Оперативность не значит спешка. Творчество общения - уравнение со многими неизвестными. Сложные проблемы организации интервью. Говорят, что барьеры берут с разбегу... Журналистам это удается не всегда. Зачастую предпочтительней обходные маневры

- Но вот тема найдена, план продуман, источники информации намечены. Можно ехать но выбранным адресам. Собирать материал, беседовать с людьми...

- О нет, вы слишком спешите.Оперативность не значит спешка.

Вы ведь не предупредили людей о своем визите. Они могут расценить ваше внезапное вторжение как невежливость, бестактность, непредусмотрительность. И будут нравы.

"Что за светские церемонии, - иной раз может сказать или подумать начинающий "журналистский волк", - я выполняю задание, лицо вполне официальное, не для развлечения к людям еду, для дела. Должны же они понимать". Да, как правило, понимают, идут навстречу словно с неба свалившемуся корреспонденту. И все же... Журналист В. Ксенофонтов вспоминает об испытанном им чувстве неловкости. Вот он у дома колхозницы Л. Митрохиной, пришел неожиданно, представился. "Женщина спокойно высвободила замок, пригласила меня в дом, заметив при этом: "Предупреждать вообще-то надо, я бы приготовила всю документацию". Резонно. Возразить нечего.

Похожий эпизод из своей практики рассказывает журналист "Известий" А. Васинский. Приехав к героине будущего очерка на завод, в ночную смену, автор оторвал ее от работы и одолевал вопросами до такой степени, что женщина буквально взмолилась: "Ну хватит интервью-то, может? А то за меня человек работает, неудобно". ,

Мастерство организации контактов, творчество общения - всегда уравнение со множеством неизвестных на путях журналистских поисков. Но есть и точно установленные "накладки". Исследователь журналистики В. Теплюк так отозвался о них: "...Беседы с рядовыми сотрудниками нередко ведутся наскоком, в разгар рабочего дня. В такой ситуации человек думает не столько об ответах на вопросы журналиста, сколько о выключенном станке, о том, что из-за его вынужденного отсутствия сбивается ритм цеха". Как будто бы это не требует доказательств, но на деле усваивается с трудом.

Бывают и другого рода "накладки". В "Журналисте" Н. Игрунов вспоминает рассказ одного корреспондента о том, как он брал интервью: "Заезжий журналист, импозантный, уверенный в себе мужчина, горько сетовал, вспоминая поездку в знаменитый колхоз "Россия":

- Я слышал, конечно, что Руденко непрост в обращении, но не мог представить, что до такой степени... Понимаю, Герой Труда, депутатом Верховного Совета был, с министрами знаком. Но ведь не дворянских же голубых кровей - сын рабочего, старшина, минометчик в войну. А как ведет себя? Спрашиваю: "Как жизнь, Иван Романович? Что новенького?" Он: "А что, собственно, вас интересует?" - "Все, - говорю, - интересует, дорогой мой, нас, советских людей, на земле нашей..." Прошло минут десять вот так в разговоре, еще сигаретку не выкурил я, поднимается наш Иван Романович и, не церемонясь, говорит: "Вы меня извините, мне в поле надобно. Проса поспели, гудят как колокола!" Пошел к двери, конторщикам на ходу обронил: "Займите, будь ласка, товарища".

Эпизод нетипичный, но показательный. Корреспондент получил от председателя нулевую информацию и всецело сам виноват в этом. Самоуверенность, развязность, гонор возводят высочайшие барьеры в процессе, который специалисты называют "перетеканием информации".

Социологи утверждают, что девяносто процентов информации журналист извлекает из бесед, из личных контактов с людьми методом, который профессионально именуется "интервью".

Каждый специалист по-своему строит мосты к нужным людям, к реальным и потенциальным источникам информации. Но есть в различных "конструкциях" общее.

Ветеран журналистики К. Симонов выступал перед студентами МГУ в торжественный день посвящения в журналисты. "Умейте в беседе слушать, - советовал он юным коллегам. - Умейте дать собеседнику "выговориться". Это бывает много интереснее, чем то, о чем вы хотите спросить".

Правдист Е. Фадеев сформулировал еще один профессиональный принцип: "Взял интервью... А что дал?"

Но что можно дать в беседе с незнакомым человеком, подчас длящейся всего 20-30 минут? Оказывается, немало, если найти подход к собеседнику, а не пробиваться напролом. По ходу встречи можно дать человеку ценную информацию, новые впечатления о мире, о личности: самом собеседнике, себе, журналисте. Бесконечно много незримых слагаемых участвует в беседе всего лишь двоих людей. И в отличие от математики "расположение мест" слагаемых активно влияет на результат.

Иногда это правило заявляет о себе буквально. Исследователи доказали на материале многочисленных наблюдений, что в каждой культуре, в любой этнической группе существуют пространственные нормы для различных типов бесед. Человек старается придерживаться сызмальства усвоенных "норм расстояний" во время разговора. Представим себе вариант интервью: один собеседник все время стремится уменьшить расстояние с партнером, усилить доверительность, приблизиться, а другой все время отодвигается. Вряд ли они останутся довольны друг другом. Второй, вероятно, посчитает своего партнера невоспитанным, настырным, первому же собеседник покажется зазнавшимся, не желающим говорить о себе. Итоги не удовлетворят обоих.

Редактор по отделу науки "Известий" Б. Колтовой на всю свою журналистскую жизнь запомнил первое бесславное интервью его, зеленого новичка, с маститым, мудрым и ироничным академиком П. Капицей. Договоренность о встрече удалась скорее, чем журналист надеялся. Чуть не на крыльях, в запале творческой энергии летел репортер во всемирно известный институт физических проблем, предвкушая яркую публикацию, одобрительную оценку коллег. Может быть, даже похвалу на летучке (летучки в редакциях, как и пятиминутки в иных производствах, редко проходят в "скоростном" режиме. Обычно это обстоятельный, деловой, творческий разговор коллектива о вышедших за неделю или за две номерах).

И вот кабинет академика.

- Так что же вас интересует, молодой человек? - любезно обратился П. Капица к вытащившему блокнот журналисту.

Собеседник замялся. Четко сформулированных вопросов не было, диапазон проблем института представлялся смутно. Поэтому на ум приходили лишь стереотипные обороты: "Расскажите, что у вас нового", "Поделитесь последними успехами".

Академик не стал "делиться успехами" уже потому, что просто не мог этого сделать из-за чрезмерно широкой развилки между психологическими установками собеседников. Были здесь, разумеется, и иные развилки: уровней компетентности, широты кругозора, жизненного опыта. Однако они всегда преодолимы, коль скоро есть встречное стремление к преодолению объективных препятствий, коль скоро это стремление подкреплено не словами, а делом. Для журналиста деловое доказательство серьезности его намерений - степень подготовки к беседе. Ее замечают всегда, хотя, конечно, не всегда реагируют столь решительно и бескомпромиссно, как П. Капица, который сказал, завершая несостоявшееся интервью: "До новой встречи, молодой человек. Я надеюсь, сегодняшний урок не пройдет даром и мне представится случай побеседовать с вами, когда вы будете готовы к этому".

Действительно, этот урок надолго определил стиль интервью молодого журналиста, помог выработке подлинно профессиональной организации бесед, основанной на предельном уважении к собеседнику и делу, которым тот занимается. Б. Колтовой охотно рассказывает этот эпизод своей газетной юности молодым журналистам, бывающим на практике в отделе пауки "Известий". А опыт академика П. Капицы тем самым запечатлевается и действует не только в собственно научной, но и в журналистской сфере.

Но как же все-таки добиться взаимного расположения?

Артист С. Юрский рассказывал в "Журналисте" о таком варианте интервьюирования: "Вспоминаю корреспондента молодежной газеты в Кишиневе, очень молодого и взволнованного. Он был фантастически подготовлен к беседе о театре вообще и нашем Большом драматическом в частности. Потом мы провели вместе несколько вечеров, мне просто захотелось общаться с этим человеком. А ведь он только задавал вопросы! Но из вопросов я понял широту его интересов и знаний, сходство наших суждений, и, самое главное, из самих его вопросов я вынес для себя нечто новое. Поэтому отвечать на них мне было нелегко и очень интересно. Он заставил меня мыслить".

Профессиональная встреча обогатила духовно собеседников. Высокий эталон мастерства общения.

Иногда журналисту не сразу удается снять психологический барьер, установить атмосферу доверительной беседы. Иногда поиски контакта затягиваются, иногда он не удается совсем.

В любом случае журналист обязан после интервью обратиться с требовательными вопросами к самому себе. Такими, например: "Что упущено в процессе подготовки к беседе?", "Почему не удалось "разговорить" собеседника?", "Где в ходе беседы я допустил просчеты?" И ответами, вероятно, будут: раздражающая партнера поспешность интервьюера, стереотипность его формулировок, мысли невпопад, легковесность суждений, неоправданная самоуверенность, неточно взятый тон.

Способность к общению рождается, как правило, из живого, глубокого интереса журналиста к окружающим людям, из собственной душевности. А. Колосов, ведущий очеркист-"деревенщик" "Правды" пятидесятых годов, советовал молодежи: "...Если хочешь узнать людей и колхоз, побывай всюду: в избах, на огородах, в чайной; ходи и прислушивайся, ходи и присматривайся. Иногда час возле полевой сторожевой будки дает тебе материала неизмеримо больше, чем 10 часов беседы с тем или другим руководителем..."

Это не значит, разумеется, что без беседы с руководителем журналист может обойтись. Это значит, что одной, даже "руководящей" беседы, как правило, недостаточно.

Бывают и довольно своеобразные способы организации интервью. Так, один журналист на вопрос коллеги, чем он вызывает на разговор собеседников, ответил, улыбаясь: "Размерами". Действительно, он высок ростом, отлично сложен, не обратить внимание на него невозможно, не заинтересоваться, пусть поначалу внешне, нельзя. Когда-то он понял это и теперь "эксплуатирует" внешние данные. Шутка? Не скажите. А вдруг действительно помогает?