6. Дела прошлого века

Творчество русского народа в использовании водных сил и водных путей не прерывалось никогда. Именно это подтверждают многие начинания XIX в.

Одно из таких дел совершено в России в тридцатых годах прошлого столетия.

В 1837 г. уральский изобретатель Игнатий Сафонов создал первый в России водяной двигатель нового типа.

Водяные колеса, бывшие основными двигателями в промышленности на протяжении предшествующих веков, не могли удовлетворить новым потребностям производства в XIX в. даже там, где продолжало оставаться целесообразным использование именно водной энергии. Никакие видоизменения громоздких и тихоходных колес не могли помочь делу. Необходимо было создать какой-то новый водяной двигатель.

Попытки создания так называемых водостолбовых машин не увенчались успехом.

Никому не удалось создать водостолбовую машину, которая смогла бы получить распространение.

Двигателем нового типа, оставившим далеко позади водяные колеса, явилась водяная турбина.

Предшественником ее следует считать быстроходные горизонтальные колеса того типа, который получил широкое распространение у нас на Урале еще в XVI в., а также в иных местах на так называемых мутовчатых водяных мельницах.

Идея создания ротационного водяного двигателя нового типа привлекала внимание еще Леонардо да-Винчи, затем в XVI в. Жака Бессона, Якоба де-Страда, Рамелли. В XVIII в. Даниил Бернулли, Баркер и Сегнер выполнили важные исследования и опыты по созданию механизмов, приводимых в действие отдачей или реакцией водяной струи. Леонард Эйлер разработал теорию водяных турбин, дал основные уравнения, на которые опираются современные строители таких турбин. Он впервые выдвинул идею направляющего аппарата, раскрыв его истинное значение. Он предложил проект первого реактивного водяного двигателя, имеющего рабочее колесо и направляющий аппарат. Так Эйлер, отдавший до конца свою жизнь России, создал основу для последующего развития водяного двигателя нового типа.

Проекты XVIII в. были еще очень далеки от того, в чем нуждалась промышленность.

В 1824 г. французский ученый Бюрдэн представил в Парижскую Академию труд: "Мемуар о гидравлических турбинах или ротационных машинах большой скорости". В 1827 г. он представил на конкурс проект водяной турбины, привлекший всеобщее внимание. Будучи выдающимся исследователем, Бюрдэн, однако, не обладал должными конструктивными познаниями и инженерным опытом. Его новый двигатель на практике оказался мало эффективным. Впервые добился успеха ученик Бюрдэна Бенуа Фурнейрон, создавший к 1832 г. радиальную центробежную водяную турбину, первый практически пригодный образец которой начал работать, видимо, не ранее 1834 г.

Создание первой практически пригодной водяной турбины было следствием чрезвычайно длительных совместных усилий ученых многих стран. Свою долю в это дело внесли и русские строители древних мутовок" и члены Петербургской Академии наук, и французские исследователи и конструкторы. Свой вклад в развитие нового двигателя внес русский изобретатель Игнатий Сафонов, работавший на Урале плотинным мастером на Нейво-Алапаевском заводе.

За короткий срок он преодолел все трудности, создал и установил в 1837 г. водяную турбину, расходовавшую воды не больше, чем верхнебойное колесо, и развивавшую вдвое большую мощность. Первая русская водяная турбина превзошла все ожидания.

Сафонов не ограничился первым успехом. Вслед за Алапаевским заводом он установил еще более совершенные водяные турбины на Ирбитском в 1839 г. и в 1841 г. на Нейво-Шайтанском заводах.

В то время на Урале считали, что наиболее совершенные водяные колеса действуют на Нижне-Исетском заводе под Екатеринбургом, где три верхнебойных колеса, работавших при напоре 6,4 метра, требовали для своей работы в общей сложности 800 литров воды в секунду. Нейво-Шайтанская турбина Сафонова работала при напоре порядка 3,5 метра и расходовала около 240 литров воды в секунду, выполняя большую работу, чем все три нижне-исетских колеса. Это был отнюдь не опыт, а большое практическое дело. Турбины Сафонова были успешно применены для привода важнейших горнозаводских механических агрегатов. Нейво-шайтанская турбина приводила в действие плющильный, листокатальный и резной станы.

Турбины Сафонова действовали так хорошо, что в 1849 г. все хвостовые молоты Алапаевских заводов перевели на привод от турбин. Перевод полностью оправдал себя.

Игнатий Сафонов не только создал, но и уверенно ввел в практику водяные турбины в России.

Облик изобретателя, его творческие искания характеризуются тем, что каждую новую турбину он выполнял более совершенной, чем предшествующая.

Примечательные выводы позволяет сделать сопоставление творчества Фурнейрона и Сафонова, возможно прочитавшего только краткую заметку о французском изобретении, опубликованную в "Московских ведомостях". Такая заметка, впрочем, могла дать только общее представление об идее нового двигателя. Однако эта идея была известна много лет, но никакие идеи не помогли тому же Бюрдэну создать практически пригодную водяную турбину. Также известно, что Фурнейрон, использовав труды своего учителя Бюрдэна, затратил много лет, пока добился практического успеха. Иначе пошло дело у Сафонова, работавшего в неизмеримо худших условиях.

Фурнейрон работал в капиталистической Франции, где в то время бурно развивалась машинная индустрия. Сафонов работал в стране, на которой все еще лежало феодально-крепостническое ярмо.

Фурнейрон опирался и на развитую технику Франции, и на отлично известные ему труды исследователей гидравлических проблем, и на труды исследователей, работавших над созданием нового двигателя. Фурнейрон совершенствовал то, что ему хорошо было известно. И тем не менее только после многих лет труда он смог приступить к сооружению во Франции и в герцогстве Баденском первых промышленных водяных турбин. Однако не все они оправдали ожидания.

Русский плотинный мастер Игнагий Сафонов, работая в глухом углу Урала, не располагал никакими теоретическими грудами и не имел учителей, подобных Бюрдэну. Он не располагал ни средствами, ни годами времени в своем творчестве. Не имея возможности заниматься опытами, он был вынужден сразу создавать нопый двигатель для промышленных нужд, пользуясь подручными материалами.

Преодолевая все трудности и решая на основе своего опыта сложные механические и гидромеханические задачи, Сафонов сразу создал удачный двигатель.

Его первая турбина имела коэффициент полезного действия равный 0,53, а в последующих промышленных турбинах Сафонова он повысился до 0,70 и выше.

Русский плотинный мастер на деле показал, как велика мощь творческих сил нашего народа.

Почин Сафонова сделал нашу страну одной из первых в мире по времени введения водяной турбины.

Однако этот почин, как и многие другие в царской России, был плохо использован. Вплоть до 1917 г. основным водяным двигателем у нас оставалось древнее колесо, а турбины получили только весьма ограниченное использование.

Очень медленно шло и строительство искусственных водных путей, задуманных Петром I.

Нерешенной продолжала оставаться задача создания удобного водного пути через Днепровские пороги, где в конце XVIII в. и в первой половине XIX в. Фалеевым и другими были проведены, не давшие особых результатов, работы по устройству через пороги проходов, огражденных параллельными дамбами.

Очень часто полезные начинания отдельных деятелей встречали не поддержку, а противодействие со стороны представителей власти. Именно так обстояло дело с попыткой Зотова соединить каналом бассейны сибирской реки Исети и европейской реки Чусовой.

В 1815 г, Зотов, управлявший тогда Верх-Исетскими заводами, начал проводить канал между притоком Исети речкой Решеткой и Чусовой. Он хотел направить часть вод из Чусовой по речке Решетке в Верх-Исетское водохранилище с целью увеличить здесь запасы воды для привода в действие заводских колес. Канал прокопали на две версты, когда в дело вмешалось путейское начальство, опасавшееся, что будет нанесен ущерб нижнему течению Чусовой. Работы прекратили, а позднейшие исследования показали, что никакого ущерба не было бы. Увеличение же вод в Исети за счет Чусовой имело бы большое значение не только для Верх-Исетского завода, но и для расположенных ниже Екатеринбургского завода и других промышленных предприятий.

Русский народ, однако, невзирая на всевозможные препятствия, продолжал выдвигать новаторов водных дел. В их числе можно назвать таких, как Яков Cухин, ведавший в 1801 г. работами по рытью Вельского канала: одесский купец Суровцев, соединивший каналом речку Тарачук с Днепром. Немало новаторов в водных делах выходило из народа. О дням из них был крестьянин Дмитрий Аксеновский, создавший в начале тридцатых годов особые снаряды для очистки воды.

Выдающимся новатором в водных делах был в те годы нижне-тагильский крестьянин, демидовский крепостной Клементин Константинович Ушков.

Рис. 117. Первая русская турбина, изобретенная и установленная Игнатием Сафроновым . - Алапаевский завод. 1837 год

20 октября 1847 г, Ушков дал управлению Нижне-Тагильских заводов подписку в том, что он добровольно принимает на себя крупное сооружение. В документе, подписанном Ушковым, сказано; "...обьявлено мне предписание г-на главноуполномоченного по имениям и делам г. г. Демидовых Антона Ивановича Кожуховского от 14-го сего октября за № 58-м о дозволении мне на поставленных в том предписании условиях устроить за собственный мой счет на реке Черной запасный пруд с плотиною, пропустить из оного воду чрез особый канал в Черноисточинский заводский пруд и устроить спуск воды, по обыкновенному теченшо реки Черной" в реку Тагил".

Управление Нижне-Тагильских заводов давно пыталось увеличить за счет реки Черной запас воды для действия заводов, но это признавалось специалистами невозможным. Об этом Ушков писал заводоуправлению еще 12 ноября 1841 г.

"...чрез многих механиков в различные времена промеждо сими водами прохожено место с отвесами и всеми признано сие дело невозможным, почему и поднесь могущая быть двум заводским действиям от сего пол за остается без исполнения".

Ушков решил сделать возможным то, что "многими механиками" было признано "невозможным". Поданное им "покорнейшее представление" показывает, что он трудился, преследуя цель получить вольную своим детям, то есть освободить их от крепостной зависимости.

"За каковое исправление сей для заводов полезной цели я, не говоря о себе, но только детям моим, двум сыновьям, Михаилу с женой и детьми его и холостому Савве прошу от заводов дать свободу.

И сверх того выдать мне деньгами ассигнациями пятнадцать тысяч рублей и всем сим вознаградить меня тогда, когда я все сие приведу в действие неотложно. Однакож с тем о сем по чистой моей совести я изъясняю, что, если без удовольствия моего в том, что не может детям моим от заводов вольная, то я за наличную сумму не согласен взяться сие исправить поистине и за пятьдесят тысяч рублей".

Ушков выполнил принятый труд. Он создал плотину, канал и вспомогательные сооружения, обеспечившие "провод воды в Черковский пруд" (Черноисточинский). Однако, как доказывает жалоба Ушкова, обращенная в 1856 г. к главному начальнику заводов Уральского хребта В. А. Глинке, Демидовы не расплатились с ним.

Документы показывают, что Ушков был выдающимся строителем водяных мельниц и именно на их постройке приобрел огромный опыт, помогший решить названную задачу. Делу особенно помогло то, что он хорошо умел строить мельницы, работавшие за счет воды, подаваемой к ним по каналам (деривация). Одну из таких мельниц он соорудил на канале, подававшем воду из речки Черной в Тагил, В 1848 г. он добился разрешения построить пятиколесную мельницу на речке Черной. В 1849 г. он просил разрешения строить мельницу на речке Баранче, а в 1850 г. хлопотал о разрешении строить мельницу на речке Салде, В 1855 г. Ушков составил интересный "проект соединения реки Сулема с рекою Шайтанкою", В 1856 г. он разработал "для пользы казны и отечества" проект "относительно провода реки Туры" в Кушву: стоящий здесь завод испытывал постоянный недостаток в воде. Настаивая на поручении ему этого дела, он ссылался на успешное сооружение устройств для подачи воды в Черноисточинский пруд на Нижне-Тагильских заводах, а также на то, что к 1856 г, прошло более тридцати лет его успешных занятой "устройством мельниц и других гидравлических устройств". Начинание Ушкова не поддержали.

Должной популярности не получили тогда многие из иных начинаний, Одним из таких начинаний был водяной лесоспуск, сооруженный около 1837 г. Пегановым, смотрителем Балтийского округа корабельных лесов. Лесоспуск был построен Пегановым для обхода водопада Кивач. Он обошелся очень дешево, хотя имел не малые размеры, - ширина его была до двух метров При наличии слоя воды высотой до двух четвертей по лесоспуску благополучно еолиргляли в час до 240 девятисаженных бревен.

Рис. 118. Проект соединения рек Сулема и Шайтанка, предложенный в 1855 году Клементием Ушковым для снабжения водой гидросиловых установок Нижне-Тагильских заводов. - Нижне-Тагильский филиал Свердловского областного государственного архива

Немало выдающихся работ выполнили русские практики, занимавшиеся мелиорационными работами. В числе таких новаторов были Д. Шевченко и Хитрово, награжденные в 1819 г. золотой медалью Вольного экономического общества за осушение болота и превращение его в течение двух лет в плодородную пашню. В 1847 г. малую золотую медаль получил от этого же общества К. И. Тардан, описавший "наилучший способ осушки болот". Много потрудились в рассматриваемое время русские авторы печатных трудов, посвященных водяным двигателям, плотинам, каналам, осушению болот.

В 1810-1811 гг. Василий Левшнн выпустил шесть частей труда под заглавием: "Полное наставление, на гидростатических правилах основанное, о строении мельниц каждого рода: водяных, также ветром, горячими парами, скотскими и человеческими силами в действие приводимых, по которому каждый хозяин может то производить".

В 1815 г. Николай Архангельский перевел с французского языка и издал труд: "Боссю и Виолетт. Исследования о наивыгоднейшем построении плотин".

В 1816 г. Дмитрий Лачинов напечатал в Москве оригинальный труд; "Рассуждение о устроении и укреплении плотин". В 1817 г. Василий Левшин издал новую книгу в двух частях, посвященную мельницам с водяным, ветряным и мускульным приводом. Водяным двигателям были посвящены труды и других авторов, особенно статьи в периодических изданиях.

В 1852 г. в связи с очередным присуждением Академией наук "демидовских наград" (премий) великий русский ученый П. Л. Чебышев произвел обстоятельный обзор и показал оригинальность и прогрессивность нового исследования, опубликованного в 1851 г. И. Рахманиновым: "Теория вертикальных водяных колес". Сочинение Рахманинова было премировано Академией.

Этому же автору принадлежит ценный труд: "Правила для определения приблизительно наивыгоднейших размеров водяных колес, употребляемых при малых и средних падениях".

Чрезвычайно важные труды опубликовал В. Рожков, мастерски обобщивший русский опыт в деле сооружения горнозаводских плотин. Лучшее из сочинений Рожкова опубликовано в 1856 г. как приложение к "Горному журналу" под названием: "О гидравлическом горнозаводском хозяйстве, с описанием устройств, в нем употребляемых". На основе критического разбора, произведенного П. Олышевым, этот труд был премирован Академией наук. В. Рожкову принадлежат также другие выдающиеся исследования, опубликованные в "Горном журнале" с 1863 г.: "Сведения об уральских плотинах вообще и в особенности о мерах к предохранению их от разрушения во время разлива вод", "О разрушениях, произведенных водополью прошедшего лета, на некоторых уральских частных заводах".

Заслугу Рожкова составляет то, что он дал один из первых русских печатных трудов о водяных турбинах, сохранив в этих трудах память об Игнатии Сафонове - строителе первых русских водяных турбин. В 1842 г. Рожков опубликовал свое "Описание турбин, устроенных в Алапаевских заводах". В 1849 г. он опубликовал работу "О турбинах", а в 1851 г. дал новый труд: "Описание хвостового молота с приводом от турбины". Предшественником Рожкова в этих грудах был Узатис, опубликовавший в 1839 г. работу: "Турбины в великом герцогстве Баденском в начале 1839 года".

На протяжении XIX в. русские исследователи постоянно посвящали свои труды технике плотиностроения. Особенно важен капитальный трехтомный труд Д. Д. Неелова: "Устройство плотин". В этом труде, изданном в 1884 г., умело обобщен русский и зарубежный опыт.

Очень много работ было опубликовано во второй половине XIX в. по самым разнообразным вопросам, связанным с водным хозяйством, с использованием водных сил, с различными гидротехническими сооружениями. Бунге, Коншин, Руднев, Оглоблин, Лидов и другие исследователи создали обширную литературу, посвященную техническому применению воды. Большой вклад внес Д. И. Менделеев, внимание которого привлекал широкий круг вопросов - от теоретических проблем гидравлики до проблемы сточных вод. Вопросами гидравлики занимались Максименко, Евневич, Тиме и многие другие. С конца XIX в. очень успешно поработал в этой области Н. Е. Жуковский.

Много выдающихся работ выполнили русские новаторы по морским гидротехническим сооружениям.

Во время Крымской войны Саханский создал один из первых в мире пловучих волноломов для прикрытия стоянки канонерских лодок у Лисьего Носа в Финском заливе.

В 1862 г. Михаил Николаевич Герсеванов (1830-1907) опубликовал выдающийся труд: "Лекции о морских сооружениях". На основе разбора втого первого русского систематического труда по портовым сооружениям, произведенного инженерами строительного управления морского министерства, Герсеванову была присуждена демидовская премия Академии наук.

Так же как и другие передовые русские новаторы, М. Н. Герсеванов был одним из организаторов инженерно-технической общественности. Его имя значится среди имен десяти учредителей Русского технического общества в 1866 г. Он же был и первым секретарем этого общества.

С 1883 г. Герсеванов занимал на протяжении восемнадцати лет должность директора Петербургского института инженеров путей сообщения, где значительно улучшил постановку преподавания. По его инициативе было принято решение о создании в России среднего технического звена - техников путей сообщения.

Выдающиеся работы для развития русской морской гидротехники выполнили в дальнейшем М. Л. Лисовский, В. В. Сахаров, Н. И. Вознесенский и другие инженеры.

Один из лучших примеров учености и разносторонности в области воднотехнических дел в рассматриваемые годы дал В. Е. Тимонов. В 1887 г. он произвел первые на Балтийском море работы по сооружению молов из массивов, в 1889 г. он здесь произвел первые морские землесосные работы. Исследователь Днепра, Дона, Волги, берегов Тихого океана, он разработал проект устройства свободного пути через Днепровские пороги и в 1894 г. произвел опытные работы на одном из порогов. Ему принадлежит честь избрания места, где вырос город Владивосток. Начиная с 1887 года, В. Е. Тимонов опубликовал много работ, посвященных портам, землесосам, водоснабжению, водостокам и т. д. Ему принадлежат также многие исторические исследования по названным вопросам.

В 1903 г. В. Е. Тимонов создал гидротехническую лабораторию при Институте инженеров путей сообщения. Это была первая гидротехническая лаборатория в России и одна из первых трех в мире. Она положила качало русским исследованиям портов на моделях малого масштаба.

Неоднократно возглавляя русские делегации на международных конгрессах, В. Е. Тимонов много способствовал подъему авторитета русской науки. В 1912 г. он был избран председателем XII международного судоходного конгресса, в работах которого принимало участие 40 стран.

Приведенные примеры творческих дел русских водяных людей XIX в. можно было бы чрезвычайно умножить. Они показывают, что творческий труд в рассматриваемой области не только продолжался, но и нарастал. Однако он продолжался в новых, все более неблагоприятных условиях. В России, так же как и во многих других странах, наступила большая недооценка водных сил и водных путей.

Передовые русские инженеры, однако, продолжали бороться за самые смелые идеи и выступали с проектами, показывавшими силу мысли и деловитость.

13 марта 1894 г. В. Добротворский выступил на заседании Русского технического общества с проектом использования водных сил порожистой части Волхова, Наровы и Вуоксы для снабжения электрической энергией Петербурга. 29 декабря 1899 г. он повторил свой доклад на первом Всероссийском электротехническом съезде: "Электропередачи силы порогов Волхова, Наровы, Вуоксы в С. -Петербург" (см. рис. 152).

Опираясь на данные мирового опыта, Добротворский доказал возможность построить гидростанции: на Нарове - 28 тысяч лошадиных сил на Волхове и Иматре - по 38 тысяч лошадиных сил каждая. Он привел исчерпывающие доказательства исключительных выгод от осуществления такого нового снабжения энергией русской столицы с ее разнообразнейшими предприятиями.

Выступавшие в прениях на съезде такие выдающиеся деятели, как М. О. Доливо-Добровольский и другие, признали проект важным и осуществимым. Однако первый же вопрос во время обсуждения, заданный П. И. Садовниковым, правильно сосредоточил внимание на самом главном. И технически, и экономически все обосновано, все целесообразно, все разумно, но кто же будет осуществлять все это, кто даст средства?

Осуществлять проект не пришлось. Среди государственных деятелей и промышленных воротил России девяностых годов прошлого века но нашлось таких передовых деятелей, как Макарий, помогший в начале XVI в. отважному Невеже Псковитину.

Остались без всякого движения и многие другие проекты использования водных сил и упорядочения водных путей, сделанные в царской России во второй половине XIX в. и в начале XX в. В достояние архивов превратили проекты, посвященные созданию безопасного пути через Днепровские пороги и использованию сосредоточенных здесь огромных запасов "белого угля": Лесневич и Митрофанов - 1873 г., Лелявский - 1893 г., Тимонов - 1894 г., Максимов и Графтио - 1905 г., Кундо и Юскевич - 1910 г., Моргуненков - 1912 г., Бахметьев - 1913 г., Розов - 1915 г. и многие другие.

К 1917 г. на родине Псковитина, Сердюкова, Фролова, Ползунова и других замечательных деятелей уже нечем было гордиться в деле практического использования водных сил.

В 1912 г. во всей стране было 45 тысяч гидросиловых установок общей мощностью порядка 700 тысяч лошадиных сил. Из всей этой мощности 215 тысяч лошадиных сил приходилось на долю малых и несовершенных водяных турбин. Страна располагала десятками тысяч сельских водяных мельниц и ничтожным количеством мелких промышленных гидросиловых установок. Наибольшими гидростанциями были: Минераловодская на р. Подкумок и Мургабская, или Гиндукушская, у Байрам-Али, в так называемом "государевом имении" в районе Мары в Туркмении.

Курортная гидроэлектростанция на р. Подкумок давала в лучшее время года не более тысячи лошадиных сил. Несколько больше была Гиндукушская гидростанция на реке Мургабе - три турбины по 530 сил. Они приводили в действие три электрических генератора. Электрическая энергия передавалась со станции на Мургабе в имение Байрам-Али на расстояние около сорока километров.

Александр III присвоил земли на Мургабе и создал здесь "государево имение" в надежде на огромные доходы от разведения хлопка. Первоначальный проект предусматривал здесь орошение 115 тысяч гектаров земли. Последующие неудачи свели масштаб орошения всего лишь до 21 тысячи гектаров. Русским инженерам Ю. С. Андрееву и затем А. М. Валуеву, соорудившим плотину на Мургабе для Гиндукушской станции, удалось успешно преодолеть большие трудности. Помимо Гиндукушской, здесь соорудили Султан-Бентскую и Иолатанскую плотину.

Даже в тяжелых условиях того времени русские инженеры внесли здесь много нового в технику; применение железобетона в гидротехнических сооружениях, сооружение дамб из лёсса путем отсыпки грунта в воду, замочка лёссовых оснований сооружений, применение крупных плоских металлических затворов. Внутри правобережного устоя Султан-Бентской плотины установили своеобразную автоматическую гидростанцию для подъема воды: турбина приводила в действие насос, расположенный на общем валу с турбиной. Одним из новшеств было применение здесь впервые алюминиевых проводов для электрической передачи высокого напряжения. Это новшество, однако, было вызвано не стремлением к техническому прогрессу, а иными соображениями.

Гиндукушская станция должна была работать с перерывами. Опасаясь того, что когда провода, проходящие по пустынной местности, будут не под током, а поэтому их могут похитить местные жители, решили применить алюминий, почти не имевший тогда места в среднеазиатском быту.

Расчет был прост: алюминий легко будет отыскать у похитителей.

В то время как на Западе и особенно в США действовали мощные и совершенные по тому времени гидроэлектрические станции, в царской России союз водяной турбины и электрического генератора, по сути дела, не был заключен. Народу, победившему в дни Великой Октябрьской социалистической революции, досталось жалкое наследство в практическом использовании водных сил.

В стране отсутствовал опыт строительства новейших гидростанций, не было оборудования для проведения сложных строительных работ. Положение было таким, что в любой иной стране такую отсталость пришлось бы признать безнадежной. Но это была новая Россия, во главе которой стояли В. И. Ленин и И. В. Сталин.

В первые же месяцы после Октябрьской победы В. И. Ленин указал на необходимость союза водных сил и электричества. 22 апреля 1918 г. В. И. Ленин написал в заметках об электрификации промышленности Петрограда и Москвы:

"Волхов строить" (Ленинский сборник XXI, стр. 126, 127).

Настало время новых великих дел, безмерно умноживших древние созидательные традиции русского народа.