Освоение земных недр (Академик Соколов Б.)

История цивилизаций неразрывно связана с использованием естественных ресурсов и прежде всего богатств земных недр. Казалось бы, эта мысль не требует пояснений, но мы далеко не всегда осознаем, что комфорт наших жилищ и городов, энергетика промышленности и тепло домов, все виды связи и транспортные средства на земле и в воздухе, способы поддержания плодородия земли, получения, переработки, хранения и доставки продовольствия и даже предметы искусства и ремесел берут свое начало от даров и сил природы, использованных с той или иной степенью их знания, умения и расчетливости. Поиски путей совершенствования в этом привели человечество к рождению особой сферы деятельности — науки, и ее роль как производительной силы общества неуклонно возрастает.

Рассказывает академик Борис Сергеевич Соколов

В докладе Л. И, Брежнева XXVI съезду КПСС и принятых съездом «Основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1981 — 1985 годы и на период до 1990 года» вопросы развития науки и ускорения технического прогресса занимают важное место. От съезда к съезду мы видим усиливающееся внимание к науке, к ее достижениям, к ее роли в народнохозяйственном и социальном развитии страны, к укреплению научного потенциала, направлениям его реализации, к практической эффективности научных разработок, «... наука должна быть постоянным «возмутителем спокойствия», — сказал Леонид Ильич. Понятно, что стоит за этими словами: убежденность в силе науки, призыв к ее наступательной активности, вера в ее неиссякаемые возможности. Долг ученых — оправдать эти надежды, правильно определить пути развития науки, умело сконцентрировать силы на этих путях.

Легко ли это сделать? Конечно, нет, Поле науки чрезвычайно многолико. Подлинная научная мысль находится в постоянном поиске, и вместе с тем совершенно ясно, что жизнь требует быстрой и конкретной реализации этой мысли. На Академию наук возложена прямая ответственность за развитие исследований в фундаментальных направлениях науки, за теоретические исследования, за исследования, сокращающие дистанцию между наукой и ее практическим эффектом. Темпы технического прогресса во все большей мере зависят от результатов фундаментальных исследований. Ускорять и углублять эти исследования — главная задача Академии наук, главная она и для наук о Земле, для наук геологического цикла.

Мы с законной гордостью утверждаем, что наша страна полностью обеспечена собственными ресурсами всех видов минерального сырья.

Достижение такой независимости сродни подвигу. Вспомним, что до революции геологически было изучено чуть больше 10 процентов территории России. Россия ввозила из-за границы около половины добывавшихся тогда минеральных веществ: уголь — из Англии, фосфориты — из Алжира; добывала горной продукции в 20 раз меньше, чем США, в 10 раз — чем Англия, в 5 раз — чем Германия. В 1929—1930 годах существовало единственное государственное геологическое учреждение — Геологический комитет, а вся академическая наука к тому времени располагала всего лишь Геологическим музеем АН СССР в Ленинграде...

Сегодня СССР занимает ведущее место в мире по разведанным запасам природного газа, железных и марганцевых руд, руд цветных металлов, угля, калийных солей, фосфатного сырья и ряда других полезных ископаемых. По данным Министерства геологии СССР, подготовленные в стране запасы минерального сырья обеспечивают развитие добычи, намечаемой до 1990 года.

Значит ли это, что геология уже выполнила все стоящие перед ней задачи? Безусловно, нет. В Отчетном докладе Л. И. Брежнев сказал: «Сегодня, заглядывая вперед на пять, на десять лет, мы не можем забывать, что именно в эти годы будет закладываться и создаваться народнохозяйственная структура, с которой страна вступит в двадцать первый век». В полной мере эти слова относятся и к минерально-сырьевой базе, которая является фундаментом экономики и народного хозяйства.

Добыча полезных ископаемых во всем мире растет высокими темпами. По оценкам энергетиков Организации Объединенных Наций, спрос на важнейшие виды сырья к концу века возрастет в 2—5 раз. А ведь все эти природные ресурсы, так стремительно потребляемые человечеством, невосполнимы, они могут быть рано или поздно исчерпаны.

Вместе с тем долгосрочное перспективное планирование развития народного хозяйства требует непрерывного прироста запасов, хорошо обоснованных прогнозных оценок, глубоких экономических расчетов. Поэтому и сегодня в полной силе остается требование, сформулированное полвека тому назад, — геологоразведочные работы по своим темпам должны значительно опережать развитие промышленности с целью заблаговременной подготовки минерального сырья. Этот тезис великолепно обосновал 50 лет назад Серго Орджоникидзе, сказав, что геологи могут обогатить страну, но они же могут ее и разорить.

Именно требование опережающего поиска привело в свое время к полной перестройке геологической службы и к резкому расширению научно-исследовательских работ в области геологии, геофизики, геохимии и горного дела.

Новая социально-экономическая, оборонная и международная политическая ситуация ставит перед нами и новые проблемы, новые цели. Материально-сырьевые и особенно топливно-энергетические ресурсы по-прежнему одна из основ нашего могущества и процветания. Вместе с тем мы должны полностью отдавать себе отчет в том, что полезные ископаемые перестают быть легкой и всегда крупной добычей. Более доступные залежи и месторождения-гиганты неизбежно будут приближаться к своему исчерпанию. Необходимо проникать все глубже в земные недра (а это труднее, чем в космос), осваивать новые регионы нашего Севера и Востока, акватории шельфа и Мирового океана, открывать новые типы месторождений, полнее и точнее узнавать региональную геологическую ситуацию, глубже вскрывать закономерности формирования и размещения минеральных месторождений, резко повышать комплексность и полноту извлечения полезных ископаемых, особенно нефти.

Следовательно, перед горно-геологическими науками и отраслями горно-геологической промышленности сохраняются прежние задачи, но их решение требует качественно новых знаний, технических и исследовательских средств, больших капитальных вложений. Вновь необходимо не постепенное, а быстрое техническое перевооружение, подлинно комплексное освоение недр и всех полезных компонентов месторождений, резкое повышение производительности труда во всех видах исследований и в самой горной промышленности.

Теперь особенно ясно, насколько односторонне было начавшее складываться некоторое время тому назад представление, что геологи (особенно такие, как поисковики-съемщики, страхи-графы и палеонтологи, литологи и геохимики, рудники-теоретики, региональные тектонисты, угольщики, поисковики-нефтяники и др.) уже сыграли свою роль и теперь в выявлении и освоении залежей полезных ископаемых основную роль будут играть буровая техника, разведочная геофизика, аэрокосмические методы «просвечивания» территории. Эти средства резко усиливают традиционные методы геологии, значительно укорачивают (но не удешевляют) путь к полезным компонентам, заключенным в земной коре. Но ведь это именно средства, инструменты, которые могут стать эффективными, только если попадут в умелые руки, если их использование будет опираться на качественно новые знания о строении земной коры, о происходящих в ней процессах на территории Советского Союза и окружающих акваторий.

Основа для этого — комплексная крупномасштабная геологическая съемка, картографические и другие региональные обобщения, охватывающие геологически целостные области страны и раскрывающие закономерности происхождения и концентрации полезных ископаемых.

Синтезом геологических знаний является геологическая карта или, лучше сказать, карты разных масштабов — геологические, тектонические, литолого-палеогео-графические, магматических и метаморфических формаций, гидрогеологические, инженерно-геологические, металлогенические и любые другие специализированные и прогнозно-оценочные по различным видам полезных ископаемых.

Советская геологическая картография, в первую очередь обзорная, достигла необычайных успехов и увенчалась созданием целого ряда шедевров мирового значения, удостоенных самых высоких оценок, советских и международных наград. Колоссальный успех имела планомерная государственная геологическая съемка территории страны, начавшаяся полвека тому назад реорганизованной геологической службой СССР. Без этой работы было бы невозможно создать прочную базу обеспечения народного хозяйства страны минеральным сырьем. Геологическая съемка потребовала огромных средств и привлечения крупных научно-исследовательских сил ведомственных и академических учреждений. На первом этапе (в 30-е годы) были выполнены съемки главным образом в масштабе 1:500 000 (в 1 см — 5 км), а на втором, послевоенном этапе (в 50-е и 60-е годы) — в масштабе 1:200000 и 1:100000 (в 1 см — 2 км и 1 км).

В настоящее время мы вплотную подошли к следующему этапу — крупномасштабного регионального геологического изучения страны (в масштабах 1:50 000 и 1:25000). Выборочно, по важнейшим горнопромышленным районам, такая съемка ведется давно и уже дала важные результаты. Но в целом этого недостаточно.

Степень геологической изученности различных регионов страны, особенно ее северных и восточных областей, весьма неравномерна. Предстоит существенно расширить комплексные геологические работы по Восточной Сибири, Дальнему Востоку и Северо-Востоку, зоне БАМа, всему арктическому региону. Объектом огромного научного и народнохозяйственного значения становится северный и дальневосточный шельфы, требующие использования совершенно новых исследовательских средств — транспортных, технических, аппаратурных.

«Основными направлениями» предусмотрено ускоренное развитие работ по геологическому изучению территории страны, увеличение разведанных запасов минерально-сырьевых ресурсов.

Для СССР это не тривиальная задача. Речь должна идти о принципиально новом уровне крупномасштабного геологического, геофизического, геохимического и, конечно, горно-экономического изучения территорий и акваторий СССР, изучения, нацеленного на локальный прогноз и оценку общих перспектив страны в области долгосрочного обеспечения нашей экономики всеми видами минерального сырья.

Эта задача, будучи поставленной как государственная, не тривиальна и потому, что территория СССР — это фактически часть света, гигантский фрагмент геосферы со всем комплексом структурных и вещественных особенностей коры и мантии Земли, позволяющим ставить и решать проблемы планетарной геологии. В этом смысле нам не грозит голод от недостатка в природных источниках информации. Но мы тем не менее испытываем голод в точности и детальности геологических наблюдений, в повышенной точности различных видов измерений и изучения вещества. Нам недостает быстродействующих средств обработки материала; часто негде хранить различные банки геологической информации, в том числе бесценные коллекции наших музеев (имеющиеся же места хранения труднодоступны). Отсутствие детальной информации отрицательно сказывается на локальном и региональном прогнозах, на поисках и оценке запасов полезных ископаемых.

В резко повышенной точности региональных и глубинных геологических данных нуждается сейчас не только практическая (экономическая), но и теоретическая геология, которой надо решительно отходить от привычного схематизма. Какую бы сферу геологии ни взять (стратиграфия, тектоника, литология, петрология, магматизм и т. д.), везде мы сейчас испытываем острый недостаток в полноте и точности самых детальных конкретных наблюдений, измерений и аналитических данных. Потребности теоретической и экономической геологии смыкаются здесь теснейшим образом.

Геология давно дифференцировалась на множество наук и направлений. Особенно стремительное развитие получили те из них, которые возникли на стыке со смежными — физикой и математикой, химией и биологией. Обогатив геологию своими методами и идеями, они сами получили от нее историзм, представление о длительности и направленности глобальных процессов.

Возникшие синтетические науки — геофизика, геохимия, палеонтология, палеогеография, математическая геология и другие, — в свою очередь, сами дифференцировались и ныне образуют обширную область знания о Земле. Но и это еще не дает полного представления о месте, занимаемом в современной науке геологией, поскольку результаты ее фундаментальных исследований, устанавливаемые в ходе них закономерности берутся на вооружение горной наукой и горной промышленностью, экономикой минерального сырья. Одна их часть — база прогнозирования и определения запасов минерального сырья. Другая — основа прогнозирования стихийных явлений и защиты от них людей.

В «Основных направлениях» экономического и социального развития страны на предстоящее десятилетие перед горно-геологическими науками поставлены ответственные задачи, требующие для своего решения интенсивных исследований, как фундаментальных, так и прикладных. Среди них изучение строения, состава и эволюции Земли, биосферы, Мирового океана, включая шельф, с целью рационального использования их ресурсов, совершенствования методов прогнозирования погоды и других явлений природы, повышения эффективности мероприятий в области охраны окружающей среды, развитие экологии. С этими задачами тесно связано предусмотренное решениями съезда изучение и освоение космического пространства в интересах развития науки, техники и народного хозяйства.

Я остановлюсь лишь на тех комплексных проблемах или областях исследований, которые образуют основные направления развития геологических наук, связанных с изучением твердой оболочки Земли.

Если сама геология есть первооснова научного подхода к овладению недрами Земли, то первоосновой геологии является геохронология (геологическое летосчисление), которая, в свою очередь, зиждется на достижениях палеонтологии и стратиграфии.

То, что окружающий нас мир организмов возник не вдруг, а в результате длительного развития, знает каждый. Не напрягая воображения, легко представить, что это развитие привело к бесконечному многообразию животных и растений, населяющих сушу и воды планеты с исключительным разнообразием их жизненных обстановок. Современному читателю нетрудно представить и то, что природа немало потрудилась над тем, чтобы стереть многие картины и памятники эволюции, разбить весь эволюционный процесс на звенья, связать которые так же сложно, как восстановить древний манускрипт из обрывков страниц, рассеянных по всему миру.

Занимается этим палеонтология — наука о живых существах прошлых геологических эпох, истории их развития. Достижения ее огромны. Она представила нам удивительный мир исчезнувших с лика Земли древних животных и растений (в различных скелетных остатках, отпечатках, следах и реконструкциях), установила реальную последовательность в смене жизненных форм и жизненных сообществ, создала тот палеобиологический фундамент, без которого не могла бы сформироваться теория эволюции со всеми ее направлениями.

Необратимый ход эволюционного процесса был использован геологией для создания геохронологической шкалы, — конечно, шкалы относительного времени с биологическими точками отсчета, позволившими физически (материально) документировать ход времени, определить последовательность геологических и биологических событий прошлого, направленность и необратимость геологического процесса в целом. В этом остроумном синтезе время перестало быть абстракцией, перестало быть оторванным от материального мира, от геологического пространства. Сама геология стала наукой исторической, то есть наукой в строгом смысле.

Стратиграфия — раздел геологии, занимающийся изучением последовательности напластований и закономерностей сопоставления (корреляции) этих напластований во всем объеме слоистой оболочки Земли (стратисферы), — приобрела значение базиса геохронологии.

Таким образом, палеонтология и стратиграфия вместе создают тот геохронологический фундамент геологии, без которого были бы немыслимы все виды геологической картографии, сопоставление расположенных в разных местах земного шара продуктивных геологических формаций, прогнозирование полезных ископаемых, восстановление древних природных условий...

Уровень геологической культуры любой страны вообще определяется состоянием ее стратиграфической базы. Поэтому значительным событием явилось завершение многолетней работы наиболее квалифицированных специалистов Академии наук СССР, Министерства геологии СССР и вузов по подготовке «Стратиграфического кодекса СССР» и его издание большим тиражом. На основе длительных научных исследований и огромного практического опыта выработан единый свод правил и научных критериев, определяющих геохронологическую базу государственного геологического картирования, поисков полезных ископаемых и проведения различных геологических работ на территории СССР. Работы в области комплексной стратиграфической корреляции (то есть по сопоставлениям близких по возрасту, но разнообразных по происхождению геологических формаций) принадлежат к тем фундаментальным работам, использование которых практикой может дать многомиллионную экономию средств (хотя бы за счет сокращения бурения на базе более точных прогнозов).

Идеи и новые возможности межконтинентальной и глобальной корреляции (сопоставления) с удивительной быстротой захватили воображение геологов, геофизиков и геохимиков многих десятков стран и привели к созданию Международной программы геологической корреляции (МПГК), значительно потеснившей и перекрывшей в той или иной мере другие международные геологические проекты и программы. Она оказала исключительное влияние на создание новых форм международной кооперации усилий геологов и на формирование национальных геологических проектов, эффективность которых резко возросла благодаря использованию мирового опыта и мировых данных. Советские исследователи принимают участие в разработке 33 проектов МПГК и шесть из них возглавляют.

Крупнейшее достижение советской стратиграфии за последние годы — разработка межконтинентальной корреляции геологических образований верхнего докембрия (более миллиарда лет), которая расширила рамки точно датированной по времени геологической истории земной поверхности почти в три раза.

Сейчас принята первая комплексная программа палеонтологического и стратиграфического изучения верхнего докембрия на территории нашей страны. В рамках этой программы в 1978 году в Беломорском регионе, а в 1981 году в низовьях реки Оленек, была открыта самая богатая в мире фауна бесскелетных животных позднего докембрия (вендская система).

Докембрий и его изучение вообще становятся в настоящее время одной из важнейших и ведущих проблем геологии — не случайно ему были посвящены специальные доклады на юбилейной сессии в честь 250-летия Академии наук СССР. За полтора века существования классической геологии сложилось представление, что главным этапом в истории Земли был так называемый фанерозой, включающий кайнозойскую, мезозойскую и палеозойскую эры и длившийся около 570 миллионов лет. Все, что древнее палеозоя, долго считалось «доисторическим» временем, ранним и трудно расшифровываемым этапом развития земной коры.

Теперь положение резко изменилось — докембрий привлекает огромное внимание специалистов целого ряда наук о Земле и жизни. Этому есть много оснований. Прежде всего докембрий как планетарное явление изучен гораздо хуже, чем фанерозой, хотя по продолжительности он превышает его в семь раз: начало докембрия отстоит от нас по крайней мере на 4 миллиарда лет! В нем следует искать истоки сложившейся неоднородности земной коры. В докембрии обнаружены следы и непосредственные остатки живых систем — бесспорно, пока самые древние во вселенной. Появление этих систем должно было коренным образом изменить весь ход геохимических процессов.

Из глубокого докембрия берут начало магматические процессы, с ним связаны различные концентрации руд важнейших металлов: железа, свинца, цинка, меди и никеля, например, такие, как железорудные провинции Кривого Рога и Курской магнитной аномалии, медистые песчаники Удокана. На сегодня преобладающая часть мировых запасов рудного сырья сосредоточена в докембрийских толщах — и это несмотря на его относительно малую изученность!

Трудно не присоединиться к словам академика А. Сидоренко: «В настоящее время на базе успехов фундаментальных наук рождаются новые знания о нашей планете. И в этом развитии новой геологии, нам представляется, ведущую роль будет играть изучение докембрия как главной, определяющей составной части и геологической истории, и геологического пространства земной коры континентов».

Используемые человеком ресурсы Земли в основном связаны с литосферой — наружной каменной оболочкой, и ее своеобразной подстилкой, венчающей мантию Земли. Особое же значение для концентрации полезных ископаемых имеет слоистая часть литосферы — так называемая стратисфера.

Структурно и вещественно стратисфера, как и литосфера в целом, многолика, различна в пределах континентов и Мирового океана, разновозрастна и мозаична. Но она пронизана единством непрерывного биогеохимического и геодинамического процесса, связавшего физическую, химическую и биологическую формы движения материи в целостное планетарное явление.

В последние годы советские ученые провели крупные исследования, обобщив огромный материал по древнему и современному осадкообразованию. Наиболее интересные работы проведены в Тихом океане, завершившиеся построением различных карт, в том числе характеризующих распределение отдельных компонентов осадков в этом регионе. Изучение осадочного процесса переведено на язык цифр, что придает ему объективный количественный характер.

Подобные исследования выполнены также в Черном, Каспийском, Аральском, Японском, Белом морях и в крупных озерах — Ладожском, Онежском, Балхаше. Благодаря всем этим работам советская литология приобрела огромный оригинальный материал для всестороннего качественного и количественного изучения осадочного процесса в глобальном масштабе.

На повестке дня — изучение осадочной оболочки Мирового океана и шельфовых морей. До недавнего времени эти области были если не «белыми пятнами» в геологии, то, во всяком случае, малодоступными для исследователей. Ничтожное проникновение в толщу донных осадков и драгирование приносили информацию, которая почти не интересовала геологов и имела значение для весьма специфического круга специалистов (седиментологов, гляциологов, климатологов, ландшафтоведов и некоторых других).

Положение коренным образом изменилось с созданием судна «Гломар Челленджер», приспособленного к глубоководному бурению. Добыча точных фактов о строении и веществе океанского дна и новых геофизических сведений дала геологам более ясное видение осадочной оболочки, скрытой под акваториями. То, что она неоднородна (особенно в шельфовой зоне), мы знали и раньше. В одних случаях это спокойное прямое продолжение осадочных плит типа Западно-Сибирской в океан, в других — это области с более или менее своеобразной историей (например, в Баренцевом море), в-третьих — это зоны, обязанные своим рождением вулканическим процессам вроде тех, что по окраинам Тихого океана, и т. д. Но теперь мы получили более цельное, хотя отнюдь не детальное, представление о всем чехле океанических областей. Мы подошли к оценке различных факторов, влияющих на процесс нефтегазообразования в этих областях. Резко расширились наши знания об условиях формирования руд океанического ложа, о закономерностях образования содержащих металл россыпей в околоокеанических шлейфах и в дельтах рек.

Нет сомнения, что океан и шельфовые моря должны стать объектом самого пристального комплексного исследования. Диктуется это не только фундаментальными интересами науки, но и практикой, так как здесь сосредоточены ресурсы углеводородов и рудных полезных ископаемых. Не случайно эта задача — в числе важнейших в «Основных направлениях».

Литосфера, о которой мы вели сейчас речь, — это собственно земная кора плюс верхняя часть мантии Земли (ее верхняя твердая оболочка). Ниже лежит (по предположениям, базирующимся на данных геофизики) своеобразный слой (так называемая астеносфера) с резко отличными свойствами — пониженной прочностью и повышенной текучестью при больших напряжениях. Он определяется под океанами на глубине 50—60 километров, под материками — на глубине 120—130 километров. В этом слое, в его неоднородности скрыты тайные пружины многих перемещений земной коры.

Длительное время основным объектом изучения была литосфера континентов, занимающих, как известно, около трети поверхности Земли, но зато геоисторически «просматриваемых вглубь» на 4 миллиарда лет. 70-е годы нашего столетия были отмечены возросшим вниманием к ложу Мирового океана. Результаты напряженных геолого-геофизических исследований, успехи глубоководного бурения заставили по-новому взглянуть на динамику литосферы, особенно под океаном.

В период действия международного десятилетия «Геодинамический проект» бурное развитие получила новая концепция глобальной тектоники планеты — тектоника плит. В ее основе лежит представление о том, что земная кора разбита на огромные блоки (плиты), которые перемещаются горизонтально, «скользя» по астеносфере. Например, то, что центральная зона Атлантики есть результат раздвижки литосферных плит, уже не вызывает сомнений. Точнейшими геодезическими наблюдениями установлено, что горизонтальные перемещения крупных блоков происходят и в наше время.

Быстро развивающаяся новая теория многими принималась без каких-либо ограничений как принципиально новая концепция, революционизирующая всю геологию. Другие были более осторожны и даже просто скептичны. Но не подлежит сомнению, что за всю историю геологии ни одна из глобальных геологических концепций не захватывала столь сильно воображение ученых и не оказывала столь значительного и быстрого влияния на развитие геологических наук.

Дискуссии не утихают и теперь. Кроме горизонтальных перемещений, так хорошо «вписывающихся» в теорию плит, известны ведь и следствия чисто вертикальных и складчато-глыбовых движений земной коры — именно так образовались, например, Саяно-Алтайская горная страна и Тянь-Шань и глубоководные впадины — Черное море, юг Каспия, впадины наших дальневосточных морей. И в современной геологии продолжают существовать теории, в которых главная роль отводится вертикальным движениям. Для полного понимания глобальных тектонических процессов необходимо в дальнейшем всесторонне проверить все факторы и гипотезы.

И нерешенные вопросы теоретической геологии, и нужды практики в прогнозных поисках полезных ископаемых требуют проникновения в недра Земли на все большие глубины. Именно по этой причине в СССР в пятилетний план на 1980—1985 годы и далее впервые включена широкая программа геолого-геофизических исследований глубинного строения континентальной земной коры с помощью глубокого и сверхглубокого (6—8 и 10—15 километров) бурения. Такие программы осуществляются также в США (где имеется скважина Берта Роджерс — до недавнего времени самая глубокая в мире, почти 9590 метров) и в ряде других стран.

Бурение сверхглубоких скважин, как и исследования космоса и океанических глубин, является показателем уровня научных и технических возможностей государства. В реализации нашей программы принимают участие более 130 научно-исследовательских и конструкторских организаций Мингео СССР, АН СССР, горнодобывающих и машиностроительных ведомств, высшей школы. Экспериментальная Кольская скважина уже достигла к 5 ноября 1981 года отметки И километров.

Советская буровая техника, созданная на знаменитом «Уралмаше», с честью выдерживает трудный экзамен — проходку скважины в условиях высоких давлений и температур (на глубине 11 километров давление достигает 1200 атмосфер при температуре 200 градусов на забое).

Впервые в мире мы получили уникальную возможность изучить более чем одиннадцатикилометровый разрез континентальной земной коры, проверить не по косвенным данным, а по веществу керна и прямым измерениям многие традиционные модели и представления геологии (и не все они выдержали эту проверку). Кольский эксперимент дал много нового, например, для теории рудообразования. До него ученые пытались определить, как образовались руды, по существующим залежам полезных ископаемых. Теперь получена возможность прямых наблюдений за происходящими процессами. Оказалось, что в глубинах Балтийского щита по зонам тектонических нарушений циркулируют сильно минерализованные растворы, содержащие бром, йод и другие. Таким образом, континентальные плиты — арена активного рудообразования.

Освоение земных недр

Кольская сверхглубокая скважина — новая страница научно-технического прогресса в изучении Земли. Но она уже не единственная. Вторая сверхглубокая скважина (Саатлинская) бурится в Азербайджане. Она уже достигла глубины 7,5 километра. За ней последуют такие же скважины в основных нефтегазоносных провинциях и главных рудных районах страны, в первую очередь в Западной Сибири и на Урале.

Но нельзя забывать, что это требует значительных материальных вложений. Отсюда вытекает необходимость строгости научных обобщений, полноты использования получаемого при бурении кернового материала, тщательной обоснованности программ бурения, совершенствования геофизических методов обнаружения и оконтуривания залежей полезных ископаемых, прежде всего углеводородов.

Важнейшим новым направлением в изучении земной коры, ее глобального тектонического рисунка, крупных региональных элементов, так же как и в поисках зон оруденения, скоплений углеводородов и т. п., стала современная методика дистанционных исследований, использование специальной авиации и космических спутников. Эта методика широко была использована при составлении недавно законченной карты разломной тектоники СССР (работа осуществлялась совместно АН СССР и Мингео СССР). Новые, комбинированные способы изучения с привлечением, если так можно выразиться, космического просвечивания структур Земли, вплоть до архейского фундамента, позволили выявить такие черты в лике Земли, которые все сильнее сближают ее с ликом Луны и планет солнечной системы.

Сверхглубокое бурение в комплексе с геолого-геофизическими методами и космическим просвечиванием становится мощным инструментом получения новых знаний и увеличения разведанных запасов минерально-сырьевых ресурсов.

В настоящее время во всем мире складывается совершенно острая экономическая и политическая ситуация, в центре которой находятся ближайшие и дальние перспективы развития мировой экономики, связанные с глобальными углеводородными ресурсами. Советский Союз вышел на первое место в мире по добыче нефти и обладает хорошими перспективами, обеспечивающими его экономический и оборонный потенциал. Но такое положение не означает безграничную устойчивость этого потенциала; более того, именно мировая ситуация требует напряженной работы по приросту запасов нефти и газа уже сейчас. Мы должны готовиться к освоению новых районов, более глубоких зон нефтегазонакопления, новых типов месторождений, к резкому повышению эффективности извлечения нефти и газа из разрабатываемых месторождений.

Исследованиями по прогнозам поиска и извлечения нефти и газа занимается мощный отряд ученых трех министерств (геологии, нефтяной и газовой промышленности) и, конечно, Академии наук. Успехи советских ученых-нефтяников широко известны. В первую очередь это работы, приведшие к открытию и освоению известной Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции, месторождений акваторий Каспия и Прикаспийской впадины, а также установлению нефтегазоносности Восточной Сибири и шельфовых морей Севера.

Особое место в топливно-энергетическом балансе страны занимают ресурсы Западной Сибири. «Добычу нефти и газа в Западной Сибири, их транспортировку в европейскую часть страны, — отмечал в своем докладе на XXVI съезде партии товарищ Л. И. Брежнев, — предстоит сделать важнейшими звеньями энергетической программы одиннадцатой, да и двенадцатой пятилеток». Темпы развития Западно-Сибирского нефтегазового комплекса не имеют аналогов в мировой практике: промышленная добыча началась здесь в 1964 году, а к 1985 году намечено получить здесь более половины всего количества нефти и газа, добываемого в стране.

Поскольку темпы разведки должны намного опережать темпы добычи, то ясно, каких серьезных усилий требуют геологоразведочные работы в Западной Сибири. Тем более что блестящие победы геологов в Сибири сопровождались и некоторыми отрицательными явлениями. Появилось, в частности, заблуждение, будто геологи, как исследователи, свою роль в Сибири в основном сыграли, открыв все, что могли открыть, обеспечив государство сырьем на долгие годы, и в области энергетики будущее принадлежит энергетике атомной.

Эти выводы, разумеется, пока преждевременны. Теперь, когда многие нефтяные месторождения типа Самотлора уже обнаружены и эксплуатируются, поиски новых запасов становятся все сложнее и настоятельно требуют разработки серьезных научных проблем. Среди таких проблем — оценка нефтегазоносности месторождений нового типа, например, так называемой Баженовской свиты, сложенной тонкозернистыми породами — глинами и аргиллитами. Здесь пока что больше вопросов, чем ответов. Где на громадных площадях распространения этой свиты искать залежи нефти? Как происходит ее движение по этим, в общем слабопроницаемым, породам? Какой должна быть оптимальная технология получения притока из пластов?

В Восточной Сибири геологоразведочные работы встречаются с иными трудностями. Традиционные методы геолого-геофизических исследований здесь зачастую непригодны, так как вмещающие нефть породы спрятаны под траппами (лавовыми полями), соленосными толщами, под мощным слоем многолетней мерзлоты.

Текущие и ближайшие нужды нефтегазовой промышленности (а они при уже названных темпах ее развития также постоянно умножаются) обеспечивает сильная отраслевая наука — институты, лаборатории и экспедиции Мингео, Миннефтепрома и Мингаза СССР. Но перспективные научные проблемы, о которых идет речь, требуют либо отвлечения какой-то части этих сил от текущих плановых программ, либо привлечения новых сил и создания более устойчивой базы в теоретических и долгосрочных прогнозных разработках. Отдавая должное этой срочной и сложной задаче, журнал «Советская геология» (орган Мингео СССР) недавно писал, что «в первую очередь следует уделить больше внимания дальнейшему развитию и совершенствованию фундаментальных основ нефтяной геологии как научной базы количественного прогноза нефтегазоносности территории», что «настало время интенсивной научной оценки нефтегазоносности глубоких и сверхглубоких недр территории СССР».

Показательно в этом смысле постепенное изменение взглядов на нефтегазоносность Сибири. До последнего времени все основные месторождения нефти и газа были открыты здесь в лежащих сравнительно неглубоко мезозойских отложениях. По мнению ряда сибирских геологов, возглавляемых академиком А. Трофимуком, не менее перспективны и более древние и глубокие отложения — палеозойские, возраст которых превышает 300 миллионов лет, и рифей-вендские с возрастом 600—700 миллионов лет. Правильность этих прогнозов подтвердили первые глубокие скважины, пройденные на юге Западно-Сибирской плиты и в Восточной Сибири.

В одиннадцатой пятилетке планируется развернуть поисковые и разведочные работы на нефть в юрских, палеозойских и позднедокембрийских отложениях.

О нефтегазоносности сверхглубоких недр следует сказать особо. Выступая на упомянутой юбилейной сессии Академии наук СССР, академик А. Сидоренко в своем докладе подробно остановился на содержании углеводородов в древних, докембрийских толщах. Замечено, что при резких изменениях давления (скажем, в зонах разломов или пря тектонических нарушениях) из таких толщ выделяются газообразные углеводороды — метан, этан, пропан и другие. Это явление было названо «углеводородным дыханием», оно распространено достаточно широко, чтобы считать его не частным, а глобальным. Отмечено оно и при бурении Кольской сверхглубокой скважины.

На одиннадцатую пятилетку запланировано форсированное развитие добычи газа. Из этого следует, что еще более высокими темпами должны идти поиск и разведка новых месторождений. Большой интерес представляет собой и так называемый «твердый газ». Это новое явление было открыто сибирскими учеными несколько лет назад. Состоит оно в том, что в условиях вечной мерзлоты, при низких температурах и высоких давлениях углеводороды способны образовывать с водой особые твердые соединения — газогидраты. Большие месторождения твердого газа открыты в Якутии. Показано, что процессы гидратообразования, широко распространенные на подводных территориях, приводят к сохранению и накоплению углеводородов в придонных слоях шельфа. (Раньше считалось, что такое накопление невозможно и что углеводороды выделяются в виде газа в морскую воду.)

Принятый курс на сокращение нефти в топливно-энергетическом балансе страны определяет наряду с увеличением добычи природного газа и повышение роли угля. Перед геологами стоит задача — расширить и укрепить сырьевую базу угольной промышленности в европейской части страны, а также в Сибири, на Дальнем Востоке и в Казахстане. Среди давно привычных названий угольных бассейнов — Донбасс и Кузбасс — теперь заняли прочное место Экибастуз, Канско-Ачинский и Южно-Якутский бассейны. На очереди изучение угленосности Таймыра, становящегося более доступным благодаря появлению в наших северных морях мощного ледокольного флота.

За последние годы советские ученые провели обширный цикл исследований, охватывающий проблемы эволюции планеты в целом и ее внутреннего строения. Экспериментальные и теоретические работы принесли много новой информации о глубинных зонах Земли. Согласно последним данным ее ядро, вероятнее всего, состоит из железа с примесью легких компонентов (около 20 процентов кремния и серы). Что касается земной литосферы, то, как показали теоретические исследования, в ней возникают сильные напряжения, связанные с воздействием рельефа поверхности Земли. Они могут быть причиной горизонтальных подвижек и деформаций.

С помощью сейсмического и магнито-теллурического зондирования во многих областях земной коры на глубине 100—200 километров удалось, как уже говорилось, обнаружить астеносферный слой. Исходя из свойства астеносферы как своего рода «смазочного» слоя между литосферой и мантией Земли, геофизики разработали схему превращения горизонтальных перемещений в вертикальные, что, по-видимому, позволит в будущем лучше понять взаимосвязь движений в земных недрах.

Большое внимание уделялось также инструментальному изучению современных движений земной коры. На территории нашей страны создано более 40 геодинамических полигонов, где планомерно изучаются эти движения.

Ответственная задача геологической науки — прогноз таких грозных явлений, как землетрясения и извержения вулканов. При изучении взаимосвязи геологических, геофизических и геохимических процессов, предваряющих и сопровождающих землетрясения, удалось выявить возможные предвестники сейсмических явлений.

В сейсмологии теперь сформировалось новое направление — изучение физики очагов землетрясений. Оно включает качественные теории подготовки землетрясения и количественные модели предвестниковых явлений. Периодически выпускаются карты сейсмического районирования территории СССР, на которых показаны зоны вероятного возникновения очагов землетрясений разной силы, очерчены зоны сотрясения различной бальности, указаны частота повторяемости землетрясений и другие сведения, необходимые при жилищном и промышленном строительстве в сейсмических районах.

Особое значение приобрели эти исследования в связи со строительством Байкало-Амурской магистрали, которая на большом протяжении проходит по территориям, подверженным землетрясениям. Сибирскими учеными составлена карта сейсмичности зоны БАМа, определены расчетные баллы сейсмичности для участков сооружения тоннелей, мостов, жилых поселков. Убедительным доказательством успехов вулканологии стало предсказание времени извержения вулкана Толбачик на Камчатке в 1975 году — настолько точное, что k месту извержения заранее прибыл отряд ученых.

Сейсмические волны, распространяющиеся в толще горных пород от землетрясений, стали отличным инструментом изучения строения Земли. Академик Б. Голицын сравнивал землетрясения с фонарем, освещающим внутренность Земли. Схематично идея сейсморазведки состоит в том, чтобы по отзвукам сейсмических волн, образованным или подземным очагом, или взрывом на поверхности, определить, через какие слои и границы прошли эти волны, и попытаться по данным сейсмограмм узнать строение геологической среды.

Несмотря на то что в использовании геофизических методов достигнуты огромные успехи, они нуждаются В значительном совершенствовании. Здесь намечено вести исследование по трем направлениям. Первое — развитие теории физических основ этих методов, второе — развитие геофизической кибернетики (сложнейших методов расшифровки полученных данных и использования их для оптимизации процесса разведки). Третье направление, особенно широкое и многоплановое, предусматривает создание принципиально новых видов геофизической аппаратуры на основе достижений смежных наук.

Имеются первые опыты использования в целях изучения земной коры новых, мощных источников колебаний, таких, как вибраторы, МГД-генераторы, лазерные системы. Для оперативной передачи геофизической информации из отдаленных мест, где ведется разведка, в центры обработки требуется создание новейших систем телеметрии, в том числе с помощью спутников Связи.

До сих пор мы говорили о Земле как о сложно построенном физическом теле. Теперь посмотрим на нее с позиций химии. Материя Земли — это грандиозный набор веществ, включающий все виды горных пород и минералов, любые элементарные соединения и смеси независимо от их состояния — твердого, жидкого или газообразного, — возникшие в результате длительных или мгновенных физико-химических процессов в любой из земных оболочек. Изучение вещества Земли, различных форм его преобразования, условий этого преобразования и эволюции — задача многих разделов геологических наук: минералогии, литологии, петрологии, геохимии, металло- и вообще рудогении (то есть наук об образовании металлов и руд). В конечном счете все они направлены на совершенствование теории происхождения, закономерностей формирования и концентрации в земной коре всех минеральных месторождений.

Ведущая проблема геохимии — развитие теории рудообразования. Для этого нужны более глубокие знания об источниках рудного вещества, рудообразующих растворах, условиях переноса и концентрации рудных компонентов. На особое место поставлено моделирование процессов рудообразования, что входит в круг вообще исключительно перспективных экспериментальных исследований в области изучения земного вещества. По-видимому, настало время создания научно обоснованных моделей процессов образования скоплений углеводородов в геологоструктурных обстановках.

Чем больше мы будем знать о том, каким образом и при каких условиях элементы, рассеянные в веществе Земли, перемещаются и концентрируются, образуя залежи, которые мы называем полезными ископаемыми, тем точнее будут наши прогнозы и тем короче поиски.

В «Основных направлениях» указано на необходимость усиления геохимических методов разведки, которые в ряде случаев позволяют эффективно, с малыми затратами и в сжатые сроки выявлять по геохимическим признакам участки, перспективные для поисков тех или иных руд.

Для современного этапа развития геохимии характерны резкое повышение роли количественных методов и принципиально важное расширение объектов исследования, вплоть до мантии Земли, океана и космоса. Само собой разумеется, что все это оказалось возможным только с привлечением новой исследовательской техники, аппаратуры, новых методических разработок, с постепенным аппаратурным переоснащением наших исследовательских центров. В науку о Земле были внедрены электронная микроскопия, инфракрасная спектроскопия и другие виды спектрального анализа, рентгеноструктурного анализа, масс-спектрометрии и т. д.

Передний край в области исследования вещества во всем мире стремительно продвигается. Находиться на этом крае становится не легче, а все труднее и дороже. Мы стоим сейчас перед необходимостью более жесткой концентрации наиболее современных аппаратурных средств там, где высок уровень квалификации исследователей и где имеются благоприятные условия для создания базовых исследовательских комплексов, обеспечивающих целые группы институтов и лабораторий.

В цикле наук о Земле не очень давно, но уже прочно завоевали (как это ни парадоксально звучит) свое место такие науки, как космохимия, изучающая внеземное вещество, и планетология — своего рода космическое обобщение геологии (поскольку не существует пока раздельных венерологии или марсологии...).

Конечно, как и их «земные» аналоги — геохимия и геология, — эти науки нуждаются в постоянной увязке, постоянном обмене знаниями как между собой, так и с науками о Земле. Исследуя жизнь планетных тел, процессы, происходящие на их поверхности и в недрах, мы опираемся на доступную многостороннему анализу геохимическую модель Земли, а также на «домашние космические тела», как однажды американский профессор Р. Янг назвал метеориты.

Бурно развивающееся в наше время изучение иных планет — один из триумфов человеческого разума. Ведь каких-нибудь 100 лет назад их недостижимость, невозможность узнать, «из чего сделаны Луна и Марс», были одной из опор тезиса о непознаваемости мироздания. А сейчас мы являемся обладателями вещества Луны, которое уже достаточно хорошо изучено благодаря образцам, доставленным советскими автоматическими аппаратами и американскими космонавтами.

Советские космохимики и планетологи располагают данными об атмосфере Венеры и породах, слагающих ее поверхность. Ими составлены «геологические» (пользуясь привычной терминологией), а также космохимические карты Луны и Марса. Анализ космических фотографий показал, что на Меркурии, Марсе и Венере, как и на Земле, возможны тектонические движения, а значит, горообразования или «марсотрясения»... Но мы должны быть готовы к освоению совершенно новой фактической информации из пределов солнечной системы* и эта информация должна пасть на совершенно подготовленную почву. Вот почему так важны уже сейчас комплексные планетологические и космохимические сравнительные исследования.

Даже такая, казалось бы, чисто биохимическая проблема, как происхождение жизни, приобрела сейчас космический аспект и втянула в орбиту исследователей, кроме геохимиков, геологов, палеонтологов, генетиков, астрофизиков, еще и биохимиков-экспериментаторов. Очень важными в этом отношении должны быть тонкие исследования по вулканохимии.

Накопленные сейчас материалы свидетельствуют, что ранние стадии не только Луны, но и планет земного типа были очень похожими. Поэтому эти планеты для нас как бы модель молодой Земли, по ним мы можем воссоздать картину ранней эволюции Земли.

Вместе с тем сама наша Земля — бесценное и еще пока далеко не до конца познанное хранилище информации о жизни вселенной. Стратисфера Земли, несомненно, одно из уникальных явлений среди планет солнечной системы. Геологи, геофизики, геохимики, палеобиологи подходят к ее изучению с разных точек зрения, черпая из нее самую разнообразную информацию, а для человечества она главный источник энергетических и минеральных ресурсов. Стратисфера должна привлечь особое внимание и как «конденсатор» истории былых биосфер планеты, функционировавших на протяжении минимум 3,5 миллиарда лет.

Даже самый предварительный анализ данных о Луне оказался достаточным, чтобы сказать, что Луна лишена стратисферы и что возраст ее пород (3,5—4,5 миллиарда лет) близок к возрасту древнейших, «достратисферных» пород Земли. Более отдаленные планеты, судя по данным, поступающим по мере их изучения, в рассматриваемом плаке также не сулят ничего большего. Сейчас, по-видимому, с полным основанием можно сделать, вывод, что стратисфера Земли должна стать одним из важнейших объектов исследования для специалистов, изучающих солнечную систему. Но при этом необходимо найти новые методы извлечения информации из этого удивительного «конденсатора» — более совершенные, чем те, которыми пользуются сейчас геологи, геохимики, геофизики и палеонтологи, занятые прежде всего своими «земными» проблемами.

Одна из важнейших страниц истории космоса, таким образом, может быть прочитана на самой Земле. Кажется, что космологи еще недостаточно ясно себе это представляют.

Невозможно себе представить нормально функционирующую общественную систему без нефти, газа, каменного угля, руд черных, цветных, редких и драгоценных металлов, без природных вод и солей, минеральных удобрений, строительных материалов. Все эти сокровища — результат геологических процессов, идущих сотни миллионов и миллиарды лет. И в конечном счете все они исчерпаемы.

Атмосферный воздух, Мировой океан, воды суши, тепло недр, сам климат Земли также результат длительных геологических, геофизических, геохимических и биогеохимических процессов. И над ними ныне тоже нависла опасность качественной деградации, избежать которой можно лишь системой продуманных и, добавлю, дорогостоящих защитных мероприятий государственного и международного масштаба,

Геология окружающей среды — понятие еще не вполне сформировавшееся, хотя уже и вошедшее в литературу. Оно весьма близко перекликается с представлениями академика В. Вернадского о вооруженном современной техникой человеке как о большой геологической силе. Теперь это уже не гениальное предсказание, а грозная реальность. Всеобъемлющая технологическая деятельность человеческого общества оказала сильнейшее воздействие на природную обстановку (а это современная геологическая ситуация). И если мы еще не знаем толком, ожидает нас в ближайшем будущем потепление или малый ледниковый период, то уже хорошо знаем, что окружающая среда необратимо меняется в связи с инженерно-геологической деятельностью, извлечением и использованием горных пород и полезных ископаемых, включая воду, осуществлением крупных технических проектов, загрязнением воды и атмосферы, с разрушением сложившихся экосистем.

«Основными направлениями» поставлены задачи увеличить полноту извлечения и комплексность использования минеральных ресурсов.

В связи с постепенным исчерпанием ресурсов известных крупных месторождений предстоит разработать новую стратегию в подходе к освоению менее масштабных и рассеянных залежей с пониженными концентрациями полезных компонентов. Необходимо добиться комплексности их извлечения, особенно это относится к нефти. От ученых-геологов требуются прежде всего опережение и повышенная деятельность исследовательских работ, необходимых для совершенствования прогноза, а в технологической части — комплексирование и разработка новых методов интенсификации извлечения и обогащения сырья.

Очень многое здесь зависит от министерств и ведомств, которые должны будут иногда поступиться своими отраслевыми интересами ради общегосударственных. Ведь все месторождения, как правило, комплексные. Но пока что очень трудно заставить отдельное министерство заниматься получением из сырья всех содержащихся в нем полезных компонентов — оно заинтересовано только в своем, узкопрофильном.

Использование всех полезных элементов горных пород, отказ от ярлыка «пустая порода» (любая такая порода может служить на худой конец для засыпки карьеров, отсыпки дорог и т. д.) постепенно могли бы привести к сокращению объемов горной массы, извлекаемой из тела Земли. Живя сегодняшним днем, мы должны думать и о будущем.

Современный биосферный процесс таков, что он настоятельно требует геологического изучения окружающей среды и глубокого ретроспективного анализа, который может дать только геология. Сейчас мы еще на дальних подступах к такому анализу.

На наших глазах рождается новая наука — экостратиграфия. Если биостратиграфия изучает обособленные стратиграфические разрезы, сопоставляемые на основе наличия в них остатков той или иной группы организмов или так называемых «руководящих ископаемых», то объект изучения экостратиграфии — целые древние бассейны осадконакопления со всеми особенностями их развития и сохранившимися фрагментами древних экологических систем. Такая работа требует совместных исследований палеонтологов, геохимиков и ряда других специалистов. Она возможна лишь по единой программе, с единой точной документацией всего ископаемого материала (иначе никогда не удастся «свести концы с концами»).

По существу, задача экостратиграфии и изучение древних экосистем — реконструкция былых биосфер. По-видимому, вначале придется отработать экостратиграфический подход на материале новейших, но уже прошедших геологических эпох, максимально приближенных к современности, попытаться восстановить все разнообразие существовавших тогда экологических обстановок, морских и континентальных. Отталкиваясь от современности, мы сможем затем уходить в глубь экологического прошлого организмов, населявших Землю. Если нам удастся достоверно восстановить события этого прошлого (в том числе и катастрофические), то мы сможем в той или иной мере прогнозировать экологическое будущее.

Более четверти века назад Академия наук СССР выступила инициатором программных исследований по изучению закономерностей формирования и размещения полезных ископаемых в земной коре. С тех пор эта цель в геологической науке остается первостепенной и постоянно подтверждается во всех партийно-государственных документах. Какими же силами располагает академия для ведения этой работы?

Начну с того, что АН СССР совместно с академиями наук союзных республик успешно решила важнейшую проблему правильного регионального размещения центров научно-исследовательской работы в области геологических наук. По существу, это было развитием ленинского плана организации научной работы в стране, сразу же определившего первоочередное внимание академии к районам концентрации жизненно важных полезных ископаемых — железных руд, нефти, угля. Соответствующие экспедиции, базы, станции, филиалы и т. д. постепенно охватили всю страну. В настоящее время основная сеть академических научно-исследовательских геологических учреждений и организаций располагается за пределами Москвы. Особенно важным явилось значительное укрепление академических геологических учреждений в Сибири, на Дальнем Востоке, Урале, европейском Севере, в республиканских центрах Украины, Казахстана, Средней Азии, Кавказа.

Трудно переоценить стратегическое значение этого предприятия, целеустремленно осуществлявшегося на протяжении многих лет. Созданы не только крупные современные и удачно специализированные геологические, геофизические, геохимические и горные институты во множестве городов от Прибалтики и Западной Украины до Сахалина и Камчатки и от Кольского полуострова до Закавказья и Тянь-Шаня, но и такие институты, условия работы в которых, их материально-исследовательская база во многих случаях превосходят то, чем располагают институты в центре. В этом смысле Москву следовало бы кое в чем подтянуть до уровня периферии.

Из сказанного видно, сколь широка и разнообразна сеть академических учреждений и организаций в нашей стране. Не менее широка она в Министерстве геологии СССР и Мингео союзных республик, в геологических ведомствах и управлениях ряда других промышленных министерств Союза. Особое место занимают научно-исследовательские геологические коллективы наших высших учебных заведений. В целом в СССР, несомненно, сложился самый крупный в мире профессиональный коллектив геологов и других специалистов и рабочих, связанных с горно-геологической службой.

Высок международный авторитет советской геологической науки. Широкий размах приобрело участие советских ученых в крупных международных проектах и программах по геологии, геофизике, теодезии, Мировому океану и ряде других. Вся эта деятельность базируется на Академии наук независимо от ведомственной подчиненности участников. Международная работа стала очень широкой и обоюдовыгодной; с любой точки зрения, это не «игра в одни ворота».

Известный афоризм академика А. Карпинского «геологу нужен весь земной шар» не просто метафорический образ. Это реальная потребность. Многие геологические закономерности, процессы и явления имеют глобальный характер. Поэтому без освоения мирового опыта геологических исследований невозможна разработка геологической теории, а практические следствия, вытекающие из нее, не имеют государственного ограничения. Лучше всего это демонстрирует обыкновенная геологическая карта, которая обязательно должна строиться с учетом международных эталонов и стандартов.

На протяжении всей истории развития академической геологии она была темнейшим образом связана с государственной геологической службой, возникшей в нашей стране 100 лет назад (1882 г.) по инициативе академиков-геологов и профессоров, работавших в Горном институте в Петербурге. Устойчивой тенденцией остается и сейчас стремление к значительному расширению и упрочению этих связей, исключающих какие-либо формы соперничества. Да это и естественно, поскольку геологическая служба, которую олицетворяет Министерство геологии СССР, прежде всего занята минеральными ресурсами, в то время как система геологических учреждений и организаций АН СССР призвана в первую очередь к разработке общих теоретических и прогнозных проблем геологической науки совместно с научно-исследовательскими институтами Мингео СССР и Минвуза СССР.

Вместе с тем сформулировать такой тезис и подтвердить еще раз экономическую весомость научной теории много легче, чем следовать этому действительно фундаментальному принципу на практике. Всегда существует соблазн или лихорадка плановой текучки, заставляющие бросить силы и средства туда, где «горит», или сосредоточить внимание на том, что сулит быстрый результат, хотя нередко он оказывается эфемерным. А фундаментальные исследования всегда поисковые, длительные и часто мучительные, требующие не только обширных знаний и особых качеств руководителей, слаженности работы исследовательских коллективов, но и их стойкой нравственной силы. Геологи-исследователи (да и не только геологи) знают, что путь от научной идеи и теоретической разработки до практического результата или открытия бывает столь длинным, что когда результат достигнут, то о носителях идей часто забывают.

Тем более важно и необходимо достигнуть полного взаимопонимания между теми, кто располагает средствами и возможностями для теоретических разработок и научно-поисковых исследований (здесь имеется в виду, конечно, не одна только. Академия наук), и теми, кто несет на своих плечах главную тяжесть практической работы, ограниченной сроками. Речь, таким образом, идет о наиболее рациональной форме разделения труда и кооперации между академической и ведомственной геологической наукой и огромной сферой горно-геологической практики отраслевого характера.

Напомним еще раз задачи, поставленные XXVI съездом партии перед всей геологической отраслью. Предусматривается «ускоренное развитие работ по геологическому изучению территории страны, увеличению разведанных запасов минерально-сырьевых ресурсов, в первую очередь топливно-энергетических». Особый акцент делается на темпах развития прогрессивных видов геофизических и геохимических исследований недр, широком использовании в геологии аэровысотных и космических средств изучения природных ресурсов Земли и техническом перевооружении геологоразведочных организаций. Крупные геологические задачи формулируются по ряду других отраслей народного хозяйства.

Из этого круга задач ясно, что интересы геологических учреждений Академии наук, промышленных министерств и вузов связаны между собой теснейшим образом. Необходимо найти еще более эффективные формы объединения этих интересов вокруг практического использования ее результатов.

Уже оправдали себя конкретные целевые программы и проекты, но для крупных научных коллективов, подобных Сибирскому отделению АН СССР, особенно перспективны и привлекательны суперпрограммы типа «Сибирь». Нет сомнения в важности аналогичных программ для Урала, европейского Севера, Казахстана и Средней Азии, районов Востока.

Сотрудничество академических геологических учреждений с геологической службой страны имеет глубокую традицию. На всем пути развития советской геологии ее достижения быстро осваивались практикой, а она, в свою очередь, непрерывно ставила перед наукой новые задачи, решение которых нередко выходило за рамки первоначальной поисковой постановки вопроса.

Необходимость ускорить продвижение по этому пути сейчас становится особенно насущной.