Разговор продолжается

 Тысячи путей ведут к заблуждению, к истине - только один.

Ж. Ж. Руссо

Мир, в котором мы живем, неисчерпаем в своих проявлениях. Великое множество загадок, больших и малых, предлагает нам природа из своих тайников. И как часто мы не находим им прямой разгадки, не видим глубинных, скрытых взаимосвязей между различными явлениями и процессами. Именно в них, в этих неразгаданных взаимосвязях, кроются естественные причины "невероятного", "необъяснимого", "чудесного", "потустороннего". Робкие умы, по словам Герцена, всегда предпочитают покой утомительному исследованию.

Впрочем, проблема "чудесного" гораздо сложнее. Она имеет отношение не только к уровню наших знаний, но и - в большой степени - к области нашей психики, наших восприятий. Чудо влечет своей сказочностью, своим отрывом от обычного, житейского, столь знакомого. В чудесном человек нередко видит отражение своих самых сокровенных мечтаний - о том, чтобы стать выше иных жизненных обстоятельств и даже выше законов природы, которые ограничивают его силы и возможности. Чтобы понять это, достаточно обратиться к фольклору, к той его части, которая включает в себя сказки, мифы и легенды.

Мудрую мысль вложили авторы Козьмы Пруткова в один из его афоризмов: "Многие вещи непонятны нам не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий"! Тут стоит вспомнить не только ревнителей древних вымыслов, о мире, нас окружающем, или людей, отсиживающихся в скорлупе бездумного существования, но и иных представителей науки. Луиджи Гальвани, открывший своими опытами с лягушкой новую эпоху в физике, писал в 1792 году: "На меня нападают две совершенно противоположные партии: ученые и невежды. И те, и другие смеются надо мной и называют меня лягушечьим учителем танцев". Когда Лавуазье открыл, что воздух состоит из кислорода и азота, член Французской академии наук А. Боме заявил, что с древности имеется четыре элемента: огонь, воздух, вода и земля; рассуждения Лавуазье "нелепы, чтобы не сказать более". А сам А. Лавуазье категорически отрицал возможность существования метеоритов - "камни не могут падать с неба".

Но что означало такое отрицание? Не что иное, как зачисление вновь открытого явления в область чудесного - ненаучного, невозможного. Так смыкались и смыкаются порой в наши дни позиции людей, уверовавших в незыблемость круга своих понятий.

Нет, наука - не "круг своих понятий"! Это очень хорошо понимал знаменитый физик нашего времени Луи де Бройль. "Люди,- писал он,- которые сами не занимаются наукой, довольно часто полагают, что науки всегда дают абсолютно достоверные положения; эти люди считают, что научные работники делают свои выводы на основе неоспоримых фактов и безупречных рассуждений и, следовательно, уверенно шагают вперед, причем исключена возможность ошибки или возврата назад. Однако состояние современной науки, так же как и история наук в прошлом, доказывает, что дело обстоит совершенно не так... Это имеет место даже в таких науках, которые благодаря своей строгости или мнимой простоте, например механика или физика, видимо, особенно хорошо приспособлены для использования абстрактных схем и математических рассуждений".

...А чудеса влекут! Своей таинственностью. Своим содержанием. Своей внешней смелостью, рушащей обычное, неинтересное. И каждое из чудес - большое и малое - ждет своего исследователя.

Итак, продолжаем наше путешествие в мир чудесного, необычного.