Грузинская, происходила из рода грузинского царя Вахтанга VI, один из потомков которого породнился с потомками А. Д. Меншикова. Трубецкой рано лишился матери, образование получил домашнее. 10 ноября 1808 г. он поступил подпрапорщиком в лейб-гвардии Семеновский полк, участвовал в Отечественной войне 1812 г. Сражался сначала под Бородином, потом под Тарутином и Малоярославцем. Затем вместе с русской армией форсировал Неман, Вислу, Одер, Эльбу, сражался под Лейпцигом, где был ранен. Был награжден орденами Св. Анны 4-й степени, Св. Владимира 4-й степени с бантом, прусским орденом "За заслуги", Кульмским крестом.

Летом 1814 г. Трубецкой в составе Семеновского полка возвратился в Петербург. Вскоре здесь образовалась Семеновская артель, основание которой явилось прелюдией к созданию тайного общества, которое и возникло 9 февраля 1816 г. В число его учредителей, кроме Трубецкого, входили И. Д. Якушкин, А. Н. и Н. М. Муравьевы, М. И. и С. И Муравьевы-Апостолы. С. ГГ. Трубецкой принимал деятельное участие в составлении устава первого тайного общества - Союза спасения, впоследствии переименованного в Союз благоденствия.

По мнению исследователей, Трубецкой был инициатором основания побочной управы тайного общества - литературно-политического кружка "Зеленая лампа". Им был составлен рекомендательный список литературы для членов кружка, включавший 25 названий. В основном это были труды естественнонаучного и исторического характера.

26 июля 1819 г. Трубецкой отправился за границу. Около двух лет оп прожил в Париже, главным образом занимаясь естественными пауками. На следствии он показал, что слушал лекции выдающихся французских естествоиспытателей. В дальнейшем он писал, что его внимание привлекали труды Доменика Франсуа Араго, звезда которого тогда только что засияла на научном небосклоне Европы. И в изгнании декабрист будет внимательно следить за научными изысканиями этого знаменитого естествоиспытателя, дружившего с русскими учеными.

В мае 1821 г., находясь в Париже, декабрист женился на Екатерине Ивановне Лаваль, отец которой занимал важные посты в Министерстве иностранных дел и при царском дворе.

Возвратившись в Россию, Трубецкой принял активное участие в делах Северного и Южного обществ, добиваясь их слияния и создания единой программы на базе "Русской правды" П. И. Пестеля. Политическая деятельность Трубецкого рассмотрена во многих трудах. Как известно, он был приговорен к смертной казни, замененной вечными каторжными работами. Декабрист спокойно выслушал приговор, "переходя от удивления к удивлению". Он предполагал, что его осудят за участие в восстании, а его "осудили за цареубийство". "Я,- вспоминал Трубецкой,- готов был спросить: какого царя я убил или хотел убить?"

Трубецкого вместе с С. Г. Волконским, А. И. и П. И. Борисовыми определили в Благодатский рудник, где они работали по И часов в сутки на горных выработках. (Здесь уже находилась его жена, Екатерина Ивановна.) Когда декабристов выводили в кандалах на прогулку, Трубецкой собирал цветы и, составив букет, клал его на землю. Екатерина Ивановна ждала момента, когда отвернется часовой, "чтобы взять букет, который был для нее драгоценнее всех сокровищ мира".

В сентябре 1827 г. Трубецкой был переведен в Читинский острог. Здесь он читал книги по географии, химии, медицине, ботанике, минералогии, делал много выписок из "Горного журнала". Сохранились его записки по географии России¹. Остановимся на самой важной области естественнонаучных изысканий Трубецкого - его метеорологических наблюдениях, которые он впервые пачал вести в 1832 г. в Петровском заводе и, по-видимому, продолжал всю жизнь. Однако журнал наблюдений, который декабрист вел в каземате, разыскать не удалось. Сохранилось письмо Трубецкого к П. И. Борисову с просьбой прислать некоторые данные из журнала его брата, в частности о днях с грозами.

¹ (ЦГАОР. Ф. 1143. Oп. 1. Д. 16. Л. 1.)

В июле 1839 г. закончился срок каторги декабриста. Трубецкая просила Николая I разрешить ей с мужем и детьми поселиться в Западной Сибири, однако последовал отказ, и местом поселения было определено село Оёк в 30 верстах от Иркутска. "Деревня большая,- писал Трубецкой Якушкину,- но одна половина ее расположена между двух болот, а другая между болотом и песчаной степью, на которой взрыты бугры и ямы от ветров. Две речки, из них одна довольно значительная, протекают в тундростных берегах, и оттого построиться поблизости их нет возможности. В стороне от селения я выбрал возвышенность, заслоненную с запада довольно крутою горою; это положение закрывает от одного из господствующих ветров, но открыто для северных, которые дуют также довольно часто. Гора покрыта сосновым лесом, очень мелким. Вообще здесь природа некрасива, я еще не находил ни одного вида, на котором глаз желал бы остановиться. В окружности много деревень по течению главной речки Куды или впадающих в нее, все они разбросаны по гривкам, окруженным болотами. Нигде ни деревца, исключая на низменных хребтах, которые тянутся по обеим сторонам речки и один вплоть до ее устья. Куда впадает в Ангару в 30 верстах от нас. Не доходя устья, в 7 или 8 верстах, лежит Урик в подобном же неживописном положении. Берега Ангары, говорят, красивы. Я должен был тебе этим землеописанием как географу, а ты обязан начертить на своей карте нашу речку, которая, вероятно, не удостоилась этой чести"¹.

¹ (Трубецкой С. П. Материалы о жизни и революционной деятельности. Т. 2: Письма. Дневник 1857-1858 гг. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1987. С. 101-102.)

Трубецкой был в курсе всех естественнонаучных исследований, проводившихся декабристами. К нему нередко обращались за помощью в организации метеорологических наблюдений. Сохранилась переписка Трубецкого с А. И. Борисовым, который присылал своему товарищу выписки из метеорологического журнала брата, в том числе сведения о первых грозах за весь ряд наблюдений и ежедневные данные о температуре в Петровском заводе. Этими материалами открывается обширное дело о метеорологических изысканиях Трубецкого, хранящееся в ЦГАОР¹.

¹ (ЦГАОР. Ф. 379. Оп. 1. Д. 111. Л. 1-189.)

Первые метеорологические записи Трубецкой сделал на обороте листов календаря за 1840 г. Ответы на многие волновавшие его вопросы он пытался найти в трудах европейских ученых. 10 мая 1840 г. Трубецкой писал И. Д. Якушкину: "Все физические статьи Араго читаю я с любопытством; сверх глубокой учености и большой опытности он еще имеет и дар представлять вещи очень ясно. Правда, вообще французы в естественных науках излагают ясно предметы, но Араго это достоинство имеет еще более многих. Я имею понятие о его статье, но прочту ее в подробности с удовольствием. "Библиотека для чтения" о ней говорила совсем в превратном виде, ибо приводила ее в доказательство бесполезности и даже вреда громоотводов, тогда как вывод Араго совершенно противен этому заключению"¹.

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 110.)

Атмосферным электричеством, которое привлекало пристальное внимание и других декабристов, Трубецкой, как видно из его переписки с друзьями, занимался много лет. В том же 1840 г. он послал труд Д. Араго по этому вопросу Якушкину, сообщив, что ожидает еще одну книгу "о теории по этому предмету".

Трубецкой изучал также труды французского физика Антуана Сезара Беккереля, нанимавшегося проблемами термоэлектричества, электрокапиллярности, гальванопластики. Но в его описаниях декабрист находил много для себя неясного. Многие вопросы, которыми занимался Беккерель, к тому времени угэд нашли дальнейшее развитие в трудах европейских и русских ученых и даже практическое применение.

Трубецкой сожалел, что не имеет сведений об опытах русского ученого Бориса Семеновича Якоби, который еще в 1834 г. изобрел электродвигатель. "Разгадает ли он,- писал Трубецкой Якушкину,- загадку приложения этого двюкителя в большом размере так, чтоб он мог хотя в некоторых случаях заменить пар? До сих пор, кажется, еще ничто не оправдывает этих ожиданий, хотя уже и провел небольшой электроход на Неве. Розыски его не приведут, может быть, к желаемому, но, наверное, откроют много неизвестного и, вероятно, не менее полезного, уже этому есть начало"¹.

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 111.)

Спустя год Трубецкой в письме к Якушкину снова обсуждал вопрос о применении электричества, "аки движущей силы": "Тебе известно, что Якоби уже несколько лет трудится в Петербурге над приведением в движение лодки и что небольшая шлюпка ходила уже по Неве летом прошлого года"¹. Действительно, в 1839 г. Б. С. Якоби построил лодку с электромагнитным двигателем мощностью около 1 л. с.

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 136.)

Вскоре Трубецкому стало известно, что по железной дороге из Лейпцига в Дрезден ходил электровоз мощностью 7 л. с. "с полным успехом". "Это,- писал он Якушкину,- уже большой шаг вперед, но, вероятно, пройдет много времени, прежде нежели дойдет до того, чтоб движители поместить в такое же уютное пространство, в каком ныне действуют пары, и потому, полагаю, что едва ли удастся нам на нашем веку услышать, что волны океана рассекаются электрическою силою. Лодочка, в которой Якоби плавал по Неве, доказывает только, что задача разрешена, но приложение этой силы в таком огромном размере, в каком действуют пары, потребует, вероятно, еще много усилий. Я полагаю, что эта задача до тех пор не будет совершенно разрешена, пока не займутся ею в Англии. В Европе много ученых и искусных людей, но в Англии более практических механиков и, сверх того, капиталов"¹. Но Трубецкой ошибся. Первый в мире теплоэлектроход был создан не в Англии, а в России в 1903 г.

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 138.)

Внимательно следя за открытиями в науке и технике, Трубецкой много внимания уделял вопросам образования, придавая большое значение преподаванию наук о земле. "Я,- писал он Якушкину 10 мая 1840 г.,- разделяю твое мнение насчет пользы естественной истории для детей, изучение ее доступно их понятиям, я даже думаю, что вообще естественные пауки полезнее для ума многих предметов, которыми занимают детей. Многое можно передать без математических выкладок. Когда явления объясняют закон, тогда другие доказательства для понятия науки необходимы. Может быть, когда-нибудь буду иметь возможность видеть на опыте оправдание моих предположений"¹.

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 111.)

Обосновавшись в Оёке, Трубецкой возобновил метеорологические наблюдения, правда, за неимением инструментов лишь за температурой воздуха. "Мне,- писал он Якушкину 28 июня 1841 г.,- остается говорить с тобой о погоде и земледелии. Никаких особенных наблюдений я не могу тебе сообщить потому, что, кроме термометра, других орудий у меня нет. И потому просто скажу тебе, что лето у нас очень жаркое и и сухое, сегодня в 2 часа термометр показывал +29 Р в тени, и таких жарких дней было уже 9, кроме нынешнего, в которые притом ни капли воды не упало на пас. До того в окрестностях виднелись тучи, и гром вдалеке был слышен два раза, но мы оставались как бы в оазисе. Не знаю, что мне ожидать для начала моих земледельческих трудов, вероятно, большого урожая в хлебе также нельзя будет ожидать, ибо поля так же выгорают, как выгорела трава. Но все это, кажется, местное в некотором кругу, потому что вместе с жалобами на засуху и кобылку, которая выедает хлеб и траву, слышишь также, что в других местах от продолжительных дождей травы прекрасные. Здесь обыкновенно дожди бывают в конце июля и в первой половине августа, тогда, когда сено косят, и, следовательно, вообще безвременно..."¹.

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 131-132.)

Таким образом, Трубецкой обратил внимание на очень важный климатический фактор, а именно: необычайные природные явления нередко носят неповсеместный и региональный характер. Изучение метеорологических явлений имело и определенную практическую сторону. Декабрист стремился установить влияние климата на землепашество.

"Земледелием,- писал С. П. Трубецкой,- не столько я занялся, чтоб неурожай одного года мог меня расстроить, и не таким образом, чтоб при невыгодных условиях должен был продолжать занятие... В России, как кажется, уже третий год урожай плох; жаловались на сильную засуху в южных губерниях.

У нас здесь с начала лета была также.засуха, потом сильные дожди; сено унесло, траву занесло илом, мельницы почти все сорвало. Много хлеба не дозрело и скошено на солому. Воз сена уже продается по 10 рублей, и то небольшой. Рыбный промысел был также неудачен; большая часть судов, ходивших за омулями, пришли пустые. В начале лета мы едва изредка слыхали гром в отдалении, но потом были сильные грозы, а граду не видал, слышал, что был невдалеке"¹.

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 137-138.)

Ряды наблюдений каждого сезона были, как правило, декабристом проанализированы, было обращено внимание на его наиболее характерные особенности. Вот как на основе своих метеорологических наблюдений Трубецкой характеризовал зиму 1841/42 г.: "Хотя у нас зимой ртуть чаще замерзала, нежели у вас, при всем том зима была нехолодная; сильные морозы были только в ноябре и декабре, и то прекратились ранее рождества, в это время термометр падал, казалось, даже выше (ниже) -20 °, так что были дни, когда показывал не более -12°. С Новым годом весь месяц температура была одинаковая: -25 и -26°, потом сбавилась и постоянно убавлялась доселе, а теперь время сделалось непостоянным. Во всю зиму снег не падал, хотя санный путь довольно рано устроился, и мы ожидали, что много будет снегу; вообще не было совсем ветров"¹. Трубецкого очень интересовали результаты метеорологических наблюдений Якушкина в Ялуторовске, тем более что Иван Дмитриевич вел их постоянно и более тщательно, а также его исследования по мийералогии, "по которой я никаких ученых наблюдений не делаю, но на которую обращаю особенное внимание, как на предмет в высокой степени занимательный"².

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 143-144.)

² (Трубецкой С. П. Материалы... С. 144.)

Трубецкой не только вел метеорологические наблюдения, но и обменивался данными о погоде со своими товарищами. Так, 26 февраля 1843 г. он писал Якуш-кину, что нынешняя зима была необыкновенно мягкая для окрестностей Иркутска, но "дождя в Оёке не видели с самого лета". Самый теплый день был отмечен 25 января 1843 г., когда мороз утром составлял -6 ° по Реомюру, а в полдень отмечалась нулевая температура. За всю зиму только один раз замерзала ртуть- Это случилось 12 декабря 1842 г. "Сколько я могу заметить,- отмечал Трубецкой,- то кажется, что на всем нашем полушарии температура ежегодно согласуется; касательно Америки я не имею никаких данных"¹.

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 158.)

С 1 января 1843 г. наблюдения Трубецкого стали регулярными. Первоначально они велись один раз в день. Из записей видно, что в первую декаду января температура воздуха в районе Иркутска колебалась в пределах - 18...-33° при ветре. 16 января держались 15-20-градусные морозы.

Среди записей Трубецкого сохранились очень яркие зарисовки полярных сияний: "9 февраля (1843). Великолепное северное сияние в 10-м часу вечера. Столпы были по временам очепь яркие, наподобие солнечных лучей, тремя и четырьмя отделениями. В самом восточном отделении столпы сначала показывались к востоку, но потом во всех были прямые и простирались от горизонта к западу градусов на сорок или, может, и более. На самом севере показались позднее и оставались часами и были здесь плот-нее. Красноты было также более на севере, и небо было синее"¹.

¹ (ЦГАОР. Ф. 379. Оп. 1. Д. 111. Л. 9.)

В метеорологическом журнале, кроме отметок о ежедневной температуре, имеются записи о двойных звездах, сделанные Трубецким под впечатлением от работы В. Я. Струве, который с помощью 9 ¹/₄-дюймового рефрактора совершил много открытий в звездном небе и опубликовал "Каталог всех известных двойных звезд". Журнал велся изо дня в день в течение 1844-1853 гг. В нем содержатся сведения о самых сильных морозах и самых жарких днях с указанием показаний термометра, о ливнях, наводнениях, жестоких ветрах, буранах, метелях, состоянии неба и т. д.

О выводах из своих наблюдений Трубецкой чаще всего сообщал Якушкину в Ялуторовск, чтобы подчеркнуть различие климатических зон Западной и Восточной Сибири. "Зима,- писал Трубецкой Якушкину 2 декабря 1846 г.,- у нас рано настала, и в октябре были уже сильные морозы, но ноябрь весь был теплый... Старожилы уверяют, что климат, здесь смягчается; может быть, позднейшие наши внуки и увидят в Сибири Италию, а с нас довольно и того, если зимы не так холодны будут, чтоб не пришло время, когда нечем будет топить"¹.

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 177.)

Метеорологический журнал Трубецкого позволяет установить количество солнечных и дождливых дней в каждом году. Для целого десятилетия имеются ежемесячные данные о резких изменениях температуры, даются характеристики наиболее интересных метеорологических явлений. С середины 1849 г. (в год основания Главной физической обсерватории в Петербурге) Трубецкой начал вести ежедневные метеорологические наблюдения. Несколько заметок посвящено климату Европы, Азии, Австралии, Африки, Северной и Южной Америки.

Научные интересы Трубецкого не ограничивались только метеорологией. Его внимание привлекали и такие вопросы, как строительство гидравлических турбин, применение электричества вместо пара и гальванопластики в печатном деле, в судоходстве на сибирских реках. Трубецкой внимательно следил за исследованиями своих соотечественников на Амуре и в Приморском крае. Некоторые участники этих экспедиций были его гостями, а такой известный прогрессивный государственный деятель, как Николай Николаевич Муравьев-Амурский, нередко навещал декабриста и беседовал с ним о судьбах и путях освоения Дальнего Востока. Анализ переписки Трубецкого свидетельствует о том, что он был в курсе успехов русских плаваний в Тихом океане, следил за исследованиями в Русской Америке, за дипломатическими переговорами в Японии и Китае. Судя по недавно опубликованной обширной переписке декабриста, особенно тесные дружеские отношения его связывали с Якушкиным, Батеньковым, Н. А. Бестужевым, Пущиным.

В 1856 г. декабристам было возвращено "дворянство и свобода проживать, где угодно в пределах империи, за исключением двух столиц". 1 декабря 1856 г. Трубецкой покинул Иркутск. К 1 марта 1857 г. он добрался до Нежина, а затем направился в Киев, где и обосновался. Трубецкой по-прежнему проявлял большой интерес к общественной и научной жизни России. В одном из писем этого периода читаем: "Жизнь - борьба, и борьба во всех отношениях"¹. В письме к зятю Н. Д. Свербееву он писал 14 октября 1858 г. из Одессы: "Снеговые горы перенесли тебя, милый друг Николай Дмитриевич, воображением в Сибирь, а берега Ангары получили магнитную силу. Со своей стороны я скажу, что для меня тот край как родной, здесь я чувствую, что нужен, и если б не разлука со всеми вами милыми, то предпочел бы для себя Восток"².

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 335.)

² (Трубецкой С. П. Материалы... С. 357.)

Между тем силы декабриста постепенно угасали. Он признавался дочери и зятю в марте 1859 г.: "Тяжело мне, тяжело!" А спустя несколько месяцев в письме к Е. И. Якушкину (сыну декабриста) встречаются еще более печальные строки: "Ряды наши редеют. Смерть косит и здесь и в Сибири". В конце июня в Дрездене скончалась дочь Саша, которую Трубецкой очень любил. Он долго не мог прийти в себя после смерти жены в октябре 1854 г., а тут еще один удар, после которого декабрист уже не оправился. 31 октября он писал Батенькову, который в то лето тоже тяжело болел, что ждет его приезда, чтобы обсудить вопрос о предстоящей отмене крепостного права-Отмену крепостного состояния он считал основой "нашей будущности".

"Вот я и заполитиковался,- заканчивал письмо к Батенькову Трубецкой,- да что делать, хоть кровь уже стынет в жилах, а сердце все еще горит тою же любовию к народу, к которому по воле провидения принадлежу и которому служил как умел.

Все наши общие знакомые желают Вас видеть, приезжайте, Гаврила Степанович: кушетка у меня есть для Вас, а объятия давно отверсты. Выздоравливайте и приезжайте!"¹

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 55.)

Батеньков приехал в Москву, а 22 ноября 1860 г. Трубецкой скончался. Гроб с телом ратника свободы несли на руках студенты до кладбища в Новодевичьем монастыре. По словам В. Е. Якушкина (внука декабриста), Трубецкой "пожертвовал личным счастьем и счастьем горячо любимой жены ради любви к Отечеству, ради своих стремлений сделать русский народ свободным и счастливым"¹.

¹ (Трубецкой С. П. Материалы... С. 155.)

Возвратившись из ссылки, он продолжал выступать против притеснений ученой мысли. По его мнению, особым гонениям подвергалась критика и статистика. В литературе и науке истребляли полемику, что вело к "застою и плесени". Множество предметов исключалось из круга научной и литературной деятельности. "На каждом шагу становишься в тупик, озираешься и спрашиваешь себя: пропустят ли это или не пропустят? Цензурные оглядки стесняют грудь, откуда исходит голос, и цепенеет рука, которая пишет. Известно, что современная наука и мысль более и более стремятся к единству, неразрывно связывая между собой все отрасли знания.

Теперь нельзя коснуться предмета, как бы невинен он ни был, без того, чтобы не заглянуть в другие области, а тут-то вас и застает цензор, тут-то и урезывает ваш труд ножницами или безжалостно отсылает вас к другим цензорам"¹.

¹ (Записки князя С. П. Трубецкого. СПб., 1906. С. 202-203.)

Особенно трудно заниматься статистикой. "Гасильная система принимает у нас огромные размеры,- писал на склоне лет Трубецкой.- Она касается не одной литературы, но объемлет все, в чем только проявляется стремление к образованности, выходящей из тесной казенной рамы. Так, в 1849 году, в разгар реакционных мер, некоторые ревнители мрака дошли до того, что предлагали вовсе остановить выдачу паспортов в чужие края. Они предлагали ограничить пребывание за границей сначала 5-ю, а затем 2-мя годами, удвоить пошлину за заграничные паспорты. Для этих гасильников мало было того, что переселение в чужое государство вменялось русскому подданному в преступление, вопреки и прежним обычаям, и примеру всех прочих стран..."¹

¹ (Записки князя С. П. Трубецкого. СПб., 1906. С. 203-204.)

Так до своего смертного часа он и остался ратником свободы.