Священнодействие наедине с чистым листом бумаги... Каверзы "застольного периода" творчества. Силки из слов для непослушных мыслей. Откуда берутся штампы. Если вы не знаете, как написать статью, загляните в "Зубочистку"

- Этот этап ничуть не легче, если не тяжелее, предшествующих. Недаром школьный отдел "Известий" выбрал себе девиз: "Прежде чем писать, посмотри, как красив белый лист бумаги". Подразумевается: не оскверни его небрежной или фальшивой фразой.

Встречаются в журналистской среде любители фразы. Одного из них И. Ильф и Е. Петров высмеяли под личиной Никифора Ляписа по прозвищу Ляпсус. Он, как известно, любил выражаться так: "Волны перекидывались через мол и падали вниз стремительным домкратом".

Работу над темой венчает 'застольный период': журналист остается один на один с чистым листом бумаги... И что же?

Конечно, это пародия. Но вот действительность: отрывок процитировал обозреватель журнала "Журналист" Е. Каменецкий по одной из подшивок. "Низкое пасмурное небо то и дело задергивают белесые шторы снежных зарядов. Ледяные волны, свинцовые цветом и ощутимой тяжестью, то лениво катятся за горизонт, то по воле циклона устраивают бешеную толчею. Ветер ревет и ревет, воет и свистит, полыхает, как необузданная огненная сти~ хия... И не зря капитан Карпов встречает каждый трал, пришедший из глубины, словно пришельца из космоса..."

Право, это чрезвычайно близко к тому, что "волны перекидывались домкратом".

Чтобы создать цельную соразмерную конструкцию, необходимо найти ведущую мысль, опорный эпизод, ключевую деталь. Для осуществления замысла жизненные впечатления журналиста должны как бы выкристаллизоваться.

Кристаллизация. К этому образу обращался французский писатель А. Стендаль, чтобы передать постепенный, трудноуловимый процесс созревания чувства. К. Паустовский опирался на тот же образ, осмысляя свой журналистский и писательский опыт. "Творческий процесс, - говорил он, - похож на кристаллизацию, когда из насыщенного раствора (этот раствор можно сравнить с запасом наблюдений и мыслей, накопленных писателем) образуется прозрачный, сверкающий всеми цветами спектра и крепкий, как сталь, кристалл".

Какой автор не мечтает о подобном итоге творческих усилий, какой журналист не стремится создать не просто оперативный злободневный очерк, а произведение, преодолевающее время!

Увы! Условия труда в журналистике таковы, что не всегда можно выкроить время на поиски самого точного слова, самой выразительной фразы, а уж вдоволь его нет никогда. И рождаются в связи с этим самокритичные профессиональные шутки: "Наш лозунг - лучше три раза досрочно, чем один раз правильно". И все же самые верные слова открываются тем, кто не забывает, что простейшая фраза "Я вчера вечером пришел домой" может иметь 120 оттенков смысла. Они зависят "всего лишь" от порядка слов в этом нехитром предложении.

И вот муки слова, вечные и неповторимые! Писатель из ГДР Г. Кант показал своего героя именно в момент таких мучительных поисков:

"Человек сидит за пишущей машинкой, курит запоем, сдувает пылинки с клавиш, откусывая яблоко, вспоминает Шиллера, тупо глядит на чистый лист бумаги, потом на часы, прочищает литеру "а", берет очередную сигарету - и все это называется работой.

Он подкарауливает мысль.

Мысль выглянула из-за угла, немного помедлила и стала потихоньку приближаться.

Вот она уже совсем рядом!

Еще один-единственный крошечный шаг - и ловушка захлопнется, мысль будет поймана, и он отстукает ее па бумаге".

Как часто начинающим авторам кажется, что им не поддается строка, тогда как в действительности им не удается "охота за мыслью". Ведь прежде вопроса "как писать?" неизбежен вопрос "о чем?". Этот закон блистательно сформулировал еще в XVII веке французский поэт Н. Буало в классицистических канонах, которые адресованы литераторам, но во многом пригодны (поныне!) и для журналистов. К примеру:

 Иной в своих стихах так затемнит идею, 
 Что тусклой пеленой туман лежит над нею 
 И разума лучам его не разорвать, - 
 Обдумать надо мысль и лишь потом писать! 
 Пока неясно вам, что вы сказать хотите, 
 Простых и точных слов напрасно не ищите; 
 Но если замысел у вас в уме готов, 
 Все нужные слова придут на первый зов. 

Право, эти рекомендации стоит запечатлеть на редакционных плакатах. Нередко еще журналисты колдуют над белым листом бумаги, имея самое смутное представление о том, ради чего ведется поиск полнокровных фраз. И тогда пустоту нерожденной мысли заполняет спасительный штамп.

Подобные трафаретные обороты всегда едко высмеивались. В многотиражной газете "Правдист" за 5 октября 1935 года опубликован сатирический проект статьи под названием "Зубочистка". Это набор самых штампованных стилистических оборотов. Пропуски оставлены для любого предмета, попавшего в поле зрения автора. "Зубочистка" выглядит так:

"...Ряд мелких предметов домашнего обихода трудящихся до сих пор не производится в достаточном количестве. Взять хотя бы... казалось бы, пустяковая вещь. А между тем без... вы не можете... и даже... Вы идете по улице и вам захотелось... Но это невозможно, так как нет ни одного (ой) приличного (ой)... Мы пробовали обойти все магазины... И что же: нигде мы не могли найти ни одного (ой)... В одном магазине нам даже ответили, что... Интересно, что по этому поводу думает...

Правда, система... производит за последнее время... Но они столь скверного качества, что потребитель категорически отказывается их брать.

Трудящиеся в нашей стране вполне вправе требовать... Над этим следовало бы призадуматься нашим..."

Едкость этой иронии для коллег оказалась целительной. "Зубочистка" запомнилась. Ссылки на нее долго предостерегали от затертой лексики и штампованных оборотов.

Когда журналист теряет центральную мысль, основную тему, в голову лезут, на бумагу ложатся совершенно несущественные подробности, третьестепенные обстоятельства. Вроде таких: "Когда я вошел в цех, в глазах зарябило от необычных красок", или: "Когда я шел разговаривать с Н., в памяти мелькали данные его биографии..."

Подобные шаблоны - увы! - не вышли из употребления. Их нет-нет и сегодня встречаешь в колонках почтенных изданий.

Очеркист двадцатых годов М. Жестев рассказывал, как в его пору шла жестокая борьба с бездумными трафаретами журналистского слова, шаблонными зачинами и концовками публикаций. Один из шаблонов выглядел так: "Мы ехали с председателем колхоза по узкой полевой тропе. Луна светила нам в лицо". Дальше шел перечень сухих цифр и скучнейших фактов об удоях, доходах ферм и т. п., а кончался очерк тем же рефреном: "...мы вместе с председателем колхоза ехали обратно по той же полевой дороге. На этот раз луна светила нам в спину".

Газетчики прозвали суесловие коллег "луна в спину". А другие трафареты изложения систематизировали по разрядам. Были очерки: "празднично-юбилейный с поминанием родителей", в котором герой рассказывает свою биографию; "информационный", похожий на своих предшественников, словно он сошел с журналистского конвейера; "очерк портретный", для которого материал подбирался до крайности просто: "Я мог посмотреть личное дело, поговорить с секретарем парторганизации, наконец, задать необходимые вопросы тому, о ком пишу: сколько вам лет, в какой семье родились, какое имеете образование? - и пожалуйте, вся жизнь моего героя (казалось бы!) передо мной".

Эти рецепты еще не вышли из употребления. "Луна в спину" порою светит и современным "рыцарям пера", и неудержимо влекут их стилевые прелести "Зубочистки". Вред шаблона в том, что он скользит мимо сознания. А выспренность, ложная красивость дают ощущение фальши, безвкусицы, примитива.

Удача в "кристаллизации" мыслей, чувств, наблюдений следует за тем, кто готов принять к исполнению максиму А. Толстого: "Написать плохую фразу - совершенно такое же преступление, как вытащить в трамвае носовой платок у соседа".

Поэтесса Ю. Друнина адресовалась к литераторам, но выразила по этому поводу . мысли, близкие журналистам;

 Я музу бедную безбожно 
 Все время дергаю: 
 Постой! 
 Так просто показаться "сложной", 
 Так сложно, муза, 
 Быть простой. 
 Ах простота! 
 Она дается 
 Отнюдь не всем и не всегда... 
 Чем глубже вырыты колодцы, 
 Тем в них прозрачнее вода.