6. Скованные силы

Русские новаторы горнозаводской техники совершили в XIX в. много выдающихся дел для развития черной и цветной металлургии (Помимо упоминавшихся, одним из таких новшеств была постройка Износковым первой русской мартеновской печи в 1869 г. на Сормовском заводе. Рашет и многие другие немало положили труда, изыскивая способы наилучшего устройства доменных печей и ведения их работы). Тем не менее в важнейшем старом металлургическом районе - на Урале - в конечном счете создалось положение, которое к концу XIX в. так характеризовал В. И. Ленин:

"...самые непосредственные остатки дореформенных порядков, сильное развитие отработков, прикрепление рабочих, низкая производительность труда, отсталость техники, низкая заработная плата, преобладание ручного производства, примитивная и хищнически-первобытная эксплуатация природных богатств края, монополии, стеснение конкуренции, замкнутость и оторванность от общего торгово-промышленного движения времени - такова общая картина Урала" (В. И. Ленин Соч., т. III, стр. 379).

Лучшие люди России видели гибельные последствия для страны того положения, на которое был обречен ее старейший горнозаводский центр господствовавшими здесь крепостнической монополией и владельческим правом.

Много внимания и труда уделил уральским делам Д. И. Менделеев, основной итог творчества которого в данной области представляет собою книга со скромным названием: "Уральская железная промышленность в 1899 году".

Автор этого замечательного труда запечатлел на его страницах выдающиеся особенности своего творчества - народность, веру в будущее Урала и всей России, государственную постановку всех вопросов, комплексное решение горнозаводских проблем в народнохозяйственном плане. Этот труд также интересен историческим подходом к решению вопросов, критическим учетом всех известных материалов и стремлением критически раскрыть перспективы развития. Это - подлинный взгляд в будущее, посильный только для гения, сумевшего оценить неисчерпаемость богатств Урала и предвидеть его грядущее значение для Европы и Азии.

Д. И. Менделеев выдвинул разумный проект новой организации металлургических заводов с максимально развитым газовым хозяйством и с использованием в качестве двигателей газовых машин. Предлагая новый тип передового завода, Менделеев рассматривал доменную печь на свой особый лад.

Он выдвинул идею: доменная печь - установка для двух целей. Во-первых, установка для производства металла, во-втсрых, установка для производства газа, то есть генератор энергии для всех нужд производства, взятого в целом.

Подобные смелые идеи, использование которых революционизировало бы технику металлургического производства, сочетались у Д. И. Менделеева со множеством иных предложений, введение которых в практику имело бы существенное значение для развития производства. Он разработал оригинальные предложения по рациональному углежжению, предлагая "полную утилизацию горючих газов, развивающихся при выжигании угля".

Он говорил: "Центральное углежжение - около самого завода, очевидно, - дело прогрессивное для Урала". Д. И. Менделееву принадлежит разработка замечательных идей, связанных с изучением и использованием уральских лесов.

Д. И. Менделеев внес новое и в методику изучения уральских железорудных месторождений, применив магнитометрические приборы. В числе многих новых его идей находится предложение сооружать высокие доменные печи особого устройства - с наклонной шахтой в верхней части - и вести работу этих печей непосредственно на дровах.

Борясь за новое в технике, Д. И. Менделеев одновременно ратовал за новое и в экономике.

На основании точных подсчетов он утверждал, что на Урале: "руда... есть на всю возможную в России потребу". Он писал, что при разумном ведении дела Урал, дававший тогда около 40 миллионов пудов чугуна, может давать ежегодно по 300 миллионов пудов только при использовании древесного угля, а при использовании каменноугольного кокса - и все 600 миллионов пудов чугуна в год.

Завершая свой труд, он четко и ясно сказал:

"Отправляясь на Урал, я знал, конечно, что еду в край, богатый железом и могущий снабдить им Россию. Поездивши же по Уралу и увидевши его-железные, древесно- и каменноугольные богатства глазами не только своими, но и трех моих деятельных спутников, я выкошу убеждение, неожиданное для меня: Урал, после выполнения немногих, не особо дорого стоящих и во всяком случае казне выгодных мер, будет снабжать Европу и Азию большими количествами своего железа и стали и может спустить на них цены так, как в Западной Европе это просто немыслимо...

Вера в будущее России, всегда жившая во мне, прибыла и окрепла ог близкого знакомства с Уралом, так как будущее определится экономическими условиями, а они - энергиею, знаниями, землею, хлебом, топливом и железом более, чем какими бы то ни было средствами классического свойства".

Вдохновенные слова ученого встретили невежественную и злобную "критику" на страницах реакционной печати. Его заветные мысли объявили "профессорскими мечтаниями". Вершители промышленных и иных дел страны, подвластной Николаю II, не способны были даже хотя бы приблизиться к пониманию того, что гениальный русский мыслитель и новатор освещает своими мыслями путь для движения вперед, требуя, прежде всего, наконец, "закончить все остатки помещичьего отношения" на горнозаводском Урале и раскрепостить здесь скованные творческие силы.

Те, кто решал в те годы все дела в стране, не могли ни понять, ни оценить труд и иных русских новаторов горных и заводских дел.

Тяжелое положение для русского творчества в старейшем горнозаводском районе страны сочеталось с чрезвычайными трудностями для деятельности русских новаторов в недавно возникшем южном металлургическом районе - в Донбассе, где дело шло совсем на иной лад, чем на Урале. Как показал В. И. Ленин еще в конце XIX в., в Донбассе имел место "...полный разрыв со всякой традицией, технический переворог и быстрый рост чисто капиталистической машинной индустрии" (В. И. Ленин, Соч.. т. III, стр. 384).

Здесь хозяйничали иностранные капиталисты, не желавшие принимать для работы на своих рудниках и заводах русских инженеров. Первое место занимали французские капиталисты, захватившие в свои руки 50,9% всей добычи донецкого угля. Английские, германские, бельгийские капиталисты также получали здесь огромные доходы за счет безудержной эксплоатации русских рабочих.

Еще более горьким и тяжелым стал труд русских новаторов, упорно боровшихся вопреки всем препятствиям за развитие отечественной науки и техники.

Одним из таких выдающихся новаторов был в те годы Леонид Иванович Лутугин, положивший много труда для изучения месторождений донецкого угли.

С начала девяностых годов прошлого столетня Лутугин систематически вел геологическое изучение Донбасса. В 1915 г. на Всемирной выставке в Турине Лутугину была присуждена золотая медаль за детальную геологическую карту Донбасса, состоявшую примерно из семидесяти планшетов.

"Поэт Донецкого бассейна", как иногда он сам называл себя, Лутугин стал непревзойденным знатоком этого богатейшего района. Его советы и указания много раз спасали миллионные предприятия, а капиталисты либо ничего не платили ему, либо давали жалкие гроши, пользуясь тем, что он был равнодушен к деньгам. Его биограф повествует: "Авторитет Лутугина в Донбассе был колоссальным. На большинстве рудников, принадлежавших иностранным компаниям, сидели управляющие французы или бельгийцы. Все они не совершали никаких сделок, ничего не покупали, не продавали без визы Лутугина. За эту визу Лутугину нужно было бы платить большие деньги, если бы он был другим человеком. Но Леонид Иванович никогда не брал ни копейки за справки".

Выдающуюся заслугу его составляет то, что он вырастил свою "луту-гинскую школу" геологов, из рядов которой вышли такие крупные деятели, как академик П. И. Степанов и другие.

Лутугин и его ученики, перешедшие в 1914 г. на работу в Кузнецкий бассейн, установили, что здесь находится одно из крупнейших и лучших в мире месторождений каменных углей, содержащее пласты исключительной мощности - до 16 метров толщиною. Здесь в Кузбассе в ночь с 15 на 16 августа 1915 г. преждевременно прервалась жизнь замечательного геолога. Он умер на своем посту во время полевых геологических изысканий.

Передовые русские деятели приняли участие в похоронах Лутугина. В комитет по увековечению его памяти вошли Максим Горький и Владимир Короленко. 350 тысяч рублей было собрано на создание народного университета имени Л. И. Лутугина. Похоронили его на Волковом кладбище в Петербурге. Тысячи людей провожали замечательного деятеля а его последний путь. Усиленные наряды полиции сопровождали погребальное шествие. На одном из венков была краткая надпись: "1905 год. Леониду Ивановичу Лутугину".

Эта надпись напоминала о той борьбе, которую он вел против реакционеров и мракобесов. Еще в 1899 г., когда царское правительство сдавало в солдаты студентов за участие в демонстрациях против царизма, Лутугин, состоявший тогда профессором Петербургского Горного института, подписал протест, составленный передовыми представителями русской интеллигенции. В дальнейшем он продолжал бороться против произвола самодержавия. На третейском суде, созданном в связи с массовым изгнанием студентов-горняков и уходом многих профессоров в знак протеста, Лутугин сказал:

"Нас заставило принять участие в настоящем процессе желание приподнять хотя бы край той завесы, за которой администрация расправлялась с русской школой и учащейся молодежью.

Нужно жить в такой каторжной стране, чтобы понять весь ужас положения, при котором приходится с такими страшными усилиями отстаивать ничтожнейшие права. За что боролись студенты? За необходимость элементарного уважения к человеческой личности, уважения к правам студенческой корпорации. Они боролись за то, чтобы директор не имел права бросать студенческой делегации клочки бумаги в лицо, чтобы он не имел права выгонять их дерзкими криками... Да ведь это отстаивание даже не человеческих, а каких-то собачьих прав".

В 1907 г. царское правительство рассчиталось с Лутугиным. Его изгнали по "третьему пункту", то есть без объяснения причин, из Геологического комитета, где он руководил работами, выполнявшимися в Донбассе. Из Горного института Лутугин ушел сам, так как он не хотел подвергать опасности студентов, зная, что изгнание его из института вызовет волнения среди студентов и последующую расправу правительства.

Память о делах замечательного новатора сохраняется теперь в названиях Лутугинского каменноугольного пласта в Кемерово, шахты в Чистяковском антрацитовом районе Донбасса, станции Лутугино близ Ворошиловграда, возле которой проходит большой (около 3/4 километра длиной) туннель, сооруженный на основе изысканий Лутугина. Еще величавее запечатлена память о нем в истории открытия богатейших недр Донбасса и Кузбасса в том новом направлении, которое он придал геологическим исследованиям как исследованиям, насыщенным индустриальной целеустремленностью. Разработанный и примененный им на практике новый метод работы позволил совершить много выдающихся открытий в Донбассе и Кузбассе, а также далеко за их пределами. Применение лутугинского метода позволило советским геологам беспримерно превзойти по результатам все предшествующие поиски каменных углей на западном склоне Урала. Лутугинский метод помог открыть богатейшие каменноугольные месторождения Караганды. Лутугинский метод обеспечил блестящие результаты при составлении геологической карты месторождений нефти в Биби-Эйбатском районе.

Точно так же только при советской власти наступило время должного использования замечательных открытий и дерзаний многих других новаторов горнозаводского дела, которыми всегда так была богата в прошлом наша страна и творчество которых было сковано при царизме. В числе таких новаторов был знаменитый русский доменщик Михаил Константинович Курако (1872-1920), начавший свой труд в должности каталя, или нагрузчика, на металлургическом заводе в 1890 г.

Начав с самой грязной и тяжелой работы, Курако упорно продвигался вперед и стал знатоком доменного производства, борцом за введение в отечественную металлургию самой совершенной техники. Освоив на практике металлургическую технику, он стал выдающимся конструктором и строителем доменных печей. Он поставил своей целью создать для своей родины самые мощные и совершенные в мире доменные печи.

По всему Донбассу и Криворожью пошла слава Курако, который мастерски спасал любую домну, доведенную до такого состояния, что она всеми считалась погибшей. Делу много помогало то, что Курако всегда умел сплотить вокруг себя талантливых русских людей. Везде, где работал он, вместе с ним было его "куракинское братство", как называли его учеников.

В 1903 г. Курако построил на Краматорском заводе доменную печь, применив свои изобретения с таким успехом, что специалисты отказались верить, пока воочию не убедились, что "ни одна печь в России не могла за один раз выпустить столько чугуна". Но Курако не успокоился на достигнутом и искал новые, еще более смелые решения.

В 1905 г. он стал деятельным участником борьбы народа против самодержавия. Он стал пламенным оратором на заводских митингах, членом заводского революционного комитета, начальником боевой дружины, сформированной из рабочих.

Когда завод остановился, доменные печи были им выдуты так, чтобы в любое время их можно было бы пустить. "Завод наш, - говорил Курако рабочим, - скоро снова пустим печи, когда революция выдвинет новую власть".

Накануне занятия Краматорска царскими войсками Курако исчез вместе со своими ближайшими товарищами. В 1906 г. он появился на своей родине в Могилевской губернии, где выступал на сходках во время волнений белорусских крестьян, боровшихся против помещиков. Схваченный жандармами, Курако был сослан в Вологодскую губернию.

Только в 1909 г. ему удалось возвратиться в Донбасс, где он вскоре стал начальником доменного цеха на Юзовском заводе. В Донбассе он продолжал свои работы по проектированию сверхмощных, полностью автоматизированных доменных печей. Если в Краматорске он создал новую систему засыпного механизма, то теперь он направил все свое внимание на создание доменного горна нового типа. Здесь он разработал замечательно решения по планировке доменных цехов, претворенные в жизнь его учениками только при советской власти при постройке Магнитогорского и Кузнецкого заводов.

"Куракинская академия", - так стали называть цеховую конторку в Юзовке, в которой замечательный доменщик занимался перестройкой металлургического производства. К творцу новых систем доменных горнов и загрузочных устройств приезжали учиться металлурги со всех концов России. В числе его учеников был И. П Бардин, ставший при советской власти строителем Кузнецкого завода, академиком. Героем Социалистического Труда. Через много лет после работы "куракинской академии" в Юзовке Бардин писал - "Я часто задавал себе вопрос: кем был бы я, если бы судьба не столкнула меня с Курако. Я, наверное, стал бы зауряд-человеком, незначительным чертежником, обывателем, каких были тысячи, кои жили и боролись только ради своего маленького куска хлеба. Встреча с Курако совершила переворот во всей моей жизни".

В 1916 г. Курако принял решение переехать в Кузбасс, где он надеялся развернуть свои силы и знания при намечавшейся там постройке большого металлургического завода. Здесь после революции Курако и его ученики начали проектировать металлургический завод нового типа. Работу ему не удалось окончить. 8 февраля 1920 г. сыпной тиф прервал жизнь замечательного доменщика, творческие дерзания которого сковывал дореволюционный строй. То, о чем мечтал Курако, довелось осуществлять его ученикам, создавшим передовые металлургические заводы Страны Советов.

Скованными в дореволюционной России были творческие силы и других русских металлургов, боровшихся за новое во глазе с М. А. Павловым, автором знаменитых атласов и книг по доменному производству, воспитавшим поколения русских металлургов и ставшим при советской власти академиком. Героем Социалистического Труда.

Русские новаторы-металлурги упорно и всегда вели борьбу за технический прогресс, но по вине правящих классов царской России страна не шла по этому пути, а все более отставала.

Россия, завоевавшая мировое первенство в железной промышленности в XVIII в., вступила в XX в. в прямо противоположных условиях.

В 1913 г. В. И. Ленин в "Северной Правде" писал:

"Относительно железа - одного из глазных продуктов современной промышленности, одного из фундаментов, можно сказать, цивилизации - отсталость и дикость России особенно велики" (В. И. Ленин Железо в крестьянском хозяйстве. Соч., т. XVI, стр. 557).

Ленин показал, что даже телега на железном ходу представляла редкость в дореволюционной русской деревне.

"За полвека после освобождения крестьян потребление железа в России возросло впятеро, и все же Россия остается невероятно, невиданно отсталой страной, нищей и полудикой, оборудованной современными орудиями производства вчетверо хуже Англии, впятеро хуже Германии, вдесятеро хуже Америки" (В. И. Ленин, Как увеличить размеры душевого потребления в России, Соч., т. XVI, стр. 543).

Статистические данные отлично иллюстрируют такое положение. В 1910 г. переписчики насчитали в крестьянских хозяйствах царской России: деревянных сох и косуль - 7 800 000 шт., деревянных плугов - 2 200 000, железных плугов - 4 200 000, деревянных борон - 17 700 000 И ни одного комбайна, ни одного трактора, ни одного автомобиля.

Ленин точно назвал тех, кто отвечал за позорное отставание России. В 1913 г. он писал:

"...почему это развитие капитализма и культуры идет у нас с черепашьего медленностью? почему мы отстаем все больше и больше?..

На этот вопрос, вполне ясный каждому сознательному рабочему, сатрапы нашей промышленности боятся ответить именно потому, что они - сатрапы.

Они... кучка монополистов, защищенных государственной помощью и тысячами проделок и сделок с теми именно черносотенными помещиками, которые своим средневековым землевладением (миллионов в 70 десятин лучшей земли) и своим гнетом осуждают 5/6 населения на нищету, а всю страну на застой и гниение" (В. И Ленин. Как увеличить размеры душевого потребления в России, Соч., т. XVI, стр. 544).

Положение еще более ухудшилось за годы войны 1914-1917 гг. и в связи с последующим нападением интервентов на молодую республику Советов. Производство чугуна с 4200 тысяч тонн в 1913 г. упало к 1920 г. до 115 тысяч тонн, а стали - с 4200 тысяч тонн до 194 тысяч тонн.

Новые дела большевикам пришлось начинать, проведя длительную борьбу только за то, чтобы восстановить хозяйство хотя бы до уровня 1913 г. Только после этого можно было начать борьбу за движение вперед. Выполнение планов сталинской индустриализации позволило совершить гигантский скачок.

В час сурового испытания, во время Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков, весь мир смог убедиться в том, что русская сталь оказалась лучше стали врага, мобилизовавшего все ресурсы захваченной им Европы.