Глава 6. «Бациллоноситель острейшего перельманита»

Центр притяжения

С весны 1932 года Перельман стал сотрудничать в ленинградском отделении издательства ЦК комсомола «Молодая гвардия» в качестве автора, консультанта и научного редактора. Его приход в это издательство не был случайным. К тому времени, как известно, издательство Сойкина прекратило существование, а «Время» находилось накануне ликвидации. Яков Исидорович сделал многое для сосредоточения видных авторов-популяризаторов в «Молодой гвардии».

Для разработки актуального тематического плана издательства Перельман счел нужным обратиться за помощью и советом к руководителям крупнейших ленинградских предприятий, к ученым, писателям, общественным организациям. На этот призыв откликнулись директора заводов: «Металлического» – И.Н. Пенкин, им. Карла Маркса – И.Н. Крайнев, «Светланы» – М.Я. Ясвойн. Они рекомендовали широко пропагандировать новейшие достижения советской науки и техники, раскрывать проблемы воспитания новой рабочей смены. Директор завода им. «Комсомольской правды» предложил тему книги: «Материал для 1001 цели» – о применении пластмасс в народном хозяйстве. Прислали свои отклики академики А.Ф. Иоффе, Д.С. Рождественский, А.Е. Ферсман, Н.И. Вавилов, А.Н. Крылов. А.Ф. Иоффе призывал уделять больше внимания популяризации «физики будущего, т.е. физики атомного ядра и твердого тела». Д.С. Рождественский ратовал за «живой рассказ об оптике». Н.И. Вавилов советовал не упускать из виду растение и живую природу в целом. А.Е. Ферсман, конечно, писал о милых его сердцу геохимии и минералогии. А.Н. Крылов отозвался в том духе, что популяризация знаний есть искусство, а не популярничанье, коего было вдоволь на страницах дореволюционных дрянных газетенок. Математика и физика – суть науки строгие, пересказать их своими словами невозможно, ибо сие будет для них оскорбительно. Но растолковать живо их начала можно и нужно, и это лучше всех других умеет делать достоуважаемый Я. Перельман. Далее следовал совет издавать больше книг о кораблях и кораблестроении: «...что еще иное вы хотите услышать от человека, отдавшего им более сорока лет своей жизни?».

Профессор О.Д. Хвольсон предложил выпустить книгу об основополагающих опытах по физике. Кроме того, он писал: «Я имел честь быть в 1913 году рецензентом книги Я.П. Перельмана «Занимательная физика». Обязательно печатайте книги этого автора, уж он-то физику с математикой знает досконально».

Профессор Н.А. Рынин – выдающийся историк воздухоплавания и авиации – призывал как можно шире знакомить молодежь с трудами К.Э. Циолковского.

Директор Арктического института профессор Р.Л. Самойлович был предельно краток: «Предмет популяризации? Арктика! Там наши самые короткие пути, там уголь, нефть и лес».

Так постепенно формировался план издания книг для молодежи. И конечно, новый размах получил выпуск книг занимательной серии. Вокруг издательства сложился круг неистовых «занимательщиков» – А.Е. Ферсман, А.В. Цингер, В.П. Прянишников, Д.О. Святский, Т.Н. Кладо, Л.В. Успенский и другие. По инициативе Перельмана была создана и группа молодых историков (Н.М. Раскин, М.И. Радовский, П.П. Забаринский), много сделавшая для пропаганды истории отечественной науки и техники.

Лев Васильевич Успенский, много лет сотрудничавший с Перельманом на поприще научной популяризации, остроумно окрестил его способности привлекать авторов к написанию занимательных и популярных книг: «Яков Исидорович являлся бациллоносителем острейшего перельманита».

О некоторых его последователях следует сказать немного подробнее.

Владимир Владимирович Рюмин (1874...1937 гг.) – педагог, инженер, литератор. Его перу принадлежат книги «Занимательная химия», «Занимательная электротехника на стройке», «Занимательная техника наших дней». В.В. Рюмин был одним из первых русских пропагандистов идей К.Э. Циолковского. Константин Эдуардович писал: «Добрейший, талантливый и проницательный В.В. Рюмин сильно приободрил меня своими письмами, отзывами и горячими статьями». Он назвал Рюмина «первым забезчиком» (пропагандистом) идей космонавтики в России.

Статьи Рюмина о калужском гении печатались в журналах «Физик-любитель» (1905 г., №7 и 8), «Электричество и жизнь» (1914 г., №6) и других подобного рода изданиях. В 1912 году в №36 журнала «Природа и люди» появилась статья Рюмина «На ракете в мировое пространство». В ней говорилось: «Ракета – вот тот экипаж, который единственно возможен для путника, собирающегося в мировое пространство... Будущие межпланетные путешественники – не пассивные пассажиры пушечного ядра, а в полном смысле автомобилисты мирового пространства». В другой статье, опубликованной двумя годами позднее, говорилось: «Тяжело положение ученого, значительно опередившего своих современников, не понимаемого или считаемого «чудаком», «маньяком», но особенно тяжело оно в стране малокультурной, привыкшей плестись в хвосте у цивилизованных наций, боящейся проявить инициативу научной мысли и ждущей, когда эта мысль придет с Запада. В таком положении находится первый изобретатель управляемого металлического аэроплана К.Э. Циолковский».

Превосходным «приобретением» издательства был и профессор Николай Алексеевич Рынин (1877...1942 гг.). Перельман несколько таинственно сообщил, что Рынин – «тройной пилот», а кроме того, обладатель редчайшей коллекции книг, брошюр, картин, гравюр и фотографий, посвященных истории воздушных сообщений и космических полетов. Помнится, как Николай Алексеевич доставал из шкафов и раскладывал на столе один раритет за другим. Вот фото – заседание секции межпланетных сообщений Академии воздушного флота... Обложка первого номера советского журнала «Ракета»... Репродукция с картины художника Зеньковича «Дедал и Икар»... Собрание старинных гравюр – «Полет Доминико Гонсалеса на лебедях к Луне», «Катастрофический полет Фаэтона на конях к небу», «Иванушка-дурачок разговаривает с месяцем»... Забавная карикатура: небесный полицейский регулирует движение на трассе Земля – Марс.

Примечательна научная судьба Н.А. Рынина. Окончив в начале девятисотых годов петербургский Институт инженеров путей сообщения, он стал наземным путейцем лишь по диплому. Иные пути нацело завладели им – пути в небо! Рынин стал неутомимым поборником прокладки воздушных путей в стране, в которой телега была самым распространенным видом транспортной техники...

В 1909 году он создал специальный курс лекций по воздухоплаванию и авиации. «На скромные средства, отпущенные ему Институтом путей» сообщения, – писал о Рынине «отец русской авиации» Н.Е. Жуковский, – он устроил небольшую аэродинамическую лабораторию, которая проявила весьма оживленную деятельность».

В своей статье «Как я сделался профессором воздушных сообщений» Н.А. Рынин рассказал о том, как он совершал воздушные полеты. В 1910 году он поднялся на аэростате объемом 1 437 кубических метров на высоту 4 600 метров – рекордный для того времени результат – в стал обладателем диплома воздухоплавателя. Вскоре Рынин совершил самостоятельный полет на аппарате тяжелее воздуха и получил диплом пилота. Затем он в командирской рубке дирижабля управлял его полетом; так появился третий диплом – аэронавта.

В 1927...1929 годах Рынин издал 9 выпусков уникального труда – «Межпланетные сообщения». Особенно ценен выпуск, посвященный К.Э. Циолковскому, с которым Николай Алексеевич был дружен и состоял в оживленной переписке.

В честь Н.А. Рынина один из кратеров на обратной стороне Луны назван его именем.

Видным популяризатором космогонии и географии был ленинградский астроном, друг Перельмана – Василий Иосифович Прянишников (1890...1980 гг.), преподаватель Высшего военно-морского училища им. М.В. Фрунзе. Он прочитал более 20 тысяч (!) популярных лекций и, также зараженный бациллой «перельманита», написал превосходную книгу «Занимательное мироведение», обратившую на себя внимание К.Э. Циолковского. Константин Эдуардович писал ее автору 22 сентября 1932 года: «Дорогой проф., лектор и русский Фламмарион! Никогда не забуду Ваших услуг по распространению идей звездоплавания и металлического дирижабля. Очень прошу Вас также передать благодарность составу Военно-морского училища за их восхитившее меня поздравление. Всегда Ваш К. Циолковский»^*.

^* (Из личного архива В.И. Прянишникова. – Публикуется впервые.)

Можно было бы продолжить список тех авторов, которых Перельман «подарил» молодежному издательству и которые встали на тропу занимательной популяризации науки. Достаточно перечислить часть книг этой серии, которым Яков Исидорович дал путевки в жизнь. Не считая сочинений самого Перельмана, число их достигает 30. Среди них: «Занимательная геохимия» и «Занимательная минералогия» А.Е. Ферсмана, «Занимательная геология» В.А. Обручева, «Занимательная география» С.П. Аржанова (а позднее и книга Л.В. Успенского под таким же названием), «Занимательная метеорология» Д.О. Святского и Т.Н. Кладо, «Занимательная ботаника» А.В. Цингера, «Занимательное стихосложение» Н.Н. Шульговского, «Занимательная авиация» К.Е. Вейгелина, «Занимательная психология» К.К. Платонова, «Занимательная зоология» А.М. Никольского, «Занимательная фотография» Н.Ф. Ильина, «Занимательная статистика» Е.Е. Святловского...

Книга А.Е. Ферсмана «Занимательная минералогия» своим появлением обязана Перельману. Его родственник журналист С.М. Шпицер (Перовский) вспоминал о том, как она появилась на свет: «Однажды вечером, когда я был у Перельмана, он сказал мне: «Ведь ты хорошо знаешь Ферсмана, а он тебя. Предложи ему написать для издательства «Время» книгу на излюбленную им тему – «Занимательная минералогия». Если мы обратимся сами с этой просьбой, он наверняка откажет и отговорится тем, что по горло занят научной работой и своими экспедициями. А такая книга была бы теперь очень кстати. У молодежи необычайная тяга к знаниям».

Книги этой серии порождали массу читательских откликов, порой неожиданных. После выхода в свет книги «Занимательная метеорология» маячная служба Балтийского пароходства запросила у авторов подробные сведения о небывало резком падении барометрического давления в конце ноября 1898 года, когда в Финском заливе разразился опустошительный шторм. В «Занимательной ботанике» цитировалось известное стихотворение А.С. Пушкина об анчаре – дереве смерти. Пушкинисты М.А. Цявловский и Т.Г. Цявловская заинтересовались, не погрешил ли поэт против ботанической истины? Впрямь ли анчар был столь ядовит, как о том писал Пушкин?

А.В. Цингер ответил литературоведам: «Настоящий анчар никак не может произрастать «на почве, зноем раскаленной». Нет, это дерево – не обитатель пустынь, оно, напротив, любит тучные почвы влажных тропиков. Что же касается его ядовитости, то она вовсе не столь ужасна, как это описано поэтом. Чтобы сделать сок анчара ядовитым, малайцы подмешивают к нему настоящие яды (например, кураре). И птица, и зверь, и человек могут чувствовать себя под сенью анчара в полной безопасности». И тем не менее, говорит Цингер, поэт нисколько не погрешил против научных воззрений своего времени: анчар, описанный в 1828 году, во всех деталях соответствует представлениям ботаников XVIII века. Еще в 1919 году Перельман писал, что Пушкин при описании анчара воспользовался статьей известного в свое время ботаника доктора Фурша, опубликованной в 1783 году.

В «Занимательной технике наших дней» В.В. Рюмина говорилось об аккумуляторе механической энергии, изобретенном А.Г. Уфимцевым^*. Краматорский машиностроительный завод просил «срочно выслать рабочие чертежи аккумулятора, крайне необходимого для стабилизации работы тяжелых прессов».

^* (Механический аккумулятор энергии, созданный в 1920 году курским изобретателем А.Г. Уфимцевым, представлял собой гигантский гироскоп: массивный диск вращался на вертикальной оси с шаровой опорой в кожухе, из которого был выкачан воздух. Разогнанный до 20 тысяч оборотов в минуту, диск сохранял вращение без притока энергии извне в течение 15 суток.)