НОВОСТИ   БИБЛИОТЕКА   УЧЁНЫЕ   ССЫЛКИ   КАРТА САЙТА   О ПРОЕКТЕ  






предыдущая главасодержаниеследующая глава

Авария

Перед вами дневник самого продолжительного в мире глубоководного погружения. В его основу положены отрывки, поспешно нацарапанные на месте событий, и магнитофонные записи.

30 июня. 9 часов 45 минут. Лифт - тот самый гидростат, в котором Стенюи жил во времена средиземноморской экспедиции - плавно покачивается у борта судна. Погода чудеснейшая. Мы окунаемся в теплую воду. Джон открывает нижний люк, и мы. входим в лифт.

12 часов 20 минут. Все приготовления закончены. Начинается большой спуск.

Медленно-медленно раскручивается барабан лебедки. Лифт скрывается под водой, уходит на глубину. На поверхности моря остаются лишь пузырьки воздуха да тонкие, скользящие книзу змейки электрокабелей, воздушных шлангов и тросов.

12 часов 34 минуты. "Спид!" Джон первый его увидел. Он ожидает нас. Необычайно приятно увидеть наш маленький дом на фоне этого лунного пейзажа.

Наверху палило жгучее тропическое солнце. От ярких бликов на воде слепило глаза. Но здесь, в глубинах, царит ночь. Все же сквозь толщу воды пробивалось немного света.

12 часов 58 минут. Спуск продолжается. Движемся очень плавно. О погружении говорит лишь стрелка барометра.

13 часов. Мы на месте. Глубиномер показывает 432 фута - 132 метра.

Давление в лифте поднимается до 14 атмосфер - в четырнадцать раз больше, чем на поверхности моря. Коктейль - 96,2 процента гелия и только 3,8 процента кислорода.

13 часов 15 минут. Не в силах издать хотя бы один вразумительный звук, начинаю сожалеть, что не знаю языка глухонемых.

13 часов 45 минут. Откручиваю люк и спускаюсь в воду. Быстро осматриваюсь: нет ли поблизости глубоководных акул? Нет, ничего, похоже, не видно. Однако позавчера матросы, поймали на крючок, к которому была наживлена маленькая песчаная акула, тигровую акулу длиною четыре с половиной метра.

Какое безмолвие господствует в этом потустороннем мире, какой покой...

Джон и Робер входят в свою новую квартиру. Тесновато!.. Всего два метра в длину, примерно столько же в высоту и в ширину. Небогато и внутреннее убранство шатра: общая кровать для отдыха, крошечный столик, безопасный электрокалорифер, электрический светильник - вот почти и все удобства. Зато много различных приборов: регенератор для очистки воздуха, датчики углекислого газа, температуры, влажности, телефон, телевизионный монитор и прочее столь же необходимое оборудование. В холодильнике небольшой запас продуктов питания и пресной воды.

14 часов 05 минут. Джон вытаскивает из контейнера моток проволоки с водонепроницаемыми контактами. Прежде всего он устанавливает - по азбуке Морзе - связь с поверхностью, потом подключает свет. Лампочка вспыхивает, горит с полминуты и гаснет. Мы испуганно переглядываемся: или же лампочка виновата, или что-то с электричеством. Без освещения, без горячей еды - такая перспектива, известно, нам была не по душе.

Вскоре акванавтам пришлось пережить немало тревожных и неприятных минут. Неожиданно оба ощутили резкое давление на уши, как при выстреле из тяжелого орудия. В третьем часу дня случилась новая беда: выходит из строя регенератор. Воздух заполняется углекислым газом. Концентрация его достигает почти трех процентов.

14 часов 10 минут. Стоя по пояс в воде у входного люка, я барахтаюсь с небольшим алюминиевым контейнером. В нем - баллон с гидратом окиси бария и аспиратор, поглотитель двуокиси углерода, которую мы выдыхаем. Открываю клапан в ожидании привычного "пш-ш-ш" - ничего... Катастрофа! Я снимаю крышку, все затоплено водой. Двигатель и аспиратор вышли из строя.

Но ведь этот аппарат - наша жизнь! Быстро смотрю на анализатор. 1,5 процента углекислого газа. Наши минуты здесь сочтены.

Скорее запасной фильтр! Контейнер с фильтром привязан. Я обрываю веревки, еще и еще. Контейнер сделан из сантиметрового железа. Кажется, что он весит тонну. Дышать тяжело. Наконец чудовище на месте. Но я уже на последнем вздохе. Из-за наших нелюдских усилий содержание углекислоты возросло до 1,7 процента. И в это время мы замечаем, что в крышке контейнера недостает стабилизирующего клапана - небрежность, допущенная на поверхности. Моментально вычисляю: на этой глубине давление на крышку равняется почти четырем тоннам. Напрасно пробовать. Смотрю на анализатор - 2,8 процента... Мы задыхаемся. Свинцовая тяжесть давит мне голову. Удары сердца отдаются во всем теле.

Знаками показываю Джону: "эвакуация". Мы возвращаемся в лифт.

14 часов 30 минут. Подсчитываем: нет очистителя воздуха, света, отопления и, наверное, электричества. Худо. Пишу карандашом на стенке лифта: "Как-нибудь продержимся 24 часа. Провал почти наполовину". Джон дает знать, что согласен. По азбуке Морзе докладывает на поверхность о случившемся.

- Потерпите, - просит Линк. - Мы опускаем конец троса. Привяжите его к затопленному контейнеру. Имеем запасной двигатель, направим его к вам.

15 часов. Контейнер уже в руках у электриков.

18 часов 25 минут. Дзинь!.. Очиститель! Нужно подтянуть его к дому. Я бросаюсь в воду.

Очиститель ложится прямо на крышу лифта. Робер выходит за регенератором. Возвращается и быстро подключает его. Опасность миновала. Акванавты облегченно переводят дыхание. С каждой минутой воздух в шатре становится все чище, головная боль притупляется.

19 часов 30 минут. Мы устроились. Сегодня у нас на ужин морковный сок, тушеное мясо, фруктовый салат. Наши консервные банки раздавлены в лепешку.

Тем временем подводные сумерки все более сгущаются. Наступает первая ночь на глубине ста тридцати двух метров.

23 часа. Я стал на первое дежурство. Присматриваю за приборами и за уровнем воды у входа. Радиатор не работает. Джон закоченел в своих трех свитерах.

1 июля, 2 часа ночи. Я наклоняюсь к входной шахте, и у меня тотчас же перехватывает дыхание: возле трапа движется могучий черный силуэт. Не сестра ли это той акулы? Нет, то миролюбивый морской окунь, толстый, как кабан, - он весит не меньше восьмидесяти килограммов.

На следующий день акванавты, позавтракав, отправляются в море. В десять часов утра они приступают к испытанию новых аквалангов и подводного автомата для дыхания с замкнутым циклом. Джон первым сделал вираж вокруг дома.

10 часов. Исследуем свой дыхательный аппарат. Работает отлично.

Толстющий окунь плывет вслед за нами. Озираясь, он сосет мои ласты, когда я спускаюсь по трапу. Охотно принимает все наши ласки.

Применение гелия с открытой циркуляцией, когда после выдоха отработанная дыхательная смесь сразу же выбрасывается в окружающее пространство, слишком расточительно. Гелий все еще очень дорог. Поэтому и был сконструирован специальный автомат с замкнутым циклом дыхания, когда отработанная смесь не выбрасывается, а очищается, обогащается кислородом и вновь поступает в легкие аквалангиста.

Круговорот газовой смеси продолжается до тех пор, пока не истощатся запасы кислорода в баллонах. Однако такая система закрытой циркуляции имеет тот недостаток, что акванавт оказывается как бы на привязи у своего подводного дома. Шланг ограничивает радиус плавания, сковывает движения человека. Во время подводных работ на дне шланги могут быть случайно придавлены чем-нибудь. Наконец, не исключено, что, приняв трубки за живое существо, на них нападет один из морских хищников.

Отправились на работу…
Отправились на работу…

Раскручивая шланг, Джон внимательно изучает окрестность. Везде бурлит жизнь: губки, актинии, осьминоги, небольшие двурогие рыбки.

18 часов. Радиатор и осушитель исправлены. Это необычайно приятно, а то мы уже три часа в воде.

Хотя Стенюи и Линдберг оделись в специальные костюмы, оба жестоко мерзли.

Для нагрева воды требуется в три тысячи раз больше тепла, чем для нагрева воздуха. Вот почему море никогда не успевает прогреться до температуры окружающего воздуха, за исключением тонкой кромки воды у самой поверхности.

Холодная вода усиливает обмен веществ. Но такой, "не по средствам", расход энергии приводит к изнеможению. Температура тела угрожающе понижается, человек теряет способность ориентироваться, притупляется ум. В конце концов пловец теряет последние остатки сил, сознание оставляет его, и он гибнет... В очень холодной воде, не имея защитного костюма, можно пойти ко дну после десятиминутной "ванны".

Особенно тяжело переносят плаванье в холодном море щуплые люди. Значительно лучше, подобно тюленям и дельфинам, чувствуют себя полные люди, тело которых защищено слоем жира.

Несладко было акванавтам и в самом подводном домике, несмотря на то, что, как уже говорилось, оба они были одеты в несколько шерстяных свитеров.

Недобрым словом поминали Джон и Робер высокую теплопроводность гелия. Даже при тридцати градусах тепла было холодно! А при понижении температуры до двадцати пяти градусов у них буквально зуб на зуб не попадал.

Когда Джон возвратился в шатер, предстояло провести еще один опыт.

22 часа. Мы экспериментируем - как много надо гелия, чтобы хоть как-то понимать речь на этой глубине?

Подключившись к новому баллону с газом, Джон стал вдыхать газовую смесь, содержащую семьдесят пять процентов кислорода и двадцать пять процентов гелия. Несмотря на то, что гелий составлял только четвертую часть коктейля, голос по-прежнему оставался едва внятным.

Действие обычного сжатого воздуха на этой глубине испытал на себе Робер Стенюи. Он сделал три глубоких вдоха. Воздух был так плотен и тяжел, что, казалось, прилипал ко рту.

На третьем вдохе домик начинает шататься. Перед взором проплывают светлые пятна, я голове клубит туман. Чувствую, как мое лицо кривится в блаженной гримасе - я пьян как хлыщ. Ни единого сомнения - азотный наркоз.

предыдущая главасодержаниеследующая глава










© NPLIT.RU, 2001-2021
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://nplit.ru/ 'Библиотека юного исследователя'
Рейтинг@Mail.ru