От автора

Когда химик рассказывает о том, что происходит в его пробирке, непосвященного человека охватывает двойственное чувство.

С одной стороны, вся эта химическая кухня представляется необычайно сложной. Одни названия чего стоят! Полиметилметакрилат. Не сразу поймешь, что за этим мудреным термином скрывается обыкновенное органическое стекло, из которого делают изящные письменные приборы, часовые стекла, чертежные линейки и множество других полезных вещей, вплоть до «прозрачной брони», защищающей летчиков и танкистов. Или поливинилхлорид. Ведь это, как выясняется, наш старый знакомец, из которого изготовляются водонепроницаемые плащи, клеенка, легкая обувь и еще многие вещи.

С другой стороны, в иных популярных книжках химия представляется уж очень простой. Молекулы послушно соединяются в цепочки, складываются в причудливые конструкции, которые художник тут же услужливо изображает с помощью палочек и шариков. Формулы тоже оказываются элементарным шифром, за которым словно и кода никакого нет. Чтобы прочесть любую, надо только знать химическую азбуку, а для этого, как известно, достаточно простой грамотности...

Где же правда?

А правда заключается в том, что язык химии в основе своей легко доступен для понимания любого человека. Готовые формулы и впрямь при небольшом сравнительно навыке поддаются легкому прочтению. Но за каждой из «их открывается содержание исключительной глубины.

Химическая реакция подчас продолжается несколько мгновений. Однако в ничтожно малые промежутки времени в сосуде, где она происходит, совершается множество преобразований веществ, которые вступают в соединение между собой. Образуются «активные центры», как «назвал академик Николай Николаевич Семенов наиболее химически деятельные молекулы или их обломки - своеобразные «химические бактерии», которые, быстро размножаясь, мгновенно «заражают» всю массу реагирующих веществ. Химику надо понять механизм такой реакции. Ведь без этого он не сумеет ею управлять. А человеку придется повелевать реакцией не только в хрупком лабораторном стекле, но и тогда, когда она будет протекать в гигантских колоннах и могучих реакторах больших химических заводов.

Разнообразны способы воздействия «а сложные молекулы, которыми владеют химики. В одних случаях они стремятся сделать эти молекулы активными, заставить их жадно соединяться с другими веществами. В других - химически инертными, и получить таким образом вещества, стойкие к различным воздействиям... Бывает, надо вырвать из большой молекулы одно какое-нибудь звенышко и заменить его другим, от чего она приобретает совершенно новые свойства. А создатели молекул-гигантов, полимеров, придумали способы «прививки» одних крупных молекул к другим. Для этого, например, разнородные молекулы энергично перетираются, причем обломки одних сращиваются с обломками других, образуя «гибридные» вещества. Так получают, например, пластмассы, которые от одной составной части «гибридной» молекулы заимствуют упругость и прочность, а от другой - негорючесть.

Современный читатель хорошо знаком со многими конечными следствиями этих интересных находок. Но еще не успел познакомиться с самими исканиями.

А между тем, когда наши знания о .природе достигают учебников, они успевают уже вытянуться в стройный последовательный ряд и соединиться в нерушимой цепи причин и следствий.

Не так все выглядит, когда проявляются лишь неясные очертания новых областей науки. Одни ученые обследуют ее пядь за пядью; другие, прорвавшись далеко вперед, подчас теряют ориентиры и с недоумением озираются в неведомом краю; третьи стремятся найти теоретическую высотку, чтобы окинуть широким взглядом окрестный простор. Подчас с разных сторон к одному месту пробираются отдельные отряды, чтобы встретиться и, сличив карты заново обследованных «белых пятен» нашего знания, с радостью обнаружить, что одна является отчасти повторением, отчасти продолжением другой.

Нечто подобное происходило и в тех новых областях науки, возникших на «стыках» физики, химии и биологии, о чем речь пойдет дальше.

Таким образом, вниманию читателя предлагается отнюдь не одна из многих книг, в которых с завидной полнотой и исчерпывающими подробностями раскрывается всемогущество современной химии.

Вместе с тем это и не сборник биографий ученых, ибо автор не стремился восстанавливать все жизненные обстоятельства героев своего повествования во всем их сложном переплетении, без чего портрет человека неизбежно теряет многие присущие ему в действительности краски. Это было бы тем более нелегко, что наука в наши дни приобрела коллективный характер. И ни одному из упоминаемых в книге замечательных деятелей научного фронта нельзя приписать роли единоличного создателя любой из тех глубоко значимых для жизни человечества новых, по существу, отраслей знания, о которых в книге идет речь.

Задача, какую видел перед собой автор, более скромна: проследить за судьбой некоторых научных идей, родившихся в атмосфере нелегких исканий, ошибок, сомнений. Внезапные прозрения, обманутые ожидания и недолгое торжество открытий, за которыми обнаруживается чреда новых «белых пятен», - вот эта суровая обстановка непрекращающегося похода составляет непременное условие работы и даже самого существования ученых, чьи дела и мысли в какой-то мере освещены в книге. Это отнюдь не подвижники и не анахореты. Их самой исключительной чертой является, быть может, упорство, с которым они неизменно выбирают для себя самые трудные пути, ведущие к «сияющим вершинам науки», о чем так поэтично писал еще Маркс, и пренебрегают укатанными магистралями обыденного существования.

Автору выпало на долю большое счастье наблюдать многих героев своего повествования за работой, общаться с ними в часы отдыха и раздумий. Так родилась эта книга - из отдельных зарисовок, записей, бесед. Эти записки рассматриваются автором как первое несовершенное еще приближение к выполнению горьковского завета рассказать о том, как создавалась «вторая природа», творимая трудом и разумом человека».