Придет время

В годы первой мировой войны инженер Н.И. Тихомиров (1860...1930 гг.) начал в Брестской крепости работы по созданию пороховых ракет. 1 марта 1921 года он организовал первую в стране государственную Газодинамическую лабораторию (ГДЛ) для разработки снарядов на бездымном порохе. В лаборатории, позднее перебазировавшейся в Ленинград, был создан первый отечественный жидкостный реактивный двигатель. Лаборатория находилась в здании Адмиралтейства, а испытания двигателей проводились на стендах в Иоанновском равелине Петропавловской крепости – бывшей «государевой тюрьме»^*. В какой-нибудь сотне метров от усыпальницы российских государей рокотали работающие ракетные двигатели...

^* (Ныне в этом помещении по инициативе академика В.П. Глушко оборудован Музей газодинамической лаборатории (ГДЛ – ОКБ), где имеется экспозиция, посвященная Я.И. Перельману.)

В марте 1928 года на полигоне под Ржевкой (на окраине Ленинграда) сотрудник ГДЛ В.А. Артемьев произвел удачный запуск ракеты на шашечном пироксилиновом порохе.

В то время в рамках общественной организации Общества друзей воздухофлота – будущего Осоавиахима СССР – начали создаваться группы энтузиастов космонавтики. Так, в 1924 году в Москве возникла Секция межпланетных сообщений, преобразованная вскоре в Общество изучения межпланетных сообщений, объединившее около 150 человек, среди которых были Ф.Э. Дзержинский, К.Э. Циолковский, Ф.А. Цандер, В.П. Ветчинкин, Я.И. Перельман. Н.А. Рынин.

Весной 1928 года академик Д.А. Граве создал в Киеве «Кружок по изучению космоса».

В конце 1928 года при ленинградском Институте инженеров путей сообщения профессор Н.А. Рынин организовал Секцию межпланетных сообщений, в которую вошли Я.И. Перельман, К.Е. Вейгелин и другие. 25 февраля 1929 года Перельман прочитал на собрании этой секции доклад о творчестве К.Э. Циолковского и перспективах развития ракетного транспорта. В своем докладе Яков Исидорович сказал о том, что «создание искусственной Луны – дело недалекого будущего». Секция изыскивала возможности построения стратосферных ракет с высотой подъема 100 километров, с двигателем на нефтяном топливе.

Осенью 1931 года в Москве и Ленинграде возникли уже упоминавшиеся выше группы изучения реактивного движения. В московской группе сотрудничали С.П. Королев, В.П. Ветчинкин, Ф.А. Цандер, М.К. Тнхонравов, Ю.А. Победоносцев.

Верность идеям Циолковского – так кратко, но предельно точно можно охарактеризовать деятельность гирдовцев.

Ленинградская группа ИРД официально была образована 13 ноября 1931 года. Вечером этого дня в ленинградском Доме армии и флота состоялась первая общая конференция гирдовцев. Перельман огласил письмо К.Э. Циолковскому: «Мне поручено приветствовать в Вашем лице пионера звездоплавания и основоположника теории реактивного движения, еще десятилетия назад открывшего миру безграничные возможности ракетного летания и предвидевшего его будущий расцвет. Вступая ныне по Вашим следам на путь практического осуществления Ваших идей, работники ЛенГИРДа приложат все усилия к тому, чтобы возможно скорее воплотить в реальной действительности предуказания своего славного учителя».

К.Э. Циолковский ответил коллективу гирдовцев: «Желаю успеха и удивляюсь энергии и увлечению. Без них невозможно ничто великое».

Найденные автором настоящей книги материалы о ЛенГИРДе позволяют подробно выяснить, как была организована деятельность ленинградских поборников космических исследований.

Председателем президиума ЛенГИРДа избрали корабельного инженера Владимира Владимировича Разумова. Он принимал участие в достройке и переоборудовании линкора «Гангут» (позже – «Октябрьская революция»), строил по проектам А.Н. Туполева торпедные катера, а затем, «сагитированный» Н.А. Рыниным, стал ракетчиком. Заместителем председателя избрали Я.И. Перельмана, членами президиума – Николая Алексеевича Рынина, математика Меркурия Васильевича Гажалу и астронома Мориса Семеновича Эйгенсона.

Сохранилась докладная записка Перельмана, составленная в декабре 1931 года, о задачах ЛенГИРДа: «Это объединение работников ракетного летания организовано в составе четырех отделов – проектного, лабораторного, исследовательского и пропаганды. Ленинградская группа ИРД ставит своей ближайшей задачей сооружение ракеты для изучения слоев атмосферы на высоте 50 километров».

Проектным (конструкторским) отделом руководил В.В. Разумов, который разрабатывал семь проектов различных ракет, исследовательским – М.В. Гажала, лабораторным – инженер А.Н. Штерн, отделом пропаганды – Я.И. Перельман. Астроном Пулковской обсерватории планетолог М.С. Эйгенсон составлял астронавигационные расчеты, таблицы магнитных склонений, вычислял орбиты будущих ракет.

Ленгирдовцы провели ряд семинаров. М.В. Гажала и Н.И. Самарин прочитали курс лекций по высшей математике и механике точки переменной массы, Н.А. Рынин – по истории ракетной техники и ее тогдашнем уровне, Я.И. Перельман, владевший пятью языками, делал систематические обзоры иностранной научно-технической литературы, начальник ГДЛ Б.С. Петропавловский читал курс лекций по баллистике.

Позднее в состав президиума ЛенГИРДа вошли профессор ленинградского Горного института М.В. Мачинский, инженер Е.Е. Чертовской и другие.

Трудно приходилось гирдовцам на первых порах. Одна из ленинградских газет писала в начале 30-х годов: «ЛенГИРД объединяет уже сейчас около 500 энтузиастов с Охты и Нарвской заставы, из центра и с линий Васильевского острова^*. Этим людям для продолжения их работы нужна прочная и широкая материально-техническая база, нужна научно-испытательная станция, которая будет собирать модели, строить их, запускать...»

^* (В бумагах Перельмана сохранился список 18 рабочих активистов-гирдовцев с различных заводов Ленинграда (В.И. Жариков, С.А. Афанаскевич, П.Л. Иванов и другие), составленный 12 декабря 1931 года.)

Однако помощь вскоре пришла. У гирдовцев были два могущественных и верных покровителя: первый секретарь Ленинградского обкома партии Сергей Миронович Киров и командующий войсками Ленинградского военного округа (в 1928...1931 годах) Михаил Николаевич Тухачевский. Они помогли подыскать нужное помещение, нашли средства для развертывания работы. Командарм М.Н. Тухачевский шефствовал над разработками ГДЛ и ГИРД в области ракетной техники. Его часто можно было видеть в те годы в лабораториях, на полигонах, где проектировались и испытывались ракетные двигатели.

В результате ЛенГИРД заметно активизировал свою работу. В лабораториях производились опыты и исследования по созданию пороховых и жидкостных ракет. Так, под руководством В.В. Разумова и А.Н. Штерна разрабатывались конструкции фото- и метеорологических ракет для изучения верхних слоев атмосферы. М.В. Мачинский ставил оригинальные опыты по изучению влияния перегрузок на организм мышеи, кошек, собак. Н.А. Рынин занимался проблемой старта ракет с Земли и конструировал тренажеры для будущих космонавтов.

Особенно активно трудились гирдовцы в Москве под руководством Сергея Павловича Королева. Первые советские жидкостные ракеты «ГИРД-09» и «ГИРД-10» были успешно запущены в августе 1933 года.

Московские и ленинградские гирдовцы работали сообща, дружно. Как только не вышучивали космических энтузиастов! Кроме уже упоминавшегося каламбура насчет работы даром, их величали «марсианами», «лунатиками», но они не унывали, а на все шутки в свой адрес неизменно отвечали: «Да, мы и марсиане, и лунатики, и венериане, и юпитеряне... Потерпите немного, придет время, сбудутся наши проекты!»

Несмотря на первые успехи, гирдовцы понимали, что вести разрозненно такое важное и сложное дело, как ракетостроение, нельзя: кустарничество, обособленность не могли обеспечить надлежащего развития космонавтики и создания отрасли промышленности – ракетостроения, способной строить на заводах искусственные спутники Земли и космические корабли. Надо было объединить силы. Один из гирдовцев – инженер Я.М. Терентьев – вспоминал: «Днем и ночью, вместе с товарищами, мы мечтали решить задачу по формуле «ГДЛ + ГИРД + производственная база = ракета с радиусом действия 100 – 1 000 километров» (тогда такое расстояние было пределом самой необузданной фантазии)».

В 1932 году гирдовцы обратились с письмом к М.Н. Тухачевскому, возглавлявшему в то время Управление вооружений РККА. В письме обосновывалась необходимость объединения усилий московской и ленинградской групп ИРД и ГДЛ для создания мощного ракетного научно-исследовательского института. Письмо от ЛенГИРД подписали В.В. Разумов, Н.А. Рынин, Я.И. Перельман, В.М. Гажала, Н.И. Самарин и М.С. Эйгенсон. От московских гирдовцев – С.П. Королев и его сотрудники.

Это обращение возымело действие: осенью 1933 года ГДЛ и ГИРД были объединены в РНИИ – Реактивный научно-исследовательский институт. В 1941 году от РНИИ отпочковалось отдельное подразделение – ГДЛ – ОКБ, разрабатывавшее конструкции жидкостных ракетных двигателей. Новое Отдельное конструкторское бюро возглавил Валентин Петрович Глушко.

Сохранилась переписка между С.П. Королевым и Я.И. Перельманом. В письме от 31 июля 1932 года Сергей Павлович писал: «Многоуважаемый Яков Исидорович! Несмотря на большую загрузку по линии разных экспериментальных работ, все мы очень озабочены развитием нашей массовой работы. Ведь, несомненно, что базироваться только на военную современную засекреченную сторону дела было бы совершенно неверно... Поэтому нам надо не зевать, а всю громадную инициативу мест так принять и направить, чтобы создать определенное положительное общественное мнение вокруг проблемы реактивного дела, стратосферных полетов, а в будущем и межпланетных путешествий. Нужна, конечно, в первую голову и литература. А ее нет, исключая 2...3 книжек, да и то не всюду имеющихся...»

Перельман горячо откликнулся на этот призыв. В течение 1932...1935 годов он основательно переработал «Межпланетные путешествия», в 1934 году издал книгу «К звездам на ракете», годом позже опубликовал под своей редакцией полный текст книги К.Э. Циолковского «Грезы о Земле и небе». Кроме того, он задумал написать книгу о русских и советских творцах космической техники, о ракетостроителях, и с этой целью весной 1935 года обратился к С.П. Королеву с письмом, в котором просил рассказать о себе и товарищах по ГДЛ и РНИИ. 18 апреля Сергей Павлович ответил из Москвы: «Глубокоуважаемый Яков Исидорович! Ваша просьба поставила меня в довольно затруднительное положение, так как что, собственно, можно сказать рядовому инженеру лично о своей работе? Характеризовать работу моих товарищей по институту (Глушко, Тихонравова и др.) мне тоже не хотелось бы. Могу только сказать, что оба они очень знающие люди, глубоко преданные ракетному делу и мечтающие о будущих высоких путях наших ракет... Очень большое значение придаю воздушным реактивным двигателям, над которыми работает Юрий Александрович Победоносцев (у нас же в РНИИ)... Если Вам что-либо понадобится еще, то обязательно напишите мне, и я постараюсь, если это будет возможно, ответить Вам. Ваши книги я всегда читаю с большим удовольствием и потому буду ждать выхода в свет и этой Вашей работы.

Хотелось бы только, чтобы Вы в своей дальнейшей работе как знающий ракетное дело специалист и автор ряда прекрасных книжек больше уделили внимания не межпланетным вопросам, а самому ракетному двигателю, стратосферной ракете и т.д., так как все это ближе, понятнее и более необходимо нам сейчас. Очень бы хотелось видеть и Ваши прекрасные книжки в ряду тех работ, которые агитируют за ракетное дело, учат и борются за его процветание. А если это будет, то будет и время, когда первый земной корабль впервые покинет Землю. Пусть мы не доживем до этого дня, пусть нам суждено копошиться глубоко внизу – все равно на этой почве будут возможны успехи.

Простите, что заболтался я на такие общепонятные темы. Всегда буду рад получить от Вас известие о Вашей работе и, хоть и занят я выше человеческой меры, с удовольствием отвечу Вам. Искренне уважающий Вас С. Королев».

И совсем не случайно, что именно в эти годы столь сильно активизировалась пропагандистская деятельность Перельмана. Тираж его книг «Занимательная астрономия» и «Межпланетные путешествия» возрос с 23 тысяч экземпляров в 1928 году до 185 тысяч в 1935-м. Тираж книг «Ракетой на Луну» и «К звездам на ракете» в 1932...1934 годах составил около 300 тысяч экземпляров.